***
— Генри забыл у вас в субботу полотенце с Аквамэном. Принимать ванны стало совсем невесело. Очевидно, полотенца с Халком и Зелёным фонарём больше не годятся для того, чтобы вытираться, — Реджина выразительно закатила глаза и протиснулась мимо застывшей на пороге Кэтрин. — И тебе здравствуй, дорогая… — пробормотала та, закрыв дверь. Реджина со вздохом развернулась на каблуках. — Извини, просто один из этих дней… — Работа? — в голосе Кэтрин слышались понимающие нотки. — Да, я только что получила плохие новости об одном из своих процессов. Мы надеялись доказать, что мужчина невиновен, а теперь в отношении него начато преследование, — Реджина сжала пальцами переносицу. — Хорошо, что Дэвида нет дома, — съязвила Кэт. — Не он обвинитель, — пренебрежительно отмахнулась Реджина. — Ладно, где полотенце? — Нет и нет. Присядь на минутку. Я только что заварила чай. Реджина ничего не ответила. Женщина бы ни за что не призналась вслух, но правда в том, что она не хотела оставаться сейчас одна, впрочем, как и возвращаться в офис. Кэтрин, вероятно, догадалась. — С вами по соседству поселились латиноамериканцы? — нахмурилась Реджина, когда проследовала за Кэтрин на кухню. — Нет, — женщина фыркнула. — Это телевизор. Я смотрю мексиканские мыльные оперы. Реджина вопросительно изогнула бровь. — Преподаватель испанского посоветовал, — пояснила Кэтрин. — С каких пор ты учишь испанский? — Реджина давно оставила попытки следить за интересами Кэтрин. Совсем недавно она ходила на курсы шитья, буквально на следующий день занималась садоводством, а потом и вовсе решила посвятить себя живописи. — С тех пор, как мексиканцы начали покупать дома в пригороде и нанимать декораторов, чтобы навести внутри красоту. — Стало быть речь идёт о профессиональных инвестициях? — усмехнулась Реджина. — Разумеется, — женщина проигнорировала дразнящий тон. — Ты должна знать, я очень серьёзно отношусь к своей работе. — О да, — Реджина знала. У Кэтрин горы семейных денег, но она всё равно усердно работала, пока не превратилась в одного из лучших декораторов в округе. — Хочешь обсудить свой день? — осторожно спросила Нолан. — Не уверена, — Реджина взяла предложенную ей чашку с чаем. — Единственное, в чём я уверена, это в том, что меня раздражает шум в гостиной. — Ну-ну, не отвергай свои корни, — Кэтрин насмешливо улыбнулась. Реджина закатила глаза. — Я не мексиканка. — Твои бабушка и дедушка… — Да, я помню. — Ты разучиваешь с Генри испанские колыбельные, — заметила Кэтрин. — Зачем ты затеваешь спор? Я не отвергаю свои корни. И я хочу, чтобы мой ребёнок вырос билингвом. — Это на самом деле забавно. — Ребёнок-билингв? — Реджина моргнула. — Нет, — Кэтрин смерила её снисходительным взглядом. — Мексиканские мыльные оперы. А ещё там такие драмы… всегда много слёз и злодейского смеха. — Жаль, у меня нет времени их смотреть, — саркастично ответила Реджина. — Эй, это очень весело! — возразила Кэтрин. — Вот взять, например, тот сериал, который я сейчас смотрю… — А я хочу это знать? — прервала Миллс. — А ты хочешь обсудить свой день? — вопросом на вопрос ответила женщина. — Чудесно… — Реджина снова вздохнула. — Рассказывай. — Так вот, как я уже сказала… Я сейчас смотрю сериал про разлучённых при рождении близняшек. — Впечатляет, — невозмутимо заметила Миллс. — Ты не дала мне закончить, — обиженно надулась Кэтрин. — А теперь, когда они выросли, одна из близняшек заняла место другой. И даже увела у неё мужа. — Не может быть! — деланно изумилась Реджина. — Ха-ха! — Кэтрин закатила глаза. — Злая близняшка на полном серьёзе поганит жизнь хорошей. Там только один парень знает, что женщина, которая околачивается в доме, на самом деле злыдня, но к его сожалению, никто не верит. — Увлекательно, — протянула Реджина. — Отбрось ты сарказм. Это настоящий жизненный урок! — Какой? Что надо остерегаться злых двойников, которые, притворившись тобой, совершают плохие поступки? — выпалила она и, поражённая внезапной догадкой, замерла с открытым ртом. — Реджина? — Кэтрин подёргала её за руку. Медленно повернувшись, женщина невидящим взглядом уставилась на подругу. — У меня только что появилась безумная идея, — прошептала она.***
