***
На протяжении всей карьеры через адвоката Миллс прошло больше тысячи договоров. Ей были известны все адвокатские уловки: в каком месте информацию искать, а в каком — прятать. Едва ли среди всех существующих договоров можно отыскать такой, с содержанием которого Реджина не была бы знакома. И тот, который она держала в руках, не был чем-то из ряда вон выходящим. Она видела сотню таких и даже больше, но… Мэри-Маргарет всё подписала, ей самой оставалось поставить последнюю подпись, а она вместо этого снова и снова перечитывала договор. Они должны были заключить сделку сегодня, но Реджина, судорожно вцепившись в последний лист, то приближала ручку, собираясь расписаться, то убирала. Партнёры, а очень скоро и основные акционеры, смотрели на неё выжидающе, ровно как и Мэри-Маргарет. В какой-то момент захотелось отказаться. Отменить всё. Накричать на партнёров, чтобы возвращались к работе, потому что им не светит быть владельцами её компании. Что вообще за безумная мысль — продать отцовское наследие? Полное сумасшествие! Реджина глубоко вздохнула. Она всеми силами пыталась избежать приступа панической атаки. Говорила себе, что так лучше, что не хочет больше работать адвокатом, потому что ей этого недостаточно. Теперь она будет судьёй. Это следующий шаг для неё. Для Генри. Реджина решительно расписалась и, бросив ручку на столешницу, услышала чей-то вздох облегчения. Покосилась на теперь уже официально бывшего бизнес-партнёра. Нет, вздыхала не Мэри-Маргарет, которая, судя по выражению лица, мучилась точно такими же сомнениями, что и она сама. Заканчивалась целая эпоха, и снова, как и во все времена, они были вместе. После традиционного обмена любезностями и вежливыми улыбками, когда последние формальности были улажены, женщины остались в конференц-зале одни. — Мы заключили очень хорошую сделку, — Реджина говорила уверенно. — Знаю… — мягко отозвалась Мэри-Маргарет. Осторожно развернула кресло, продемонстрировав большой живот. — Я сегодня подписала договор с Колумбийским университетом, — добавила она. — Ого, — Реджина улыбнулась. — Я рада. — Я тоже, — Бланшар вернула улыбку, а в следующее мгновение с её губ сорвался смешок. — Так странно… — она огляделась. — Мы никогда больше здесь не соберёмся. Реджина нахмурилась, но, понаблюдав немного за женщиной, тоже не смогла сдержать смех. Она не совсем понимала, над чем они смеются. Разве им радостно? Больше похоже на нервное. В последнее время у Реджины очень редко появлялись поводы радоваться, да и само чувство казалось чем-то чуждым и далёким. — Слишком драматично, Мэри-Маргарет. Мы продали фирму, но три этажа в этом здании по-прежнему принадлежат нам. Новые владельцы будут платить арендную плату. — Я помню, — губы женщины подрагивали в улыбке. — Я хотела сказать, вот так… Как активная составляющая этого места. Реджина понимающе кивнула. — Мы не можем предсказать будущее, — всё же заметила она. — Да, — согласилась Бланшар. — Но должна сказать, что прямо сейчас, с того места, где я нахожусь, будущее мне видится в светлых тонах. Безмятежность Мэри-Маргарет была заразительной. Реджина буквально чувствовала, как ей передаётся настроение женщины, да и сам факт, что та тоже начинает новый жизненный этап, странным образом успокаивал. — Как всегда оптимистична, — поддразнила она, но на этот раз было заметно, что Мэри-Маргарет шутку оценила. — У тебя хорошее чутье, — заметила та. — И чувство времени на высоте. Они даже сохранят оригинальное название. Мы обе знаем, в бизнесе такое случается редко. Реджина одобрительно хмыкнула. — Они были бы идиотами, если бы поступили иначе. «Миллс & Бланшар» по-настоящему сильный бренд. Мэри-Маргарет улыбнулась. Затем тяжело вздохнула и прежде, чем Реджина успела предложить помощь, с небольшим усилием поднялась из-за стола. — Хотела бы я задержаться подольше, повспоминать… — Прошу, нет… — насмешливо прервала её Реджина. — Но дальше по расписанию у меня ультразвук. Миллс тоже встала. Внутри начало разливаться приятное тепло. Сегодня она вернётся домой пораньше и приготовит