(Не)влюбленные

      Медленно приближалось Рождество. Улицы Магнолии украшались разноцветными гирляндами, витрины магазинов вырезанными из бумаги снежинками и мишурой, а выпавший совсем недавно снег придавал декабрю больше волшебства, чем прежде — снег увидеть в Магнолии можно очень редко.       С того самого концерта Люси не говорила со Стингом, даже лишний раз не смотрела на него, лишь злилась. Злилась на его чертов характер, который не позволяет ей приблизиться к парню на эмоциональном уровне. Не то, чтобы Хартфилия так уж горела желанием поладить со Стиногом, конечно нет, просто раз уж они в чем-то нашли общую проблему, за которую можно зацепиться, так почему бы не попробовать? Но Эвклиф, как впрочем и всегда, не стал поступать так, как оказалось бы правильно для них обоих.       Он перевернул вверх дном всю её спокойную жизнь, а сам теперь наслаждается выполненным. Люси не хотела позволять ему наслаждаться этим. Запереть бы его ухмылочку, стереть с лица земли, оборвать бы все лазейки, за которые блондин хватается, чтобы достать девушку, но как бы сделать это, Хартфилия возможности не видела.       Осталось каких-то пару дней до каникул в «Хвосте Фей», и Люси быстренько подтягивалась в учебе, чтобы, как всегда, окончить семестр на отлично. В Рождество ей не хотелось думать о Стинге и их безнадежных отношениях — это время для веселья, уюта и тепла, и явно не для того, чтобы какой-то гад белобрысый портил всё надвигающиеся праздники.       Хартфилия открыла шкафчик, забирая оттуда книги для последнего урока физики, но выпавшая из шкафчика записка задержала внимание Люси на себе. Блондинка присела, положив книги на колени, и развернула записку, вчитываясь в слова.       «После уроков за школой. Приходи, если не струсила», — гласила записка, а Хартфилия сглотнула, ощущая легкую дрожь в теле — ей никогда не приходилось получать таких записок, ведь и дураку понятно, что это ни что иное, как стрелка. Люси никогда в своей жизни не дралась, и сейчас она даже не понимала, что нужно сделать первым делом — сказать ли кому-то или же промолчать.       Хартфилия сжала записку в руках и закинула её обратно в шкаф. Она пойдет. Девушка никогда не была трусихой, принимая все кошмарные события с высоко поднятой головой. Люси ни за что не сбежит.       Хартфилия закрыла свой шкафчик и пошагала к кабинету физики.

