School of tears

Тэхён Чонгуку не друг и не приятель, они даже не знакомы толком, но с губ срывается осторожное «эй, ты в порядке?» и чуть более уверенное «Тэхён». Что-то похожее между ними уже происходило, правда, старший тогда дерзил и раздраженно фыркал, нагло щурил хитрые лисьи глаза, а теперь только молча отшатывается в сторону, словно очнувшись от ночного кошмара. Чонгук Тэхёну помогать не обязан (даже в счет извинений за беспочвенные обвинения, ведь так делают абсолютно все подростки), но, когда растерянному и испуганному однокласснику выставляют счет за разбитую посуду и обреченный ужас красноречиво искажает красивое лицо, младший неожиданно для себя самого делает несколько уверенных шагов вперед. «Я заплачу», произнесенное твердым юношеским голосом, удивляет не только Тэхёна, но и менеджера. Первый, кажется, все еще не пришел в себя и смотрит на Чонгука растерянно, диковато, с немым вопросом в глазах цвета свежезаваренного крепкого кофе. К слову, о заказанном пятью минутами ранее напитке младший вспоминает лишь после того, как расплачивается с мужчиной средних лет за мелкую порчу имущества и выходит на улицу вслед за исчезнувшим из поля зрения Тэхёном. Ну и ладно. Чон все равно не самый ярый фанат кофе. - Зачем ты это сделал? – вопрос должен был прозвучать жестко и требовательно, чтобы застать только что переступившего порог кофейни Чонгука врасплох, но остаточный испуг и легкая дрожь не лучшие помощники в идеальной тактике «лучшая защита – это нападение». – У меня нет таких денег, поэтому… - Знаю, - спокойно парирует младший. - И отдать их тебе я не смогу, - упрямо продолжает свое неорганизованное давление Тэхён. Наверное, стоило бы поблагодарить одноклассника за помощь, а не упрямо гнуть свою линию, но... Люди ведь не делают ничего просто так. За каждым поступком стоит определенная цель, и парень совершенно точно не готов узнать, что еще может выкинуть этот сумасшедший придурок. Достаточно вспомнить, с какой уверенностью он обвинял Тэхёна во всех гадостях, что устраивали раззадоренные школьники, жаждущие очередного аморального зрелища. - Это была твоя прихоть. Чонгук лишь коротко пожимает плечами и переводит взгляд куда-то за плечо одноклассника. От чего-то смотреть на Тэхёна сейчас совсем не получается, то ли солнце слепит из-за края тонкого навеса, то ли неумение говорить правильные вещи в нужное время так не вовремя дает о себе знать. - Давай будем считать это извинением за мое поведение в школе? - спустя непозволительно долгую и неловкую паузу, наконец находится Чонгук. Сложно сказать, что за это время меняется в Тэхёне, но когда парень переводит взгляд обратно на одноклассника, от прежнего напряжения остается лишь легкое недоверие с примесью осторожного интереса. - Не хочешь прогуляться? Чонгука в кафе ждут Хосок и Чимин, которые за то недолгое время, что младший пробыл в новой школе, стали для него пусть и жутко приставучими, но от того не менее хорошими друзьями. У Чонгука за общим столиком тает мороженое и охлажденный кофе медленно превращается в теплую отраву наполовину разбавленную бывшими кубиками льда. Тэхён по прежнему остается одной сплошной головоломкой, от которой мысли не в порядке и концентрация стремительно летит к нулевой отметке, но… Не смотря на все вышеперечисленное, младший скидывает хёнам короткое сообщение в kakao-talk и кивает в сторону широкой улицы, заполненной изнывающими от жары людьми. *** Первые минут десять прогулка напоминает новый вид психологического издевательства, ведь говорить ребятам совершенно не о чем, а концентрированное напряжение ощущают, кажется, даже идущие мимо прохожие. Но ближе к небольшой парковой зоне Тэхён неожиданно замечает забавный баннер рядом с магазином косметики и отпускает по-настоящему остроумную шутку на счет пугающе отфотошопленной модели. Комок недоверия лопается мыльным пузырем и атмосфера, до сего момента заряженная лишь чистейшим подозрением, резко принимает располагающе теплый оттенок. Тэхён говорит много и