Генри ужин. Может быть, даже разрешит ему подольше не ложиться, чтобы смог посмотреть мультфильмы. — Не передумали? — она подхватила сумочку. — Не хотите знать пол? — Нет, мы с Дэвидом решили, что всё должно быть по старинке, — Мэри-Маргарет ласково погладила живот. — У меня предчувствие, что это будет мальчик, — доверительно сообщила она. — Мальчик, — Реджина улыбнулась. — С ними много возни, но потом всё обязательно окупится. Лицо Мэри-Маргарет просияло, а потом вдруг на глаза навернулись слёзы, и не успела Миллс отреагировать, как оказалась сжата в крепких объятиях. — Спасибо тебе, Реджина. Новоявленной судье было знакомо это чувство, как если бы эти объятия тоже были своего рода договором, зачитанным когда-то до дыр. Миллс помедлила, но всё-таки обняла её в ответ. — И тебе, — она кашлянула. — Пойдём. Адвокат с улыбкой кивнула и первой направилась в сторону выхода. В полном молчании они дошли до лифта, а вот, когда оказались в кабине, Мэри-Маргарет неожиданно взвизгнула. — Чуть не забыла! Руби просила пригласить тебя на девичник. В пятницу. Вообще, почти всем занимается Август, но я всё ещё подружка невесты, и не собираюсь давать ему полной свободы действий. Реджина изогнула бровь. — Спасибо тебе за приглашение, но боюсь у меня уже есть планы на эту пятницу. Ни черта у неё не было. Но при одном упоминании о вечеринке засосало под ложечкой. Она не может лицом к лицу столкнуться с ближайшими друзьями Эммы… Это слишком. Мэри-Маргарет разочарованно вздохнула. — Но на свадьбе ты будешь, правда? — Подарок я купила, — она умело избежала прямого ответа на вопрос, но, судя по лихорадочному блеску в глазах, Бланшар видела её насквозь. — Эмма тоже будет… В пятницу. — Мэри-Маргарет… — Реджина попыталась проглотить вставший в горле комок. — Мне казалось, ты знаешь, — спокойно заключила её собеседница, когда лифт остановился. — Надеюсь увидеть тебя завтра. Дай знать, если передумаешь, — добавила она напоследок. Несколько мгновений Реджина стояла, не в силах пошевелиться, а затем всё-таки сглотнула и вышла вслед за Мэри-Маргарет, преисполненная мыслями о напряжённых моментах и украденных поцелуях. Она буквально заставила себя дойти до машины, где её ждал ещё один комплект воспоминаний. Состоящий из прикосновений, смеха и дразнящих ноток в родном голосе, он пробуждал глубоко запрятанное желание. Эмма Свон никуда не исчезла, она всегда была рядом. В коридорах, в лифтах, в машине и в мыслях, а теперь, кажется, ещё и на девичнике. Она знала об этом, но одно дело — знать, и совсем другое — получить подтверждение, да ещё так откровенно брошенное в лицо… — Эмма тоже будет… — прошептала Миллс. — Она будет. Вопрос в том, будет ли она? Мгновением позже, поворачивая ключ в зажигании, Реджина вполне осознавала, что в глубине души знает на него ответ.***
Эмма уже какое-то время знала об отношениях Мулан и Мериды, но всё равно не ожидала увидеть, как рыжая без тени смущения хозяйничает на кухне, называя доблестного офицера полиции «деткой». Мерида на поверку оказалась бешеным фанатиком демонстрации отношений. На бледных щеках подруги, казалось, навечно поселился лёгкий румянец. Каждый раз, когда Мерида, облачённая в передник, выходила из кухни, чтобы принести пиво или предложить закуски, Эмма давилась смехом. Честное слово, такое ощущение, как будто они стали частью сериала «Безумцы» (1). — Не тупи. Она не всегда такая, — прошептала Мулан, когда её девушка, выторговав поцелуй в обмен на новую бутылку пива, скрылась на кухне, откуда доносились аппетитные ароматы. — Какая? Идеальная домохозяйка? Американская мечта? Отупевшая от любви к тебе? — Мулан покраснела так, что стала почти пунцовой. Эмма улыбнулась и, решив не доставать её, откинулась на спинку дивана. — Я просто подкалываю. Мерида очень милая, но мне бы хотелось, чтобы она разрешила помочь с обедом и прочим. — Нет, тут без вариантов. На кухне её владения. Я туда неделями не заходила. — Даже так? Как посмотрю, кто-то преуспел в завоевании новых территорий, да? Мулан сдавленно захихикала. — Ну да, она