Дуэлянт

      POV Павел Когда я спускался по лестнице, что заняло у меня около полутора минут, я и представить не мог, кто ожидает меня, сидя на диване в гостиной. Я шел, смотря под ноги, чтоб кубарем не скатиться прямиком к своей гостье.       Странно всё это. Ко мне по вечерам обычно приходили «друзья», просившие взаймы, когда проигрывали в карты. Да, давал, хоть и понимал, что им самим же будет от этого хуже. Но уже больше полугода я всем отказывал, поэтому друзей, соответственно, у меня почти не осталось. А тут дама. Да ещё в столь поздний час.       На лице моем играла плохо скрываемая радость. В конце концов, каким бы неожиданным был визит этой девушки, но она помогла отвлечься мне от мрачных мыслей о завтрашнем дне. Если бы не она, я бы так и сидел под подоконником, погруженный в тоскливые думы, пока Василий не позвал меня к ужину.       Помещение дома освещало всего несколько неярких люстр, но блаженное лицо Василия, которое он подпирал рукой, светилось необыкновенным счастьем. Видимо, его настолько впечатлила мадемуазель, которая изволила заявиться ко мне домой без приглашения.       Завидев меня, Вася опомнился, встал по стойке «смирно», и, указывая ладонью на девушку, продолжил стоять, но глаз его всё равно косил в сторону гостьи. Коротко кивнув, намекая на то, чтоб он изволил оставить нас на неопределенное время, и подождав, когда Вася удалится, кашлянул, оповещая незнакомку о своем присутствии.       Девушка, которая до этого рассматривала картину, висевшую на стене, наконец встала. Сначала она повернула в мою сторону голову, а затем обернулась ко мне всем корпусом. На меня смотрели красивые, родные и до боли знакомые глаза, обрамленные густыми черными ресницами. Тогда я вспомнил всё. Снова вспомнил и поцелуи у крыльца дома, и мои подвиги ради нее, и то, как она пыталась залезть на дерево, чтоб достать яблоко, хоть я её упорно отговаривал, и то, как она свалилась с этого дерева на меня, а потом вдвоем слушали причитания её мамы по поводу порванного платья. Передо мною стояла Ирина. Я испытывал неописуемое счастье, но в то же время меня терзали смутные сомнения. Она? Пришла ко мне сегодня, именно сейчас, именно в это время! Ни кто-нибудь, а она. Девушка, которая избегала меня всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Мы молча смотрели друг на друга. Так же, безмолвно, указывая на дверь в столовую, я пригласил её выпить чаю. Она кивнула и проследовала прямиком туда. Следом за ней шел я, наблюдая за её походкой. Надо же. Даже она не изменилась. Всё так же, как и несколько лет назад, она шла маленькими шажками, не смотря под ноги, гордо поднимая свой маленький носик вверх.       В столовой я придвинул к ней стул, сам сел напротив и, позвонив в маленький колокольчик, позвал к себе нашу кухарку Марию. — Мария, дорогая, не могли бы Вы сделать две чашечки чая? — Учтиво спросил я, как всегда, улыбаясь. — Разумеется, Павел Станиславович, — произнесла Мария, поклонившись. — Ну сколько раз я Вас просил? Вы ведь столько лет живете в этом доме, Вы меня с пеленок знаете. Для Вас я Паша, и без поклонов, Мария. — Привычка, Павел Станис… Паша, — запинаясь, промолвила она, удаляясь. Ирина сидела и, видимо, не знала, с чего начать свой разговор. Первым молчание нарушил я. — Ну и что же Вас привело ко мне в этот день? — изгибая бровь, произнес я. — Я.