Истинное лицо врага

Прошло уже более месяца с тех пор, как дон Диего вернулся из Монтеррея. В целом, все шло так же, как и до его отъезда. Но Орла уже не было, и работы у Зорро поубавилось. А еще не было Анны-Марии. Молодой человек уже свыкся с мыслью, что больше никогда ее не увидит. Однако преданный слуга иногда заставал его застывшим неподвижно, с пустым замершим взглядом, устремленным в даль. Как подозревал Бернардо, в сторону Испании. Сегодня дон Диего решил сделать вылазку в Лос-Анжелес: Зорро должен быть в курсе последних событий в пуэбло. Но никаких новостей, исключая той, что у Начо Торреса лучшая племенная кобыла ожеребилась двойней, не было. Как не было и сержанта. По словам Марии — девушки, работающей в таверне — Гарсия не показывался с самого утра. И это было подозрительно — как правило, сержант не упускал возможности освежиться. Правда, с тех пор, как он занял пост исполняющего обязанности коменданта, он проявлял завидную выдержку, позволяя себе не более одного стаканчика вина. Но заглядывал часто. «По старой привычке» — как он сам говорил. Поэтому дон Диего решил навестить своего друга непосредственно на его рабочем месте. Путь от таверны до казарм не занял много времени — достаточно было перейти центральную площадь пуэбло. В комендантской царил разгром. Строго говоря, сержант Гарсия и раньше не отличался особенной чистоплотностью. Но служебные бумаги, к его чести, всегда были в идеальном порядке. Сейчас же стопки всевозможных документов заполняли стол, стулья и даже громоздились на скамье, стоящей у окна. Когда, не дожидаясь ответа на стук, молодой де ла Вега открыл дверь, массивная фигура сержанта показалась из-под стола. В одной руке он держал несколько исписанных листов, а другой, как утопающий за спасительный круг, цеплялся за край стола. — Дон Диего! — луноподобная физиономия исполняющего обязанности коменданта расплылась в широкой улыбке. — Добрый день! Проходите пожалуйста! Только поаккуратнее, прошу вас! Гость с удивлением огляделся. — Здравствуйте, сержант! Что у вас случилось? — спросил он, кивая на расставленные всюду кипы документов. — Э-э-эх, дон Диего! — горестно вздохнул толстяк. — Приказ пришел из Монтеррея. Отчета им теперь мало кажется! Вспомнили о деле такой давности! А мне теперь эти бумаги найти надо. Пока меня тут не было, непонятно, куда прежний комендант все документы задевал! Приходится все это разбирать! Он внимательнее присмотрелся к листам, которые держал в руке, радостно охнул и снова скрылся под столом. Какое-то время оттуда доносились зловещее пыхтение, изредка перемежаемое приглушенными ругательствами, возня, напоминающая мышиную, только чуть погромче, и почти старческое кряхтение. Затем сержант вынырнул, и победно держа в вытянутой руке пакет, завернутый в оберточную бумагу и перевязанный бечевкой. Поверх узла, скрепляя его с оберткой, красовалось большое, терракотового цвета, сургучовое пятно с оттиснутой на нем печатью. Он окинул победным взглядом комнату, жадно хватая ртом воздух, как ловец жемчуга, только что поднявшийся на поверхность. — Вот!.. Вот он!.. — победная улыбка расцветила и без того румяное лицо. За происходящим дон Диего наблюдал со смесью любопытства и удивления, предпочитая, однако, не вмешиваться в происходящее. Тем не менее, он искренне сочувствовал сержанту — с такой комплекцией весьма сложно находится под столом. Поэтому появление исполняющего обязанности коменданта он встретил искренне радостной улыбкой. Отдышавшись и немного успокоившись, Гарсия еще раз оглянулся и с тяжким вздохом попытался присесть, но, ввиду того, что все подходящие для этой цели предметы были заняты, только тяжело переступил с ноги на ногу. — Сержант, вам удалось обнаружить пропажу столь быстро! Я рад за вас. — Диего еще раз широко улыбнулся. — Но вы, кажется, сегодня не обедали. Позвольте угостить вас! — Дон Диего! Благодарю вас! Я с удовольствием утолю свой голод в вашей компании! Столько работы… Мне необходимо сделать перерыв, — сержант двинулся к выходу. — И жажду, сержант! Наверняка она мучает вас не меньше голода! С этими словами друзья, покинув кабинет коменданта, направились в сторону таверны. Не смотря на то, что поступивший сержанту приказ не содержал никаких необычных или странных указаний, и, в общем-то странным казалось как раз его запоздавшее формирование, дона Диего не покидало ощущение, что неспроста у исполняющего обязанности коменданта документы затребовали именно сейчас, когда прошло уже столько времени. Диего привык доверять своей интуиции — она его не подводила. А сейчас она упорно твердила, что с приказом связано новое появление Зорро. Поэтому сейчас младшему де ла Веге следует как можно подробнее разузнать все возможные обстоятельства, связанные с этой бумагой. Сержант дожевывал жареного цыпленка, щедро сдабривая свой обед вином и тяжелыми вздохами. Не забывая