Слышишь, как кружатся листья? Ты в моей жизни, я в твоей жизни. Дождик, как чечевица стучится О подоконный карниз. Тюль шелестит, Время спешит в нас раствориться. Тонкою нитью, судьбы наши сплелись.
Роман Подзоров. Слабый свет от лампы освещал рабочий стол русского, за которым уже сидел американец и пытался понять, что ему сейчас нужно сделать. Стол был золотистым, украшенным деревянными узорами, которые выводились тоньше волоска. Рабочее место было заполнено архивами, папками, а еще где-то лежали книги. Вздыхая и вытаскивая из папок документы и отчёты, Джонс внимательно их просматривал, частенько наводив взгляд в окно и зевая. Прочитав отчёт и нужные документы, Альфред приступал к делу. — Сделать конспект? — покусывая ручку, спросил сам у себя американец, — Проще простого. Ручка выводила своей синей пастой по листу, рисуя при этом каждую буковку и черточку. Сильно раздражало, когда ручка переставала писать, но уже через несколько секунд Америка успокаивался. Глаза уже сами закрывались от утомленности за сегодяшний день, а дождь за окном лишь помогал заснуть Джонсу прямо на этом столе. Можно было сказать, что дождь «победил», когда глаза блондина окончательно закрылись, а рука медленно выпускала ручку на пол. Синяя ручка медленно скатывалась на пол, прячась под тумбы и столы. Альфред сладко спал под мигающим светом настольной лампы, чувствуя себя довольным, как бы говоря сквозь сон: «Я сделал то, в чем не надеялся…»***
Утро. Тело заботливого американца лежало полностью на полу, скрутившись в клубочек. Грудь Америки впитывала во сне утренний запах дождя, перемешанный с приятным ароматом растений. Ветер спокойно подпевал этой красоте, шатая застывшие деревья, которые пытаются спастись от дождя и грозы. Уже практически на улице были очень большие лужи, которые занимали половину района. Из-за такого прогноза в России каждое утро приезжает машина и откачивает воду с улиц, но из-за вредного дождя эти лужи как-будто не меняются. Во многих странах сейчас города затоплены из-за невыносимых количеств дождя. В связи с такими событиями за два дня погибло в мире более двадцать тысяч человек от потопов в их городе. Ничего не поделать — учёные и синоптики не находят объяснений. Черные ресницы Альфреда приоткрылись вслед солнечному лучу, а уже через несколько секунд глаза полностью были открыты, сохраняя свой тот же голубой цвет. Вздохнувший Джонс посмотрел на настенные часы и лениво себе произнёс: «9 часов по Московскому времени…». Уже стоя на ногах, блондин наводил порядок в кабинете, который он вытворил во время своего сна. Через 15 минут кабинет был аккуратно убран и чист, а на лице американца отражалась довольная улыбка. Выйдя из кабинета, Америка навёл свой взгляд на спящего Россию без подушек, так как они все лежали на красном и торжественном ковре. Подойдя и наклонившись, Альфред поднял золотистые подушки и положил обратно под голову Брагинского, напоследок поправив тёплый плед. — Вроде всё, — шёпотом произнёс Джонс, натянув вниз свою поднявшуюся рубашку и выйдя из спальни. Блондин сделал шаг на пороге и остановился, услышав шорохи сзади спины. Повернув голову, американец посмотрел на постель и понял, что Иван лишь повернулся на другую сторону, продолжив свой сладкий сон. Уже спокойно выйдя из спальни, Америка положил локти на ограждения балкона второго этажа, с которого можно было увидеть гостиную, которая располагалась на первом этаже. Внезапно в особняке начались странные звуки, подобные стукам, но они были очень громкими и отражались эхом. Спустившись вниз, испуганный Альфред пробегался по этажу непонимающими глазами, ходя и пытаясь понять, откуда эти звуки. — Опять может будильник?.. Взгляд внезапно остановился на входной и большой двери, которая была красиво украшена. Подойдя, Джонс понял, что кто-то стучится в дверь. Стуки не