я. знаете, Павел, я очень скучала, — не совсем обычно для этой ситуации начала свой разговор Ира, — помните тот осенний день? Вы ведь должны его помнить. Когда я в порыве эмоций прогнала Вас. Я прошу прощения. Мне так жаль. Я смотрел на неё внимательным взглядом, стараясь улавливать каждое её слово, но в ушах шумело и мне с трудом это давалось. — Я не знаю, что ещё сказать. Наверное, Вы ждете объяснений моих поступков. — Нет, что Вы. Я давно уже про всё это забыл, — соврал я, равнодушно кивнув головой. — Вы ведь не серьёзно? Я знаю, что Вы чувствовали ко мне, и это не могло пройти бесследно, — ища, за что зацепиться глазами, произносила Ирина. Она не хотела встречаться с моим взглядом, наполненным безразличием ко всему происходящему. С моей стороны всё было очень наигранно. Но я хотел узнать, что же действительно заставило Ирину придти сюда и нести чепуху о том, что она скучала. — Ирина, дорогая, давайте Вы сразу озвучите цель своего визита, ведь мне нужно готовиться к. А впрочем, это неважно, просто ответьте на мой вопрос. — В том и дело, что я знаю, к чему Вам, Павел, нужно готовиться, и я… — А вот дальше можете не продолжать, — удивленно сказал я, — Вы пришли меня отговаривать? Давать наставление? Что? Что из этого? Может, предупредить о чем-то?! Знаете, Ира, Вы столько лет меня избегали, столько времени терзали мою душу. Ощущение, что Вам было плевать на мое существование, а теперь, узнав о дуэли, вдруг пришли, чтобы что? — Гневно закончив свою речь, я вдруг увидел рядом с собой Марию с подносом. — Прошу прощения. Я не хотела подслушивать, — начала было оправдываться Мария, но я тут же успокоил её, сказав, что всё в порядке. Разговор не нес личной информации. Поставив поднос и извинившись ещё раз, она поспешила уйти. Тогда мы продолжили разговор. — Да, Павел, Вы абсолютно правы, я пришла сюда для того, чтоб отговорить Вас от этого поединка. Я знаю человека, с которым Вы собираетесь сражаться завтра. Я даже знаю, во сколько и по какому поводу, — взяв в руки чашку, она сделала маленький глоток и посмотрела на меня. — Откуда же такая осведомленность? — Я сделал то же самое. Положив печенье в рот, которое Мария тоже поставила на стол, я запил его чаем. — Генерал Лебедев Анатолий Михайлович — мой муж. От ошеломляющей новости я подавился чаем. — Быть этого не может. Вы меня разыгрываете, — я всё ещё не верил своим ушам. — Я говорю серьезно. Ах, нет, я вижу скепсис в Ваших глазах. Пожалуй, придется начать всё с самого начала.       Помните ли Вы, четыре года назад я ездила к родственникам в Москву? — Я кивнул и она продолжила, — Именно с этого все и началось. Когда я ехала туда, я чувствовала каждым уголком души, что что-то не так. Меня уверяли, что мы пробудем там всего месяц, отдохнем, погуляем по городу, но, как Вы знаете, наш визит затянулся. В середине июня мы оказались в числе приглашенных на бал в честь для рождения графини Маргариты Милявской. Приехав вместе с родителями, я не отходила от них ни на шаг, несмотря на все их попытки спровадить меня танцевать с каким-нибудь «завидным кавалером». — Ой, смотри, какой мальчик там, в углу, так и прожигает тебя глазами весь вечер, — твердила мне мать. — Да-да, а там, танцует с Адель. Он же себе шею свернет, пока будет засматриваться на тебя во время танцев с ней! — подпевал ей отец.       Но тут произошла забавнейшая ситуация. Кто бы мог подумать, что на балу у светской львицы среди гостей будет… мышь. Маленькая мышка, пробегающая по полу между гостей, заставит толпы дам визжать и прыгать на все, что только рядом с ними стояло. Вы себе представить не можете, сколько мужчин пострадало в тот вечер.       Дамы, забыв обо всех рамках приличия, вскарабкались на столы, стулья, на музыкантов. А одна умудрилась залезть на пианино. За бедной мышкой бегали не обремененные пышногрудыми женщинами парни, несколько поваров, бесстрашная кухарка, остальные просто пытались помочь, крича, в каком направлении побежало несчастное животное.       Человеком, который остался в стороне, наблюдая за всем этим и чуть ли не падая со смеху, была, конечно же, я. Многие смотрели на меня ненавидящими глазами, всем сердцем они презирали меня, но я продолжала смеяться. — Столько паники из «ничего», — изрекла я и тут же была награждена неодобрительным взглядом матери, которая, сидя на отце, прижалась к нему со всей силой, на которую только была способна. Когда переполох закончился, мышь исчезла из вида, а последняя дама удосужилась слезть со скрипача, бал продолжился с новой силой.       