при этом беседовать со своим другом. — Эээх! — очередной вздох, казалось, сотряс обеденный стол. — И придется мне, исполняющему обязанности коменданта, лично везти завтра этот пакет в Монтеррей. — Сержант, в пакете, наверное, очень ценные документы государственной важности? — Что вы, дон Диего, нет! Может так оно и было, когда только о мятеже, устроенном сеньором де Варго, губернатор узнал. Может, и до короля кое-что дошло. Но сейчас, когда столько прошло времени… Я думал, об этом деле забыли уже. А теперь… — стол снова задрожал. — Документы сеньора де Варго?! Я думал, что все изъятые в доме заговорщиков бумаги были описаны и переданы в Монтеррей сразу после неудавшегося бунта. Разве не на их основе были осуждены пособники Орла? — Это все так, вы правы. Тогда мы отправили только документы, касающиеся деятельности организации. А личные бумаги, — Гарсия сделал рукой жест, как будто хотел взять пакет со стола, но, вспомнив, что документы остались в кабинете, махнул рукой в сторону казарм. -…Здесь остались. — Интересно, и зачем личные документы главаря сейчас понадобились? Может, в них есть какие-то сведения, указывающие на других заговорщиков? — Нет, дон Диего! Ничего такого нет. Там только… — лицо коменданта неожиданно приобрело крайне серьезное выражение. — Не помню я точно, что там. Давно дело было. Де ла Вега понял, что сержант больше ничего про пакет не скажет. К моменту окончания трапезы Диего удалось еще выяснить, что Гарсию с документами будет сопровождать только капрал Рейес. «Не настолько эти бумаги важные» — сказал начальник гарнизона пуэбло Лос-Анжелес. Распрощавшись с сержантом, Диего направился в сторону дома. Удобно устроившись на сиденье экипажа, которым правил верный Бернардо, молодой дон делился своими мыслями. Диего уже давно заметил: если какую-нибудь задачу, загадку или просто кажущуюся странной вещь просто проговорить вслух, то часто решение или объяснение всего недопонятого, план действий легко находятся, формируется. Как бы сам собой. Да и Бернардо — весьма неглупый малый. Сколько раз выручала его смекалка! И сейчас голос молодого человека доносился из коляски. Бернардо внимательно слушал, стараясь не упустить ни одной детали. - …странно не то, что пришел такой приказ, а то, что в нем говорится о соблюдении секретности относительно этих документов. Да-да, об этом говорится в приказе — я уверен! Посуди сам: исполняющий обязанности коменданта города лично везет пакет в Монтеррей, при этом едет только с одним сопровождающим, а когда я попытался выведать у сержанта характер содержимого пакета, он вообще перестал говорить на эту тему. — Бернардо согласно закивал, а хозяин тем временем продолжал свой монолог. — Сразу после тех печальных событий с неудавшимся восстанием, все бумаги Орла были направлены в Монтеррей, где проходило следствие по этому делу. А эти, как сказал сержант, личные и не имеют отношения к банде. Тогда зачем они понадобились сейчас? И кому? Слуга посмотрел на дона, хитро прищурился и изобразил в воздухе знак, напоминающий букву Z. — Да, ты прав. Думаю, Зорро следует проводить нашего друга до места назначения! Интуиция никогда не подводила Диего. Поэтому и сейчас он решил не игнорировать ее настойчивые просьбы. Даже не смотря на то, что сеньору де ла Вега, пережившему неудачу в любви, возможно, будет больно возвращаться в город, связанный с Анной-Марией. Сеньоритой Вердуго. Но она покинула Монтеррей. Навсегда. И, значит, этот город с ней больше не связан. Диего сжал кулаки, несколько раз глубоко вдохнул начавший свежеть воздух и обвел взглядом окрестности. Солнце на половину скрылось за горизонтом и часть его багрового диска виднелась из-за горизонта. Подножия холмов клубились легкой голубоватой дымкой, вершины — мягко светили отраженными лучами. Позади экипажа тянулся, как огромная змея, столб пыли. Завтра — в путь. Разговор с отцом прошел коротко. — Ты уверен, что тебе необходимо ехать в… этот город? — Да, отец. Дон Алехандро пристально посмотрел на сына, вздохнул, похлопал его по плечу, принимая его решение, и удалился в кабинет, чтобы подготовить некоторые бумаги для губернатора. Ранним утром, когда солнце только показалось над горизонтом, сержант, исполняющий обязанности коменданта, в сопровождении капрала Рейеса покинул гарнизон. Никто из обитателей пуэбло не обратил на них внимания — одни были слишком заняты утренними делами, другие еще спали. Как не заметили сами путники, что недалеко от города выехали на дорогу еще два всадника, и двинулись в ту же сторону. Поэтому для улан стало полной неожиданностью, когда их догнал дон Диего де ла Вега в сопровождении своего слуги Бернардо. «Отец все равно собирался отправить кое-какие бумаги губернатору. Мне не хотелось подвергаться неоправданному риску, путешествуя в одиночестве. „Нет ничего лучше, чем совершить поездку в сопровождении храбрых