ведёт себя немного странно. Мне кажется, она слишком старается порадовать тебя. — Меня? Почему? Полицейская пожала плечами. — Мерида знает, что ты моя лучшая подруга. Предположу, она хочет понравиться. В твоих же интересах, чтобы именно так и произошло, ведь она не сдастся. Я — живое доказательство. Пойманная врасплох словами «моя лучшая подруга», Эмма растерянно моргнула. Они давно не подростки, и она не собиралась предлагать делать одинаковые тату, посвящённые дружбе на века, но слышать признание было приятно. Особенно от застенчивой Мулан. «Ты моя лучшая подруга». «Она не единственное, что связывает тебя с этим городом, знаешь?» Эмма покачала головой, отгоняя мысли. — Она мне нравится. — Я знаю, она может показаться немного навязчивой. — Она мне нравится. — Она совсем на нас не похожа. — Она мне нравится. — Иногда немного раздражает… — Мулан, — прервала Свон. — Заткнись. Она мне нравится и всегда нравилась. И я очень рада, что ты тоже смогла оценить её по достоинству. А ещё Мерида готовит. Ты была бы настоящей идиоткой, если бы упустила её, ясно? Полицейская вздохнула. Улыбнулась. — И правда. — Детка, можешь накрыть на стол, пожалуйста? — послышался из коридора голос Мериды. Похоже, в качестве гостей они всё-таки были допущены во владения мисс Брэйв. — Ничего себе, это — очень круто, — воскликнула Эмма ещё до того, как они приступили к обеду. — Уже не помню, когда последний раз ела настоящую домашнюю еду. — Я люблю готовить, — отозвалась Мерида. — А я люблю есть, — добавила Мулан. — Что превращает нас просто в идеальную пару, правда? Разве это не лучше, чем питаться пиццей пять дней в неделю? — в голосе рыжей слышались дразнящие нотки. — Говорю тебе, Эмма, до моего появления в жизни Мулан, у неё были отвратительные пристрастия в еде. — Эмма питается пиццей шесть дней в неделю. Ты зря пытаешься навязать ей идеи о правильном питании, — полицейская исподлобья взглянула на подругу. — Неправда! То есть, да, в моём рационе много нездоровой пищи, но я тоже люблю готовить. Мне просто не хватает терпения. — Ты ведь одна живёшь? — уточнила Мерида. — Да. — Полный отстой готовить для одного, — её голос звучал безмятежно и без какого-то тайного умысла, но Эмма всё равно почувствовала, как внутри что-то сжимается. — Зато отличный стимул ходить на свидания, — словно заметив, что зацепила её чувства, добавила Мерида. — Кстати, как тебе калифорнийские девочки? Кэти Перри (2) не обманула? — спросила Мулан с усмешкой, за что тут же получила толчок локтем от своей девушки. — Что? Мне любопытно! — С чего это вдруг? Тебе же нравятся техасские девочки, — рыжая наклонилась за поцелуем. Эмма тактично отвела глаза. Она понятия не имела, что из себя представляют калифорнийские девочки. Единственное, в чём она была уверена наверняка — не все они щеголяли в лифчиках с кружевом шантильи. Для неё это скорее облегчение, чем разочарование. Что до остального, она действительно не обращала внимания. Какая-то коллега с работы пыталась флиртовать, но всё закончилось тем, что через пару недель Свон, завидев её в коридоре, спешила спрятаться в первом попавшемся кабинете. Один из её соседей увлекался выпечкой и приглашал несколько раз на дегустацию кексов. И, может быть, раз или два случались попытки попробовать что-то другое, после чего неизменно появлялось чертовски горькое послевкусие. В конце концов, Эмма осталась один на один с пустой квартирой, куда время от времени заглядывали покемоны (3). — И? — не дождавшись ответа, нетерпеливо протянула Мулан. — Ну… Они такие милые и розовенькие, но стоит им открыть рот, как меня тут же начинает клонить в сон, — нарочито медленно произнесла Эмма. Мерида рассмеялась, а полицейская нахмурилась. — Вот сейчас было подло, — заявила последняя. Интересно, Мулан вообще поняла, что ей только что описали джиглипуфа (4)? — Прости, я пошутила. Кэти Перри обманула нас всех. Мгновение Мулан пристально смотрела на Свон. По своему обыкновению, подруга видела глубже, чем ей хотелось бы, но ничего не сказала. — Ты получила расписание? Не поверишь, что Август понаписал для меня… Обед прошёл достаточно гладко. Они даже сумели поймать под раковиной одного чармандера (5).***