сразу обо всем: о том, что духота жутко бесит и хотелось бы прямо сейчас оказаться где-нибудь на берегу южного моря, о гуляющем поодаль щенке вельшкорги и господине Чхве, который в последнее время славится своим несвежим дыханием, о банановом молоке из столовой и ярком фантике на краю асфальтовой дорожки. У Чонгука от количества информации голова идет кругом, и морщинка залегает меж сведенных бровей, но, несмотря на легкое недопонимание, Тэхён оказывается вполне себе приятным собеседником. Парни даже не замечают, как добираются до противоположного конца парка, а палящее солнце все ближе спускается к скрытой за нагромождением домов линии горизонта. Чонгук уверен, если бы не мамин звонок, они сделали бы еще несколько кругов среди раскидистых зеленеющих ветвей и нашли еще больше общего, но на то он и «хороший момент», чтобы подойти к концу. Тэхён неловко чешет затылок, видимо, так же как и младший, совершенно позабыв о временных рамках. Он выглядит растерянно, совсем немного смущенно, и все, что приходит Чонгуку в голову, это «до встречи в школе, хён» и неловкий взмах кистью. По неясной причине, до дома новичок добирается в приподнятом настроение и даже обещает в качестве извинения за неожиданное «кидалово» сходить с Чимином и Хосоком к игровым автоматам. *** Чонгук роняет голову на сложенные на парте руки и тяжело выдыхает пропитанный весенним зноем тяжелый воздух. Кажется, скоро это станет не то традицией, не то плохой привычкой, но парень ничего не может с собой поделать. За прошедший месяц ситуация в классе заметно не меняется, хотя боевые действия против новичка и принимают оттенок холодной войны со всеми вытекающими малоприятными последствиями. Парень все еще общается только с Чимином и Хосоком, периодически пересекается с занятым делами школьного совета Джином, и… тут-то и начинается самая щекотливая из всех имеющихся в арсенале проблем. Тэхён. После неожиданной прогулки в парке, не предавая тому особого значения, Чонгук начинает обращать больше внимания на странного одноклассника. Привычка приходить в кабинет на границе со звонком, задумчивые взгляды, которые Тэхён бросает в окно посреди занятия, легкая улыбка или живая заинтересованность на его лице в моменты общения с Джином... Все это медленно копится в отдельной, неприметно-маленькой шкатулочке памяти, суммируется и незаметно набирает силу, кадр за кадром меняя образ старшего в представлении Чонгука. И, на первых парах, все это можно было бы списать на остаточный интерес, обычное любопытство после более близкого знакомства, но спустя неделю Тэхён по новому кругу выводит из себя дружков Минхо, и младший за каким-то чертом вмешивается. Напряжение в атмосфере школьного коридора стремительно сгущается, темной тучей нависая над парой старшеклассников, а Джина, как назло, нет рядом. Мысль в голове Чонгука даже не успевает до конца оформится к моменту, когда он твердым шагом подходит к Тэхёну и, схватив за тонкое запястье под рукавом темно-синего пиджака, тянет одноклассника прочь от не на шутку разозленных ребят. В шоколадных глазах плещется искреннее удивление, но младший не может выдавить из себя и звука. В таком положении их застает запыхавшийся Джин, и неловкую паузу разбивает подоспевший вместе с ним пронзительный звонок. Перед уходом Тэхён одаривает младшего непривычно осторожной, секундно-робкой улыбкой, и этого оказывается вполне достаточно, чтобы незаметно подпортить какие-то шестеренки в голове Чонгука. Незаметно, потому что, увязнув по уши в болоте чужого обаяния, уловить точку невозврата не представляется возможным. Чонгук - мальчик взрослый и честный, поэтому ему хватает смелости признаться хотя бы самому себе в необъяснимой, возможно, немного нездоровой тяге к виновнику спутанного клубка из грязных слухов. Ну, хорошо, возможно, не такой уж и необъяснимой. Парень упирается лбом в деревянную поверхность парты и зарывается пальцами в чернеющие небрежным птичьим гнездом пряди. Еще никто не мог подтолкнуть Чонгука к вопросам, связанным