прекращались, а блондин до сих пор не понимал, что ему сейчас надо будет сделать. Убедившись, рука уверенно потянулась за золотой ручкой: дверь открылась, а на пороге стояла Украина вместе с… Беларусью. На улице стоял тот же дождь. — Мы надеялись, что ты придешь и позаботишься о нём! — радостно выкрикнула старшая сестра России — Украина. — Я не надеялась, — со злостью выговорила Арловская и сложила руки у груди, на которой располагался бантик, — Я сама бы позаботилась о моём братике… — В общем! — сёстры зашли в помещение, и Украина заталкивала Альфреда в угол своими разговорами, — Эти таблетки ему нужно пить каждый вечер, вот это ему нужно кушать, а вот это… — А может, я буду ухаживать за Россиюшкой вместо его?.. — прервала Беларусь Ольгу своим зловещим голосом, хихикая при этом. — Ну… Я уже как бы настроился… — разочаровано высказался блондин, а на эти слова Наташа еще больше нахмурилась. — Пусть Америка присмотрит за Ваней, а сестрица-Беларусь будет приходить и смотреть, как у вас время пролетает! — широко улыбнувшись, выкрикнула Украина. Эти слова испугали американца, а Беларусь они обрадовали. Подбородок младшей сестры Брагинского поднялся, а в глазах отражалась вся эта злоба, которую она хочет доставить Америке. — Держи, — выдала Ольга в руки Альфреда заполненный список, — Здесь всё что для Вани нужно. Там немного. — Да, немного, — рассматривая написанное, согласился Джонс. — Вот и отлично, приступай! Идём, Беларусь. — Я скоро приду. — хриплым голосом сказала Арловская, — через минут пятнадцать… Дверь захлопнулась, а блондин не отходил от шока. Ну, это же Беларусь! Она всё что угодно с Россией и Америкой сделает. В любом случае американца закопает, а русского замуж возьмёт. Руки от волнения сворачивали лист, а на виске появлялась капля пота. Зрачки Америки опустились вниз на список и пробегались по написанному. «Это важный список дел, а тебе следует проследить за Ваней неделю. » — Я думал, больше… — проговорил Альфред. «Каждое утро давай ему поесть, приготовленная еда уже в холодильнике. Запомни: там семь тарелок для каждого дня. Врачи говорят, что ему нужно кушать только один раз в день, желательно утром. Таблетки, которые ты найдешь на тумбе в спальне, нужно принимать один раз в день вечером. Для его здоровья нужно максимум 3 таблетки. » — Ебушки-воробушки… — в полголоса сказал Джонс, — А мне столько нельзя. «Днём ты должен сидеть и работать за столом, а если Ване что-то понадобится, то в этот момент будь ближе. Держи этот список рядом с собой.Украина.»
Любопытный блондин перевернул лист и испуганно сглотнул, увидев написанное. Запись была жуткой, и казалось, что она написана кровью: «Мой братик!..» Убрав список в карман, американец принялся приступать к своей работе. Первое, что ему сейчас нужно сделать — это погреть еду и накормить Брагинского. Быстрыми шагами Америка поднялся на второй этаж и зашёл в спальню, где Россия, проснувшись, уже подтягивался. Руки опустились, а вид оставался тем же больным. — Доброе утро, — улыбнувшись, сказал Альфред и продолжал стоять у двери. — А? Доброе. — кашлянув, неловко выдавил слова из себя Иван, а тело спряталось обратно под одеяло. Постояв немного, Джонс помчался на кухню, и заболевший чем-то русский продолжал смотреть в потолок и отчаянно думать о своих делах. Через минут пять слышались приближающиеся шаги к спальне, и мигом дверь распахнулась, где на пороге стоял блондин с тарелкой бульона в руках. Брагинский фыркнул навстречу главному конкуренту, мучаясь с мыслями, почему он вдруг начал за ним ухаживать. Американец сел на стул, стоящий возле кровати и чуть касаясь белоснежной постели. Ослабленное тело России расположилось поудобнее на мягкой постели, и уже когда он был готов, Америка начал кормить бульоном Ивана. — Как самочувствие? — слабым тоном расспрашивал Альфред у давнего знакомого, продолжая