***
С тех пор, как Кихён очнулся прошло уже 3 с половиной недели. После разговора с Хосоком Чангюн взял себя в руки и незаметно для Кихёна стал за ним присматривать. О состоянии омеги он узнавал у Минхёка, который не смог ему отказать. И вот, наконец, настал день, когда Кихёна выпишут из больницы и ему останется только раз в неделю приезжать отмечаться и проходить осмотр. Каково же было его удивление, когда он, выходя из больницы, увидел не папу, а Чангюна. Сделав вид, что он его не заметил, Кихён хотел пройти мимо альфы и уже направлялся к воротам, как его остановила сильная рука альфы. — Кихён, подожди. — Чего тебе надо? — попытавшись выбраться из захвата резким рывком, спросил Ки. — Я за тобой приехал, — ответил Чангюн. — А я тебя об этом просил? — неосознанно для себя омега повысил голос. — Куда ты собираешься идти? — игнорируя вопрос омеги, спросил Чан. — Не твое дело, — фыркнул Ю. — У тебя ведь никого нет. Домой, я уверен, ты не вернешься, друзей и знакомых у тебя нет, денег на гостиницу у тебя тоже нет. Тебе некуда идти. Я не прошу тебя прощать меня, не прошу снова быть со мной, я просто хочу помочь, пожалуйста, не отталкивай меня, — серьезно проговорил альфа. Кихёну нечего было сказать, ведь Чангюн был совершенно прав, ему некуда было идти, но принимать помощь со стороны альфы тоже не очень хотелось, но выхода не было. Поэтому, сам того не замечая, Кихён поехал домой к Чану. Несколько дней они даже не разговаривали. Чангюн отдал свою кровать омеге, поэтому ему самому пришлось спать на полу. И пусть они почти всё время находились в одной комнате, за исключением времени, что Чангюн проводил на работе, между ними была тишина. Иногда альфе было очень неловко, но нарушить её он не смел, пусть хотелось расспросить обо всём.***
Таким образом они прожили неделю. После чего альфа не сдержался и завел разговор первым. — Кихён, нам нужно поговорить, — прямо заявил он. В ответ тишина, но по омеге было видно, что он его слушает, поэтому Чангюн продолжил. — Я знаю, что виноват перед тобой, очень виноват, ведь я не должен был бросать тебя тогда, я не должен был сомневаться в тебе. Но я понял, что на самом деле мне плевать на запах, ты живешь со мной уже неделю, а запаха гари при тебе нет, но я всё равно тяжело держу себя в руках, потому что каждый раз, как ты проходишь мимо или находишься рядом, что происходит вполне часто, ведь квартира у меня маленькая, я хочу прикоснуться к тебе, хочу заговорить с тобой. Я, правда, люблю тебя и тогда в больнице, говоря это, я не врал. Ты самый дорогой и важный для меня человек, поэтому тогда я не просил, но теперь прошу: дай мне всё исправить, дай шанс загладить свою вину, — всё это время не сводя взгляда с Кихёна, говорил Чангюн. Он пытался донести всё, не сказать чего-нибудь лишнего и не обидеть ещё чем-нибудь омегу. А тот в ответ просто молчал, испытывая терпение альфы, который итак уже был на пределе. И только Чан подумал, что никакого второго шанса ему не светит, и решил уже выйти из комнаты, как Кихён вдруг заговорил. — Правда, так сильно любишь? — он посмотрел на альфу глазами, наполненными слезами, что вот-вот покатятся по лицу омеги. — Правда, очень люблю, — подойдя к Кихёну и взяв его за руку, подтвердил Чангюн. — Тогда я дам тебе шанс.***
