Гамбит короля

      Погоню за сбежавшей ведьмой и бастардом выслали на следующий день, разумно рассудив, что к ночи, когда, наконец, обнаружилась пропажа, ехать в метель слишком опасно, а простуженый и раненый Марг и женщина вдвоём по снегам далеко всё равно не уйдут. Даже если им удалось бы раздобыть коней. Да и выход у них один — вдоль берега на север. Всё равно безумие. Даже если они доберутся до Оледи случайно не сожранные оборотнями и замёрзшими до полусмерти, орденская стража на хороших конях будет там раньше и схватит беглецов. На юге им вообще делать нечего. Мельтайн — город хоть и портовый, но небольшой и закрытый, да и ведьмы там не смогли крепко обосноваться, серьёзной помощи бастаду с ведьмой в Меле не получить. А рыбаки не станут прятать преступников, поэтому туда послали лишь пару гонцов, так, на всякий случай. На западе — опустевшие пахотные земли, брошенные деревеньки, заснеженные поля и голые холмы, а дальше — ветер, степи и лагеря скванхов. Ни скрыться, ни затаиться. А на восток… Ни один корабль не выйдет из Кмерля сквозь ненадёжный лёд королевской реки. А утлой лодчонке и летом в хорошую погоду не пересечь полноводную Мелу, даже если на той стороне, у пристаней Октина, их и станет кто-либо ждать… Но ждать-то некому, да… Куда ни кинь — безнадёжен побег незаконнорожденного сына короля и богопротивной ведьмы. Разве что сжалится над ними Земная золовка, и замёрзнут они во сне на случайной ночёвке у потухшего костра, пока не настигла их кара человеческая…       Но не сжалилась. Не настигла. Не замёрзли… И на том берегу встретили люди не верные, но заинтересованные, и провели, куда надо, и проводили, и весть послали, чтоб ждали их там, где должны ждать, ибо личный интерес всегда интереснее, теплее и ближе…       Но про то не всем ведомо, и умолчим пока, ибо вдруг кто прознает лишнее, а длинный язык приводит не только в столицу, но и на плаху…

