Моё маленькое счастье

Конечно, в ту ночь ни я, ни Гермиона не спали. Мы сидели в гостиной и пытались отвлечься каким-то фильмом, но ни один из нас не смог бы сказать, о чем этот фильм. Разговаривать тоже не получалось. Каждый из нас по-своему переживал эту ночь. Я думал о том, что будет, когда Гарри подаст на пересмотр моего дела. Как может решиться моя судьба? Решит ли Министерство продолжать загонять меня в угол или все же даст возможность восстановить былое величие моего рода. Я знал, что пойду на многое ради этого. Но за чистоту крови я больше бороться не буду никогда. Я хочу быть с девушкой, которая не может похвастаться чистотой крови, зато она умная, замечательная волшебница, отличный друг, красивая, и я влюбился в нее по уши всего за несколько дней. И ни за что не променяю ее на чистокровную жену только ради продолжения чистокровного рода. Ну, и еще я хотел, чтобы Гарри и Рон не пострадали. Да. Даже так. А Герми просто боялась. Как она сама мне объяснила — это было всегда. Они шли на задание, а ее не брали. Она была аналитиком, мозгом. Ну, и еще — она не работала в Аврорате, а потому ей оставалось сидеть дома и ждать. Потому и варились все эти зелья, и дома у нее было как в больнице — они всегда возвращались к ней. Сначала — к ней, а уже потом, если она не справлялась, то в клинику. А ведь бывало, что и не справлялась. И каждый раз говорила, что в следующий раз не хочет никого ждать, что пусть сразу в Мунго. Но Поттер смотрел на нее щенячьим взглядом, и она снова ждала. Потому что в Мунго — это сразу в газеты, это толпа, это его друг не подойдет к нему, потому что не хочет лишней шумихи вокруг геройского имени. А здесь он будет все время. Сам будет поить Гарри зельями, бинтовать, растирать, носить в туалет на руках. Было уже. Он бы и сейчас тут был, если бы не Дрей. Не любит он новых людей. Но он потребовал у Герм обещание, что если Гарри будет нужна помощь — она сразу пришлет ему весточку! Так что все повторяется. И разница теперь только в том, что раньше она ждала их обоих, а теперь только Гарри. Рон отправлялся к Лаванде. И я подумал, что это правильно. Нечего ему здесь делать. Мы задумались, каждый о своем, когда в комнату ворвался серебристый олень. — Герм, бегите, они знают!.. — Прокричал он голосом Гарри и стал терять очертания. Гермиона схватила меня за руку и попыталась трансгрессировать, но нас отбросило назад. И тут взорвалась входная дверь. В камин мы не успевали, по комнате тут же замелькали всполохи заклятий. Герм выставила щит и потащила меня к лестнице. Мы взбежали по ступенькам и закрылись в ближайшей комнате — ее спальне. Кинув запирающее, она быстро вызвала Патронус и только и успела сказать, что мы не успеваем, нельзя трансгрессировать, как дверь разлетелась в щепки. Патронус исчез, а нам оставалось только защищаться. Ей — палочкой, а мне — чугунной кочергой, которую я все же успел дернуть у камина. И мы бы выстояли — что такое кучка магглов против мага с палочкой наперевес. Но среди них тоже оказались маги, несколько даже. Они нападали с двух сторон, и Герм просто не смогла защищать и себя и меня. Отвлекшись на меня, она открылась, и в нее угодили сразу и связывающее, и оглушающее. Ну, а взять меня было для магов уже делом техники. Очнулся я от того, что мне в лицо плеснули ледяной водой. Хорошо так плеснули. Чуть не утопили. Дернувшись, чтобы утереть лицо, я понял, что меня держат. И держат основательно. А проморгавшись, еще и увидел. Да, громил у этих бандитов точно хватало. Держали меня две почти точные копии тех гамадрилов, которые раньше чуть не убили. Но тех, я точно знал, держали в полиции, а значит это другие, но с того же выпуска, точно. Инкубатор у них там, что ли? Я попытался осмотреться. Ага, сейчас! В волосы тут же вцепились пальцы, не давая повернуть голову. Все, что я мог видеть — передо мной в кресле, развалившись и закинув ногу на ногу, а сверху устроив трость с серебряным набалдашником, сидел мужчина. Немного старше, но до странного на меня похожий, только все черты лица какие-то заостренные, хищные. Белые волосы, серые колючие глаза, длинные ноги, в дорогом костюме и обуви, а тростью напомнил мне отца. Он с любопытством разглядывал меня, брезгливо