Мой баскетбол

Запах свежей сдобы и кипящего масла - то, что нужно Кагами после выматывающей игры, особенно, если эти ароматы исходят от его бургера, но на этот раз привычные радости не работают так, как нужно. - Ты чем-то расстроен? Куроко - сама любезность. У Тайги нет желания грубить ему. У него вообще больше нет никаких желаний, даже аппетит пропал, но Куроко совершенно не обязательно об этом знать. - Насчет Кисе, - говорит Кагами и тут же жалеет об этом. У его собеседника такой вид, что устраивать сцену совершенно не хочется. - Я тоже об этом думал, - мурлычет довольный Куроко. - Да?! - Кагами не знает, что еще тут можно сказать. - Как и следовало ожидать, мои перенаправления больше не работают. - Ах, ты об этом, - раздраженно отмахивается Кагами. - Ты ведь начал забивать из-под кольца. Просто и эффективно. - Да, но ты больше не можешь заталкивать мяч в корзину одной рукой, если это - Кайджо! - Данки не могу, - легко соглашается Кагами, - но подборы - мои. Речь не обо мне... - Ты не можешь встать на подборы, - возражает Куроко. - Ты - наш Ас. - А ты - моя Тень, и тем не менее, ты забиваешь из-под кольца. Времена меняются. - Вот! - восклицает Куроко запальчиво, как будто на руках у него отныне неопровержимое доказательство мирового помешательства. - Я вообще-то не о баскетболе хотел поговорить, - Кагами морщится, как от внезапной вспышки зубной боли, которую удавалось какое-то время успешно игнорировать, - а о том, что Кисе позвал тебя на свидание. Напряженную тишину, повисшую в воздухе, теперь, кажется, можно потрогать руками. Впрочем, это условная тишина, ведь вокруг по-прежнему галдят люди, шипят фритюрницы и шуршат бумажные упаковки. Посетителям закусочной нет никакого дела до драматической паузы в разговоре двух подростков. - Да, давай расстанемся, - выдает наконец Куроко. - Вот как?! - говорит Кагами, чтобы что-нибудь сказать, затем вновь берет паузу и, держа ее, встает и уходит. Ветер холодит пылающие щеки, забирается под одежду, но тщетно силится остудить горячего парня Кагами Тайгу. Его сердце бьется, как пойманный в силок зверек, волосы горят огнем в лучах заходящего солнца, а из глаз вот-вот норовят посыпаться искры. "Как же так? - спрашивает он себя. - Вот и все? Это конец"?! Многочисленные варианты одного и того же вопроса отбивают неровный такт в его голове, и очень скоро Кагами понимает, что это кровь внутри него пульсирует от огорчения. Солнечные лучи устремляются к горизонту, чтобы наутро сопровождать светило уже на восходе, и такое их равнодушие кажется Тайге чистейшей воды предательством. Ему хочется кричать и плакать одновременно.