улан“ — сказал я себе. Отец поддержал мое намерение составить Вам компанию. Сержант, Вы же не будете против?» — так молодой сеньор объяснил спутникам свое неожиданное появление. Солнце уже успело проделать значительный путь и светило вовсю. Небо над головами путников напоминало перевернутую лазоревую чашу, касающуюся выбеленными краями горизонта. День обещал быть жарким. Сержант и его подчиненный двигались привычным для военных маршем, так что за каких-то четыре дня смогли почти полностью преодолеть весь путь. В течение всего периода дон Диего старался стоически переносить все тяжести пути, цитируя при случае своих любимых философов, при этом он не отставал от попутчиков. Бернардо напоминал молчаливую тень своего хозяина. На ночлег небольшая кавалькада привычно останавливалась в миссиях, весьма удачным образом расположенных вдоль всего пути. Когда до Монтеррея оставалось всего полдня пути, Бернардо обратил внимание Диего на троих подозрительных всадников. Они ехали не по дороге, а направлялись от дальних холмов в сторону небольшой рощи, через которую пролегал путь наших героев. Передвигаться подозрительные личности предпочитали таким образом, чтобы от проезжей дороги их все время отделяла гряда валунов, выстроившихся вдоль обочины. Если бы не зоркий взгляд преданного слуги ни Диего, погрузившийся в не слишком веселые мысли, ни уланы, занятые спором об особенностях местного сорта вина, не заметили бы их. — Сержант! Сержант, подождите! — окликнул он едущего впереди командира их небольшого отряда. — Что случилось, дон Диего? — Сержант! Солнце так палит, мы в седле уже два часа… Давайте устроим привал! — Но… Давайте хотя бы доедем до той рощи. — Вот этого нам сейчас делать и не стоит. Посмотрите, — Диего указал на подозрительную троицу. — Как раз туда въезжают эти люди. Если они не замышляют ничего плохого, то покажутся с другой стороны минут через десять. В противном случае… У нас есть около десяти минут на отдых и обсуждение плана наших действий. Роща была небольшой, к тому же дорога проходила по самому ее краю, поэтому место для засады Сесилио и, достаточно оправившийся от недавнего ранения, Мигель выбирали заранее и с особой тщательностью. Густой кустарник, примыкавший к самому краю колеи у самого поворота дороги, огибавшей рощу, как нельзя более всего подходил для этой цели. Часть кустарника, включая сухостой, находившийся посередине, вырубили и разместили по краям зарослей. Тем самым была подготовлена площадка для стрелков и обеспечена их маскировка. План нападения так же был безупречен и, даже учитывая случайных попутчиков, все должно пройти, как по маслу. Однако толстяк в сопровождении подчиненного и еще какого-то, судя по всему богатого, сеньора со слугой, появились почти на целый день раньше, чем ожидалось. Сесилио возблагодарил настойчивость Жозе, который, не смотря на возражения остальных ребят, организовал попеременное дежурство недалеко от дороги. Что и позволило им вовремя заметить приближение «важных гостей», как уже окрестили ребята путешественников. Пришлось срочно пробираться к месту, выбранному для засады. Лошадей привязали неподалеку, но так, чтобы ржанием не выдали отряд раньше времени. Разместились на подготовленном плацдарме. Проверили оружие: пистолеты заряжены, оба ружья — тоже, ножи беспрепятственно могут покинуть ножны. Все готово. По расчетам, интересующий их отряд должен был уже показаться. Прошло еще минут пятнадцать. Находящиеся в засаде, как стая волков, бандиты, уже начали нервничать, шепотом обсуждая, почему добыча задерживается, стоит ли провести разведку и если да, то кому из них надо идти. Наконец послышался стук копыт по каменистой дороге. — Идут! Приготовьтесь! — Сесилио первым услышал приближение добычи. Все замерли, напряженно высматривая движение за густо переплетающимися ветвями кустов, приготовившись выстрелить, как только покажутся путники. Топот все ближе, ближе… Охотники затаили дыхание. Наконец мелькнули за ветвями лошадиные копыта. Выстрел! Все ружья тут же были разряжены. Лошадь, шедшая до этого шагом, встала на дыбы и неистово заржала. Последовавший стук копыт возвестил о бегстве несчастного животного. На дороге осталось неподвижное тело. Не дожидаясь появления остальных путников, Сесилио и Жозе, схватили пистолеты и выскочили на дорогу, намереваясь перехватить добычу. Раздался протяжный тихий свист, затем звук, напоминающий встречу перезревшего томата, брошенного юным фермером со всей молодецкой силой, с соседским забором. Сесилио, протяжно застонав, растянулся на земле, как бы продолжая бежать в сторону дороги. Жозе остановился не сразу. А когда понял, что произошло, застыл как вкопанный: в лицо ему смотрели сразу два пистолета, находящиеся в руках солдат. Поодаль молодой человек в дорогом дорожном костюме спокойно поднимал с земли, попутно отряхивая от пыли и рассматривая