Беглец

Над портом Кюсю летали чайки, оглашая берег громкими пронзительными криками. Юрий смотрел на них, и в голову мысли приходили самые незаурядные: неплохо было бы тоже так летать, без обязательств, проблем и безвыходных ситуаций, в одну из которых он так некстати угодил. Ему было страшно. Почему-то блондину казалось, что расстояние избавит его от тревог, но волнение только усилилось. Только что до него дошло, каким же безрассудным был его поступок, сколько ошибок он наделал ещё в самом начале своего пути. Не взял документы. Просто не нашёл даже паспорт, мать наверняка хранила его где-нибудь у себя, но Юре не пришло в голову даже порыться в её многочисленных папках. И вновь его охватывала ярость, злость на самого себя, близкая к состоянию аффекта. Нож скользил по тонким запястьям, оставляя тонкие красные полоски. Кровь выступала маленькими алыми пузырьками, затем стекала вниз, а он даже не замечал этого, продолжая методично полосовать свои руки. Боль на время усыпляла чудовище, поселившееся в его голове недавно. Оно рычало и бесновалось, заставляло вновь и вновь вспоминать то интервью, не давало покоя ни днём, ни ночью, и лишь острое лезвие помогало хотя бы на несколько минут забыться. И он знал, что если пройдётся ножом чуть глубже, дотянется до пульсирующей артерии, то всё закончится. В мучениях погибнет вместе с ним его чудовище, мир сожмётся в одну сияющую точку, а затем исчезнет вовсе. Именно в этот день он впервые задумался о побеге. Но даже собственная невменяемость в момент бегства не позволяла ему оправдываться. Юрий Плисецкий был тем ещё безмозглым придурком, он сам загнал себя в ловушку, значит, теперь ему придется самому и выкручиваться. Одно он знал наверняка – дороги назад нет. Путь перекрыт. Немного побродив в порту, он отправился бродить по городу. С помощью прохожих выяснил, что находится в префектуре Сага, хоть и не слишком понимал, что это такое. Был ещё вариант узнать подробности с помощью интернета, у него был с собой смартфон, но Юра подозревал, что роуминг обойдётся ему очень дорого, а последние деньги тратить не хотелось. Около часа парень ходил и тщательно выискивал туристические таблички на английском, полагаясь на своё знание этого языка, но всё было тщетно. Отчаявшись, он полез за телефоном, затаив дыхание, открыл приложение Гугла и набрал нужный ему запрос. «Сага – префектура, расположенная в регионе Кюсю на острове Кюсю, Япония.» «Административно Кюсю делится на 7 префектур: Фукуока, Сага, Нагасаки, Кумамото, Оита, Миядзаки и Кагосима.» «Крупнейшими индустриальными центрами являются Нагасаки, Китакюсю и Оита.» Значит, он оказался на каком-то острове, причем в глуши. Это не сильно его расстраивало, ведь чем тише – тем лучше. Воодушевлённый найденной информацией, блондин начал размышлять о том, где найти временное жилище, если учесть, что денег у него осталось всего ничего, а без гражданства его ни какую работу не примут. Хотя.. может, в Японии на это свои законы и взгляды? * * * В Хасецу, как всегда, было тихо. Изредка на пустынных переулках появлялись прохожие, звучала быстрая речь, иногда – заливистый и звонкий смех, но скоро все шумы стихали, и улицы вновь погружались в сладкую дремоту. Раньше Катсуки не мог спокойно смотреть на умирающий город, из которого поспешно уезжали жители, стремясь перебраться в более оживлённые места, где будет больше перспектив, но теперь ему даже нравилось ходить в одиночку по длинным переулкам. Одиночество встроилось в его жизнь настолько прочно, что из мучения превратилось в обыденность и норму. Он взбежал по лестнице на второй этаж. Совсем недавно он даже представить себе не мог, что будет жить отдельно от родителей. В конце концов, у них был большой дом рядом с горячими источниками, до Ледового Дворца нужно было идти едва ли десять минут, но однажды Катсуки понял, что больше не может выносить, когда в его комнату врываются, не постучавшись и не спросив разрешения, постоянный бардак и громко включенный телевизор – тоже. Пришлось устроиться на работу и, накопив небольшую сумму, съехать в совершенно другую часть Хасецу. Правда, этот городок был таким небольшим, что из одного конца до другого можно было дойти буквально за полчаса. Его встретила привычная чистота и спокойствие. Педантичный порядок, разложенные по полками книги, стоящие в углу коньки. Окно выходило во внутренний двор, из-за чего солнце редко заглядывало в его квартиру, но Катсуки вовсе не жалел об этом. Если честно, ему больше по вкусу была темнота. В углу комнаты находился маленький телевизор. Японец включал его просто по привычке, ибо тишина имела обыкновение со временем давить на уши и напрягать. Сел за рабочий стол и щелкнул включателем лампы, а затем, вытащив из тумбочки лист бумаги, принялся рисовать, активно набрасывая что-то простым карандашом. - В эфире программа «Вы их не знаете?». Час назад неподалёку от порта Саги был пойман подросток европейской внешности. Говорит с трудом на английском языке, утверждает, что потерял память. Если вы узнаёте его, позвоните, пожалуйста, по номеру, указанному на экране. Юри вздрогнул. Громкий голос диктора вырвал его из состояния, в котором он ничего не видел и не слышал вокруг, а в голове на мгновение вспыхнул тот мальчик на лайнере и его милый кривой английский. Отодвинувшись от стола, он повернулся к экрану телевизора, на котором светилось бледное лицо, обрамлённое белесыми волосами. Сердце японца ёкнуло, около минуты он раздумывал, вглядываясь в смутно знакомые черты, а затем резко вскочил и побежал в прихожую. На столе остался лежать незаконченный рисунок: изящная, грациозная, но, несомненно, мужская фигура в вихре светлых волос.

