Не исчезай… Исчезнуть — так легко. Воскреснуть друг для друга невозможно. Смерть втягивает слишком глубоко. Стать мертвым хоть на миг — неосторожно. Не исчезай. Дай мне свою ладонь. На ней написан я — я в это верю. Тем и страшна последняя любовь, Что это не любовь, а страх потери. Е. Евтушенко
Гермиона смутно понимала, что происходит вокруг. Сил держаться за ускользающие частицы сознания почти не осталось. Девушка не знала, сколько времени находится в лапах Пожирателей. Часов? Или уже дней? Ищет ли ее кто-нибудь? И есть ли хоть призрачный шанс на спасение? Зато она знала, что ее не убьют, пока не получат Гарри. И что Ирвингу — этому ублюдку — она сегодня не достанется. А что будет завтра… Об этом она подумает потом. Как и об их обещаниях пытать ее на глазах у друга, который — они не сомневались — придет за ней, угрозах пустить ее по кругу, а потом убить. Так же она понимала, что ее вера в людей накрылась медным тазом, потому что после того, как полная надежд идешь на встречу с раскаявшимся парнем, а тебя из-за угла оглушают, тяжело не потерять доверие к миру в целом. Еще она знала, что Бастер Драммонд — любимый дядя МакКензи. И что он был мастером пыточных дел у Волдеморта, любителем применять старые методы. И последнее, в чем она была уверена, и что позволяло ей сохранить остатки разума, было то, что Северус Снейп отомстит за нее. В этом девушка ни капли не сомневалась. Ее руки были крепко привязаны сзади к спинке стула. По лицу, телу, рукам стекала кровь. Такая теплая и густая. Ледяной воздух подземелья холодил поврежденную кожу, пылающую от сотни порезов. В уставший бороться мозг вкрадывались переговаривающиеся голоса, но она даже не пыталась уловить суть разговора. Сквозь опухшие веки Гермиона различила яркую вспышку света. Крики. Топот. Мерцание заклинаний. Воздух вокруг нее буквально рвался на части. Кто-то запрокинул ей голову и влил жидкость. Зажал нос, и девушке пришлось проглотить зелье. Она не знала, что пьет, но ей было все равно. Гермиона почувствовала, как ослабли веревки, и осознала, что сквозь шум в ушах слышит голос Гарри, зовущего ее, а чьи-то руки трясут за плечи. Девушка открыла глаза и встретилась с его озабоченным взглядом. Подземелье полыхало от проносящихся мимо них заклинаний. Поттер помог ей подняться, поддерживая, и Гермиона осмотрелась. Кингсли. Авроры, смутно знакомые ей. Она увидела спину последнего мужчины в до боли знакомом сюртуке, и внутри все сжалось. — Сев… Он обернулся, встречаясь с ней взглядом, и девушка уловила мелькнувшее облегчение в антрацитовых глазах. Снейп послал в их сторону заклинание, Гарри с Гермионой пригнулись, а Пожиратель за их спиной упал замертво. — На выход! — Северус кивнул в сторону лестницы. — Кингсли! Живо! Надо уходить. Зельевар первый ринулся из подвала и, взмахнув рукой, вынес дверь. Шеклболт направился следом, а авроры образовали кольцо вокруг Поттера, тащившего на себе еле переставляющую ноги подругу. В подземелье осталась ярко сверкать пульсирующая и потихоньку разрастающаяся сфера, которая перенесла их сюда. Они пробивались с боем. Бастер собрал вокруг себя почти всех оставшихся в живых сподвижников Волдеморта. И они надеялись подавить их если не умениями, то хотя бы числом. Спасательный отряд вышел в огромный холл. Снейп, ни секунды не раздумывая, раскидывал с дороги своих бывших союзников, хлестко махая палочкой из стороны в сторону. Особо не церемонясь, одним четким движением сорвал с петель входную дверь. Впереди показалась небольшая аллея и кованые ворота. Но в глубине дома раздался шум. — Кингсли! За ворота! Время! — Северус обернулся черной угрожающей дымкой и метнулся мимо них назад, чтобы прикрыть отход. Уильямсон свалился, сраженный каким-то заклинанием, но зельевар подхватил его под руку, помогая подняться и отражая летящие в них удары. — Сэвидж! Помоги ему! Аврор забрал друга, кидая встревоженный взгляд на бледное лицо и хвост, пропитанный кровью. Снейп создал перед собой стену из огня и кинулся догонять остальных. Гарри с Гермионой, Кингсли и трое авроров открыли ворота и оказались за антиаппарационным барьером, готовые в любой момент перенестись в Хогвартс. Шеклболт мысленно отсчитывал время, прикидывая, сколько