Однажды в Нью-Йорке

Накрапывает небольшой игривый дождик, тёмными точками оставаясь на одежде. Воздух пахнет мокрой брусчаткой и необычной свежестью, к которой примешиваются нотки зацветающих деревьев. По мостовой, поскрипывая большими колёсами, катит фаэтон, и возница прикрывает лысую голову носовым платком, на котором ярко выделяется красивой формы пятно. Тина подставляет лицо мелким каплям. Дождь нежно целует её щёки, мимолётно касаясь горячей кожи. Вместо зонтика у неё накинутое на плечи лёгкое пальто, которое так и норовит соскользнуть вниз. Рядом с Тиной молодцеватой походкой шагает Дэмпси, с хрустом доедая яблоко — уже четвёртое за это утро. До Уайкофф-авеню, на которой предположительно находится один из входов в катакомбы — всего двадцать минут пешком от участка, поэтому Тина и Питер единогласно решают пройтись. — Это же Марти! — внезапно восклицает Дэмпси, указывая яблоком на виднеющуюся за стеклом антикварного магазина спину высокого мужчины. Тина без понятия, кто такой Марти. У Дэмпси поразительное множество знакомых из самых разных сфер и кругов, и Тина давно уже перестала удивляться тому, что случайный булочник может похлопать его по плечу, а извозчик — снять широкую шляпу и спросить о здоровье его жены. — Я на секунду. Только узнаю, как там его собака, — Дэмпси метко попадает огрызком в ближайшую урну. — Её недавно сбила машина... — Тина кивает, и её напарник тут же исчезает за дверью магазина. Тина поправляет пальто на плечах и проводит ладонью по влажным волосам. Надо было всё же взять зонт, думает она, смаргивая попавшую в глаз каплю. — Мисс? Прошу прощения? — напротив неё останавливается закрытый кэб. — Мисс? — мужчина на заднем пассажирском сиденье смотрит на Тину. — Да? — она подходит к автомобилю, стараясь не слишком пристально разглядывать покрытое оспинами лицо мужчины. — Чем я могу помочь? Мужчина натянуто улыбается. На его лице — какая-то наигранная растерянность. — Видите ли, мой шофёр совершенно не знает эту часть города... — он нервно поджимает губы, но его глаза остаются совершенно спокойными. — Вы не подскажете, как проехать к Флушинг-авеню? Тина на секунду замирает: её интуиция буквально кричит, что стоит позвать Дэмпси. Уже боишься подсказать дорогу, Порпентина? Она едва заметно трясёт головой, отмахиваясь от глупых параноидальных мыслей, и подходит ещё ближе к автомобилю. Мужчина с надеждой смотрит на неё, и Тина думает, что ей пора завязывать со шпионскими романами. — Вам нужно ехать вверх до Сайпресс-авеню, — начинает она, указывая рукой направление. — Потом сверните на Старр-стрит; там ещё стоит патрульный на перекрёстке... — боковым зрением она видит, как со спины к ней кто-то подходит. Тина пытается обернуться как можно быстрее, но всё равно не успевает. Удар холодным стволом пистолета приходится ей прямо в висок, и она плавно оседает в чужих крепких объятиях. Дэмпси, расталкивая покупателей, бежит к двери, но всё, что ему остаётся — это серый плащ Тины на тротуаре. Он смотрит на отъезжающий автомобиль с замазанным чёрным номерами. Не проходит и десяти минут, как вся полиция Нью-Йорка поставлена на уши. Тина приходит в себя от острой боли в виске. Она морщится и едва слышно стонет, открывая глаза. Перед ней — темнота. Она ничего не видит. Одно мучительно долгое мгновение Тина верит в то, что она ослепла. Потом она понимает, что ей попросту надели мешок на голову. Руки у неё свободны. Кожа на виске неприятно стянута засохшей кровью. Кобура на поясе пуста. — ...