Драбблы по "The Elder Scrolls"

У Куиджн были тяжелые, вечно холодные руки; Слир думала, что та больше похожа на мужчину, чем на женщину, несмотря на округлость груди и длинную шею, достойную красоты госпожи. Ее поцелуи напоминали укусы, а объятия всегда были грубы, но Слир знала, что не заслуживает лучшего, да и заслуживая не смогла бы его достичь: обычная кухарка, едва дослужившаяся до собственного скампа. Даже Куиджн была для нее слишком хороша. Иногда Слир казалось, что они любят друг друга, но потом, в ночной тишине, Куиджн прижимала к ее шее широкое лезвие своего ножа, и душно шептала на ухо: «Если сегодня ты ошиблась – мы все умрем», – а Слир замирала, боясь даже закрыть глаза, просто ждала, пока та уберет нож, втянет его, как жало. Иногда Куиджн наказывала Слир, прежде чем запустить пальцы под одежду – крепкие руки с гладкими ладонями, привычные к раскатыванию теста и обвалке, ударяли больно и резко, Слир, под этими ударами, чувствовала себя куском мяса, который отбивают, чтобы он стал мягче, но потом, когда, плюнув себе на пальцы, Куиджн начинала ее ласкать, сначала снаружи, а потом – внутри, резкими, грубыми движениями, Слир становилось легче. Куиджн заводила в нее руку по самое запястье, и, сначала, Слир было больно, но потом она научилась двигаться в такт ее рывкам, замирая уже не только от испуга, забывать о близости лезвия, которое может в любой миг вонзиться в нее, как вонзается мужской член. Куиджн продолжала что-то говорить, но Слир не разбирала ни слова, не слышала их сквозь собственные стоны, и, когда Куиджн прикусывала кожу на ее шее – выгибалась в сладкой судороге, чтобы потом обессилено замереть. Иногда Слир думала, что, если бы у нее хватило смелости обернуться, обнять, прижать к себе Куиджн, все пошло бы иначе – но, боясь острого лезвия, она просто стискивала губы, и лежала на боку неподвижно, до тех пор, пока Куиджн не уходила, оставляя ее одну.