пулевые отверстия, «жертву» охотников. Жертва при ближайшем рассмотрении оказалась обычным чучелом, такие крестьяне устанавливают для защиты посевов от вредителей. Тут же он обратил внимание на лежащего неподвижно товарища — из его спины торчало оперение стрелы. В кустарнике, где совсем недавно прятались охотники, кто-то активно шевелился. Вскоре оттуда показался невысокий, с залысиной на макушке, человек. В одной руке он держал лук, наподобие тех, какими пользуются индейцы, в другой — окровавленную стрелу. Оперение последней удивительно походило на ту, что торчала из Сесилио. Франт, закончивший к тому времени возню с чучелом, наклонился к Сесилио. Последний издал слабый стон. Франт поднял голову и, встретившись взглядом с лучником, коротко кивнул. После чего, к удивлению Жозе, между ними разыгралась странная пантомима, при этом никто из участников не проронил ни слова. По окончании представления, франт произнес: — Сержант, Бернардо говорит, что разбойник в кустах мертв. А этот, — он указал на Сесилио. — Ранен. Нам сейчас необходимо доставить его в город. Недалеко привязаны три лошади. Капрал поможет Бернардо сделать подходящие носилки, Вы свяжите покрепче пленника, а я приведу лошадей! Толстяк, затягивая узлы веревок на запястьях пленника, неимоверно пыхтел. Работу эту он выполнил быстро и со знанием дела. Скоро появился и хлыщ, приведший лошадей. — Сержант, пожалуйста помогите Бернардо уложить раненого поудобнее, а я пока посторожу пленника. — Конечно, дон Диего! И мы наконец-то сможем доехать до Монтеррея! Я сейчас с удовольствием пропустил бы стаканчик вина в той замечательной таверне! Когда сержант отошел настолько, что не мог бы слышать разговор, молодой человек спросил полушепотом, пристально глядя в глаза собеседнику: — Так почему Вы рискнули напасть втроем на отряд из четырех человек? Двое из которых — солдаты? Жозе молчал. — Значит, кто-то из нашего отряда везет вещь, которая очень нужна вам. И эта вещь не у меня. Это — бумаги сеньора де Варго! Я прав? — Дон Диего, все готово! Мы можем ехать! — возглас сержанта прервал допрос. По крайней мере, пока. В любом случае, Жозе решил молчать — рано или поздно ребята вытащат его из тюрьмы. По дороге, мерно покачиваясь в седле, он даже начал подумывать, а не притвориться ли ему немым. Идея неплоха, но вряд ли поверят. Около месяца прошло с тех пор, как капрал Монастарио приступил к несению службы в новом звании. В целом, все было не так уж и плохо, за исключением того, что комендантом был не он. Поначалу новоявленный капрал пытался доказать начальнику гарнизона необходимость проведения рейда в горы, с целью поимки банды, похитившей Хуаниту, а затем совершившей попытку ее убийства. В том, что во второй раз ее хотели убить, а не похитить, комендант не сомневался. Как не сомневался и в существовании некого ревнивого ухажера несчастной девушки, который и заварил всю эту кашу. Монастарио удалось все же убедить командира отправить на поиски предполагаемого преступника. Вместе с еще двумя солдатами они в течение двух дней, как типичные обитатели этих мест, скакали по горам. Но безрезультатно. Зато теперь капрал знал, где разбойники точно не прячутся. Несмотря на аргументы, приводимые неугомонным капралом, комендант не согласился ни повторить вылазку, ни организовать какую-либо стоящую охрану ни Хуаниты персонально, ни таверны. Однако не стал возражать, если Монастарио будет в свободное от несения службы время приглядывать за сеньоритой. Заявив под дружный смех гарнизона, что для пущей сохранности несчастной девушки, капрал может даже жениться на ней. Монастарио поначалу предпочитал не обращать внимание на шутки солдат, отпускаемые в его адрес по данному поводу. До тех пор, пока они не стали переходить определенные границы. Шутки, как и общение гарнизона с новым капралом, сошли на нет, после того, как один из особенно рьяных шутников попал в лазарет с ножевым ранением и переломанным носом. Ввиду того, что никаких активных действий по поимке преступников не предпринималось, неизвестно даже было их количество, да, собственно, и само наличие их ставилось под сомнение, бывшему капитану приходилось действовать в одиночку. А ведь нужно было еще каким-то образом разузнать о завещании Орла, не выдав себя. Поэтому Монастарио решил дождаться первого шага со стороны противника. Именно поэтому, пользуясь разрешением командования, он коротал вечер в зале таверны, где работала Хуанита. В последнее время он часто там бывал, и хозяин заведения считал его завсегдатаем, а девушка часто бросала в его сторону заинтересованные, если не сказать восторженные, взгляды. Но сегодняшний вечер начавшийся самым обычным образом, оказался наполнен самыми необычными событиями. Капрал, занявший самое удобное для наблюдения за залом таверны место — у дальнего стола, в углу, около стены, чуть не поперхнулся вином, когда