кривя губы в усмешке. Ну, типичный я, если бы остался с Пожирателями, лет через семь. Понимая, что все равно ничего не могу, и очень сильно надеясь, что с Гермионой все хорошо и что Поттер получил ее послание, я зло уставился на своего двойника. Тот еще какое-то время разглядывал меня, откровенно блуждая взглядом по всему телу, но скоро ему надоела игра в «гляделки» и он, легко поднявшись, подошел ко мне. Как я и думал — он был довольно высок, я оказался почти на полголовы ниже его. — Так вот ты какой, Драко Малфой. Интересно, интересно… — Он приподнял мою голову, взяв рукой за подбородок, и заглянул в глаза. Я дернул головой, вырываясь. — Что ж ты злой-то такой? Я так долго искал тебя, собирал информацию буквально по крупицам, а ты злишься. Я был в шоке. — Зачем я тебе понадобился? И кто ты вообще такой? Он показательно расстроился. — Ну, вот. Я ночей не сплю, мечтая познакомиться с родственником, а ты меня даже не узнал. — Он сделал вид, что расстроился. — А я думал, что мы подружимся, и все у нас будет полюбовно. — Он игриво провел пальцами по моей скуле. Меня передернуло. Полюбовно? Только этого мне не хватало? Где же Гарри? Этот тип, кажется, по его части. — Как я могу узнать того, кого не знаю и никогда не видел? — Лучшее, что я мог сделать сейчас — это тянуть время. — Ну, я тоже тебя не видел, разве что на фото, но узнал же. Неужели ты не заметил, как мы похожи? — Заметил. Именно потому и спрашиваю — кто ты? — Ладно. Так и быть, пока ребятки еще немного заняты — расскажу тебе. Я — твой родной дядя, Драко. Я Гидеон, сын Абраксаса Малфоя. Старый развратник, на склоне лет… Хотя, нет, в самый разгар, можно сказать, решил вдруг забыть о чистоте своей паршивой крови и гульнуть на сторону. А поскольку женщина, с которой он развлекался, была магглорожденной, то уж он очень сильно постарался, чтобы об этом никто никогда не узнал. И в итоге родился я — с таким мощным умом, красотой, обаянием, но… сквиб! — Последнее слово он просто выплюнул. - И все было бы ничего, ведь я рос без отца, я не знал о том, кем мог бы быть, но когда мне было десять — он явился. Ха! Я стал величайшим разочарованием его жизни! Он держал лицо, но я же видел, как потух его взгляд, когда на все вопросы о чудесах и странных случаях я говорил, что такое бывает только в сказках. А потом он достал волшебную палочку и что-то стал делать со мной, проверяя, видимо, вдруг я еще не раскрыл свой магический потенциал. Поняв, что я сквиб, он лишь сказал, что мог бы забрать меня в сказку, но там я буду чувствовать себя ущербным, потому что буду не такой как все. Он сам рассказал мне о мире магов и о своей семье! Рассказал и ушел. Да, мать говорила, что он присылал денег и немало, но зачем мне нужны были его деньги, если я мог стать членом великой семьи, мог сам быть великим, а вместо этого прозябал с магглами? — В его голосе звенела ненависть. Я не понимал его. Сквибы в магическом мире жили вовсе не радостно. — Я был магом. Меня осудили, отняли палочку, оставили без магии и отправили к магглам. Но здесь я стал другим и теперь я лучше, чем был. А ты не знал мира магии, так чего же ты так расстроился? Ты вполне неплохо мог развернуться у магглов на деньги, что наверняка оставил тебе мой дед. Он зашипел от ярости. — Да что ты понимаешь, мальчишка! Я не хочу быть как все здесь! Я хочу владеть магией! — Но ты же понимаешь, что это невозможно? — Удивленно посмотрел я на него. — Какой смысл желать недосягаемого? — О, да, я быстро понял, что мое желание невыполнимо. Но я нашел выход. Знаешь, Драко, зависимость — страшная штука. Впрочем, ты узнаешь. — Он гаденько усмехнулся. — Стоит подсадить мага на наркотик, и он твой. Теперь мне достаточно щелкнуть пальцами и эти ребята, которые взяли тебя и твою смелую девочку, сделают все, что я захочу. Покалечат, будут пытать, убьют. Лишь бы получить свою дозу. Услышав про Гермиону, я вновь попытался оглядеться, но меня снова удержали за волосы. А этот мерзавец, именуемый себя моим родственничком (вот же повезло, тетка была сумасшедшей, а теперь дядя — псих), снова гадко усмехнулся и посмотрел куда-то за мою спину. — Переживаешь за свою малышку? Она уже пришла в себя, не волнуйся. Вообще, тебе