Паинька или шлюха?

"Каждый раз, Когда сходятся звезды, сойдя со своих звёздных трасс, Все становится ясно без всех этих жестов и фраз. Каждый раз, Когда кровь на ладонях и падают слёзы из глаз, Очень больно смотреть, если кто-то страдает за нас." Сплин

POV Ева Мы можем совершать глупые поступки, о которых потом начинаем жалеть. Более того, мы можем изначально знать, что этот поступок глуп, но какая-то часть нас все равно хочет его совершить... Это может быть минутная слабость или помутнение рассудка... или даже влияние алкоголя. Мы думаем: "Сейчас нам плевать на все. Сокрушаться будем завтра." И правда, получается так, что человек с утра сам в шоке от того, что совершил. Люди теряют над собой контроль, вследствие чего жалеют об этом. Поэтому всегда надо быть начеку, иначе это может плохо закончиться. - Знаешь, я всегда хотел этого, - выпалил Макс в промежутке между поцелуями. - С первого дня, как увидел тебя. И уже через пару минут я сидела у него на коленях, раздвинув ноги. Мы целовались. Долго. Страстно. Ему нравилось впиваться губами мне в шею и зажимать мои волосы в своей ладони. Его щетина слегка царапала и раздражала мои губы и щеки, но мне все равно было безумно приятно. Эй, шлюшка! Задница у тебя зачетная! Эти слова почему-то всплыли в моей голове. Когда до меня наконец дошло, что мы творим, я оттолкнула его и упала на пятую точку. - Это какой-то бред, - сказала я. - Так не должно быть. Эй, шлюшка! Шлюшка. Он ведь видел во мне очередную шлюху, с которой просто можно удовлетворить свои потребности. К тому же, переспать с преподом обошлось бы недешево. Если бы кто-то узнал хотя бы о том, что мы целовались, нам обоим пришлось бы несладко. Я чувствовала себя опустошенно. Он же, не сказав ни слова, поднялся на ноги и покинул мою комнату. Что за херня происходит в моей жизни последнее время? Я не могла этого объяснить даже самой себе. Единственный путь к отступлению был отрезан, и мне ничего не оставалось, как просто сидеть в своей комнате и ждать возвращения Яна, которое тоже не сулило ничего хорошего. Беспомощно скрючившись на полу, я обнимала свои коленки и тихо плакала. Слезы сами сначала внезапно полились рекой, а затем так же внезапно остановились. Мне хотелось плакать, но я не могла. У меня не было сил делать это. Говорят, это крайняя степень слабости. Похоже, я до того привыкла скрывать свои эмоции, что не могла их показать даже самой себе. Я уже не чувствовала ничего, кроме тревоги и пустоты, которую нечем было заполнить. Если быть до конца честной, даже промелькнула мысль о том, чтобы покончить с собой. Но я не настолько смелая. К сожалению. Так прошло пару дней. Я просто просыпалась, какое-то время смотрела в одну точку, затем слушала музыку, от которой не получала никакого удовольствия, но лишь она заглушала убийственно-утопические мысли. Препод ни разу не зашел в мою комнату, к счастью. Пересекались мы, когда я выходила в туалет. Он спрашивал, не хочу ли я поесть, я отрицательно качала головой и возвращалась в комнату. Говорят, в такие моменты никогда нельзя оставаться одному. Но мне некому было помочь. Меня некому было вытащить из этой бездны тоски и уныния. POV Ян Я не волновался за свою сестру, потому что был абсолютно уверен, что Макс справится со своей задачей. Я учел то, что он очень нравился Еве и решил, что она будет вести себя при нем покладисто. Он, учитывая возраст и опыт, не должен был проявлять какого-то особого внимания к своей ученице. Но что-то мне подсказывало, что я ошибался. Когда я возвращался домой, было какое-то странное предчувствие и легкая тревога. Стоя перед входной дверью, я не знал, чего ожидать. Очень тихо я повернул ключ и прокрался в коридор. Было подозрительно тихо. Мне даже показалось, что в квартире никого нет. Я разулся, бросил сумку с вещами