открылась дверь и вошел… Де ла Вега собственной персоной! Уставший, в запыленном дорожном костюме и, как всегда, в сопровождении немого, не замечая никого он направился прямо к трактирщику, обретавшемуся за барной стойкой. Монастарио замер. Тем временем новоприбывший, не дожидаясь пока хозяин закончит оформление необходимых при регистрации данных, кивнул слуге, указав на дверь. Тот незамедлительно вышел. Капрал, все еще пребывающий в ступоре, не сразу понял, что произошло, когда все находившиеся замерли, как будто время остановилось. Среди давящей тишины отчетливо были слышны крики, доносившиеся с улицы: «Пожар! Горим! Спасите! Пожа-а-а-ар!». Как ошпаренные посетители, возглавляемые хозяином таверны, бросились к выходу. Де ла Вега не стал исключением, предпочитая, однако, находиться несколько в стороне от основной людской массы. Хуанита так же оказалась за пределами видимости. За пределами таверны царили вечерние сумерки, разгоняемые ярко пылавшим чуть ниже по улице, домом. Сквозь начавшую окутывать город прохладу, отчетливо чувствовался жар, исходивший от пожарища, а воздух казался вязким, как деготь, от наполнявшего его запаха гари. От гула огня, казалось, вибрировала вся улица. В отблесках беснующегося пламени были отчетливо видны силуэты немногих смельчаков, предпринимавших жалкие, безрезультатные попытки справиться со стихией. Подавляющее большинство людей образовали плотную толпу зевак, перекрывшую почти всю улицу. Из толпы временами доносились ободряющие возгласы, крики, кто-то спорил, бранился или читал молитву. С нарастающей непонятной тревогой Монастарио, прижавшись к стене, озирался по сторонам, лихорадочно пытаясь отыскать Хуаниту. Де ла Вегу тоже нигде не было видно. Внезапно в небо взметнулся огненный столб — видимо, рухнули перекрытия горящего здания, осветив темный до этого закоулок, образованный выступом стены соседнего здания. Находящегося как раз за спинами зевак, глазевших на горящее здание. В закоулке шла ожесточенная борьба. Дрались не меньше трех человек, хотя точное их количество невозможно было определить в мельтешившем переплетении конечностей. Возникла неприятная ассоциация с клубком змей в сырой яме. В то же мгновение змеи замерли, из клубка выделились два силуэта, которые, подхватив обмякший третий, направились к стоявшей неподалеку, груженой то ли бочонками, то ли мешками, телеге. Среди которых что-то белело. Что-то, напоминавшее женскую блузу… Неужели Хуанита?! Новая вспышка пламени. Бессознательное тело мужчины грузят между мешками. Вроде похож… Де ла Вега! Как он там оказался?! Просто непонятно, непостижимо, каким образом ему удается влипать в подобного рода истории. Или все это не просто так? И настоящий Зорро, то есть Диего де ла Вега тоже замешан в этом деле? Не-е-ет! Так просто Энрике Монастарио не отдаст ни девушку, ни золото, с нею связанное. А в том, что они связаны, причем весьма тесно, капрал не сомневался! Но как помешать происходящему? Или помочь приблизить вожделенный металл? Сложившуюся ситуацию не следует оставлять без контроля! Если сейчас поднять тревогу — шанс приблизить богатство может больше и не представиться. Однако, солдатская форма слишком приметна и может вызвать непредсказуемую реакцию у разбойников, похитивших девушку. Но и просто наблюдать за тем, как ее увозят в неизвестном направлении он не мог! Не мог позволить, чтобы она исчезла! Он огляделся по сторонам, но, похоже, никто из присутствующих не обратил внимание на происходящее: все были слишком заняты ярким зрелищем горящего дома. Решение о порядке дальнейших действий было очевидным — оно лежало на поверхности. Сарай, где находился Фантом, был расположен за углом ближайшего здания. Костюм с черной маской позволит, не раскрывая своей личности, вмешаться, в случае крайней необходимости, в происходящее. Если бы в армии в то время существовал норматив по времени, отведенном на переодевание, капрал, без сомнения, перевыполнил бы его. Раза в два — точно! Оседлать Фантома — дело еще нескольких минут. Жаль, что он светлой масти, темный — был бы меньше заметен в темноте. Когда всадник показался на площади, подозрительная телега вместе с невольными пассажирами, а так же злоумышленниками и, естественно, лошадью, уже скрылась. В неизвестном направлении. Фантом, продолжая двигаться прямо, не управляемый растерявшимся седоком, внезапно был остановлен чьей-то уверенной рукой. Энрике всмотрелся в плохо различимое лицо, принадлежащее темному силуэту. Перед ним стоял глухонемой слуга де ла Веги. Пытаясь что-то объяснить, тот все время указывал рукой на один из переулков. Как помнил капрал, успевший неплохо изучить город, этот переулок не оканчивался в черте города, а, продолжаясь за его пределами, широкой колеей вел прямиком в горы. Кивнув немому в знак того, что понял его объяснение, Энрике направился в указанную сторону. Транспорт, похитители