***

      Звонок на перемену прозвучал слишком быстро, и Люси смогла лишь тяжело вздохнуть, чтобы прогнать охватившую её тревогу. Эльза, собрав сумку, уже ждала Люси у её парты. — Эльза, иди без меня домой. Мне нужно ещё кое-куда заскочить, — сказала Люси и, закинув сумку на плечо, вышла из класса.       Скарлет лишь кивнула в спину блондинке и проследила за той настороженным взглядом.       Хартфилия надела пуховик, переобулась и, обмотавшись шарфом, выскочила из школы, завернув за её угол, даже не заметив, что Гажил, выходивший за Люси, хотел окликнуть блондинку, но та слишком быстро ускользнула, поэтому он, проследив за её передвижением, медленно двинулся за ней.       Люси пришла в место, где обозначалась стрелка. Это место, она знала по ходившим по школе слухам, предназначалось именно для разборок; довольно часто тут задирали невинных учеников, отбирали деньги или просто избивали ради удовольствия — даже в этой частной школе директор не мог за всеми уследить.       Хартфилия остановилась, когда увидела группу людей, говоривших о чем-то своём и не сразу заметивших блондинку. Пепельноволосая девушка с короткими волосами, а именно Лисанна Штраус, лучшая подруга Минервы, кивнула в сторону Люси, а сама Орланд соизволила повернуться, удивлённо выгнув бровь. — Не думала, что ты придешь, — сказала брюнетка, усмехнувшись. Ее усмешка ужасно напоминала Стинга, из-за которого всё это в жизни Хартфилии и началось. — Я не боюсь тебя и твоих шавок, — хмыкнула Люси, — и зачем ты собственно позвала меня? Закончить начатое на приёме? — Какая догадливая, — Минерва растянула губы в подобии улыбки, но больше это напоминало хищный оскал.       Орланд ненавидела Люси за одну лишь косвенную связь со Стингом, а мысль об их будущей свадьбе бесила её до скрежета зубов. Брюнетка хотела проучить Хартфилию, и ей было плевать кто устроил эту свадьбу — они сами, их отцы, да хоть сам Господь Бог, — избивая девушку, Минерва будет наслаждаться этим. — А подружки как команда поддержки?       Люси дерзила, что было совершено не выгодно в её положении, но унижаться блондинка никогда бы не стала. Съест живых червей, но не станет выстилаться перед Минервой, только не перед ней. — Если захотят, тоже поучаствуют.       Минерва была так близко, что дышала Люси в лицо одним лишь сигаретным дымом. Трудно даже сказать, что есть в её легких вообще, кроме дыма.       Орланд замахнулась и ударила ладонью Хартфилию по лицу. Девушка ошатнулась и отошла на пару шагов, схватившись за губу, из которой текла кровь. Удар был достаточно сильным, чтобы Люси чувствовала пульсирующую боль, медленно расползавшуюся по лицу. — Что, даже не станешь защищаться? — усмехнулась Минерва, глянув назад на своих подруг, которые с улыбкой на лице наблюдали за этим. — Даже как-то скучно. Хотя, с другой стороны, даже быстрее — у меня сегодня много планов на вечер, а тратить их на тебя не больно уж хочется, Хартфилия. — Ну, тогда давай же, закончи начатое, — подбивала брюнетку Люси, усмехаясь, сама не понимая своё мазохистское желание быть избитой. Ей было интересно почувствовать боль в теле, почувствовать хотя бы что-нибудь, кроме раздражения и усталости. Орланд окажет Люси услугу, избив ее. Да и Хартфилии после будет легче разобраться с Минервой — за драку девушку выпихнут из школы быстро и скоро. — Доиграешься, Хартфилия, — улыбнулась Минерва, схватив Люси за хвост на затылке, придвигая к своему лицу. — Это может плохо кончиться для твоего личика, и даже до твоей свадьбы вряд ли заживет. — Хочешь оказаться на моем месте, Орланд? Давай, с удовольствием поменяюсь. Забирай себе Эвклифа, не нужен мне этот брак. Тебя злит, что его отец отказался от предложения твоего о заключении брака, да? — Хартфилия ткнула пальцем в небо, но достала именно до той болевой точки, отчего Минерва сильнее потянула блондинку за волосы. — А знаешь почему? Потому что его отцу в семье не нужна такая шлюха, как ты, как впрочем и самому Эвклифу. — Закройся! — крикнула брюнетка, толкнув Люси на асфальт. Хартфилия лишь засмеялась, глядя, как лицо Минервы исказила гримаса ярости, желваки на скулах заходились в стороны, а кулаки со злости сжались до побелевших костяшек. — Сейчас ты себя в зеркале не узнаешь, тварь.       Орланд занесла руку для удара, но та была кем-то перехвачена. Минерва непонимающе обернулась — ее подруг уже и след простыл, и лишь она одна сейчас противостояла двум помешавшим им с Люси людям. Эльза сильнее сжала запястье брюнетки, после чего обязательно останется синяк на руке, а Гажил за спиной Скарлет лишь усмехнулся. — Если ты сейчас не свалишь, в зеркале не узнаешь себя. И не думай, что я буду пачкать свои руки — для это существуют определенные люди. Запомни это и больше не приближайся к ней, ясно?       Не сказать, что Орланд испугалась, но она вырвала свою руку из мертвой хватки аловолосой и скрылась за поворотом. С Эльзой Минерва шутить не хотела, а с ее отцом тем более, поэтому решила удалиться от греха подальше.       Гажил подошел к Люси, рывком подняв её с земли, пока Скарлет гневным взглядом провожала высокую фигуру Минервы. Люси отряхнулась, стерев кровь с губы и улыбнулась друзьям. — Могла бы хоть для вида кулаками помахать, — произнес Редфокс, поправив на девушке шарф. — А ты меня для начала научи, — хмыкнула Хартфилия. — Ты в порядке? — спросила Эльза, положив руку на плечо блондинки. — В полном. Я хотела насыщенной жизни, я ее получила. А еще получила по лицу. Романтика просто. — Она больше не тронет тебя. — Я за это даже не волнуюсь. Лучше пойдемте, поедим. От одного проявления насилия хочется есть. — Чур, ты платишь, — смеется Гажил. — Замётано.       Люси не придала этому значения. Она даже не стала винить Стинга в том, что его бывшая подружка чуть не разукрасила ей лицо. Просто такое случается, и Хартфилия отчасти понимала Минерву, но всё также продолжала её недолюбливать.       В жизни существуют способы намного изощренней, чем насилие. Поэтому Люси и не придала этому кулачному бою никакого значения. Пусть уж лучше физическая боль.