***

      А Кмерль всё бурлит водоворотами недовольных людских толп, ожидавших дармовой еды за помин безвременно почившей принцессы и нерождённого ребёночка её, или хотя бы увеселений по поводу предстоящей коронации. Прошло уже больше недели, но ни того, ни другого не случилось. Город готовился к длительной осаде и грядущему отсутствию в новом году урожая из-за войны. Одна радость — посудачить, да вот беда — стража разгоняет, когда видит больше трёх человек, остановившихся за разговором… А народу скучно и голодно.       А большинство представителей знати презрительно кривится, глядя на новоявленного короля. Но приходится молчать. Потому что слева от его величества короля Майгора стоит барон Вирраер, известный своими связями в армии, злопамятностью, дальновидным умом и умением плести интриги, а по правую руку… возвышается мрачный, грозный и неподкупный граф Арраур. Что ж, молодой король выбрал себе хорошую свиту. Только… как ему удалось привлечь на свою сторону графа Октинского?       Далеко от толпы стоит новый король, у храмовых дверей на высоком крыльце. Знать вокруг крыльца, вокруг знати охрана. Поди, разгляди его поближе, как же, разве пустят простой люд? А король юн, красив и статен, даже отсюда видно, и редкие снежинки поблёскивают в тёмных волосах алмазными искрами, хоть и пасмурно нынче… Только… что ж ты грустен, король? Кто убил твоего отца? И где твой брат? Уж не он ли убивец-то? Помни: народ тоже умеет думать, а чем лживей и невероятней слухи, тем дольше и глубже бередят они людское воображение…       Ну, иди к нам король, мы посмотрим на тебя. Садись на коня, чтобы был виден и последнему нищему на задворках… И езжай, медленно езжай, чтоб рассмотреть успели. Ты же теперь наш король. И пусть вздыхают вслед женщины «ах, вот ведь жених завидный» и качают головой мужчины «ох, молодой, да гордый»… Езжай король, покажись своему народу. Там, за стенами, лежат снега — последнее, что сдерживает скванхов перед нашествием на твой город, на твой народ…       Происходящее всё больше казалось Майгору сном. Коронация выглядела дешовым фальшивым фарсом, несмотря на всё золото храма и драгоценные одеяния служителей. И даже то, что он сам был искренен, давая королевские клятвы, ничуть не умаляло лживости окружения. Ну, кроме молчаливой поддержки Арраура и ободряющей улыбки Вирраера. А теперь ещё толпа, сквозь которую необходимо проехать. Вроде и недалеко, а чувство, как будто до Вереля и обратно. И все чего-то ждут. От него, кстати, ждут. Что делать? Как вести себя? Проехать ли гордо, дескать я ваш господин и повелитель, или самому приветствовать народ? Лучше б, наверное, вьюжило, чем такая погода, тихая, с редким снегом, так что любую складку на плаще видно на дальнем конце улицы… Отчего же тогда лица сливаются воедино, и не разобрать, что на них, кроме напряжённого ожидания? Эх, брат, как тебя не хватает! Майгор улыбнулся, на секунду представив, что рядом, разве что позади лишь на полкорпуса коня, едет Марг и машет рукой людям, мол «смотрите, вот наш король!», и ближайшие зеваки вдруг разразились радостными криками. Он взмахнул рукой, и кое-кто из командоров брезгливо поморщился, но Майгору это было не так важно. Сейчас короля приветствовал ЕГО народ, который он только что поклялся защищать…       Майгор едва ли проехал треть улицы, когда вдруг еле успел натянуть поводья, и конь встал на дыбы перед растянувшимся прямо поперёк дороги ребёнком, который, видимо, тоже хотел посмотреть на короля и пролез на четвереньках между взрослыми, но в последний момент споткнулся и выкатился кубарем прямо под копыта. Стрела же, пущенная с какой-то из крыш, что повыше, и предназначенная новому королю, досталась коню. Но Майгору ещё раз повезло, он соскочил с коня и даже выдернул мальчишку прямо из-под падающего животного в последнее мгновение… И теперь ошарашенно стоял посреди улицы, держа на руках ребёнка, от испуга обхватившего его за шею, пока стража и граф Арраур пытались окружить его, загородив от возможной новой опасности и от толпы.       Мальчишка шмыгнул носом прямо над ухом, и Майгор встрепенулся. Сделал шаг в сторону, откуда вылетел малец, второй шаг. Приказал стражнику его пропустить, подошёл к толпе и спросил:       — Чей сорванец?       — Мой, ваше величество! — к ним уже протискивалась какая-то женщина. Явно простолюдинка, но в крепкой добротной одежде. — Простите, ваше величество! Шустрый больно, не уследила!       — Держи. И следи за ребёнком лучше, он всё-таки мой подданный! В следующий раз так может не повезти!       Женщина бухнулась в ноги с причитаниями и благодарностью, а рядом уже топтался муж, смущённо комкая в руках шапку. Майгор отдал отцу мальчишку, потрепав тому вихры на прощанье, и вскочил на коня, которого ему подвели чтобы ехать дальше. Вот только стража теперь ехала, окружив его со всех сторон…       Майгор еле дождался конца праздничного пира, вымотанный донельзя. Великие боги! Как хорошо остаться одному! Наконец! И как же плохо! Оказалось, что он устал настолько, что совершенно не мог спать, воспоминания сегодняшнего дня роились перед глазами, сменяя друг друга шальным хороводом, пока не застыли, неожиданно и пугающе… Майгор вдруг удивительно чётко и во всех мельчайших подробностях увидел мальчишку у себя на руках и коня у своих ног, пронзённого стрелой.       Он вскочил с кровати и быстро отправился в комнату к сыну. Где-то в глубине что-то не давало ему покоя, какая-то мысль, которой он не мог ещё дать определение, но суть всё никак не давалась. И, когда он смотрел на спящего сына, ему уже было почудилось, что вот она, рядом совсем… Но нет, это не та мысль, и не то всё, не то…       И он ринулся на кухню. Без особой надежды застать там Арим, но к кому ещё можно прийти со своими сомнениями сейчас? Он слишком молод и точно ещё не готов стать королём, вся знать смотрит на него в лучшем случае чуть снисходительно, даже барон и граф Октинский, а брат далеко. Майгору так хотелось надеяться, что уже далеко…       Королю повезло, Арим была одна. Ничего не спрашивала, просто поставила перед ним кружку с молоком и положила ломоть хлеба. Как перед ребёнком. Наверное, именно это и было надо, потому что всё, наконец, сложилось. Да, сложилось.       — Арим, сядь рядом.       — Разве ж можно? — усомнилась женщина. — Вы ж теперь даже не принц, а сам король…       — Сегодня можно, — кивнул Майгор, больше сам себе. — Ты, я слышал, умеешь толковать сны и всякие события. Может, и мне чего растолкуешь.       — Так врут ведь.       — Пусть и врут. Только ведь и я не охотник на ведьм. Не о том речь. Сегодня слишком много чего произошло.       — Вы стали королём, ваше величество.       — А ещё меня чуть-чуть не убили. И я чуть-чуть не убил мальчишку. И спасло меня только то, что я его всё-таки не убил, а успел спасти.       — Это же хорошо, ваше величество. Вы не чуть-чуть не убили, а спасли! И поэтому спаслись сами. Это значит, что если в ваших силах что-либо сделать для спасения других, вы и должны это делать. Вы сможете. Это знак, что теперь у нас есть король, который нас будет защищать. И который победит в грядущей войне! Все будет хорошо, ваше величество, это добрый знак. И мальчишку этого… Не оставьте без внимания. Так будет правильно. Он же теперь вроде оберега считается. Народ поймёт.       — Думаешь, поймёт? Хватит уже, что слухи про брата поползли нехорошие. Что не зря он сбежал сразу после смерти отца. И…       — А вы, ваше величество, — кухарка перешла на тихий шопот, — прикажите свои слухи распустить, какие вам нужно. И про брата вашего, и про покушение сегодняшнее, и про мальчишку спасённого. Дескать Великие Боги испытание ниспослали, а вы с этим испытанием справились, и теперь на вас Их благословение, так что вы самый что ни есть настоящий король. А Солнечный Отец отцеубийц на трон нипочём не допустит!       — Хорошая мысль, Арим. Жаль, что приказать такое некому. Нет у меня пока подданных ни верных, ни надёжных.       — Эх, ваше величество, молоды вы, и не знаете, что верных людей не там ищут. И не так. Не волнуйтесь. Там, где хоть один есть, там и другой найдётся. Вот я завтра на базар пойду, оттуда и начнём. А сейчас вам отдохнуть надо.       — И то правда, — Майгор встал и тут же покачнулся. Голова кружилась, ноги стали ватные. — Только боюсь, что до покоев своих не дойду…       — А вы здесь останьтесь. На сене тепло, а я в печь дровишек подкину, чтоб до утра не простыло…