— Мисс Свон, я пришла, чтобы обсудить одну теорию, но если начнёт пробивать на смех, просто вспомни, что именно я выписываю чеки на твою зарплату. — Реджина? — Эмма ошарашено смотрела на входящую в квартиру женщину. В отличие от следователя, Реджина не утруждала себя предупредительными звонками. Эмма предположила, что ей просто нравится врываться в чужие квартиры, а ещё подумала, что подобное поведение должно раздражать сильнее, чем есть на самом деле. Эмма покачала головой и, повернувшись, посмотрела на адвоката, нервно мерящую шагами гостиную. — Я здесь из-за мистера Бута, — сказала та наконец. — Ага… Я помню, что сегодня истекают наши сорок восемь часов. — Именно. — Я прорабатывала кое-какие идеи, но толком не продвинулась. Мне удалось прибрать к рукам записи с уличных видеокамер, на которых видно, что Август пришёл домой примерно за три часа до совершения преступления, и после этого не выходил. Но это ничего не доказывает. В доме есть второй выход, который находится вне зоны видимости видеокамер, и… — Я разговаривала с подругой. Иногда она смотрит мексиканские теленовеллы, и в одной из них совершенно безумный сюжет с участием близняшек, доброй и злой, — перебила Реджина, которая, похоже, не слышала ни слова из сказанного ей. — Признаю, более чем трудно спроецировать подобную ситуацию на реальную жизнь, но что, если и такое случается? Понимаешь, куда я клоню, мисс Свон? Реджина продолжала расхаживать по гостиной, и растерянная Эмма нахмурилась. Женщина выглядела так, будто с чем-то боролась. — Присядь на минутку, — осторожно попросила она. Шумно вздохнув, Реджина демонстративно села на диван, как если бы это был трон, и скрестила ноги. Эмма устроилась рядышком. Мгновение они просто смотрели друг на друга. — Хэй, — первой заговорила Эмма, поборов желание коснуться женщины пальцами. — Прости, но я не понимаю, к чему ты ведёшь, — призналась она и сама удивилась собственному терпению. Она с пятницы находилась на грани, снова и снова разочаровываясь тщетными поисками. Реджина выровняла дыхание. — Я понимаю, звучит безумно, — проговорила адвокат. Уголки полных губ были опущены, словно она сама не верила в то, что собирается предложить. — Как думаешь, какова вероятность того, что у Августа есть брат? Эмма открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на берег. Прошли секунды или даже минуты, пока она в полной мере смогла осознать слова Реджины. — Давай. Смейся. Я всё равно не подписываю чеки на зарплату. Мэри-Маргарет занимается бессмыслицей вроде выплаты зарплаты подчинённым, — нарушила молчание Реджина. И смиренно взмахнула рукой. Но Эмма не смеялась. По правде говоря, она была склонна считать, что Реджина может оказаться теоретическим гением. — Сложно, — признала она, ведь… Серьёзно? Но в то же время это было бы идеально. — Но возможно, — заключила она, стараясь держать в узде волнение. Реджина во все глаза смотрела на неё. — Ты не называешь меня сумасшедшей? — выпалила она. — Может быть, ты сама страдаешь психическим расстройством. Эмма проигнорировала последние слова, не в силах справиться с нетерпением. — Августа усыновили младенцем. Когда ему