с сексуальной ориентацией, и уж тем более заставить усомниться в собственной. Но все факты на лицо: при виде Тэхёна младший теряет весь свой рабочий настрой, спокойствие становится скорее напускным, нежели искренним свойством, в груди теплеет, и легкая улыбка все норовит растянуть тонкие губы. Тэхён сам идет на сближение, как в первый день подсаживается на край Чонгуковой парты и болтает о чем-то своем, периодически задает вопросы и сам ищет на них ответы в глазах собеседника. А у Чонгука полный ступор и глупые мысли, заполняющие мгновенно опустевшую голову. «Он красивый» - думает Чонгук, безэмоционально (лишь с виду) разглядывая задумчиво склонившегося над тетрадкой одноклассника. «От него приятно пахнет шоколадом и корицей» - когда Тэхён отклоняется назад и слегка задевает руку младшего своей. «Идеален с головы до ног». Чонгук честно сопротивляется первые пару недель, даже приглядывается к окружающим девочкам, в надежде вытравить глупое наваждение из своей головы, но стоит Тэхёну подойти ближе, ткнуть в бок длинным пальцем и растянуть губы в неповторимой прямоугольной улыбке, весь настрой летит к чертям. Опять. Чонгук не замечает, как между ними зарождается нечто похожее на дружбу, пропускает тот важный момент, когда старший медленно сокращает изначально огромное расстояние между и перестает быть объектом маячащего на горизонте раздражения. Тэхён предлагает прогуляться вместе с Джином до метро, и где-то в этот момент Чонгук приходит к неутешительному выводу: одноклассник ему нравится. Нравится не просто, как человек, как добряк Хосок или тот же Джин, который прямо сейчас идет по левую руку от младших и рассказывает очередную шутку с претензией на оригинальность. На Тэхёна хочется смотреть, идти рядом и осторожно исследовать точеное смуглое лицо, его хочется слушать, смеяться вместе ярко, заразительно, хочется улыбаться ему и ловить в пересечениях хитрые взгляды. К однокласснику манит необъяснимой химией, и где-то между последней улыбкой и прощальным взмахом руки, Чонгук чувствует иррациональное желание задержаться вот так подольше. Тэхён уходит, так и не поймав взгляда младшего. Того самого, который ловит заинтересованный Джин и про себя обзывает задумчиво-тоскливым. *** Когда учитель просит подменить заболевшего Кибома и один день побыть дежурным по классу, Чонгук соглашается без лишних вопросов. Протирать доску и выносить мусор по мере необходимости – работенка не пыльная, разве что бегать туда-сюда по лестнице немного утомляет. На заднем дворе, недалеко от складских помещений, стоит почти идеальная тишина. Чуть поодаль, за спиной, начинается спортивное поле, где десять минут назад с разрешения учителя группа старшеклассников активно гоняла мяч и громко комментировала каждый забитый гол или пропущенную подачу. Летний зной никак не может отпустить шумный город из своих объятий, но подросткам нет до этого никакого дела. Даже возможные последствия в виде тепловых ударов и обмороков пугают скорее медсестер и преподавателей, нежели уставших от постоянной учебы школьников. Чонгук закидывает мешок с канцелярским мусором в большой серый ящик и плотно накрывает широкой крышкой с ярко-желтыми пластиковыми замками. Недалеко на земле валяется россыпь примятых окурков, некоторые из которых искусаны у кончика и скурены почти до самого фильтра. Несмотря на все запреты и угрозы, школьники тайком пробираются в укромное местечко между пристройкой склада и главным зданием, чтобы подпортить и без того подорванное недосыпом здоровье. Чонгук, вообще-то, не ожидает подвоха, погрузившись в отвлеченные размышления, не слышит шагов за спиной и легкого шелеста зеленой травы под подошвой чужих кроссовок. В это время школьники обычно дожидаются конца перемены в классах или самостоятельно занимаются изучением нового материала, поэтому удар в спину становится для парня полной неожиданностью. Не в силах удержать равновесие, Чонгук делает неловкий шаг вперед и падает на узорчатую каменную дорожку темно-серого