и похищенные обнаружились в миле от города. Похоже, бандиты везут пленников в укромное место. Возможно даже, в свое логово. Энрике останется только незаметно проследовать за ними. Размышления человека в маске прервал женский крик. Резко оборвавшийся, как будто девушке закрыли рот. Хуанита! В том, что кричала именно она, Энрике не сомневался. Затем послышалась брань и отчетливо раздававшиеся в ночном воздухе звуки ударов. Нет, так дело не пойдет! Хуанита ему живая нужна, а де ла Веге он лично отомстить поклялся! И никто еще не сказал, что Энрике Санчес Монастарио свое слово не держит! «Зорро» пришпорил коня и в несколько мгновений достиг места свалки. Было похоже, что де ла Вега попытался сбежать. Один из похитителей лежал на земле — его лицо белело в темноте, со вторым, пытаясь его повалить, как будто в туре вальса, щеголь кружил около повозки. Девушка неподвижно, прижав обе руки к губам, замерла. Ее блуза пятном светилась среди серой массы содержимого телеги. Подхватив пленницу на скаку, скрыться с нею в темноте — простой и самый очевидный план действий. Диего сам разберется с разбойником, не впервой ему драться! Но Хуанита никак не реагировала на приближение спасителя в маске, а подхватить ее на скаку из середины повозки не представлялось возможным. Энрике пришлось остановить Фантома и спешиться, чтобы помочь девушке сесть в седло. Де ла Вега, вместе с противником, не обращая внимания на происходящее, время от времени рыча и отвешивая взаимные тумаки, продолжали вальсировать. Уже поставив ногу в стремя, «Зорро» бросил короткий взгляд в сторону лежащего без сознания похитителя. К его величайшему изумлению, последний таковым уже не являлся, а, вытащив пистолет, очень уверенно и злорадно целился. В самую очевидную мишень — Фантома. На то, чтобы вытащить пистолет и, тем более, прицелится, времени не оставалось. Да и стрелять из такого неустойчивого положения — крайне неудобно. Надеясь, что непривычная позиция не прибавит меткости стрелку, да и темнота будет не на его стороне, Энрике освободил ногу из стремени, одновременно ударив коня ладонью по крупу. Умное животное рвануло в сторону города. Слава богу, Хуанита смогла удержаться в седле. Тут же раздался выстрел, сопровожденный щедрой порцией брани. Судя по отсутствию каких-либо звуков, кроме конского топота, Фортуна благоволила «Зорро». Энрике неспешно подошел к поднимающемуся человеку, по пути вынув свой пистолет. Противник теперь безоружен, и ему нечего опасаться. Однако, он совершенно упустил из вида присутствие пары, чей бессловесный, но весьма аргументированный диспут продолжался. С меньшей интенсивностью, но не меньшей яростью. В тот момент, когда он уже готовился нажать на курок, ощутимый толчок в руку обезоружил его. И земля больно ударила по ребрам, носу и едва не лишила зубов. Сверху, не давая дышать, навалились два, отнюдь не хрупких тела. Которые умудрялись и в таком положении мутузить друг друга. Причем, часть тумаков перепадала и Энрике. Весьма, между прочим, существенная часть. Наконец дышать стало легче, движения обрели свободу и, уже замахиваясь кулаком, чтобы дать сдачи, не важно кому, он ощутил, как его плотным жалящим узлом обвивает волосяная петля. Только теперь, подняв глаза и осмотревшись, Энрике понял, что это конец. Его карьеры Зорро, карьеры военного (окончательный, на этот раз) и, как перспектива, всего его грешного существования. Потому как за голову разбойника в маске давно назначена существенная награда. Помнится, начало положил еще Энрике Санчес Монастарио, комендант пуэбло Лос-Анжелес. Да-а-а, был такой когда-то. Тем временем, оба новоприбывших всадника спешились и теперь, деловито перебрасываясь короткими ругательствами, быстро, как опытные пастухи стреножат лошадей, связывали пленников. Противник де ла Веги, оперевшись на край повозки, сосредоточенно ощупывал челюсть, время от времени принимаясь двигать ею из стороны в сторону. Его напарник, пытавшийся пристрелить Фантома, уже умащивался на козлах, теребя в руке одну вожжу и пытаясь с ее помощью вытянуть из-под копыт мула, вторую. — Лукас! Гляди-ка, никак сам Лис попался! — пастух, чересчур крепко, по мнению Монастарио, связавший ему руки за спиной, заглянул в лицо пленника и, видимо, рассмотрев маску, несказанно удивился. Энрике, ожидая, что маску с него вот-вот стянут, напрягся. Но у бандитов были иные планы. — Некогда разглядывать! Лис или не Лис — потом разберемся! Наши у большого кораля ждут, до рассвета туда добраться надо. И подумать, что дальше делать! Оружие у него лучше проверь! По бокам несколько раз ощутимо хлопнули, с ловкостью бывалого обитателя трущоб проверили карманы и кушак. — Он пуст! Даже денег нет! — бандит был явно разочарован. — Шпага только… И та сломана! — Кинь в повозку, потом разберемся! И этих туда же! — Сердце Энрике екнуло: если удастся дотянуться до