see my desire

Определенно, ещё слишком рано колотиться в чужую дверь, но Тина не может утерпеть. Она решительно отстукивает костяшками нервный ритм, надеясь, что Грейвз не слишком зол по утрам. Дверь распахивается, и на секунду Тина зажмуривается, не уверенная, что ей это не кажется от недосыпа. Но когда она снова распахивает глаза, перед ней всё то же: обнаженный по пояс шеф аврората в мешковатых штанах. Чтобы как можно скорее оправдать свое присутствие на его пороге, Тина выпаливает: — Томас Джонс был полукровкой. Не магглорожденным, как было записано в официальном досье. Грейвз отступает на шаг назад и жестом приглашает девушку зайти в номер. Проскальзывая в комнату мимо него, Тина смотрит себе под ноги. До этого момента она совсем не думала, что может застать своего начальника в подобном виде. В её представлении он всегда был «застегнут на все пуговицы». А теперь в мозгу, кажется, навсегда отпечаталось мгновение, в котором Грейвз стоит в абрисе дверного проема, а взгляд Тины успевает охватить его полностью: от взъерошенных волос к голым рукам, гладкой груди и подтянутому животу. Хозяин номера проходит мимо неё к оттоманке, на которую небрежно брошено что-то темно-синее. Когда Грейвз оборачивается, запахнув полы стеганного халата, его силуэт приобретает знакомую строгость: отложной воротник и объемные плечи домашнего одеяния немного походят на его рабочий пиджак. Вот только в вырезе пиджака обычно видны белые клинья рубашки и широкий галстук, а не ключицы и яремная ямка. Все еще храня молчание, Грейвз выпивает стакан воды и только после этого спрашивает: — Когда вы об этом узнали? — Эм… — Тина смотрит на часы, стоящие на каминной полке. — Около девяти минут назад, сэр. Как только закончила исследование. — Стоп. — Персиваль трет морщинку на переносице, которая за время сна словно стала глубже. — Я правильно понимаю, что вы вскочили среди ночи и отправились добывать доказательства своей внезапно возникшей гипотезы? — Да, сэр, — чуть замявшись, кивает Тина. И пересказывает ему минувшие события. *** Сначала она хотела подождать до утра, но чем дольше думала о своей идее, тем сильнее хотела проверить её. Она бы ничего не сказала Грейвзу, если бы эксперимент провалился. Но в случае удачи Тина могла рассчитывать на полноценную версию. Её даже не смутил тот факт, что для осуществления своего исследования ей придется проникнуть как минимум в два дома. Из коллекции Годсо она собиралась позаимствовать необходимые сок наперстянки и иссушенную кожу рогатого змея, а в покойницкой — кровь Томаса Джонса. Дом зельевара находился под стандартными служебными чарами аврората: охранными и антимародерскими, наложенными Грейвзом, когда он уходил с дневниками. Тина обошла их, не потревожив, благодаря своему служебному статусу. С замками и защитой дома поминовения пришлось повозиться, но и здесь она справилась относительно быстро. Тенью прошмыгнув внутрь, Тина осторожно ступала по скрипучим половицам. Серебристый свет, который выпускала её палочка, скользил по полу и стенам. Почти дойдя до нужных дверей, Тина краем глаза уловила какое-то неясное движение и резко развернулась, ища лучом света источник ее опасений. Когда луч метнулся слишком высоко, девушка увидела повисшую вниз головой на потолочной балке летучую мышь. Летучую мышь, сквозь которую проходил свет от палочки. Тина застыла, несолидно открыв рот от изумления. Ей не приходилось слышать о привидениях-животных. Мышь, недовольная обращенным на нее вниманием, расправила крылья и спикировала вниз, у самого пола перекинувшись в привидение молодого мужчины. — Кто ты и что забыла здесь ночью? — требовательно спросил он. Изумление Тины сменилось детским восторгом. Она, ничуть не боясь, разглядывала призрака. Судя по одежде и пышной прическе с бакенбардами, умер он не позже второй четверти