у них осталось в запасе. Они обернулись. Сэвидж и хрипевший Уильямсон были уже на середине аллеи. Снейп бежал следом. Но за их спинами послышался окрик. Зельевар остановился как вкопанный и обернулся. В дверях стоял Бастер Драммонд собственной персоной с хищным блеском в глазах. — Предатель! — он кинул в Северуса проклятием, но тот отразил его. Ответный взмах палочкой. Пожиратель вовремя увернулся. — Нет, — отчаянно прошептала Гермиона, цепляясь за плечи Гарри. Между сражающимися летали разноцветные всполохи, отбиваемые и не наносящие особого вреда. Они кружили по тропинке, поглощенные друг другом. Внимательно отслеживающие каждое движение, каждый взмах, каждый вздох противника. Снейп завел левую руку за спину, и девушка заметила, что его предплечье в засохшей крови. В этот момент Бастер метнул заклинание, и зельевар отлетел к деревьям, растущим по краям аллеи. Пожиратель захохотал, окрыленный победой. А Северус приподнялся и хлестким взмахом руки за долю секунды обратил расслабившегося противника в пепел. Он встал, тряхнул головой и с саркастической ухмылкой повернулся к ожидающим. В доме раздался оглушающий взрыв. Превосходство на лице мужчины сменилось отчаянием. Одними губами прошептал: «ошибся». И упал на колени, сжимая поврежденную руку, из которой с новой силой начала выплескиваться кровь. Гермиона истошно завопила. Кингсли и авроры кинулись на помощь, но Снейп взмахнул палочкой, и перед ними возник сверкающий барьер. — Уходите! — крикнул зельевар, тяжело дыша. Лицо исказилось гримасой боли, от которой он почти терял сознание. — Нет! Нет! Северус! — девушка кричала и извивалась в руках Гарри, колотя его по груди. Она не собиралась его бросать. — Нет! Послышался жуткий, пробирающий до костей рев. Стекла вынесло порывом воздуха, и из зияющих словно пустые глазницы окон начало вырываться пламя. Адский огонь разливался по территории дома, заполняя все комнаты. Слышались полные ужаса и невыносимой боли крики сгорающих заживо Пожирателей. Из разрушенных дверей выскочил пылающий парень, в котором с трудом угадывался Ирвинг, и свалился замертво. Авроры остолбенели, не зная, что делать. Как помочь. Снейп поднялся. Попытался сделать шаг, но магия держала его на месте. Пришло время платить по счетам. Темный ритуал требовал свою жертву. Он сжал кулаки и посмотрел на Кингсли. Тот сразу все понял. Без лишних вопросов забрал у Поттера брыкающуюся, хрипящую от отчаяния Гермиону. — Возвращаемся в Хогвартс. Сейчас. — Нет, — по ее щекам текли слезы. Ноги перестали слушаться, и она обмякла в стальных руках мужчины. Схватилась за его мантию и умоляюще прошептала: — Пожалуйста. Спасите его, Кингсли. Умоляю. Девушка обернулась на любимого, надеясь на чудо. Северус встретился взглядом с ее шоколадными глазами и нежно улыбнулся. Единственное, о чем он жалел, что не сказал самых важных в его жизни слов. — Я люблю тебя, малышка. Шеклболт крепко сжал Гермиону и аппарировал. За ним последовали авроры. Гарри задержался на долю секунды. В вихре меняющегося пространства он успел увидеть, как Снейп решительно отвернулся, гордо вскинул подбородок, и сам шагнул навстречу Адскому Пламени.***
Она стояла перед развалинами дома. На пепелище. Оставшемся от ее жизни. По щекам уже не текли слезы. Их не осталось. Тело больше не сотрясалось от беззвучных рыданий. Не было сил. Кровь уже не сочилась из многочисленных ран. Бинты и повязки сделали свое дело. И даже голос восстановился после нескольких часов бессмысленных криков. И бесплодных попыток вернуться за ним. За ним. Человеком, испортившим ее жизнь. Показавшим, что такое любовь. Подарившим этот бесценный подарок. И бросившим его в костер жалости, гордыни и самоуверенности в собственных силах. А жить с этим теперь ей. Это его решение терзает ее каждую ночь, лишая крох сна. Это ее сердце проткнули сотней ржавых гвоздей. Это в ее душу вонзились острые клыки отчаяния и безысходности. И это его она будет проклинать всю оставшуюся жизнь за несбывшиеся мечты. За обманутые надежды. За желание вспомнить, что такое любовь. Она со злостью пнула подвернувшийся под ногу камень. И аппарировала. А ветер разнес по округе ее тихий шепот. «Я ненавижу тебя, Северус Снейп».