Реджина цедила маленькими глотками водку и нетерпеливо оглядывалась. Что и говорить, место для девичника выбрали изысканное. Миллс представляла что-то… попроще. То же самое можно сказать и о напитках. Судя по всему, Эмма не принимала никакого участия в подготовке к вечеринке, что достаточно необычно, ведь она — свидетель со стороны жениха. Впрочем, образ невесты тоже не вязался с этим местом, стало быть, Мэри-Маргарет не обманула, когда сказала, что Август лично занимается организацией мероприятий. Её взгляд зацепился за счастливую донельзя Руби. Возможно, старший следователь действительно попросила Мэри-Маргарет поговорить с ней, в конце концов, она пригласила многих, включая Белль, на минуточку свою бывшую. И всё же, когда Реджина вошла в зал, выражение лица Руби было ошеломлённым, но потом в её глазах промелькнуло что-то похожее на… понимание. Да, определённо понимание. Руби прекрасно знала, зачем она пришла. Наверное, хорошо, что хотя бы одна из них знала. «Что я здесь делаю?» Всего несколько часов назад ответ виделся до невозможного банальным — она собиралась прийти, потому что не могла остаться в стороне. В последнее время жизнь казалась особенно скоротечной. Дни пролетали незаметно, Генри рос даже не по часам, а по секундам, что песком ускользали сквозь пальцы. И потом это шанс, пусть совсем ничтожный, и Реджина не могла упустить его. Но теперь, сидя возле барной стойки, она не понимала, как её присутствие на девичнике может замедлить время. Украдкой наблюдала за людьми, которые пили, беззаботно болтали, танцевали и целовались, размышляя может ли она здесь найти что-то для себя или кого-то. И вдруг, будто в подтверждение всех одолевающих сомнений, на пороге появилась Эмма. Она стояла, освещённая ровным приглушённым светом, и Реджина смотрела на неё долгим взглядом, упиваясь одним её видом, пытаясь осознать, что женщина реальна. Не воспоминание, не старые фотографии на телефоне, а самая настоящая Эмма. Всё та же тяжёлая походка, насмешливая полуулыбка на губах и выглядывающая из-под клетчатой рубашки белая майка. Реджина поспешно вскочила. Она сама не понимала, зачем это сделала. Ни о чём не подозревающая Эмма о чём-то беседовала с Мэри-Маргарет и Дэвидом, подарив ей несколько радостных мгновений полюбоваться её видом и возможность замедлить время. — Обалдеть! — воскликнула Эмма, обращаясь к Мэри-Маргарет, похожей сейчас на очаровательного слонёнка. — Ты такая огромная! — но, разумеется, женщина не возражала. — Знаю. Прошло без малого двадцать девять недель. Эмма улыбнулась, но Реджина была готова поспорить — из всего сказанного она поняла лишь то, что до рождения ребёнка осталось меньше года. И, подхватив с барной стойки стакан, направилась к ним. — Она хотела сказать, семь месяцев, — вмешалась она в разговор. Свон посмотрела на неё, и на какое-то время повисла тишина. Не абсолютная, ведь вокруг по-прежнему было шумно, слишком много людей, ароматов и света, но на один короткий момент для них двоих всё это исчезло. А потом Эмма пришла в себя. — Да, я умею считать, — едва заметно кивнула она и отвела взгляд. — Ты разве не по-другому проводишь пятничные вечера? — Мы будем наслаждаться до последнего, — отозвался Дэвид, бережно обнимая Мэри-Маргарет за талию. — А теперь, надеюсь, вы нас простите… — Дамская комната, — прошептала Мэри-Маргарет и шутливо добавила: — В последнее время малыш просто обожает пинать мой мочевой пузырь. Эмма открыла рот, но парочка сбежала прежде, чем она успела сказать хоть слово. Реджина и вовсе не сумела сообразить ответ. Они остались одни. «Кто бы сомневался». — Ты пришла на девичник Руби, — нарушила молчание Эмма. Это был не вопрос, а утверждение очевидного, но Реджина смогла прочитать между строк. — Да, пришла, — она пригубила водку, охваченная внезапной благодарностью за напиток. — Меня убедила Мэри-Маргарет. — В самом деле? — С тех пор, как ты ушла, многое изменилось, — Реджина