XIX века. — Вы анимаг? Простите, то есть, вы были анимагом? Неужели эта способность сохраняется в вашем состоянии? Удивительно! — Для воришки ты слишком много болтаешь, — проворчал призрак, по-прежнему глядя на Тину с подозрением. — Позвольте представиться, я — аврор Тина Голдстейн. Мне нужно проверить одну теорию, поэтому я пришла так поздно, — вежливо пояснила она. — Осгуд Рош, — представился её собеседник с легким поклоном. — Вы здесь из-за несчастных, что сейчас покоятся на леднике? — Да, мне нужно… — в голову Тине неожиданно пришла мысль, которую она немедленно озвучила. — Скажите, вы с ними разговаривали? Осгуд Рош одарил ее мрачным взглядом. — Чему вас только учили в аврорате, мисс Голдстейн. Эти двое покинули этот мир, отправившись дальше, туда, куда мне вход закрыт. — Простите… У нас был совсем небольшой курс, посвященный привидениям, фантастическим тварям и… — Вы ставите приведений и магических зверей в один ряд? Неудивительно, что вы ничего не знаете! — вскипел призрак и покинул собеседницу, просочившись сквозь стену. — Я совсем не хотела вас обидеть, сэр! — крикнула ему вдогонку Тина. Она постояла немного, надеясь, что Осгуд Рош передумает, и, ругая себя за бестактность, вернулась к цели своего прихода. В покойницкой же, где по-прежнему на соседних столах лежали тела обоих убитых, было жутковато. Мысленно попросив у Томаса прощения, Тина специальным заклятием забрала немного крови, уже вновь ставшей жидкой, и перенесла её в грушевидный сосуд с узким горлышком. Добавив щепоть перетертой кожи рогатого змея и четыре жидких унции сока наперстянки, она закупорила сосуд пробкой и хорошенько его встряхнула. Теперь оставалось только ждать, какой цвет в конце концов приобретет смесь. Процесс мог затянуться до полутора-двух часов. — Вам бы следовало спросить меня совершенно о другом, — раздался уже знакомый голос, когда Тина, изнывая от желания узнать результат, слонялась в холле. — О чем же, сэр? — О том, например, не видел ли я преступника, — Осгуд парил в метре от неё, сложив руки на груди. — Мистер Рош, вы окажете следствию неоценимую услугу, если расскажете о том, что знаете, — почтительно произнесла Тина, стараясь не выдать своё волнение. — После заката я частенько летаю над островом. В своем втором обличье, разумеется. Меня редко замечают даже волшебники, а уж немаги и вовсе не видят дальше своего носа. Временами я даже залетаю к кому-нибудь в гости, перекинуться парой слов с живыми. Абрахама Годсо я помню ещё мальчишкой, что швырял в меня яблоки, но с тех пор многое изменилось. В тот вечер я пролетал мимо его дома и видел в зашторенном окне гостиной три силуэта. Двое из них принадлежали мужчинам, тела которых находятся сейчас в этих стенах, но третий определенно был женским: я явственно разглядел очертания платья. *** — К сожалению, больше ничего конкретного мистер Рош сказать не мог. Хотя и составил мне компанию до тех пор, пока смесь не пожелтела, — добавляет Тина с улыбкой. Встреча с возможно единственным в мире привидением-анимагом надолго останется у нее в памяти. Она не сразу понимает, что Грейвз смеется. Смеется! Тина никогда до того не слышала, чтобы Грейвз смеялся. Вся его веселость обычно сводилась к суховатой усмешке да блеску в глазах. И она должна чувствовать себя обиженной, задетой — ведь он смеется над её желанием помочь делу, но вместо этого Тина смотрит на шефа аврората как зачарованная. Грейвз подносит кулак ко рту, будто хочет подавить, скрыть и смех, и улыбку, но это ему не удается. Наконец отсмеявшись, он поднимает взгляд на девушку. — Честное слово, Тина, такое могло случиться только с тобой. Ты то попадаешь под обстрел взрывающихся котлов, то находишь призрачного свидетеля. Ты просто неподражаема, — последнее слово он произносит мягко, почти ласково. В комнате вдруг становится жарко.