на пол и так же тихо прошел в гостиную, где застал Макса, сидящего чуть ли не в обнимку с ноутбуком, который он принес с собой. - Все в порядке? - спросил я. Макс вздрогнул от неожиданности и отложил ноутбук. - Как ты меня напугал! - воскликнул он. - Почему я не слышал, как ты вошел? - Потому что я сделал все, чтобы никто не слышал, - с улыбкой пробормотал я. - Так ты ответишь на мой вопрос? - Да, все хорошо. Я делал все, как ты сказал. Я вздохнул с облегчением, но сомнения все-таки закрались. - Скажи, а ночью она вела себя нормально? - осторожно задал я вопрос. Он, немного поразмыслив, ответил: - Вроде да. Она даже не пыталась никуда уйти, хотя ты доказывал обратное. Она вообще вела себя очень спокойно и практически не выходила из комнаты. Мне показалось это странным, но не стал ничего говорить Максу. Я поблагодарил его за все, проводил до двери. Одевшись, он покинул нашу с сестрой обитель. Я собирался распаковать вещи, но, проходя мимо комнаты сестры, я остановился. Мне показалось, что там подозрительно тихо. Я приоткрыл дверь ее комнаты, а затем зашел. Нет, в ней не было пусто, как я подумал. Ева лежала на кровати и, похоже, спала. Я подошел ближе. Она лежала на боку лицом ко мне, по пояс укрывшись одеялом. На ее руке я вдруг увидел нечто, что напрягло меня. Я сорвал с нее оделяло и резко дернул за руку, чтобы она проснулась. Разлепив заспанные глаза, Ева ничего не спросила, а просто посмотрела на меня с удивлением. - Что это?! - резко спросил я, взяв ее руку. - Какое твое дело?.. Я могу делать со своим телом все, что хочу. - Но резать-то себя зачем?! - Да потому что мне плохо! - воскликнула Ева, вскочив с постели. Я никогда не видел ее такой. Разбитая и выбившаяся из сил, она стояла босиком на голом полу и кричала на меня. Слезы стекали по ее щекам, и на этот раз она никак не могла это остановить, потому что не способна была себя контролировать, как делала это обычно. - Ты можешь просто оставить меня в покое?! У тебя, кажется, все вполне хорошо! Тебе не понять меня! - Ее истерика продолжала набирать силу. - Я не хочу жить с тобой! Более того, я вообще жить не хочу! Ты превратил мою жизнь в редкостное дерьмо! Лучше сдохнуть, чем существовать в том аду, который ты создал вокруг меня... Она перестала кричать, а просто легла обратно на кровать и отвернулась от меня. Я не нашел слов, чтобы ответить на эту душевную тираду, поэтому, постояв немного, покинул комнату. Быть может, она права, и это все моя вина?.. Но это было только начало того кошмара, который был уготован и мне, и ей. Мне довелось пожить спокойно всего лишь несколько часов. Было около семи вечера, когда раздался звонок в дверь. Звонили как-то нервно и настойчиво. Я понятия не имел, кто это мог быть, поэтому посмотрел в глазок. Открыв дверь родителям, я выказал им свое удивление. Они должны были вернуться через несколько дней. Отец внес в квартиру чемодан с вещами, а Ольга нервно снимала сапоги. - Что-то случилось? - озабоченно спросил я. - Почему вы так рано вернулись? - Да, случилось, сынок... - пробормотал отец. Я услышал, что дверь Евиной комнаты приоткрылась и, повернувшись, увидел ее лицо. Прислонившись плечом к дверному косяку, она стояла и наблюдала за происходящим какими-то равнодушно-усталыми глазами. - Ну, может, вы все-таки расскажете?