Я всё ещё сидела за столом, попивая вишневый сок, но вдруг моё одиночество было кем-то нарушено. Это и был Анатолий Михайлович. — Извините, можно присоединиться к Вашей компании? А то я смотрю, веселье тут в самом разгаре, — съязвил он с улыбкой, а я ответила ему одобрительным кивком. — Я наблюдал за Вами весь вечер. Вы так мило смущаетесь, когда родители намекают Вам на парней, которые желают провести этот день в Вашем обществе. Поэтому всем своим видом показываете, что Вам хорошо одной. — Да, Вы правы, я прекрасно обходилась и без компании. Более того, я вовсе не хотела сегодня никуда идти. Я с удовольствием провела бы этот день вместе с книгами и зеленым чаем, — не без раздражения высказала я свою позицию моему новому знакомому. Будто пропустив мимо ушей то, что сказано мною, он сказал: — Извините, не представился. Меня зовут Анатолий Михайлович Лебедев. И я ручаюсь, что пока я рядом, никто не посмеет нарушить Ваш покой! «Он когда-нибудь прекратит улыбаться?» — пронеслось в голове у меня. — Было бы просто замечательно, если бы вообще никто ко мне не подходил этим вечером, — снова мой намек был им пропущен. — Знаете, а ведь я… — Ах, Ирочка, доченька, вот ты где! А мы с отцом везде тебя обыскались. Пора бы уже ехать домой, — мои родители подоспели вовремя. — Да, конечно, мам, пойдемте! Только я собралась встать, как мой новый знакомый сказал: — О, так вы родители Ирины? Очень приятно, я — Анатолий Михайлович. Можно просто Толик. А как зовут вас? — Взаимно, Анатолий, — пожав руку, сказал мой отец, — я Константин Григорьевич, а это моя жена — Софья Леонидовна.       Анатолий поцеловал руку моей мамы, скашивая глаза на меня, и тут я поняла, что мне просто так теперь от этого Толика не отделаться.       Он разговаривал с моими родителями до самого конца вечера. Мне казалось, что прошла целая вечность. Я смотрела в серые глаза Анатолия и буквально начинала тонуть. Он ими гипнотизировал, заставляя в него влюбляться. А когда он замечал, что я смотрю на него, хмыкая отводила взгляд. Но потом все повторялось снова.       Хозяйка бала, встав на подиум, жестом показывая музыкантам, что пора заканчивать, оповестила всех, что прием официально закончен. Поблагодарив за прекрасный вечер, мы вышли, Анатолий вслед за нами. Проводив нас до кареты, он подождал, когда в нее заберутся мои родители, ухватил меня за запястье, нежно сжимая его, и сказал: — Обещайте мне, что будете около пруда вашего поместья завтра в двенадцать часов ночи? — Анатолий, прошу, отпустите, мне пора, меня ждут! — вырываясь произносила я, но это не давало никакого результата. — Просто пообещайте и езжайте, Ирочка, молю Вас! — с надеждой спрашивал он меня, а я не знала, что ответить. — Да! Хорошо, я буду там в назначенное время, а теперь оставьте меня.       Отпустив запястье, мужчина открыл дверь кареты. Я, споткнувшись на ступеньке, ввалилась туда и села рядом с матерью. Я всю дорогу молчала, хотя родители засыпали меня вопросами и впечатлениями о «милом молодом человеке, который так кстати разбавил мой скучный вечер своим появлением». А меня от него тошнило, он уже успел вызвать у меня неприязнь. Хотя, он был очень красив. Его темные волосы, серые глаза на белой, как снег, коже. Ах, он был прекрасен. Двумя словами не описать все особенности его внешности. острые скулы, чеширская улыбка, густые и красивые брови. Всё это вызывало у меня яркие эмоции. А когда он схватил меня за руку, я почувствовала всю нежность и решительность Анатолия.       Подъезжая к дому, я готовилась первая выйти из кареты. Мы остановились, я выбежала и сразу рванула в свою комнату. По дороге меня встретили дядя и тётя, которые, увидев, как я взволнована, как тороплюсь подняться по лестнице на второй этаж, отступили и позволили мне пробежать мимо них. Я открыла дверь в свою спальню, любезно выделенную тетей Ларисой и дядей Александром. Я упала на кровать. Просто бросилась лицом вниз с красивейшей прической на голове, которая в долю секунды превратилась в птичье гнездо. Легла, прижалась лицом к подушке и задержала дыхание на время, на которое только способна.       