не хотела, чтобы слова прозвучали обвиняюще, но не преуспела. Эмма нахмурилась. — Я заметила. — И вот она я. Воспринимаю это как возможность отпраздновать. — Что именно? — Ты наверняка слышала, мы продали компанию, — буднично сказала Реджина. В конце концов, Руби всё ещё работает в конторе, и они почти что родственницы. Вряд ли эта информация могла пройти мимо Эммы, хотя её выражение лица говорило само за себя. Похоже, связь прервалась, и по какой-то причине это причиняло боль. — Я не… не… Серьёзно? — Более чем, дорогая. Мы вчера подписали бумаги. — Не могу пов… Зачем? Проходившая мимо компания слегка задела Свон. Она оступилась, налетела на Реджину, оттеснив в угол, и лишь после этого восстановила равновесие. И снова Реджина, чудом не расплескавшая водку, оказалась поймана врасплох реальностью происходящего. Эмма находилась в шаге от неё, такая настоящая и надёжная. Запах её кожи, тепло тела, обжигающее дыхание… Всего лишь детали, но всё же. Реджина сморгнула наваждение. — Нам показалось, пришло время. Компания… её больше недостаточно. — Никогда не считала тебя амбициозной женщиной. По крайней мере, до этого момента, — её голос звучал слегка пренебрежительно, почти разочарованно. — Раз так, мисс Свон, возможно, пора задуматься, что вы никогда не знали меня настоящую, — парировала Реджина, внезапно почувствовав, что сыта по горло всей этой историей. С неё довольно Эммы Свон и всего с ней связанного. — Мои причины, мои мотивы, мои желания, мои надежды, мои… возможности. Вы едва меня распробовали и ушли. Не удивлена, что вы ничего не понимаете. — Полегче, — Эмма вскинула руки. — Я унаследовала компанию от отца. Он был великим адвокатом, замечательным родителем и прекрасным человеком. Я всегда старалась чтить его наследие, а потом вдруг поняла, что хочу соответствовать ему, но не как адвокат. Да, компании стало недостаточно, потому что я не могла поужинать с сыном. Работа настолько ослепляла, что в какой-то момент я перестала замечать всё то хорошее, что было в жизни, мне стало слишком комфортно… Давай, называй меня амбициозной, если я хочу больше прекрасных моментов, если пытаюсь… — Реджина резко выдохнула, покачала головой. — Забудь. Я должна была догадаться, что тебе всё это неинтересно. Она попыталась протиснуться мимо Эммы. Убежать без оглядки и забыть про глупые попытки повернуть время вспять, вернувшись в те дни, когда у них были возможности, а не просто глупые фантазии. Но Свон шагнула в сторону, преграждая путь, и они снова столкнулись. Запах кожи, тепло тела, чёртова клетчатая рубашка, прерывистое дыхание, зелёные глаза… Эмма стояла так близко, что сердце Реджины замерло от облегчения — она рядом! — Ты права, я не должна была говорить этого. Я… Прости, — мгновение они стояли молча, вглядываясь в глаза друг другу. — Наверное, у тебя появится больше времени для Генри? Он будет в восторге. — Надеюсь, — пробормотала Реджина. — Разумеется, я всё равно чем-то буду занята, я просто не смогу… Не знаю, как жить иначе. Надеюсь, у меня будет больше времени, и я смогу видеть, как Генри растёт. Это происходит слишком быстро. Она видела, что каким-то образом её слова повлияли на Свон, возможно, именно они заставили её остаться. — Чем ты будешь заниматься? — Судить. — Прости? — Стану судьёй… Я буду… судить. Людей. Преступников. Господи, ты знаешь принципы работы. Водка окончательно затуманила мне мозги, — с запинкой произнесла она. Эмма улыбнулась. — Судить людей, говоришь… — И не только в качестве хобби, — парировала Реджина. — Может быть, моя мечта воплощается в реальность? Улыбка на губах Эммы превратилась в усмешку. — Ты будешь хороша. — Знаешь, контора будет рада получить тебя обратно, — выпалила Миллс прежде, чем подумала. Кажется, её высказывание стало неожиданностью и для Эммы тоже. — Я могу поговорить с партнёрами, если потребуется, но не думаю, что будет нужно. Большинство из них видели тебя в деле, и этого хватило бы. — Я не… Зачем ты это говоришь? У меня есть работа, ты же знаешь. — В Сан-Диего. — Да, там я теперь живу. — Я просто