***
И вправду, всё было просто замечательно, но лишь до поры до времени. Когда отец узнал, что его сын начал с кем-то встречаться, он тут же запер его дома, в заточение, как в камере какой-то колонии строгого режима. Слава Богу, он не знал всех подробностей, а то нельзя даже представить, что тогда ждало бы Кихёна.***
Flashback Простое осеннее утро. Звук будильника, оповещающий о том, что пора вставать и нести свою тушку сначала в душ, потом одеваться, завтракать и на работу. Обычно Чангюн очень тяжело встает по утрам, особенно когда надо на работу. Но сегодня был другой случай: как только Гюн услышал, по идее, уже надоевшую мелодию будильника, он не бросил в него подушку и не накрылся следом одеялом с головой, Чан резко открыл свои блестящие в предвкушении нового дня глазки и с широкой улыбкой на лице, отключив, наконец, будильник, пошел в ванную для водных процедур. Казалось бы, что может быть такого особенного в эту пятницу? А всё просто: свидание с любимым омежкой. Жизнь молодого альфы кардинально изменилась после той судьбоносной встречи с Кихёном. Этот милый, но грубоватый омега стал каким-то наркотиком для Чангюна. Его запахом нельзя было до конца надышаться, на его красивые черты лица нельзя было насмотреться, а к этому изящному телу нельзя было не прикоснуться. А как же сводили с ума его губы, такие желанные и такие сладкие, будто созданные лишь для поцелуев. Нет, не просто поцелуев, а именно поцелуев Им Чангюна. Тяжело словами описать, как много за такой маленький промежуток времени стал значить Кихён для Ай Эма. Вот рабочий день, наконец, подошел к концу. Чангюн пулей вылетает из офиса, чтобы не опоздать к назначенному месту в назначенный час. Только приходит он минут за 20 до прихода омеги, но это неважно. Они встречаются чуть больше 2-х недель, а у альфы ощущение, будто вечность. Они видятся каждый день и постоянно узнают друг о друге что-то новое. Оказалось, у них схожие вкусы почти во всем: еде, музыке, одежде и даже в выборе модели телефона. Кихён постоянно смеялся в компании Чангюна, потому что тот вечно рассказывал какие-то смешные истории и кидал веселые шуточки. Больше всего Ки нравилась шутка о разнице произношения американского и английского, то есть британского, в фразе: «Could you give me some water?» Она вроде не такая уж и смешная, но Ки очень нравилась. Да, несмотря на свой юный возраст, Гюн успел побывать во многих заграничных странах. Но дольше всего он жил в Америке и Израиле. Омеге так нравилось слушать, когда альфа говорил по-английски. Его низкий бархатный голос и прекрасное произношение слов иностранного языка. Господи, одно только это могло свести с ума. Эти двое просто идеально дополняли друг друга, как тост с джемом, как кеды с клетчатой рубашкой, как высокий голос бэк-вокала и низкий рэп. Они будто и вправду были созданы друг для друга. Так, гуляя весь вечер, парни и не заметили, как пришла ночь. Чангюн как обычно проводил Кихёна до дома и, уже решив попрощаться, хотел уйти, но омега остановил его, сказав: — Может, зайдешь? — очень смелая фраза для Кихёна. — Серьезно? — удивленно уточнил альфа. — Ты же знаешь, повторять не буду, — мило засмущавшись и потупив взгляд в пол, ответил омега. А следом тихо добавил: — Просто родители сегодня опять в гости уехали, а мне одному как-то не очень хочется сидеть. — Конечно, — мягко улыбаясь, согласился альфа, заходя в подъезд вслед за своим парнем. Давно Чангюн тут не был, но ничего в интерьере не изменилось. Кихён попросил Гюна пройти и подождать его в своей спальне, а сам пошел на кухню заварить себе чай и сделать любимый кофе Чана, а также прихватить парочку вкусняшек. Когда всё было сделано, Ки на подносе занес все приготовления в комнату, и парни снова оживленно стали о чем-то разговаривать. Всё было хорошо и весело, пока Кихёну резко не стало плохо. Он обхватил руками свой живот и сложился пополам от спазма внутри. Омега сразу понял: это течка. Пришла как раз, когда её не ждали, хотя вообще-то ждали, но не хотели. А ведь всё верно: с последней прошел уже месяц. Чангюн испугался и не знал, что делать, как помочь. Кихён же понимал, что это плохое стечение обстоятельств: текущий омега и альфа с гормонами в одной комнате и слишком близко. Надо что-то делать, но что и как, если ты лежишь калачиком и не можешь разогнуться. Точно! Уколы! Если поставить один сейчас же, то запаха будет меньше и желания тоже. А значит, есть шанс избежать ошибки. — Гюн~а, — тихим и протяжным полустоном издает омега, а альфа уже от этого кончить готов, — там в полке, — и указывает на тумбочку рядом с кроватью, — лежит