Жила же я нормально до появления этого Толика!       В то же мгновение я вспомнила Вас. Как Вы грели мои руки поздней осенью. Идти домой совсем не хотелось, делиться ни с кем своим счастьем тоже. Как жаль, что я раньше не поняла, как влюблена в Вас, с какой силой я дорожу Вами.       В дверь постучали, я спустилась на ужин. И снова на меня обрушился шквал вопросов. Я отнекивалась от разговора, и, перекусив бутербродами, поблагодарила за трапезу и поспешно ушла. Ночью следующего дня я вышла в назначенное Анатолием место. Он уже ждал меня там, держа руку за спиной. Сразу стало понятно, что он там прячет. Увидев его, я тут же замедлила шаг, восстанавливая дыхание. Одним глазом я смотрела под ноги.       Вокруг играли на скрипках кузнечики, светила полная Луна. И складывалось ощущение, будто смотрит она на меня с неким презрением. Я была одета в шелковую бирюзовую ночнушку, волосы были заплетены в две косички, спускающиеся по моим плечам. Было прохладно, поэтому я начала жалеть, что не взяла даже кофточки, не говоря уже о вещах потеплее.       Наконец, я подошла к нему, у меня даже хватило сил поздороваться с этим негодяем. — Здравствуйте, Ирина, — промурлыкал Анатолий, — я несказанно рад, что Вы пришли. Уж думал, что передумали. — Я всегда держу данное мною обещание, сударь, — сказала я это с некой гордостью, что рассмешило Анатолия. — Ох, какая Вы, всё же, забавная. Я не могу сдерживать улыбку, когда смотрю на Вас. — Давайте перейдем к делу, — я была не по годам деловой дамой, как Вы помните, не уступала ни одному взрослому в серьёзности, — зачем Вы тут? С какой целью позвали меня так поздно? — На балу я понимал, что я буду жутко скучать без твоего общества, Ира. Поэтому сегодня я. Имея жуткую манеру перебивать, конечно, я не могла не поправить своего собеседника: — Прошу прощения, мы на брудершафт не пили! — О, это дело поправимое. Кстати говоря, на дне рождения я понял, что тебе нравится вишневый компот, — сказал он, откапывая из густой травы стеклянную бутылку с жидкостью, цвет которой трудно было различить в темноте. — Нет, Вы сейчас серьёзно? Бокалы у Вас, я так понимаю, тоже с собой? — Я пыталась пошутить, но, как говорится, в каждой шутке лишь доля шутки, а остальное… — Ну разумеется! Я же знал, куда шел. И прекрасно понимал, что ты ничего не возьмешь! Каков нахал! Позвал меня в какую-то чащу за нашим домом, обращается ко мне, как с давней подругой, так ещё смеет попрекать меня тем, что я что-то там не взяла! Это уже верх наглости! Хмыкнув, я уже собралась уходить, но Анатолий меня окликнул. — Извините. Мне действительно жаль, что я Вас обидел. Впредь я буду соблюдать этикет, обещаю. Так Вы не уйдете? Вы ведь даже попробовали. — Просто скажите, зачем я Вам тут нужна? Мы знакомы второй день, если не считать вчерашнего. Сейчас я очень рискую из-за Вас. Так будьте любезны, скажите, что Вы хотели? — если бы не манеры, я бы высказала ему в силу своей фантазии, а в конце дала пощечину. И была бы абсолютно права. — Ладно, признаю, мне скучно было бы пить компот с одиночестве. — Не съязвить Вы не могли, да? — Я вздохнула. Наливая компот, одной рукой держа бокал, он сказал: — Как Вы могли такое подумать? Чтоб я? Язвил Вам? Ну что Вы, что Вы.       Снова мой шумный вздох и я приземлилась на траву. Склонившись надо мной, Анатолий протянул мне бокал с его фирменной улыбкой.       