see my desire

Грейвз, пребывая в удивительно умиротворенном расположении духа, тихо напевает одну из песенок, что постоянно звучат в баре Гнарлака, ожидая Голдстейн на крыльце местного дома поминовения. В момент её появления из-за поворота улицы хорошее настроение испаряется. Даже издалека он замечает, что левая щека девушки алеет, словно от пощечины. А застегнутый наглухо, несмотря на отличную погоду, кожаный плащ аврора наводит на мысли о скрываемом ранении. С другой стороны, шагает Тина довольно быстро и уверенно, и Персиваль не торопится ей на помощь. Когда она подходит к крыльцу, то застывает перед первой ступенькой, глядя на него снизу вверх. — Расстегните плащ, Голдстейн, — ледяным тоном приказывает Грейвз. Тина виновато опускает глаза и медленно, пальцами, не палочкой, расстегивает ряд пуговиц. Ее белая блузка с левого бока вся покрыта засохшей зеленовато-серой коркой, кое-где видны мелкие прожженные чем-то дырочки. Кожа на тыльной стороне ладони левой руки такая же красная, как и на лице. — Чистящее заклинание не подействовало, — тихо говорит Тина. Ей невероятно стыдно стоять перед шефом аврората в таком виде. Словно она беспомощная школьница, не знающая элементарных вещей. Ей невероятно стыдно стоять в таком виде перед своим наставником, доверившим ей самостоятельное задание. И ей до смерти, до больно впившихся в ладонь ногтей, обидно стоять в таком виде перед мужчиной, к которому она испытывает нечто большее, чем простое отношение подчиненной к руководителю. — Значит, при взрыве котла с зельем вы предпочли закрыться рукой, а не «протего», — резюмирует Грейвз. Ему даже не надо заглядывать в её мысли, он и так представляет себе картину, произошедшую в доме зельевара. — Как вы это допустили? — Не проверила зелье, перед тем как выключить горелку под котлом, — говорит Тина, опустив голову. И только слышит, не видит, как шеф аврората все тем же ледяным тоном веско роняет: — С этого момента от меня ни на шаг. В глазах собираются предательские слезы. Тине не сложно представить ход мыслей Грейвза: она бы ни за что не попала в департамент магического правопорядка, если бы война в Европе не унесла нескольких достойных авроров. Но отдел нуждался в кадрах, а по теоретической части у нее были сплошные «превосходно». Вот только теория разбивалась об условия реальной работы. Тина все-таки всхлипывает. Ей больно: руку и лицо нестерпимо жжёт, от приставшей к коже пропитанной зельем ткани блузки противно, а за саму себя — до слёз досадно. — Пойдемте, — Грейвз входит в дом поминовения, Тина поднимается следом, поспешно вытирая глаза. Но в холле, вместо того, чтобы направиться в покойницкую, мужчина тянет её в какую-то боковую комнатушку, заставленную стульями. — Снимайте плащ, я осмотрю повреждения, — сдержанно говорит Грейвз. — Почему, кстати, его не было на вас в момент взрыва? Тина рассказывает про заклинание нетушимого огня, духоту и отсутствие улик. Грейвз тем временем подхватывает её левую руку, заклинанием разрезает рукав блузки до самого плеча, а потом осторожно ведет по обнаженной коже палочкой, забирая всю боль, заставляя ожоги и красноту исчезнуть. Тина замолкает, просто наслаждаясь прохладным прикосновением, несущим излечение. Она не знала, что Грейвз еще и целитель. Закончив с рукой, он подходит совсем близко, приподнимает ей подбородок, чтобы осмотреть левую щеку. У Тины от этого кружится голова. — Закрой глаза, — произносит Грейвз как-то слишком тихо. Когда она подчиняется, бережно дотрагивается кончиком палочки до нескольких крошечных точек, оставленных брызгами кипящего зелья. Ждет, пока с кожи сойдет алый цвет. Его рука аккуратно скользит Тине под подбородок, чтобы удобнее было поворачивать голову в поисках оставшихся отметин. Пальцы при этом ложатся девушке на горло, и Грейвз ощущает, как под кожей сходит с ума её пульс. У Тины всё дрожит внутри, слишком неправдоподобной, двусмысленной кажется ситуация. С закрытыми глазами так легко представить невозможное: что Персиваль Грейвз целует её так же легко и нежно, как касается сейчас. Грейвз заканчивает сеанс исцеления, но не торопится убирать свою руку с хрупкой шеи или позволить Тине открыть глаза. Несколько секунд он просто любуется её лицом: трепещущими ресницами, приоткрытым ртом, трогательным румянцем. Он мог бы дать ей то, что она хочет. Они оба хотят. Но он отступает, разрушая созданный момент. Тина открывает глаза. — Спасибо, сэр, — слова вылетают с хрипом, в горле у неё совсем пересохло. — Эту блузку и правда уже не спасти. У вас есть запасная? — Нет. Я не взяла