обломка… — нет, шпагу отдай Серхио. Прямо в ножнах, как есть. Пленников, связанных по рукам, как мешки погрузили в повозку. Поверх мешков, наполненных, по счастью чем-то относительно мягким. Лежа на боку, Энрике не видел ничего, кроме грубой мешковины, маска сползла, закрыв собою один глаз, а де ла Вега несколько раз больно ударил его по ноге, видимо, пытаясь принять наиболее удобное положение. Судя по топоту копыт, подкрепление, так неожиданно подоспевшее на помощь похитителям, следовало рядом. Тряска и дорожная пыль, щедро сдабривавшие столь скучный и неудобный способ перемещения, свидетельствовали о спешке, с которой действовали бандиты, и как следствие оной — значительной скорости движения. Довольно скоро ровная наезженная колея сменилась ухабами. Пыли стало меньше, но повозку трясло так, что, казалось, ее содержимое вот-вот вывалится на дорогу. Неспроста была приготовлена мягкая подстилка — кому-то очень надо, чтобы Хуанита была в целости доставлена на место назначения. От неудобного положения, тряски и невозможности пошевелиться затекшие руки чертовски болели. Злость на де ла Вегу возрастала с каждой кочкой и периодически накрывала гигантской волной боли, путая мысли. Если бы не приспичило ему в городе появится… и около Хуаниты оказаться… или, хотя бы сразу спокойно лежать в повозке! Все равно лежит, только связанный, а это дико неудобно и больно! Еще и его, Энрике Монастарио, втянул в передрягу! Вот если удастся выбраться из этой переделки живым, то он обязательно… почему-то в памяти возникла тоненькая фигурка, шелковые локоны и бархатные глаза, — поставит самую большую свечу в честь Пресвятой Девы. Интересно, сколько они уже едут? И как долго еще? Де ла Вега больше не шевелится — наверное, отключился. Или опять притворяется, как лиса в старой сказке, мертвым. Энрике несколько раз моргнул: так и есть — грубые волокна мешковины можно ясно рассмотреть на выпуклом боку импровизированного тюфяка. Светает. Значит, скоро мучения должны окончиться! Или это только начало? — Эй, ребята! Кажется наконец-то добрались! — раздался голос над головой. — Серхио, заворачивай к сараю, надо донов выгрузить! — А то наверное, умаялись! Дорога-то дальняя! — под дружный смех товарищей поддержал шутку другой, с гнусавым голосом. Повозка остановилась. Послышались шаги, возбужденные голоса, смех и брань. Брани было больше. — А где девчонка? Неужели не удалась затея с пожаром?! — раздался визгливый голос. — С пожаром все удалось как нельзя лучше! И даже дона богатого получилось прихватить! За него выкуп ого-го какой дадут, — возница, еще сидевший на козлах, довольно хмыкнул, — но тут этот прискакал, за городом уже, девчонку на лошадь усадил, и драпать хотел! — Да я ему не пожволил! — добавил его сосед. — Повалил на жемлю, кода рыбят ушлышал! Тут де ла Вега подал признаки жизни. Жаль. Монастарио уже надеялся, что игра в «мертвую лису» станет реальностью. Прямо в ухо он прошептал: — Как только я окажусь около облучка, постарайтесь отвлечь их внимание на себя! — Я не… — так же шепотом попытался возразить Энрике. — Тсс! Нам надо отсюда выбраться! Бандиты, погоготав над новым произношением товарища, обратили свое внимание на пленных. — Ну-ка посмотрим, что за птички нам попались! Идите-ка сюда, голубчики! — под дружный издевательский смех товарищей двое бандитов вытащили из повозки вначале де ла Вегу, затем — Монастарио. Прямо перед ними находился внушительных размеров кораль, в котором разгуливали около десятка лошадей и мулов. Рядом стоял деревянный сарай с настежь распахнутой дверью, крытый тростником. Чуть поодаль, ограничивая небольшое плато, темнела в утренней дымке полоса соснового леса, следом — синели далекие утесы на фоне бледно-золотого неба. — Ого! Богатая птичка попалась! — один из бандитов ткнул пальцем в де ла Вегу. — Да его костюм стоит дороже, чем мой мул с… — он не договорил, обратив свое внимание на Монастарио, которого в этот момент водрузили перед ним. — Это что, Зорро?! тот самый неуловимый разбойник? — изумлению похитителя не было предела. Он протянул огромную грязную лапу к лицу пленника. — Интересно, и кто же скрывается под маской? — Сеньоры, мне не хорошо! — раздался хныкающий голос. Все присутствующие немедленно обернулись, оставив на время «Зорро» в покое. — Мне дурно! Я сейчас упаду! Отсутствующее выражение лица, полуоткрытый рот, хватающий воздух, полуприкрытые глаза и, кажется, бледность, просвечивающая сквозь загар — все это не оставляло сомнений в том, что сеньор сейчас лишится сознания. Он, испытывая головокружение, чтобы не упасть на землю, медленно пятился к облучку повозки, намереваясь, видимо, облокотиться на него и немного облегчить свое состояние. Бандиты были поражены, не ожидая подобного поведения от кабальеро. они все, как один, уставились на богатого дона, предвкушая пикантное зрелище. — Серхио, ты уверен, что