Я пригубила компот, дабы проверить его на наличие хотя бы слабой доли алкоголя. Я была очень разборчива в этом. Даже не спрашивайте, почему. Когда я решилась сделать полноценный глоток, рядом со мной уже сел мой будущий муж в позе Адама на фреске Микеланджело Буонарроти. — А сейчас скажите, только честно, как Вам? Понравилось? — выжидающе задавал вопросы Анатолий. А что я могла ответить? Аромат этого напитка опьянял своей насыщенностью. Я вспомнила, как мы с Вами гуляли по бабушкиному саду. Как пахло фруктами и медом с соседней пасеки. А как Вам на нос приземлилась оса, а Вы стояли преспокойно, собрав глаза в кучку и тряслись, как осиновый лист. — Да, мне понравилось, — вздохнула я, поворачивая голову в его сторону. Довольно улыбнувшись, он подсел ближе. Я почувствовала его теплое дыхание, в котором, казалось, было всё. И холодная летняя роса, и стрекотание кузнечиков, и теплые лучи восходящего солнца. Приблизив своё лицо ко мне, он посмотрел в мои глаза и сказал: — Скажите, я же Вам понравился тогда, на вечере, так ведь? А что я могла сказать? Мне трудно было дышать, я хватала воздух ртом, боясь от него отстраниться. — Да, — успела лишь вымолвить я, и тут же его горячие губы впились в мои. Это был мой первый настоящий поцелуй. Мы упали на траву и пролежали так до самого утра. Мы загадывали желания, когда падали звезды, он приобнял меня, когда заметил, как по моей коже бегут мурашки. А мне не было холодно, мне было страшно. Я не знала, что скажут родители, когда узнают, что всю ночь я провела с парнем, который был на десять лет старше меня. Вы хоть, Павел, не осуждаете меня, верно? — Прекрасный рассвет, — протянул Анатолий, — Знаешь, Вы первая девушка, с которой я его встречаю. Никогда и ни к кому не испытывал таких чувств. Когда я только увидел Вас на том вечере, я не обращал внимания ни на кого. Девушка, которая стояла рядом со мной и пыталась рассказать какой-то пошлый анекдот не значила для меня ничего. Люди, которые подходили ко мне и разговаривали, понимали, что мне не до них и отстранялись. А потом я подошел к Вам.       Он признавался мне в своих чувствах до шести утра. Потом мы попрощались и я сбежала в дом. Оказавшись у порога, я сняла тапочки и на мысочках пробралась на верхний этаж дома. Впервые за всю ночь я оказалась в своей уютной постели. Не успело одеяло обнять меня за плечи, а голова коснуться подушки, меня тут же объял сон.       Мне снился луг, освещенный лучами солнца. Мы с Вами, Павел, ходим по нему, держась за руки, и смотрим на прекрасные пейзажи. Ветер колышет траву, где-то в небе летают птицы. Я поворачиваюсь к Вам и Вы говорите: «Дорогая, вставай! Просыпайся, соня! Уже почти семь, а ты не в подобающем виде!» Спустя пару минут я начинаю понимать, что счастью моему не суждено долго длиться. Открываю глаза и вижу перед собой картину, что представала передо мной каждое утро: служанка Ксения стоит с подносом в руках, на котором красовались сосуд с водой и полотенце. — Что? Опять? Дорогая Ксения, пора бы уже понять, что я не такая уж маленькая девочка. Я самостоятельная девушка. — Вы не будете умываться, Ирочка? — Прошу прощения, буду, но не с Вашей помощью.       Ксения поставила на трельяж поднос, извинилась и поспешила выйти из моей комнаты, подавляя свой смех.       Когда я поднялась с кровати и посмотрела в зеркало, ужаснулась и зажмурила глаза. Это была не я. Это было какое-то чудовище, что не спало десять лет. Огромные круги под глазами на фоне красного лица освещали всю комнату на пару с восходящим солнцем. Теперь я понимаю, что вызвало смех служанки. Это зрелище, которое можно было бы запечатлеть на картине и показывать детям перед сном, называя Бабой Ягой.       Я начала приводить себя в порядок, а спустя полчаса к завтраку спустилось существо, более похожее на милую девушку.       Поздоровавшись со всеми, я присела на место рядом с отцом. На завтрак сегодня приготовили кашу непонятной консистенции. То ли жидкая., а местами вообще твердая. Съев три неполных ложки, я запила кашу чаем.       