исполнилось восемь, так называемые родители отказались от него из-за беременности, и он снова попал в систему. Тогда-то я и познакомилась с ним в семейном доме. Во всяком случае, это не так необычно, как ты думаешь. Братьев запросто разлучают, если появляется шанс пристроить одного из них в «славную семейку», — она изобразила в воздухе кавычки. Реджина кивнула. По словам Эммы психиатрическое отделение ближайшей больницы по ней не плачет, но это ровным счётом ничего не значит. Блондинка вцепится в любую возможность, способную вытащить приятеля на свободу. Понять бы ещё, почему она вообще переживает о том, что может предстать дурой в глазах Эммы? — Ты помнишь имена приёмных родителей? — спросила Реджина. Поздновато анализировать, хорошо она поступила или плохо, заявившись к Эмме со своей идеей. — Элисон и Джек Смиты, — после небольшой паузы ответила следователь. — Не самые необычные имена, но если у меня получится выследить их… — И что ты сделаешь? Спросишь, не были ли они настолько бессердечными, чтобы сначала разлучить братьев, а потом, как подвернулся вариант получше, вернуть ребёнка обратно? — Реджина продолжала буравить Свон взглядом. — У меня свои методы, — решительно отрезала Эмма. — Я могу заставить их говорить. — Не сомневаюсь, дорогая, но мы не можем знать наверняка, что именно они разлучили братьев, а ещё они могут находиться заграницей или соврать в попытке обелить себя. В любом случае, на это требуется много времени, которого у нас попросту нет, — Реджина и сама заметила, что рассуждает так, будто её теория единственно правильная. Возможно, она топит их вместо того, чтобы вытаскивать. У них действительно нет времени распыляться. Но обратного пути тоже нет, и они должны сделать всё правильно. Эмма разочарованно вздохнула. — Я должна хоть что-то сделать… Глядя на сидящую рядом женщину, Реджина понимала, что та уже достаточно испереживалась. Нельзя разрешать ей выходить за дверь и с головой бросаться на поиски, возможно, несуществующих ответов. В конце концов, у Реджины тоже есть связи, которые можно задействовать, пусть даже будет не слишком легко и удобно. Ей придётся просить о серьёзных одолжениях. Но стоило встретиться с решительным взглядом зелёных глаз, и Реджина подумала, что независимо от результата оно того стоит. — Так и будет. Я сделаю несколько звонков, чтобы выяснить о его жизни до усыновления, а ты дополнишь информацию подробностями, — тихо произнесла она в попытке успокоить. Эмма смотрела на неё своими огромными глазами. Даже рот слегка приоткрыла от удивления. — Ты сделаешь это? — неверяще спросила она, не сводя с начальницы благоговейного взгляда, в котором было столько искренности, словно Реджина была кем-то намного более значимым, чем сама представляла. И Миллс неожиданно для себя пришла к ошеломляющему заключению, что готова сделать гораздо больше, когда Эмма так на неё смотрит. — Да, — услышала она свой ответ. — Чёрт! — выпалила Эмма. Её лицо расплылось в огромной улыбке. Она хотела протянуть руку, прикоснуться к женщине. Обнять её, поцеловать… Но прежде чем успела утрясти мысли в голове, почувствовала, как на колено легла тёплая ладонь и слегка сжала его. Реджина чуть наклонилась. — Независимо от того, что мы выясним, всё будет хорошо, — заверила она. Эмма хотела верить. Всей душой. Потому что чувствовать прикосновение Реджины, пусть даже поверх джинсов… Было в этом что-то невероятное. И то обстоятельство, что она столько делала… Но в то же время в Эмме оставалась циничная частичка, которая буквально вопила, что она не может позволить себе настолько открыто доверять кому-то. Впрочем, частичка с каждой минутой становилась всё меньше