это кабальеро? Что-то сильно он смахивает на переодетую сеньориту! — заявил под дружный смех товарищей пытавшийся стащить с Монастарио маску, бандит. — Ты хошешь шкажать, фто мне баба шелюшть выбила?! — обиделся Серхио. Чем вызвал еще один приступ гомерического смеха у своих товарищей. Вспомнив, что ему говорил де ла Вега, но пока не понимая, каков его план, Монастарио развернулся и изо всех сил бросился в сторону далекого леса. Трудно бежать со связанными руками, еще сложнее — после нескольких часов вынужденного бездействия. И почти невозможно, зная, что попытка является бессмысленной. Преследователи настигли его, не позволив добежать даже до окончания изгороди, вдоль которой он двигался. Крепкие руки схватили за плечи, не давая упасть. Слепящий удар в лицо. Еще! И еще один! перед глазами поплыли круги. Он вовремя напряг пресс, но не смог противостоять нескольким мощным ударам по ребрам. В полубессознательном состоянии его, как мешок с тряпьем, бросили на земляной пол, в полутьму и прохладу сарая. Пока бандиты мутузили бывшего капитана, Диего удалось, повернувшись спиной, связанными в кистях и изрядно затекшими руками подцепить эфес шпаги благородного разбойника. Уронив с кучерского места ножны, он с трудом смог удержать изрядный обломок лезвия. Подойдя к распахнутой двери, Диего прислонился спиной к внутренней стене. Когда тело капитана погрузилось в полумрак сарая, он, сползая по стене пробормотал: — Прошу вас, принесите воды… — У дальней стены целый бочонок стоит! Только не вздумай утопиться! — похитители снова засмеялись, захлопнув дверь. Диего ясно слышал сквозь дощатую перегородку, как снаружи щелкнул, поворачиваясь в замке, ключ, как было решено оставить на часах двоих вооруженных людей. Были слышны немногословные пререкания об очередности дежурства, затем шаги и вялая перебранка скучающих часовых. Энрике открыл глаза. Точнее, один глаз, второй открываться упорно отказывался, как бы он ни старался. По лбу снова провели мокрой тряпкой, промокая его. — Спокойнее, капитан, необходимо убрать кровь. Я хочу убедиться, что кроме разбитого носа, других ран нет, — голос де ла Веги! Этот нахал еще смеет тут находиться? Пусть только подойдет — разбитый нос ему гарантирован! Последний тем временем продолжал:  — Я осмотрел вас, переломов нет, только ушибы. — Я вас убью! — прохрипел Энрике. — Только встану… И, слышите меня, де ла Вега, вам не жить! Преодолевая головокружение и страшную слабость, он попытался подняться. Но стоило только опереться на дрожащие руки, утрамбованная земля повернулась боком и стремительно ринулась навстречу. — Не надо так горячиться! — он, подойдя вплотную, приподнял голову Энрике и поднес к губам деревянную чашку с прохладной, восхитительной, вкусной водой. Когда чашка опустела, а де ла Вега шагнул в сумрак, капрал пробормотал: — Вам это не поможет! Я все равно вас убью! Лично! Но позднее, когда… — Капитан, простите, но не я же вас бил. Я только попросил отвлечь бандитов ненадолго, чтобы иметь возможность вытащить из ножен обломок вашей шпаги. К тому же маску с вас все равно сняли бы, но так никто из бандитов не сможет вас опознать! — голос звучал издевательски. Энрике даже представил, как собеседник развел руками где-то в полутьме. Дотронувшись до лица, он убедился в правоте слов дона Диего. — Почему вы так уверены в том, что никто не опознает? И зачем понадобился обломок шпаги? — А как бы я еще смог избавиться от пут? Да и вам помочь — тоже? — Что за дурная привычка: отвечать вопросом на вопрос? Раздражает похлеще латыни, или Гар… нет, сержант, пожалуй, раздражает сильнее. — Потому что, во-первых, когда люди находятся под влиянием сильных эмоций, они склонны переживать их, а не запоминать детали окружающего мира, в том числе и черты лиц других людей. А во-вторых, когда маску стащили, ваше лицо уже, гм… несколько изменило свои первоначальные очертания. — Даже не знаю, что ответить на вашу наглую выходку! — раздражение требовало выхода, но усталость давала о себе знать. — Надо бы подкрепить силы… — Здесь есть немного сухарей, капитан! Давайте я помогу вам подняться… — де ла Вега наклонился и тут же получил зуботычину. Удар был не сильный, но Энрике сразу стало как-то спокойнее. — За что, капитан? — нескрываемая обида, даже слезы, прозвучали в голосе. — За капитана! — буркнул Энрике, с трудом вставая на ноги и подходя к бочонку, рядом с которым, держась за скулу, стоял де ла Вега. — Говорил же вам, я теперь капрал! — глядя противнику в глаза, добавил он. Некоторое время они пристально смотрели друг на друга. Первым протянул руку де ла Вега. — Капрал, давайте забудем старые обиды! Энрике демонстративно скрестил руки на груди, не отводя взгляда, произнес: — И не подумаю, сеньор Зорро! — Хотя бы на ближайшее время! — Диего улыбнулся. — Ближайшие обиды! — пожимая протянутую руку, Энрике улыбнулся в ответ.