Как же я в тот день надеялась, что все пройдет гладко и без вопросов, но. — Милая, — заговорил отец, — Олег сказал, что видел тебя с каким-то мужчиной сегодня утром. Он говорил спокойно, и это меня очень пугало. Лучше бы он кричал на меня. Создавалось впечатление, что он уже все знает, просто хочет проверить меня на честность. — А Вы уверены, батюшка, что нужно слушать Олега? Мы с ним не очень хорошо общаемся, вот он и придумывает про меня всякие небылицы. В тот момент я злобно посмотрела на Олега, который с удовлетворенной улыбкой прожигал меня взглядом. — Не знаю, Ириш. Олежа мне врать не будет, — щебетала мама. Неужели он и ей успел рассказать обо всем. — А почему Олежа сам не спал в это время? — А ты, дорогая сестра, не переводи тему. Сейчас речь идет не о моем режиме сна, а о тебе любимой, — пел       Олег о том, что не стоит акцентировать на нем внимание.       Кто такой Олег? Это мой двоюродный брат. Не понимаю, откуда у него ко мне такая неприязнь, ведь до определенного возраста мы с ним даже дружили. Он старше меня на два года. Наверное, мальчик повзрослел раньше. — Это не та тема, которую стоит обсуждать за столом. Извините, я пойду. У меня отчего-то разболелась голова, — поклонившись, я встала из-за стола и снова поднялась к себе в спальню.       Следом за мной вошел отец. Я не буду описывать все подробности нашего разговора. Единственное, что я скажу — отец изначально был не в восторге. Но услышав, с кем я провела эту ночь, даже обрадовался.       Затем последовало знакомство с родителями, другими родственниками. Свадьба. Медовый месяц. А потом я вынуждена была уехать домой, он, конечно, поехал со мной.       Большую часть времени он находится в командировках, но в браке я счастлива.       На этом мое повествование закончено. Теперь ожидаю от Вас, Павел, вопросов. — Я потрясен, я шокирован, ошарашен и удивлен. Мне нечего больше добавить. Я вызвал на дуэль Вашего мужа, который оказался мерзким человеком. Он позволил себе обидеть мою мать. И, знаете, я обязан за это ему отомстить. — Он прекрасно стреляет. Вы не понимаете, я за Вас переживаю. У Вас так мало шансов. — Я тоже стреляю отлично, — зачем-то соврал я. — Давайте не будем врать друг другу. При мне Вы ни одного раза не смогли попасть и в бочку с вином. Неужели усовершенствовали свои навыки? — Смеялась она. — Представьте себе. И я смогу попасть даже в глаз ворону.       Чай давно был выпит, а печенье съедено, и по большей части мной. Во время рассказа Ирины у меня в горле стоял ком. Я сдерживал слезы. Это не по-мужски.       Но то, что я мужчина, вовсе не значит, что у меня не может болеть сердце. На это имеют право не только женщины.       Светало.       Мария за всю ночь больше не подошла к нам ни разу. Видимо, боялась нарушить нашу милую беседу. За окном накрапывал дождик. Какой ужасный день для того, чтобы умереть. Возможно, уже все начало налаживаться. Но невозможно исправить то, что натворил. Отказываться от дуэли я не имею права. Хоть против него даже моя мать. — Наверное, мне пора. В четыре часа предстоит ваш поединок? — Да. Хочу в последний раз посмотреть этому человеку в глаза. Прошу заранее меня простить, если пуля пронзит не мое сердце, — иронично произнес я. — Прекратите. Я не хочу всего этого. Знайте. Мне будет очень жаль, — говорила она, стоя у двери, — и должна Вас попросить, Павел. Обещайте мне, что о моем визите к Вам никто не узнает. В частности и мой муж. — А Вы, оказывается, неверная супруга, — не подумав сказал я.       Презрительный взгляд со стороны Ирины поставил меня на место. Я поспешил извиниться, но она выбежала, сильно хлопнув дверью. Я слышал только тихие всхлипывания, которые так же терзали мне сердце, как и много лет назад, когда Ирина случайно ушибла ногу, а мне пришлось нести её четыре километра на руках. Из ступора воспоминаний меня выдернула Мария. Она показалась из-за угла, словно призрак. — Всё ли в порядке, Паша? Ты не передумал? — Нет, Мария. Я отправляюсь к себе. Нужно привести себя в подобающий вид. Ступень. Вторая. Третья. Пятая. Шестая. Девятая. Одна за другой. Второй этаж. Спальня. Кровать. Близился час дуэли.