аптечка, а в ней шприцы с ампулами, — тяжело сглотнув, продолжает Ки, — прошу, поставь мне один. — Что? Какой шприц? Какие ампулы? Ки, что с тобой? — альфа паникует, ведь до сих пор не понимает, что происходит. — Пожалуйста, просто сделай мне укол, — уже моля просит Кихён, понимая, что вот-вот начнётся самый пипец. — Х-хорошо, сейчас, — Гюн берёт себя в руки и следует указаниям старшего. Он достает нужные предметы и, разведя ампулу с порошком, просит Ки хотя бы приспустить штаны, чтобы он смог выполнить просьбу. Кихён сначала скулит, но через силу слушается и аккуратно ложится на кровать, припуская штаны вместе с боксерами. Какая же это пытка, ведь нужно лежать ровно, а так хочется в клубочек свернуться. Омега сжимает в кулаках покрывало на кровати и просит Чана поскорее покончить с этим. Наконец-то, альфа ставит укол и облегченно вздыхает, как и Ки, ведь оба думают, что через мгновение всё закончится. Но не тут-то было, течка — дама капризная. Она никак не хотела отступать, а от укола запах лишь усилился, и Чангюну начало сносить крышу. Этот аромат гари чувствовался будто за километр, въедался и оседал осадком в легких, чем сильнее разжигал возбуждение молодого альфы. Он был готов наброситься, словно дикий зверь, на Кихёна. У обоих обострились инстинкты, дыхание участилось, возбуждение било через край. Любое прикосновение было подобно электрическому разряду. Оба горели желанием. Чангюн не выдержал первым и впился жадным, собственническим поцелуем в губы млеющего омеги. Кихён не стал сопротивляться, ведь самому этого тоже хотелось. Альфа снял с омеги так надоевшую футболку, а потом продолжил и стал спускаться поцелуями-укусами к шее, затем ключицам. Он хотел всего Кихёна без остатка. Но разум долбил во все колокола: нельзя, он не готов, ты у него первый. И да, последние слова смогли всё-таки подействовать на альфу. Он оторвался на секунду от желанного тела, но снова припал к не менее желанным губам, а после шепнул на ушко: «Не бойся, до конца не дойдем». Это и вправду преободрило омегу. Не то, что бы Ки не хотел близости с младшим, просто ему ещё и вправду рано. Им спустился поцелуями ещё ниже, проведя мокрую дорожку по впалому животику Кихёна, а как только он коснулся губами заветного места, Ю просто потерялся между реальностями. Омега издал протяжной стон удовольствия. А Гюн на этом не остановился. Альфа взял глубже и в какой-то момент проскользнул пальцем в промежность меж половинок. Смазки было уже довольно много, поэтому он без труда проник внутрь. А омега в этот момент почувствовал дискомфорт внутри, несмотря на то, что он был слишком возбужден, это не заглушило боли и неприятных ощущений. Поняв, что его партнеру неприятно, Чан решил отвлечь внимание от невыносимых ощущений, поработав ртом и взяв ещё глубже. И помогло, Ки выгнулся в спине и уже стонал от удовольствия и бился в экстазе на смятом им же покрывале. Тем временем уже второй палец оказался внутри, совершая не смелые толчки, но постепенно ускоряясь. К счастью, такого же дискомфорта как с первым это не доставляло. Даже наоборот, стало слишком приятно, слишком хорошо и просто крышесносно. Постепенно стала подходить разрядка, и вот пара мгновений и Кихён обильно кончает, изливаясь в горячий ротик Чана и с его именем на губах, после чего обессилено падает на кровать и, кажется, засыпает. Эту течку омега не забудет никогда. (Да и альфа тоже, ведь пришлось потом дрочить в гордом одиночестве, в туалете).***
Родители вернулись на следующий день, потому что Кихён позвонил папе и проинформировал его о том, что началась течка. Старший омега, конечно же, на всех парах отправился к сыну, чего отец сделать не захотел и остался там, в гостях. Кихён не хотел рассказывать только приехавшему папе, что тут было в его отсутствие. По крайней мере, не сейчас, может позже, но не сейчас. Но к его удивлению, ничего говорить и не пришлось. Его выдали две кружки на подносе, находившиеся на прикроватной тумбочке. Да, даже не столько подозрительны были две кружки, сколько то, что Кихён не пьет кофе, а значит, со второй пил кто-то другой. Конечно, младший омега ничего не смог убрать, ведь лежал страдающим и полуживым трупиком на кровати. Но папа не стал устраивать скандал или наказывать своего сына, он просто четко спросил, был ли у них с этим, как старший понял, альфой контакт. А получив уверенные повороты головой в разные стороны в знак отрицания, успокоился. Кихён попросил ничего не говорить отцу, да так всё бы и было, если бы сам старший альфа не приехал в этот момент домой и не застал бы этот увлекательный разговор. Конец Flashback