Оба парня планировали растянуть время и пока успели сходить лишь на одно свидание. Они оба посчитали, что торопиться некуда, поэтому словно начали встречаться заново, хотя так и было. Временами между ними воцарялась тишина, которую преследовала неловкость. Легкие и мимолетные прикосновения, мягкие взаимные улыбки, пара ласковых слов перед сном, но спали так же отдельно. Кихён готовил, Чангюн покупал продукты, уборку делали вместе, в общем, поделили домашние обязанности. И вроде живут, как молодая парочка, но эта неловкость всё ещё не пропадает. Возможно, так продолжалось бы ещё какое-то время, но прошло уже чуть больше месяца с последней течки, а это значит, что ей пора объявиться. Новый, совершенно незнакомый запах внезапно распространился по всей квартире. Чангюн, почувствовав сладкий аромат, сначала решил, что Кихён готовит десерт, и продолжил читать книгу. Но с каждой минутой запах усиливался, а затем он услышал резкий громкий стон. Альфа тут же рванул на кухню, где застал согнувшегося пополам омегу, скулящего от боли. Только Им хотел подойти к Ки и помочь, как застыл на месте: его охватил приторный запах, который за мгновение затуманил разум и впился в легкие, перекрывая кислород. Карамель. Именно этот аромат исходил от омеги. Самая любимая сладость альфы, которой, оказывается, пахнет Кихён. Но кроме нового запаха появились и другие ощущения, Чангюн никогда такого не чувствовал, что-то внутри него только что будто расцвело, будто что-то вспыхнуло. Парень не мог понять, что это за чувство, ведь испытывал его впервые. И через мгновение, когда запах на секунду отпустил, он понял: Кихён его истинный. Сколько же времени понадобилось на то, чтобы он это понял. Впервые альфа чувствовал чужой запах настолько четко, настолько ярко. Но, несмотря на то, что легкие итак были переполнены этим ароматом, хотелось ещё, было мало. Хотелось подойти к Кихёну и сжать его в объятиях, упиваясь приторной карамелью, что, собственно говоря, альфа и сделал. Присев на колени перед обомлевшим омегой и стиснув его в крепких объятиях, Чангюн зарылся носом в макушку, продолжая вдыхать сладкий аромат, и стал шептать нежные слова любви. В какой-то момент Кихён поднял на него свой взгляд, наполненный возбуждением и желанием, и, обхватив шею альфы руками, притянул его к себе и легко мазнул по его губам. Чангюн же подхватил Кихёна за талию и прижал, как можно ближе, к себе, впиваясь в губы омеги ответным поцелуем. Альфа целовал медленно, нежно, растягивал удовольствие, проводя языком по губам омеги, беря в захват его язык, аккуратно, не спеша, исследуя нёбо. Ки же поскуливал и постанывал в поцелуй, давя на шею Гюна, тем самым пытаясь прижать к себе ещё сильнее, будто это было возможно. — Хочу тебя, — разорвав на долю секунды поцелуй, прошептал Кихён, после чего сам впился в губы Чана за новым поцелуем. Чангюн ничего не сказал, просто поднял омегу на руки и направился в спальню. Аккуратно уложив парня на мягкую кровать, альфа стянул с себя и Кихёна верхнюю часть одежды, отбросив её куда подальше. Он продолжил ласки, начиная перемещаться с губ на шею, оставляя на ней бордового цвета засосы, затем переходя на острые ключицы. Оставив достаточное количество отметин, он припал губами к оголенному плечу и тут же впился в него зубами, ставя метку на своего омегу. Кихён издал протяжный стон, чувствуя впившиеся в него зубы. Омега почти не соображал, но понимал, что возбужден до предела и сейчас получает удовольствие. Тем временем Чангюн начал ласкать соски омеги, что оказались невероятно чувствительными. Обводя ореолы языком, обсасывая полностью и прикусывая бусинку, руками он стал спускаться к кромке штанов, которые вскоре отправились к прочей одежде. Обнажив омегу полностью, Чангюн невольно закусил губу от настолько соблазнительного вида омеги, что ластился к нему и просил большего. Не теряя времени зря, Им одним движением перевернул Ки на живот, заставив выпятить свою аппетитную попку, и, раздвинув упругие половинки, меж которых было полно смазки, тут же коснулся пульсирующей дырочки кончиком