- спросил я. Ольга тяжело вздохнула и присела на тумбочку для ключей, сложив руки на коленях. - Моя мать умерла... Я повернулся снова, чтобы увидеть реакцию Евы. Она долгое время не могла понять смысл слов, сказанных ее матерью. Затем в ее глазах промелькнуло осознание. Отрицательно покачав головой, она исчезла за дверью своей комнаты. Я не мог не зайти туда. К счастью, дверь была незаперта. Я увидел ее сидящей на полу возле шкафа. Глаза ее были наполнены слезами, а губы тряслись. Веки, уже налившиеся влагой от дневной истерики, продолжали опухать. Руками она охватила коленки, вдавливая их себе в грудь. - Тебе принести успокоительного? - задал вопрос я, опустившись на корточки перед сестрой. - Нет... она же не могла умереть, правда?.. - спросила она с глазами, полными надежды. - Это же бабушка. Она не могла умереть. Она всегда была рядом... и будет... - Глаза ее бегали в поисках чего-то, меня они не видели. - Это все ложь... Мать часто лгала мне. Она меня обманывает, чтобы я не уехала к бабушке. Это ты... Ты ей все рассказал... что я хотела сбежать. Это ты, да? За что ты так ненавидишь меня?.. Она не могла остановить слезы. Если честно, я сомневался, что она была в здравом уме. Она все еще не видела меня, словно смотрела сквозь. - Пожалуй, я все же схожу за успокоительным, - сказал я, предприняв попытку подняться, но ее ледяные руки остановили меня. - Как ты мог?! - всхлипнув, спросила она. - За что?! Это ты не отпустил меня к ней! Это ты во всем виноват! - Она начала истерически кричать. - Я тебя ненавижу! Какая же ты конченная мразь! Зачем так поступать? Тварь! Что плохого я тебе сделала? Почему ты не мог просто отпустить меня? Бабушка... единственный человек, которому я была нужна! И ты, ублюдок, лишил меня шанса увидеться с ней! - Она толкнула меня со всей силы. Я упал на пятую точку, немного ошалев от того, что происходило. - Скотина!- воскликнула она.- Какая же ты скотина! Только чертовы твари могут так поступать. - Успокойся. - Я сел перед ней на корточки снова. - Перестань орать. Но все было тщетно. Она не могла успокоиться. Истерика все нарастала и нарастала. Я не мог это остановить. Родители были заняты делами, связанными с похоронами бабушки, поэтому они лишь пару раз крикнули, чтобы мы вели себя потише. Матери Евы действительно было плевать, как чувствует себя ее дочь. Я не мог оставить сестрицу в таком состоянии, но и возиться с ней особо не хотелось до определенного момента. До того, как она не достала откуда-то небольшой ножик. - Совсем долбанулась?!- крикнул я, подбегая к ней. Ножик она зажала крепко, пытаясь нанести себе повреждение. Стоило немалых усилий вырвать его из ее худощавой бледной руки. При этом она все-таки порезалась, как и я, но, похоже, ее рана была глубже. - Дура! Она ничего не ответила, а лишь схватилась за волосы, продолжая реветь. Кровь стекала по ее руке. И если у меня это была всего лишь царапина, которая немного щипала, то ее рана доставляла ей гораздо больше боли. Хотя, быть может, она получала от этого какое-то удовольствие. Мне не дано было этого понять. - Давай перевяжем руку! - Я предпринял попытку поднять ее с пола, схватив под руки, но Ева, вырвавшись, снова упала. На полу оставались ярко-красные капли крови, в которую она уже испачкала всю свою одежду, а это была большая белая футболка и шорты. Я не мог больше все это терпеть. Мне ничего не оставалось, как поднять ее и, перекинув через плечо, насильно нести в ванную. Она была легче, чем я думал. - Что ты делаешь, ублюдок?! - Ева продолжала сопротивляться, цепляясь за дверной косяк. - Поставь меня на пол, тварь! Ненавижу тебя! Отпусти! Я не отвечал на ее выпады. Мне с огромным трудом удалось донести ее до ванной, в которую я положил ее и, прежде чем она успела выбраться, включил ледяную воду, направив лейку от душа ей в лицо. - Перестань! Сука! - в перерывах между всхлипами кричала она, а затем просто обхватила свои колени и свернулась калачиком, стуча зубами. Сопротивляться сил у нее уже не было. Вода, смешавшаяся с кровью, окрасила слив ванной. Я посмотрел на свою майку, которая тоже была изрядно выпачкана. - Руку дай! - властным тоном рявкнул я. Она протянула поврежденную кисть. Я окропил ледяной водой изрезанное запястье, после чего наконец выключил воду и вернул на место