и меньше. — Как ты это делаешь? — спросила она с улыбкой. Реджина, пребывающая в состоянии, смахивающим на транс, чувствовала исходящее от колена Эммы тепло. В общем-то, тепло было повсюду, начиная с проницательного взгляда сидящей рядом женщины и заканчивая воздухом вокруг них. Оно было настолько ярким и насыщенным, что адвокат не сразу поняла вопрос. — Что? Она судорожно сглотнула, когда Эмма взяла её за руку и перевернула, прижимая тыльной стороной к своей ноге. — Врёшь мне в глаза и заставляешь поверить, — она продолжала ухмыляться, и Реджина, опустив глаза, уставилась на сплетённые руки. По телу пробежалась дрожь, когда Эмма принялась выводить кончиками пальцев узоры на её ладони. — Я не вру, — она откашлялась, пытаясь очистить свои мысли. Вышло не очень удачно: пальцы невесомо прошлись по запястью. — Наверняка… А потом отвлекаешь прикосновением, да? Реджина хотела сказать, что это не она прикасается, но свободная рука невольно потянулась к белокурым локонам, и ей нечем было себя оправдать. — Нет, — отрезала она. Ухмылка медленно сошла с губ Эммы, и она внимательно вгляделась в лицо Реджины. Воздух вокруг пришёл в движение; вернулось неизбежное притяжение, а вместе с ним повисло напряжение — густое и тяжёлое, готовое поглотить обеих. — Но ты чувствуешь это, да? У неё не нашлось определения «этому»… Чёрт возьми, да «это», наверное, и не имеет названия. Эмма понимала, Реджина сразу догадалась, что она имела в виду. Тёмные глаза потемнели ещё сильнее, когда их владелица проследила пальцем линию её шеи. В горле пересохло, из-за чего голос Эммы прозвучал хрипло. — Нет, — но не так хрипло, как Реджины. — Ты снова делаешь это, — мягко заметила Эмма, сбрасывая её руки. Поднялась. — Что? — Реджина выглядела растерянной и смотрела на неё таким взглядом, будто пыталась понять причины произошедших изменений. — Врёшь мне в глаза, — просто ответила она и отправилась на кухню, чтобы сварить побольше кофе. У них много работы, и сейчас самое время сосредоточиться на проблемах лучшего друга.***
— Всё ещё не могу поверить, — Мулан покачала головой. — Да знаю я, понятно? Смахивает на сюжет второсортного фильма. — Нет, я не об этом. Просто не верю. Такого не бывает, — девушка внимательно посмотрела на подругу. — Реджина нашла подтверждение, — Эмма откинулась на спинку дивана. — Не знаю, каким образом… У этой женщины, наверное, связи на небесах и в преисподней. Вот — правда! Подобная информация довольно конфиденциальная. — И у Августа действительно… есть брат? — Ага, близнец. — Твою мать. И он ничего не знал? Эмма пожала плечами. — Мы никогда ничего не знали о наших семьях. — Боже, Эммс… Свон снова пожала плечами, ей не особо нравилось выражение лица Мулан. — Что сейчас действительно важно, так это то, что капитан Гумберт послал своих людей за маленьким говнюком. Готова поспорить, они обнаружат у него на шее сраную «Инь-Янь» татушку и отпустят Августа. — Как-то быстро, да? Предполагаю, капитан Гумберт один из многочисленных контактов Реджины? — Мулан изогнула бровь. — Она назвала его по имени. В тот день. Эмма постаралась не хмуриться. Да, она тоже подумала, что здесь что-то не так. Мужчина слишком трепетно относился к просьбам Реджины. Но она не хотела об этом сейчас думать. — Прямо сейчас меня больше интересуют твои связи, Хуа, — Эмма исподлобья взглянула на неё. Мулан улыбнулась. — Уже, — она вытащила из сумки сотовый. — Отлично, я приготовлю кофе. — Нет, пожалуйста, — Мулан скривилась. — Больше никакого кофе. У меня уже руки трясутся. Эмма сжала руки в кулаки, чтобы спрятать дрожь. — Чай? — Да! Чай в самый раз! Свон кивнула и покинула гостиную, оставив Мулан разговаривать