* * *

Он сам не понял, как так вышло. Минуту назад Юра всё ещё бродил рядом с портом, раздумывая, что же ему делать дальше, к нему подошёл человек, одетый в полицейскую форму. Здесь она немного отличалась от традиционной русской, но догадаться было не сложно. Полицейский сделал несколько попыток спросить у него что-то на японском, на что блондин только покачал головой. - Вы говорите на английском? – спросил он, пытаясь взять себя в руки. Общение с полицией ничего хорошего ему не предвещало, но, если удастся правильно подать себя.. - Да.. Да. Можно взглянуть на ваши документы? - Документы? – русский попытался придать своему лицу как можно более непринужденное выражение, - зачем? - Обычная проверка, - ответил полицейский. Попался. Все его планы в один момент рухнули вниз, разбившись об острые скалы, а перед глазами замаячила реальность угодить в полицию, а затем, когда о нём выяснят всё необходимое – позорное возвращение на родину. - Ой.. – изобразить на лице недоумение и расстройство оказалось важнее, но он справился, - кажется, я их забыл.. Хранитель правопорядка нахмурился. - Как же вы тогда в Японию попали? «А с чего вы взяли, что я сюда попал? Я, может, живу здесь», - подумал он, но тут же понял, что сказать этого не сможет в силу несовершенства своего английского. Юрий промолчал. Не открывал рот он и тогда, когда его схватили под руку и куда-то потащили, вероятно, в полицейский участок. Глупое сердце выдавало его, билось гулко и отчаянно, а по лбу стекала капля холодного пота. Неужели это всё? Так.. так быстро и бесславно? Непроизвольно он коснулся своего левого запястья, исчирканного шрамами. Возвращаться к лезвию ножа, как единственному спасению, чудовищно не хотелось. - Ну, расскажи нам, кто ты, откуда и почему ходишь без документов, - рядом с ним на стул опустился мужчина лет сорока. Его английский был ещё хуже, чем у того, который его в участок привёл, так что пришлось попросить повторить вопрос ещё раз. Мысли в голове лихорадочно заметались. Правду говорить нельзя, это было понятно, но какая отговорка звучала бы более убедительно? - Я не помню, - произнёс он, опустив взгляд к своим ногам. Может быть, пронесёт. К ним подошел ещё один японец (миф о том, что все они на одно лицо, оказался правдивым) с фотоаппаратом на шее, что-то сказал первому, на что тот лишь кивнул. Блондина ослепила вспышка из объектива. - Это зачем? – пробормотал он, беспомощно моргая, хотя уже прекрасно знал, зачем. Конечно же, к поиску родни бедного потерянного подростка привлекут СМИ. - Вышлем твои данные и фотографию на ТВ. Посмотрим, может, кто-то и объявится. Но Юра очень сомневался, что они могли воспользоваться русскими каналами, так что об этом можно было не волноваться. Это не делало его ситуацию хотя бы немного легче, камень по-прежнему лежал на душе, не желая никуда сдвигаться, но новых проблем больше не будет. Его оставили в комнате одного, завещав не делать глупостей. Но он сделал уже их столько, что ещё одна ни на что не повлияла бы, так что парень, как только полицейский захлопнул дверь и закрыл её на замок, вскочил и подошел к единственному маленькому окошку на высоте двух метров. Может, он и смог бы туда протиснуться, но дотянуться до него не было никакой возможности, а стул и стол оказались приколоченными к полу. Здесь всё было продумано. Он не хотел сдаваться, но одно осознание того, что он находится в тысячах и тысяча километрах от дома, и никто ему не здесь не поможет, вгоняло в апатию и истерику одновременно, каким бы диким не было это сочетание. Вскипали и текли по щекам злые яростные слёзы, а внутри вновь и вновь разрывалось что-то, вынуждая его крупно дрожать. За дверью раздалось громкое шарканье. Лишь одним усилием воли русский заставил себя рывком добраться до стула, вытер слёзы рукавом. - Поблагодари Бога. За тобой пришли. Дверь распахнулась и в комнату, которая для Юры уже успела превратиться в камеру одиночного заключения, вошёл человек, которого он совсем не ожидал здесь увидеть.. но почему-то был рад.