Никаких увечий, он же чётко сказал, — доносится до неё уже знакомый голос. — Скажем, что она сопротивлялась, — хрипло отзывается собеседник мужчины с оспинами. Тот, что ударил её пистолетом. — Ты не знаешь, что бывает с теми, кто пытается его провести? — язвительно интересуется первый. Ответом ему служит молчание. Тина тоже молчит: вдруг у неё получится что-то выяснить? — Думаю, рыбы в Гудзоне в последнее время крайне довольны, — хмыкает рябой. Тина старается не дрожать. Она в машине с самыми настоящими преступниками. И в роли заключенного теперь именно она. — Я бы скормил им эту старуху Бэрбоун, — хрипит второй. — Слишком много о себе думает. Тина несколько раз повторяет про себя незнакомую фамилию. Она очень надеется, что это ей всё-таки пригодится. — Да от неё больше пользы, чем от тебя, — не соглашается рябой. — И... — он замолкает. — Она очнулась?.. Тину довольно чувствительно пихают локтем в ребро, и она, не сдержавшись, охает от боли. — Эй, полегче, — укоризненно говорит рябой. Второй что-то ворчит, но больше к Тине не прикасается. — Надеюсь, вы обойдётесь без глупостей, мисс детектив, — говорит ей рябой. — Тут шутить не привыкли, особенно — с копами. Тине вдруг становится тяжело дышать. — Вы... Что со мной будет? — её голос чуть срывается, а ладони становятся совсем ледяными. Тине страшно. — Ну, всё зависит только от вас, — размеренно отвечает рябой. Тина хочет спросить, убьют ли её, но слова комом застревают в горле. Боже, только не сейчас. Не смей рыдать, Порпентина. Автомобиль останавливается. Тина думает, что это вполне можно считать началом отсчёта её последних минут. Может, она сможет вырваться и убежать? Её осторожно выводят из машины, крепко придерживая за плечо. Останутся синяки, думает Тина. — Осторожно, ступеньки, — слышит она голос рябого, и хватка на её плече становится крепче. Ни о каком побеге не может быть и речи: Тина слышит, как рядом щёлкает затвор пистолета. Через пару секунд — щёлкает ещё один. Её долго ведут вперед, потом поворачивают направо, потом — ещё раз направо, и Тина внезапно с ужасом понимает, куда её привезли. В катакомбы. Она не может сдержать нервного смешка. Кто бы мог подумать, что она действительно найдет их — правда, немного другим способом. Тина слышит звук открывающейся двери, а потом её грубо толкают в спину, и она, не удержавшись, падает на колени, рефлекторно упираясь руками в прохладную землю. Сильная мужская рука бережно подхватывает её под локоть, помогая подняться. — Тебя совсем не учили обращаться с дамами, Джонатан, — укоризненно произносит мягкий баритон. По коже Тины бегут мурашки. От стоящего рядом мужчины пахнет железом и чем-то прохладно-кедровым. Тина чувствует колебание воздуха: мужчина делает жест рукой. Её сопровождающие выходят, и дверь снова едва слышно скрипит. Мужчина отпускает локоть Тины и быстрым движением сдёргивает мешок с её головы. Тина щурится, но в небольшом помещении горит всего лишь одна лампа, поэтому её глаза быстро привыкают к свету. Она мельком осматривается. Обстановка в комнате крайне скудная: грубо сколоченный деревянный стол и два стула. И тусклая лампа на длинном проводе. Стоящий перед ней мужчина с усмешкой наблюдает за Тиной. Он высокий и очень привлекательный. Его собранные в хвост светлые волосы на свету блестят настоящим золотом. Глаза у него жёлтые, как у кошки. — Вы уже догадались, где вы, — утвердительно произносит он, и Тина резко кивает. От кивка слегка кружится голова, и острая боль снова пронзает висок. Впрочем, Тина даже не морщится. Она не будет показывать свои слабости. — В таком случае... — мужчина заводит руки за спину. — Геллерт Гриндевальд, — он смотрит на неё из-под длинных светлых ресниц. — Я — ваше третье предупреждение.