цвета. Колени и ладони обжигает резкой саднящей болью, мелкие камушки впиваются в ободранную кожу, а на ткани форменных штанов остается несколько грязных пятен. Сзади кто-то самодовольно хмыкает и делает ровно один шаг вперед. Чонгук даже обернуться не успевает, не то, что попытаться дать отпор обидчику, как сбоку прилетает предельно точный удар. Парень интуитивно хватается за ребра и сжимает зубы от продирающей до тошноты боли. - Говорят, ты последнее время много крутишься около Тэхёна, а, Чон Чонгук? – голос низкий, хрипловатый, вероятно от количества выкуренных недавно сигарет, и совершенно точно знакомый до легкого зуда в кулаках. Новичок оборачивается и без ошибки ловит чужой тяжелый взгляд. Аура Минхо и правда способна задавить человека. - Неужели тоже захотел развлечься? Чонгук сжимает челюсть и врезается ногтями в мягкую кожу ладоней. Несколько ребят позади одноклассника скалятся и гаденько посмеиваются, кто-то присвистывает и толкается языком в щеку, от чего у новичка мурашки по коже и рвотные позывы скручивают внутренности. Мерзко. Все они мерзкие, невоспитанные мудаки, которые поливают грязью других людей и упиваются чувством мнимого превосходства. Цепким взглядом вычисляя тех, кто от природы слабее, мягче, они выбирают жертву одним броском костей и устраивают настоящие расправы не столько над физической оболочкой человека, сколько над беззащитным внутренним миром. О несправедливости и безнаказанности можно было бы говорить вечность, но какой в этом смысл, если общество воспитывает нас жестокими и эгоистичными? Чонгук знает, ждать помощи неоткуда: перед началом уроков людей в этой части двора почти не бывает, а один против четырех крепких ребят новичок не выстоит, какой бы хорошей ни была подготовка. Никто не придет, чуда не случится. Парень слишком ясно осознает сей факт, когда носок чужого кроссовка с размаху врезается в незащищенный живот. Перед глазами мерцают разноцветные круги, и тошнота с новой силой подкатывает к горлу. Чонгук чувствует, что в этот раз все намного серьезнее, что выйти сухим из воды не получится. Хищник, однажды ощутив привкус крови на клыках, уже не отпустит свою добычу. Все происходит слишком быстро. Методично и болезненно, словно по заранее размеченным точкам, удары сыпятся на парня со всех сторон. В меру жестокие, они не способны заставить кости треснуть под безжалостным напором, но этого вполне достаточно, чтобы оставить уродливые сиренево-желтые синяки на ногах, животе и незащищенной спине. Одним взмахом руки Михно останавливает своих ребят и присаживается на корточки перед свернувшимся на земле одноклассником. Младшему бы использовать момент, извернуться и ударить противника, пока на это есть силы, но… Схватившись за спутанную каштановую шевелюру, Минхо притягивает парня ближе к себе и с усмешкой выдыхает: - Ты позарился на чужое. Чонгук злобно скалится и инстинктивно дергается в чужих руках. Какая бы «слава» не закрепилась за Тэхёном в стенах школы, это не позволяет Минхо говорить о парне, словно о какой-то вещи. Тем более, новичок не верил ни единому слову. Нет ни одного весомого доказательства, ну а то, что старший периодически ведет себя странно, можно всегда списать на особенности характера. Чонгук готов перерыть тонны грязных слухов, провести своё маленько расследование и добраться до каждого «свидетеля», чтобы в конечном итоге докопаться до правды. Потому что, даже несмотря на всю свою напускную уверенность, в глубине души ему нестерпимо хочется знать, что Тэхён на самом деле не такой. - Знай своё место, - презрительно бросает Минхо и резко отталкивает парня от себя. Локти обжигает даже через два слоя одежды: рубашку и форменный пиджак, ладони режет острый редкий гравий. Чонгук отталкивается от земли и, воспользовавшись небольшой паузой, со всей силы бьёт Минхо по ногам, вынуждая старшего инстинктивно согнуть колени и сделать шаг назад. Правда, остальная шайка тут же накидывается на него с новой порцией болезненных ударов. И неизвестно, чем