напомнила, что здесь тоже есть работа. Очень хорошая. — Она мне не нужна. — Ты могла бы просто захотеть… — Нет. — И всё-таки ты больше не злишься, — Реджина на всякий случай перехватила её взгляд. Не то, чтобы ей действительно требовалось подтверждение. Гнев Эммы всегда был ощутим почти физически, он проникал в самую душу и подавлял своей серостью. Но сегодня этого чувства не было. Эмма больше не злилась. Она просто была далеко отсюда. — Почему все пытаются затащить меня обратно? Мне прекрасно живётся в Калифорнии. — Ты уже купила занавески? Мгновение Эмма колебалась, затем насмешливо фыркнула. — Значение занавесок явно переоценено. Реджина поймала себя на том, что невольно улыбается. Она сделала ещё один глоток водки, чтобы перебить опасное сладкое послевкусие на языке. — Стало быть, Август женился. — Не говори… Но я не так шокирована, как думала, что буду, — ответила Эмма, а Реджина услышала: — «Я не так сильно испугалась, как думала, что испугаюсь». — Это же Руби. Поскольку офицер Хуа никогда не подошла бы на эту роль, полагаю, более подходящий вариант для него найти сложно, так? — Наверное, — Эмма хмыкнула. — Мне кажется, они сделают друг друга счастливыми, вот и всё. — А ты счастлива? — одними губами прошептала Реджина. Если Эмма и услышала, то ничем этого не показала. — Как Генри? С Эллой? — Гретель, — уточнила Реджина, снова встречаясь с ней глазами. — Элла поступила в колледж. В Бостоне. — Правда? Рада за неё. — На этой неделе я наняла новую девушку. Она милая, но немного помешана на конфетах, и, разумеется, Генри сразу в неё влюбился. — Помешана на конфетах, да? — Эмма вздёрнула бровь. — Хочешь, чтобы я навела о ней справки? — Эмма, она не на реабилитации, — Реджина выразительно закатила глаза. — Не нужно её проверять. — Почему нет? Ты уже проверила? — Безусловно, — невозмутимо отозвалась она, и Эмма снова улыбнулась. С каждой минутой становилось всё сложнее запивать сладость её улыбок. Свон как завороженная наблюдала за Реджиной, как она подняла стакан, как сделала глоток водки и слизнула каплю с нижней губы. Это вышло невольно, Эмма прекрасно понимала, но эффект был таким же, как если бы Реджина раздевалась. Всё из-за того, что гнев действительно исчез, а без него ей нечем было защититься от чар женщины. — Эмма… — прошептала Реджина, и она растерянно моргнула, осознав, что поймана за откровенным разглядыванием. — Мне, наверное, нужно поздороваться с остальными. — Как долго ты пробудешь в городе? — Улетаю в воскресенье днём. — Быстро. — Мне хватит времени, — пожала плечами Эмма, а в следующее мгновение Реджина шагнула ближе. Горячие пальцы коснулись её запястья. — Надеюсь. Слово очень много значило для Эммы, но она не могла думать об этом сейчас. Они продолжали смотреть друг на друга, и разум полнился отголосками воспоминаний. Ярких, красочных, почти физически ощутимых. Губы Реджины. Язык. Первый поцелуй, прерванный чёртовым выстрелом, и второй поцелуй в кабинете Реджины. Голод страсти. Спешное раздевание и жаркий секс на столе. В машине и в кинотеатре, словно они какие-нибудь подростки, в постели Эммы. А потом в постели Реджины, за закрытой дверью, сдерживая стоны, потому что в соседней комнате спал ребёнок. Завтрак в постель в день рождения и утренний секс с привкусом кофе. Провести кончиком языка по шраму над верхней губой, ощутить её грудь в своих ладонях. И этот взгляд, проникающий в самую душу… Точно такой же, каким Реджина смотрела на неё сейчас, слишком откровенный, чтобы игнорировать. «Я не знаю, как сказать ему нет». И всё-таки… «Завтра я буду на свадьбе», — Эмма не услышала этих слов, она прочитала их по губам Реджины. Ей не ставили ультиматум, просто озвучили крайний срок. Впрочем, прямо сейчас Эмма была искренне благодарна, что Миллс не воспользовалась подвернувшейся возможностью решить за них обеих. Она сама чувствовала себя такой беспомощной, нуждающейся, уязвимой… И была рада, что похоть в глазах Реджины, наверняка отражавшаяся в её собственных, не поглотит их без остатка, по крайней мере, до завтрашнего дня.