по телефону. Минут через пять подруга присоединилась к ней на кухне. — Всё в порядке? — Ага, Джо позвонит мне, когда они совершат арест. Нам остаётся только ждать. — Хорошо, — Эмма кивнула и разлила чай по чашкам. Мулан всё ещё выглядела обеспокоенной. Неужели она что-то недоговаривает? — В чём дело? — Ни в чём. Всё отлично. Задержание не займёт много времени. — Тогда почему ты кривишься, словно у меня кислый чай? — Эмма нахмурилась. — Не кривлюсь. — Кривишься. Мулан вздохнула. — Неважно. Из груди Эммы тоже вырвался вздох. — Аврора? Подруга лишь пожала плечами. — Она уехала на выходные. Я… не смогла поговорить с ней. Она сказала, что будет занята, но я подумала… — она осеклась, и Эмма предпочла спустить разговор на тормозах. Вряд ли она скажет что-то такое, что придётся подруге по душе. «Вот что значит делиться девушкой?» Нет, лучше не стоит. — Кстати, чай — отличный! — заметила Мулан. — Вот-вот! Они допили его в тишине, а потом вернулись в гостиную, где телевизор с лихвой компенсировал отсутствие разговора. В последнее время случилось столько всего, что Эмма отчасти чувствовала себя так, как если бы совершила «путешествие» под действием ЛСД. У Августа появился криминальный брат-близнец, Реджина спасла положение, и теперь всё, чего хотела Эмма, это очень и очень специфическим способом поклоняться ей. Ни одна из девушек не осознавала, что по мере того, как они засыпали прямо на диване, дрожь в руках постепенно сходила на нет. — Что? Что такое? — Эмма подскочила на диване, разбуженная громким шумом. Мулан уже сонно нащупывала на журнальном столике орущий сотовый. — Хуа. Когда девушка нахмурилась, Свон затаила дыхание. — Ладно. Понятно. Окей, спасибо, Джо. Давай. Сердце Эммы бешено колотилось в груди. — И?! — поторопила она. — Они нашли парня, — зловеще усмехнулась Мулан.***
Едва постучавшись, Эмма ворвалась в кабинет начальницы. Она была слишком взволнована, чтобы задумываться о манерах, хотя и помнила, как сильно Реджине претит невоспитанность. Адвокат, опускавшая телефонную трубку на рычаг, резко вскинула голову. Но она не выглядела расстроенной или разочарованной внезапным вторжением. — Его освободили! — Эмма не могла не улыбаться. — Да, знаю. Грэм только что звонил, — она коротко кивнула. Эмма решила пока не обращать внимания на давящее ноющее чувство, возникшее при упоминании капитана Гумберта. Для неё сейчас есть более важные вещи. — Это всё ты, — пробормотала она, закрывая за собой дверь. Сердце продолжало бешено биться в груди и успокаиваться явно не спешило. — Ты была великолепна. Реджина покачала головой и, поднявшись со своего места, обогнула стол. Эмма явно не в том состоянии, чтобы рассиживаться, а она хотела смотреть ей в глаза. — Я рада, что справедливость восторжествовала. Брат… мистера Бута… оказался в состоятельной семье, однако попал в дурную историю из-за злоупотребления наркотиками. Полиция считает, что на ограбление его толкнула жажда дозы, но ситуация вышла из-под контроля. — Звучит безумно… Больше похоже на… — Мексиканскую мыльную оперу, — закончила Реджина. Насмешливый смешок сорвался с губ Эммы. — Да, наверное, — мгновение она смотрела на адвоката, и улыбка постепенно исчезала с её лица. — Но ты не сдавалась. Ты была изумительно хороша, почти до невероятности. Реджина отмахнулась от комплимента. — Я всего лишь делала свою работу. — Нет, ничего подобного. Ты вышла за рамки своих обязанностей. Любой другой адвокат попытался бы способствовать смягчению наказания, но ты боролась за Августа. Действительно боролась. Миллс облизала губы. Вид у сотрудницы был помятый; волосы в беспорядке, сочетание цвета в одежде оставляло желать