бы все это закончилась для новичка, если бы неожиданно сбоку не раздался низкий, смутно знакомый голос. - Какого черта, Минхо? – Чонгук поднимает взгляд от расплывающегося контура земли под плечом и медленно, деталь за деталью, ловит чужой чуть смазанный силуэт на фоне уличных умывален. Черные конверсы, бежевые брюки, даже с такого ракурса подчеркивающие длинные ноги, расстегнутая на несколько пуговиц белая рубашка и темно-синий пиджак с закатанными до локтей рукавами. Выбеленные волосы чуть растрепаны и отражаются на солнце платиновым блеском. - Не твоё дело. Проваливай, Ким Намджун, - раздраженно бросает в сторону непрошеного гостя Минхо. - Если кто из нас двоих должен отсюда убраться, - предельно спокойно парирует блондин, делая широкий шаг вперед. – Так это ты, - сталь в его голосе заставляет вздрогнуть даже наблюдающую со стороны тройку, которая отвлеклась от избиения Чонгука в ту же секунду, как узнала неожиданного визитера. Мышцы лица Намджуна полностью расслабленны, и напряжение выдает разве что серьезный, почти суровый взгляд. Минхо сокращает расстояние буквально до десятка сантиметров и застывает на месте, в момент превратившись в четкое подобие натянутой тетивы. Он ниже блондина на полторы головы, но от искр, что летают между парнями в момент зрительного контакта, можно получить серьезный ожег. Напряжением, что витает в воздухе, кажется, можно осветить всю школу от крыши и до подвальных помещений. Чонгук чувствует, как бешено колотится сердце в груди, и руки слегка подрагивают, загоняя землю под коротко стриженные ногти. Минхо отводит остаточно-злобный взгляд в сторону и цедит сквозь неплотно сжатые зубы нечто похожее на «пошли отсюда». Парни смотрят на него с недоумением, но, прикусив языки, идут следом. Судя по всему, никто не хочет связываться с дружком Мин Юнги, и это пугает разве что не вдвое больше, нежели встреча с ледяным принцем из Тэгу один на один. Чонгук не знает, чего стоит ждать от блондина, поэтому старательно пытается найти максимально безопасный выход из сложившейся ситуации. - Ты в порядке? - Намджун подходит совершенно бесшумно и, окинув парня быстрым взглядом, присаживается рядом на корточки. Чонгук инстинктивно подается назад, сжимает челюсть и хмурит брови, но вовремя одергивает себя. Не хватало еще прослыть трусом перед явно авторитетным старшеклассником. - Да. Намджун спокоен и, судя по всему, не собирается вредить младшему. По крайней мере, в его голосе и позе нет ни намека на опасность, которая густыми волнами распространяется от доброй половины одноклассников Чонгука. Адреналиновая пелена медленно спадает, и вместе с успокоением приходит тупая тянущая боль вниз по всему телу. Младший неловко садится, опираясь о землю поцарапанными ладонями и прикусывает припухшую губу. Судя по всему, лицо в этот раз почти цело, но вот бока и живот уже завтра покроются уродливыми пятнами синяков. Намджун протягивает парню смоченный холодной водой носовой платок и не говорит больше ни слова. Чонгук смотрит непонимающе, но спустя несколько секунд с благодарным кивком осторожно принимает влажную тряпицу из широкой теплой ладони. Старший неловко улыбается и, схватившись за нетронутый царапинами локоть, помогает новичку подняться. Наверное, они бы так и стояли в странной тишине заднего двора, пока Чонгук старательно оттирал платком грязь с рук и лица, но сбоку раздаются чьи-то торопливые шаги, а затем и взволнованный окрик: - Чонгукки! Голос Чимина младший узнает сразу. Обернувшись к проходу, Чонгук ловит чужой перепуганный взгляд, отмечает взъерошенные волосы и мятую после бега белую рубашку. Пак выглядит обезоруживающе очаровательно, растрепанный и обеспокоенный, с комично распахнутыми глазами-полумесяцами, он, разве что, не виснет на плече младшего, единым потоком вываливая «что случилось, ты как, я волновался…» - Кажется, я здесь больше не нужен, - беззлобно хмыкает Намджун и, обменявшись быстрым взглядом с Чонгуком, под растерянный лепет Чимина покидает задний двор.