То, что не поддается никаким законам...

Прошло примерно две недели после прихода брата. Врачи говорят, семимильными шагами я продвигаюсь к выздоровлению, хотя я почти не чувствую разницы, кроме того, что теперь вновь могу ходить и спокойно разговаривать. До сих пор ничего не могу вспомнить. Совсем скоро должен придти Джерард и вместе с ним мы пойдем к этой девушке – Аюзаве Мисаки. Он рассказал, что мы около трех лет были вместе, но наш дед узнал о ней и потребовал меня назад, решив женить меня на другой. И мы с Мисаки собирались бежать за границу к моему хорошему другу в Тасманию , однако это нам не удалось. Моя невеста выстрелила в нее, а я, закрыв ее собой, получил пулю куда-то в живот. Позднее, когда я потерял сознание из-за потери крови, она чем-то ударила по голове Мисаки, что она потеряла сознание и память. «Дети чудом остались целы» — он цитировал ее лечащего врача. Эти дети мои, а она моя любимая женщина, на которой я мечтал жениться… До сих пор поражаюсь, как я умудрился выдержать столько информации в голове и не сойти с ума. — Такуми, пошли, — Джерод пришел. Я лениво поднимаюсь с кровати, надеваю больничный халат и выхожу в коридор. Мы потихоньку направляемся в ее палату. Пока что мне немного непривычно ходить, но нужно тренироваться: я хочу вернуть свою память и былое. Мы заходим в палату, и я вижу невысокую темноволосую и очень красивую молодую женщину с огромным животом, стоящую возле окна. В ее глазах царствует пустота и грусть. Ее движения робкие и неуверенные. Увидев нас, она с ужасом посмотрела на меня. — Мисаки, здравствуй, — Джерод очень вежлив и аккуратен в выражениях – Ты помнишь меня? Я заходил к тебе около недели назад. — В…вас помню, а вот его нет… — какой прекрасный голос ,как и она сама… Хоть и напуганный. Он кажется таким родным и согревающим. Я почему-то не могу оторвать взгляда. — Этот молодой человек – твой жених и отец твоих будущих детей, — от его слов мне стало крайне неловко, а Мисаки полностью охватил шок. Ей страшно. Это видно по ее глазам. — Но я… я… — все что смогла она выговорить. Я подхожу ближе, а она отходит на шаг. Но я все равно могу разглядеть ее лицо: заглядывая в ее огромное чистые карие глаза, частота дыхания и скорость биения моего сердца увеличивается. Она кажется такой милой и беззащитной. Хочется протянуть руки и прижать ее к себе. — Что Вам от меня нужно?! – она боится и не верит. — Раз уж ты не помнишь меня, может познакомимся заново? – не ведаю, как эта фраза сорвалась с моих уст, но, кажется, действует: сомнение и тревога постепенно отступают. Ее лицо уже не выражает ужас, скорее наоборот: оно слегка покраснело, и появилась легкая улыбка. — Х…хорошо, — какой голос… Я готов слушать ее часами. Она прекрасна, как Аврора. Ее голос успокаивает душу, как журчание ручья. Теперь я верю Джероду. И, кажется, начинаю вспоминать прошлое… — Меня зовут Усуи Такуми, во всяком случае, так написано в моем паспорте. — Приятно познакомиться Усуи-кун. Я Аюзава Мисаки. Так говорят мне врачи и паспорт… — на последней фразе ее голос меняется: он становится более опечаленным и встревоженным. — Я тоже ничего не помню… — я не намерен ничего скрывать, не думаю, что Джерод будет против разглашения информации – Этот мужчина – мой брат. Он рассказал мне, что мы с тобой около трех лет были вместе, но мой дед – какая-то важная шишка — узнал о нашей связи и потребовал меня назад, решив женить меня на другой. И мы с тобой собирались бежать из Японии к моему давнему другу в Тасманию, однако это нам не удалось. Моя так называемая невеста, которую мне приписал дед, выстрелила в тебя, а я, закрыв тебя своим телом, получил пулю куда-то в живот. Позднее, когда я потерял сознание из-за чрезмерной утраты крови, она чем-то ударила тебя по голове, в результате чего ты потеряла сознание и память… — Скажи… А ты уверен в достоверности этой информации? – судя по удивленному выражению ее лица, она шокирована. — Да. Уверен. Брат не сдал меня моему деду, поэтому я верю ему… — взглянув на нее, я вспоминаю в одно мгновение, как она – Мисаки – стоит передо мной в длинном нежно-розовом платье, прижатая к подоконнику, за окном которого раздается шум и горит огонь. Ее лицо смущено, а глаза блестят. Она держит меня за руку и спрашивает, почему именно я стал причиной всего, происходящего с ней в последнее время. На этом разум завершил показ, и я слышу ее голос. — Что с тобой?! – она очень напугана и насторожена. В глазах появилась искра. Ее лицо почти вплотную к моему. Я не выдерживаю и целую ее. Во время поцелуя я теряюсь во времени. Мне настолько хорошо, что я не желаю прекращать его, однако Мисаки отталкивает меня и вырывается из моих объятий, глядя на меня злобным и одновременно потерянным взглядом. Она шокирована, но также и сама не против нашего контакта. Однако что-то отталкивает ее. Возможно, она не верит мне и моим словам. — Что с тобой, Мисаки?! – меня охватывает сильное волнение из-за того, что она схватилась за живот. Не верится, что она вынашивает под сердцем наших детей… — Живот прихватило… Не обращай внимания… Это частое явление… — ее голос так же прекрасен, но и одновременно встревоженный. Она страдает от боли, но не хочет об этом говорить. Недолго думая, я мгновенно нажимаю на кнопку вызова доктора возле ее кровати. — Кто тебя просил вызывать врача? – шепчет она недовольным тоном. — По-твоему, я идиот и не вижу, что тебе плохо? – опять язык действует, не посовещавшись с разумом. — Почему ты беспокоишься обо мне? Только не говори, что веришь в эту историю! — Потому что, заглянув в твои глаза, вспомнил фрагмент из своей жизни. В этом воспоминании была ты… Ты держала меня за руку и с особым чувством глядела в мои глаза… И, едва увидев тебя сегодня, заходя в палату, я почувствовал некую связь между нами и поверил в рассказ своего брата! И я по… — вошедший врач не дает мне договорить. — Господин Усуи, пожалуйста, остановитесь и дайте ей отдохнуть! – голос доктора напряжен. Он проводит какие-то шаманско-врачебные обряды и, как только Мисаки заснула, выводит меня наружу – В ближайшие дни она должна родить двойню. Ей нужно больше отдыхать. Есть вероятность, что она не выживет после родов… — договорил он, когда мы вышли в коридор больницы – Пожалуйста, уйдите к себе. Завтра вы вновь сможете встретиться, если ее самочувствие будет стабильным – я вижу, что он понимает меня, но все равно мне некуда деть злость, которая овладела мною, едва мы покинули палату – Господин Усуи, я понимаю Вас, но прошу… Не кричите на нее и не подвергайте стрессам, вне зависимости от ситуации, если хотите видеть ее живой и здоровой после родов… — Я понимаю, доктор, до свидания, — пускай врачи и считают это невозможным, но я просто обязан и смогу все вспомнить в ближайшие сроки!