POV MAX
С того дня, как наш с Прескоттом имитированный договор был заключен, прошло два дня. Виктория пинками выпроводила меня на лекции, я сполна сыта руганью Джефферсона, а Нейтана и след простыл. Я действительно решила, что зря доверилась этому говнюку и потеряла свое золотое время. Хотелось сесть напротив Кейт и спросить: что же дальше делать? Но я не учла два факта: она бы никогда не посмотрела в мою сторону в этой реальности, ах, да, ещё Кейт мертва. МЕНЯ ВСЕ ТАК ЗАЕБАЛО! По ночам я выла. Не плакала, а кричала в подушку, пытаясь продумать дальнейший план действий. Во мне смешался невероятный микс эмоций: я злилась на Прескотта, была обижена на себя и не понимала здешних жителей и их безразличие. Поэтому, с рассветом я накинула на плечи свою «модную» одежду и помчалась на пляж. Там я не найду Хлою или Нейтана. Я найду там успокоение.END POV MAX
Русоволосая девушка сидела на прохладном песке, трясущимися руками выкуривала уже вторую сигарету и о чем-то думала. Макс, на самом деле, была пуста изнутри. Ей хотелось сделать что-то, найти подругу или вовсе вернуться в свою настоящую жизнь, но она не могла. — Макс, — сзади раздается голос: он немного отстранённый. Но она его знает. И почему-то не удивлена. Не оборачивается, тушит сигарету о какой-то мусор рядом с собой и отвечает: — Давно не виделись, Фрэнк, — Максин удивляется своему голосу: лёгкий, измученный. Она улыбается, когда дилер садится рядом с ней. Когда-то давно она чуть не выстрелила в него. Но когда именно — никто не знает. Слишком запутанно. Слишком искажено. — Что ты тут забыла? — Я в смятении. — Я же недавно продавал тебе дозу. Закончилась? Долбоебка, смотри не откинься, — в глазах русоволосого действительно виднеется волнение. Он попытался пошутить, и Колфилд действительно улыбнулась. Наверное, он ей задолжал. Максин поднимает на парня свои глаза, думает откровенно поныть, раз уж подвернулось, но в голову бьёт догадка… — Фрэнк, — она напряжена, ее лицо немного хмурое, а брови сведены к переносице — ты знаешь Хлою Прайс? Он смотрит на Максин, а после переводит взгляд на сигареты возле девушки. — Ты ненавидишь сигареты. — Фрэнк, — её голос умоляющий, глаза на влажном месте. Видно: он знал, что резко его клиентка одумалась и стала… Добрее. Правильнее? Пыталась нырнуть в прошлое. — Я видел ее в сентябре последний раз. Она брала очень много порошка. — И все? — Она, кажется, заболела, — парень пожимает плечами, — не думаю, что эта сука решила свести так счёты с жизнью. Может перепродавала. Но на месяц она ещё не исчезала. — Она в больнице Аркадии? — глаза Максин загорелись, руки инстинктивно сжали песок, несмотря на то, что крупинки пробирались под ногти и жутко бесили. — Может быть, — он достает что-то из кармана и закидывает в рот, — а может и нет. Не знаю. Разговор прервал визг телефона. На экране высветилось имя:Этот разговор Максин запомнит. Запомнит и будет смеяться, когда вернётся к воспоминаниям.
— Где тебя носило?! Максин умело теряет ещё один день, который могла бы потратить на поиски подруги. Но радует одно: зацепка есть. Она шипит, смотря на довольного Нейтана, хочется врезать ему. Парень спокойно вздыхает и качает головой, кладя руку на плечи конопатой девушке и смахивая одним движением небольшую шляпку с ее головы. Она только слегка хмурится, мол, нехорошо так делать. — Не кипятись, Колфилд. У меня были… свои дела, знаешь? — он задумчиво поднимает голову вверх смотря на то, как лампочка над их головой мигает и под ногами, в пучине хаоса разбросанных вещей, отныне невозможно будет найти небольшой головной убор. Насколько Нейтан помнит, ужасно дорогой, она хвасталась этой шляпой две недели. Вот только кажется Максин не помнила, — Макс, ты мне еще позавчера глаза чуть за эту шляпу не выцарапала. Что такое, блять, что такое? — он быстро перемещает широкую ладонь на шею оцепеневшей девушки и прижимает к стене. — Нейтан, да ты обдолбался, — мямлит Колфилд, пытаясь аккуратно вырваться из рук Прескотта, который, к слову, был в здравом уме. Ну, как сказать, он был явно не под наркотиками. Вот только Макс хваталась за последнюю соломинку, чтобы оправдать свое резко сменившееся поведение. Она сама запуталась, заигралась. Максин рвано подняла руку в воздух, чтобы отмотать время и этот жест не утаился от «собеседника». — Что это было? — другой рукой он пригвоздил руку девушки к стене и ослабил хватку на горле. Девушка молчит, что его только сильнее злит, — я тебя, сука, спрашиваю, что это было?! — Отпусти меня! — хрипит она, откашливаясь, но видя немую настойчивость в глазах поехавшего дружка. Колфилд наплевала на руки обвившие ее, словно змеи и немного обмякла. Перед глазами заплясали звезды, а из носа фонтаном хлынула кровь. Прескотт сощурился смотря на свою окровавленную руку и отпустил Максин, которая сразу же упала на пол рядом со шваброй издавая полу-стоны. — Колфилд…? — он мямлил и, кажется, слегка волновался. Но этого не было видно невооруженным взглядом, Макс не заметила. — Я ебанулась, Прескотт, я ебанулась, Прескотт, я ебанулась…Нейт, кладовка — хуевое место для разговоров.
— Блять! — крикнула Максин, смотря на веселое лицо перед собой. — Ого, безумная Макс начинает говорить грязные словечки! — Хлоя усмехается и обнимает подругу сзади. Девушка слегка оседает и смотрит в лицо Прайс, которая счастливо вглядывается куда-то далеко. Она выглядит… Такой живой и настоящей, конопатая даже на секунду подумала, что она проснулась ото сна, страшного и пугающего. Девушка прикрыла глаза и вдохнула морской воздух, прислушавшись к птичьему возгласу и шуму океана. Идеально. — Хлоя? — Колфилд осматривает свою одежду, родную, «гиковскую», а после на пространство перед собой. Чудесный закат, а сзади — «Два Кита». Но вот складывалось ощущение, что это место вырвано из реальности, будто… Фото? — Хлоя, где мы? — Это мой дом, недо-Шерлок, — Прайс прыскает смехом, — Господи, я думала, что ты догадалась! А ведь говорят, что мертвые молчат. Смешнявочка. Смех синеволосой девушки растворяется в каком-то непонятном омуте, закусочная уходит под землю, а перед глазами — красное-красное солнце. Но потом солнце медленно превращается в какую-то непонятную, искусственную хуйню, звуки природы мгновенно аннулировались оставив в ушах только презрительный гул. Макс щурится, слыша противнейшие звуки. Цифровая камера. Клац-клац.