языка, сразу проникая им внутрь. Сжав покрывало в руках, Кихён простонал в поверхность кровати. Услышав протяжный одобрительный стон, альфа продолжил ласкать дырочку языком, одной рукой уделяя внимание возбужденной плоти омеги. Через пару ласковых движений рукой по стволу, он переместил руку к сфинктеру и вошел одним пальцем, продолжая ласки языком. А Кихён продолжал стонать, теперь выгибаясь в спине и насаживаясь на пальцы, что увеличивались в количестве после пары толчков. Растянув, как следует, омегу, Чангюн снова перевернул его на спину и припал к губам, водя по члену омеги рукой и ловя томные вздохи удовольствия губами. Ещё пара движений рукой и Кихён обильно кончает в руку альфы, при этом протяжно простонав. Мгновение и омега снова возбужден, поэтому, сняв с себя штаны вместе с боксерами, Чангюн пару раз проводит рукой по своему ноющему от предельного возбуждения члену рукой и приставляет головку к входу. На удивление альфа очень долго терпел и не сорвался в середине процесса ласк и растяжки. Теперь главное довести всё до конца так же нежно и медленно. Аккуратно и плавно Чангюн стал входить, что вышло не так трудно, учитывая количество смазки, сочащейся из омеги. Одновременно целуя Кихёна, он заглушал новые и неприятные ощущения от проникновения. Постепенно войдя до конца, альфе стало сносить крышу от узости и тепла внутри. Омега впился в плечи альфы, когда тот стал совершать первые несмелые толчки. Меняя угол проникновения, Чангюн всё же нашел ту заветную точку, после толчка в которую омега максимально выгнулся в спине и обнял альфу за шею, притягивая ближе к себе и целуя теперь уже мокро, пошло и развязно, сплетая языки, кусая чужие губы и постанывая от каждого последующего толчка. Принося неимоверное удовольствие уже обоим, Чангюн стал двигаться быстрее, постоянно проходясь по простате и выбивая из груди Кихёна, что переместил руки на широкую спину альфы и исцарапал её всю, всё более громкие стоны и не разборчивые слова или словосочетания. Оргазм подступал у обоих, удовольствие накрыло с головой, дыхание сбилось, воздуха не хватало, комната заполнилась пошлыми шлепками двух разгоряченных тел, что стонали в унисон. Пара размерных толчков и Кихён снова кончает, пачкая животы обоих, а Чангюн, чувствуя, как стенки ануса сжимают сильнее его член, кончает следом, изливаясь прямо в нутро омеги. Через пару минут узел внутри омеги набух: начала происходить сцепка, ведь презерватива у них не было. Кихён, почувствовав странные ощущения внутри и кривя недовольную гримасу, ошарашено посмотрел в глаза альфы и удивленно сказал: — Гюн, только не говори, что кончил в меня. — Не скажу, — отводя взгляд и выходя из омеги, виновато произнес он. — Твою мать, Им Чангюн! — повышая голос, возмутился омега. — Ну, я готов к последствиям, — ложась рядом с Кихёном, более серьезно сказал Чан. — К каким именно последствиям ты готов? — прищуриваясь, поинтересовался Кихён. — К последствиям в виде маленького омежки, которого ты мне родишь, — заулыбавшись, ответил альфа. — Я тебя теперь никуда не отпущу, ты мой истинный и помечен мной, значит, ты мой, — стискивая в крепких объятиях и целуя в макушку, добавил он. — Я люблю тебя, — даря ещё один легкий поцелуй только в лоб, ласково произнес Чангюн. — И я тебя, — тихо пробубнил себе под нос омега, на что альфа довольно улыбнулся. — Только я хочу маленького альфу, — добавил следом он. — Ну, тогда я тоже хочу альфу, — засмеявшись, сказал Гюн. Кихён улыбнулся в ответ и сильнее прижался к альфе. Пока возбуждение не накрыло бедного омегу с новой силой, парни успели провалиться в царство Морфея, засыпая в объятиях друг друга и с улыбками на лицах.