покармливать его. — Не поменялось, такое же плохое, — прошипел сквозь зубы русский, сглотнув горячий бульон. — Беларусь ещё должна скоро придти, — бессильно выговорил Джонс, на что Россия в конце закашлялся, причём очень сильно. Поставив тарелку бульона на соседний стол, блондин начал постукивать по спине товарища. — В смысле?! — хриплым голосом вскрикнул Брагинский, и из-за этого ему стало хуже, — Ой, мама… Холодная ладонь руки американца появилась на лбу у Ивана, измеряя его температуру. — Лоб горячий… — сказал Америка, медленно убирая руку со лба. Не успели все моргнуть, как вновь начались эти стуки, — А, это наверное Беларусь. Не успел Альфред встать, как тут русский его остановил. — Стой! Я хочу, чтобы ты её держал на взоре и не оставлял нас наедине. Договорились? — Договорились, — с честность высказал Джонс, улыбнувшись и выходя из спальни. «Фух», — и тело мигом спряталось под толстым пледом. Блондин пролетал по лестнице и невольно приближался к двери. Входная дверь очень сильно шаталось от таких стуков, что вот-вот и она сломается. Грудь наполнилась воздухом, и… Дверь медленно открылась. Мокрая Арловская стояла на пороге, пристально смотря сумасшедшими глазами на своего врага и злобно смеясь. Испуганный американец отошёл назад, столкнувшись с диваном, а Наташа уже была в помещении. Сильный и холодный ветер сам закрыл дверь за нею, а она продолжала проходить насквозь Америки взглядом. — Ты пришла только навести Россию, ясно? — недовольно хмыкнул Альфред, пытаясь не смотреть в эти пугающие глаза. — А с каких это пор ты мне указываешь?! — загробным голосом вскрикнула Беларусь, — Я его невеста, поэтому у меня есть право делать с ним что захочу! — Не выдумывай, у тебя фантазии даже на это не хватает, — умно старался высказаться Джонс, подняв подбородок вверх. В ответ на глазах Арловской лишь вспыхнул блеск ненависти, и она поспешила по лестнице наверх. Блондин волнительно бежал за сестрой России, пытаясь проломится в спальню первым, но он не смог. Беларусь стояла у самого порога, и американец успел зайти до того, как она захлопнула дверью. — Привет, с-сестрица… — икнул Брагинский, переводя взгляд с одного на другого. — Ну почему сестрица?.. Почему не невеста?.. — устрашающим проговорила Арловская, поглаживая горячую щеку Ивана, — Мы же можем быть еще ближе к друг другу… — Нет, — неожиданно вмешался американец, от чего Наташа разозлилась еще сильней, — Не трогай его, у него температура. — Ты разве дашь помешать нашему счастью вот этому бестолковому американцу?.. — жутко улыбаясь, спросила Беларусь. Россия не сводил широко раскрытых глаз со сестры, не моргая при этом. В спальне повисла тишина, как тут Арловская сменилась на прежнюю эмоцию. — Как самочувствие, братик? — уперто спросила Наташа, смотря на старшего брата. Тот лишь непонимающе хлопал глазами. — Хреново… — еле выдавил из себя русский, не сводя глаз. — Выздоравливай, братик. Я тебя люблю и завтра вернусь. — Я тоже… Люблю… Как сестру, — дрожащим голосом сказал Иван, а Беларусь смылась из особняка. Америка завис, смотря на то место, где стояла младшая сестра России. Уже отведя взгляд, Альфред заметил, что русский мигом заснул. Джонс, подойдя к кровати, засматривался на спящего Брагинского. Он так засмотрелся, что ему захотелось потрогать пушистые волосы Ивана, и рука сама поднялась за этим. Ладонь затерялась в этих волосах, которые на ощупь были как снег. Русский, чувствуя это во сне, тихонько улыбался. Ему нравиться. Блондин, поняв это, продолжал проводить рукой по его волосам, а затем тихонько убирая её. Рука аккуратно вылезла из волос России, а лицо оставалось таким же довольным и напитанным прикосновениями. — Отдыхай, — шёпотом произнёс Америка и ушёл в кабинет, а на лице его улыбка становилась шире и шире, кажется, с каждой проведённым днём вместе с Брагинским.