лейку. Присев на корточки, я устремил взгляд на свою долбанутую сестренку. - Ну как, понравилось? - все тем же холодным тоном спросил я. - Безумно... - пробормотала Ева себе под нос. Она подняла на меня глаза. В тот момент в её глазах промелькнуло осознание. Казалось, она только тогда пришла в себя после всего, что произошло. - Ты не человек, - пробормотала она хриплым голосом. - Ты робот. - Она сделала длинную паузу. - И никогда не будешь человеком. Ты не способен испытывать человеческие чувства... Я тяжело вздохнул. Мне в тот момент казалось, что она права. Мне стало невыносимо обидно за нее, ведь, по сути, я сделал ей много плохого. Оставив Еву в холодной ванной, я отправился к родителям в гостиную. - Ольга Владимировна, вы поедете на похороны? - задал я вопрос ее матери, которая только что закончила разговаривать по телефону и, усевшись на диване, беседовала с отцом. - Нет, все сделает мой двоюродный брат. Я с ним уже договорилась. - Она проявляла какое-то участие в беседе со мной.- Что вы там шумите? С Евой все хорошо? Кстати, как вы тут были без нас? Она, я надеюсь, исправила все свои оценки? Бросив на нее надменный взгляд, я проигнорировал все эти никчемные вопросы. - Можно Еве поехать на похороны? Она хотела что-то сказать, но, приоткрыв рот, не смогла выдавить из себя ни слова. Я повторил свой вопрос. - А с чего это вдруг? Я терпеть не мог, когда отвечали вопросом на вопрос. - Ей бы хотелось поехать на похороны. Раз уж вы не едете, то должен же на них присутствовать хоть кто-то из близких родственников. Ольга перевела взгляд на отца, а он лишь отвернулся. Никто не смел противоречить мне, но и соглашаться на это тоже никто не решался. - Ну она же такая взбалмошная. Никто не знает, что она выкинет, если поедет туда одна. - Тогда я поеду с ней. Но лучше ей не говорить об этом. Я буду следить за ней. Ее мать еще немного поразмыслила. - Ну а что? Ян прав, - вмешался отец, сидевший на кресле и не подававший виду все это время. - Если что, он вмешается и доставит ее домой. Я уверен, что в целости и сохранности. - Ну ладно, тогда собирайте вещи, похороны послезавтра, - вздохнув сообщила Ольга. - Пойди скажи ей, - обратилась она ко мне. Я вернулся в ванную, где Ева продолжала сидеть все это время. Слезы стекали по ее щекам, и она никак не могла остановить эти темные потоки. Заметив это, я отправился на кухню, откуда принес воды и таблетку успокоительного. Ни слова не сказав я протянул ей и то и другое. Ева сначала с недоверием посмотрела на меня, но таблетку все же взяла. Я включил кран, но воду уже сделал теплой. - Раздевайся, - сказал я как можно мягче. - Посиди и погрейся, я принесу тебе одежду и полотенце позже. POV Ева Я могу описать свое состояние, как чувство какой-то пустоты. Ощущение, что на тебя свалилась какая-то мысль. Она давит на тебя, и ты не в состоянии от нее избавиться. Она напоминает ошейник, который с каждой секундой сжимается все сильнее, будто кто-то затягивает его на твоей шее. В такие моменты не спасает ничто. Ты пытаешься уйти от этих мыслей, но в погоне за твоим разумом они побеждают. Ты пытаешься уснуть, и твои сны не дают тебе покоя, напоминая о случившемся. Да, ты забываешься на какое-то время в промежутке между сном и реальностью, но это всего лишь несколько мгновений. Как только ты просыпаешься, эта мысль снова захватывает тебя и больше не отпускает. Через несколько минут на корзине для белья лежали мои вещи и полотенце, принесенные Яном. На самом деле я даже не заметила, когда он принес их мне. Все это время я продолжала сидеть в одежде в теплой воде и смотреть в одну точку. Меня не было в той ванной. Меня не было в этом доме... Меня не было в этом городе. Я была где-то далеко. Там, где в тот момент лежала в гробу моя бабушка. Единственный человек, любивший меня.