багаж, — говорит Тина, осматривая то, во что превратилась её одежда. — Пункт девятнадцать-точка-два Устава. Внешний вид аврора. — Грейвз достает из кармана плаща портмоне и на «акцио» приманивает из его середины завернутый в тонкую бумагу сверток. Протягивает Тине. Она машинально берет его, раскрывает обертку. — О, сэр… — Переоденьтесь. — Он закрывает за собой дверь. Девушка сбрасывает свою испорченную блузу, уничтожает её с помощью заклинания и заметает пепел в угол. Затем облачается в белоснежную мужскую сорочку, наслаждаясь прикосновением дорогой ткани к телу и тем будоражащим фактом, кому принадлежит эта одежда. Трансфигурирует запонки из двух найденных на полу скорлупок от лесного ореха. Проглаживающим заклинанием наводит последние штрихи и выходит в холл. Где Грейвза, разумеется, нет. Тина вздыхает и отправляется искать покойницкую. *** — Воды в легких нет, — Тина совершает пассы палочкой над телом несчастного Томаса Джонса, сканируя повреждения. — Спазм периферических кровеносных сосудов… Похоже, что его оглушили и только потом сбросили в воду. Грейвз соглашается с ней кивком головы, потом говорит: — И миссис Блэквуд, и Эвери Холт говорили о том, что на остров часто прибивает мусор, выброшенный в воду на материке. И намекали, что труп тоже родом оттуда. Но бухта, в которой нашли Джонса, в наиболее удаленной от материка части острова, нелегко было бы телу проделать такой путь против течения и ветров. Я уверен, Томас Джонс был на Литтл-Толле, когда получил оглушающее или парализующее заклятие и сброшен в море. Осталось найти следы его пребывания здесь. Что с Годсо? — Остановка сердца. — Тина сосредоточенно водит палочкой над грудиной умершего. Она чуть наклоняется вперед, будто прислушиваясь к чему-то. — Не могу сказать точнее, сэр. Грейвз кивает и на это. — Время обеда. Навестим местный волшебный паб? *** Перед тем как заказать еду, авроры беседуют с хозяином «Мёда Теннесси». Странное для паба название объясняется тем, что немаги видят на его месте лишь маленькую лавку, полки которой набиты соответствующим товаром. За иллюзорными чарами прячется и просторный зал, и два этажа гостиничных номеров над ним. Мистер Келли меланхолично протирает и развешивает над стойкой стаканы, отвечая на вопросы Грейвза. Опознав Томаса Джонса по колдографии, рассказывает: — Был. День или два назад. Приехал, верно, на пароме, потому как пришел сразу после прибытия дневного судна. Обедал, выпил пинту пива. Расспрашивал о жизни на острове, про земли Блэквудов, про де Моубрей, не нужен ли на острове целитель… — Целитель? — переспрашивает Тина. — Угу. Ну, я ему и сказал, что покуда Годсо жив, он нам любого колдомедика заменит. Эк, вон как получилось. Ни одного, ни другого, значит, теперь. Пока Тина ест тыквенный суп, Грейвз задумчиво водит палочкой, портя столешницу слабым прожигающим заклятием. На мореных досках проявляются различные закорючки и значки. В какой-то момент он рисует треугольник с кругом внутри, но тут же стирает все отметки, оставляя поверхность идеально ровной. — Слухи, Голдстейн. Нам нужны слухи, сплетни и полулегенды Литтл-Толла. От 1890 -х и до наших дней. Я осуществлю сбор, оставшись здесь. Вам придется пройтись по читательским клубам, магазинчикам тканей и прочим женским угодьям. — Но как же распоряжение не ступать без вас ни шагу, сэр? — смиренно спрашивает Тина, улыбаясь в тарелку. — Я надеюсь на ваше благоразумие, — серьезно отвечает шеф аврората. — Запасных рубашек у меня больше нет. *** Первым местом для осуществления своего задания Тина выбирает дамскую парикмахерскую, что находится всего в двух шагах от паба. Молодая ведьма, в одиночестве сидевшая в центре зала, при виде визитерши вскакивает и прячет в карман пилочку для ногтей. — Добро пожаловать! Хотите подровнять стрижку? Сожгли её во время какого-то эксперимента? — весело тараторит она. Тина в ужасе проводит рукой по волосам и с левой стороны действительно ощущает колючие опаленные кончики. Грейвз не счел нужным упомянуть об этом, а она ни разу со времени происшествия в доме зельевара не заглянула в зеркало. — Не волнуйтесь, это почти не заметно, — успокаивает её ведьма. — Снимайте плащ. Присаживайтесь. Я мигом все поправлю. Меня зовут Люси, а вас? Откуда вы приехали на Литтл-Толли? Уж верно откуда-то подальше, чем штат Мэн? — Я из Нью-Йорка, — Тина покорно садится на вертящийся табурет перед трельяжем. У Люси загораются глаза. — Ах! Я раз в месяц получаю модные Нью-Йоркские журналы! И всё равно, похоже, опаздываю. Скажите, когда в городах стало актуальным носить мужскую сорочку?