лучшего. Тем не менее, было что-то неотразимое в светящейся от счастья Эмме, и Реджина вцепилась пальцами в край столешницы позади себя, чтобы занять руки. — Ты же попросила довериться тебе, — выдавила она, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал равнодушно. Эмма не купилась. Она излучала радость и восхищение. Немного помедлила и сделала осторожный шаг навстречу. И ещё один. — Думаю, мы просто доверились друг другу. Реджина не двигалась, но её пальцы до побелевших костяшек сжали край деревянной столешницы. Теперь Эмма находилась слишком близко, опасно близко. Она могла почувствовать исходящий от её кожи аромат алоэ вера. Почувствовать тепло вторгшегося в личное пространство тела. Эмма подалась вперёд и провела ладонями по предплечьям Реджины, скользя ниже, вызывая мурашки. Мгновение она не двигалась, а затем, вынудив отпустить край столешницы, развела её руки в стороны, тем самым лишая опоры. Но уже в следующий момент она нашла для них новую — на собственных бёдрах. Миллс шумно сглотнула, но даже не моргнула. Эмма не отвела взгляда, а Реджина не убрала рук, и какое-то время они просто смотрели друг на друга. Это казалось неправильным и правильным одновременно. Как будто они только что нашли тихую гавань посреди царящего вокруг хаоса. По крайней мере, одна из них. На краю сознания Реджины промелькнула мысль, что это не единственное место на теле Эммы, где бы они идеально дополняли друг друга. Это был правильный шаг. Реджина ещё слишком далека от того, чтобы признаться, но… Шаг правильный. Эмма позволяла ей удерживать себя — чувствовать — в течение нескольких минут, и это оказалось сильным, просто невероятным искушением. Прямо сейчас они обе жаждали этого — держать и удерживать. А потом они захотели большего. Реджина желала почувствовать каждый сантиметр кожи, скрытый джинсовой тканью. Хотела выяснить, тёплая она или обжигающая, будет ли покрываться мурашками от прикосновений. Сорвётся ли с губ Эммы стон, когда она будет исследовать чувствительные участки. Желание было настолько сильным, что парализовало. И в то же время она хотела, чтобы Эмма взяла её прямо здесь, чтобы позволила прочувствовать всё, что обещали бездонные зелёные глаза. Эмма осторожно провела кончиками пальцев по её подбородку, словно проверяя реальность происходящего, самой Реджины, этой близости. Они одновременно сглотнули, и Свон робко, почти невесомо прикоснулась к шраму над верхней губой, очерчивая его контур, обожая, желая ощутить губами, языком, кожей. Реджина приоткрыла рот, собираясь что-то сказать, но не смогла произнести ни звука. Эмма улыбнулась. Улыбнулась, потому что в этот момент мир вращался слишком медленно, настолько, что нашлось время не только на улыбки. Она несколько мгновений, показавшихся вечностью, любовалась тёмно-карими глазами, а потом наклонилась, чтобы поцеловать женщину, которую желала так сильно, как никого прежде. Реджина всё ещё держала её, и это казалось Эмме настолько естественным, что она даже не сразу поняла — женщина удерживала её на месте. Нельзя. Миллс осознала это в последний момент. Чудо, что вообще, учитывая затуманенные желанием мозги. Но она не могла позволить Эмме поцеловать её здесь и сейчас, когда решение женщины продиктовано непростой неделей и… благодарностью. Нет. Это бы только всё омрачило, потому что Реджина вовсе не этого хотела и ждала от Эммы. Не благодарности. — Просто скажи «спасибо», и мы в расчёте, — прошептала она, остановив Свон. Эмма моргнула. Раз. Другой. Затем отступила на шаг, и руки Реджины соскользнули с её бёдер. Женщине показалось, что прошла вечность, прежде чем к ней вернулась способность говорить. — Спасибо.