лучше всего поскорее забыть о ней. Я непонимающе уставился на него. — А что непонятного? Вы со своим дружком Поттером здорово подгадили мне бизнес, знаешь ли. Да-да, не нужно так на меня смотреть. Я знаю и про Избранного, и про его геройскую подружку, и про тебя. Я же говорил тебе, что собирал всю, всю информацию. Я хотел попытаться через тебя войти в семью, женившись на тебе, но не судьба — ты нынче не в чести у магов. Кстати, ты помнишь, как отказался от фотосессии для одного частного коллекционера, потому что она была слишком фривольной? Или таких предложений было немало, что немудрено с твоей внешностью, и ты не знаешь, о какой именно я говорю? А, по твоим глазам я вижу, что ты меня понял. Так это был мой заказ, дорогой. Очень мне хотелось побаловать себя тобой, для начала хотя бы так, на фото. Прежде чем ты станешь совсем моим. Но ты отказался. А потом еще очень не вовремя принес ту посылку, пришлось тебя убирать, но ребята оплошали. — Его голос стал мягче, он как будто извинялся, — Понимаешь, я не хотел, но остальные требовали убрать свидетеля. Ты слишком глазастый, многих сдал. Ну, и Поттер твой, тоже. Стива спрятал. Хотя, он все равно сдохнет без дозы. А я одно время даже думал, что ты со Стивом спишь, но нет. Надо же, натурал! — Он снова захихикал, а я все больше убеждался, что он ненормальный. — Но это даже интереснее, если натурал. Дольше брыкаться будешь. А вот Поттер твой, говорят, очень даже любит мальчиков. Ну, а если сам любишь иметь кого-то в задницу — будь готов, что и тебя туда же полюбят. — Он захохотал, а я похолодел, начиная понимать, чего он хочет. Сзади меня раздался тихий стон. Гермиона! Я снова дернулся, но куда там! — Не старайся, мой хороший. Не получится. Она там лежит себе тихонько, в себя приходит. Связанная, правда. Но это ненадолго. Скоро придут ребята, которые пока дом осматривают, и займутся девочкой. Она им понравилась, да. Мне она ни к чему, а они просили. Так почему бы не отдать? Заслужили. От такой его наглости, от понимания своего бессилия, я яростно забился в руках тех амбалов, что держали меня. — Ты не за нее переживай, ты о себе подумай, милый. Я, как о том, что ты с Поттером вроде подружился, узнал, у меня просто крышу сорвало. Все время так и представлял, как вы вдвоем меня ублажать будете. Это же обалдеть как эротично — черная и белая макушки у меня под руками, в то время как вы вылизываете вместе мой член. Старательно так, с рвением. Чтобы мне, вашему хозяину, хорошо было. Чтобы я на дозу расщедрился. — Он снова подошел поближе и стал водить пальцами по моей шее, спускаясь в вырезе рубашки к ключицам, осторожно расстегивая ее. Я забился, задергался, пытаясь вырваться, но было понятно, что я только зря теряю силы. — Не нужно, милый. Не бойся, — Голосом маньяка, готовящего жертву и точащего нож, говорил он, — Я подожду. Ты будешь отличной приманкой для Поттера. Он ведь придет за тобой, обязательно придет. За тобой и твоей подружкой. Точнее — вашей подружкой. И может не один придет, а с дружком — оу, вот это было бы совсем чудесно — три макушки — белая, черная и рыжая — у моих ног! Ммм… Сказочно! Я изо всех сил сжал челюсти и прикрыл глаза. Ненависть клокотала во мне и, если бы меня не держали, я, наверное, мог бы убить его голыми руками. А он продолжал гладить мою грудь, спускаясь к поясу джинсов. И это было так мерзко, что, как только он попытался всунуть руку мне в штаны, меня вырвало прямо на него. Он заорал от злости, отпрыгивая от меня, и позвал мага, который быстренько все убрал. Меня всего трясло, но я был доволен — хоть чем-то смог насолить этой сволочи. Неужели я правда мог стать таким? Наслаждаться чужой болью, беспомощностью? Издеваться? Что-то внутри меня подсказывало, что запросто. Если бы я рос без всех этих приключений во время войны, слушая только отца — именно таким я бы и стал. Так что остается только благодарить Небо за то, что Поттер победил, а меня осудили, и за то, что я понял, живя с магглами, и за то, что вляпался с той посылкой и познакомился с Гарри и Гермионой еще раз, заново. Потому что, если я сегодня сдохну, то это буду именно я, а не то подобие брезгливого и недовольного ублюдка, что стоит сейчас передо мной. А тот подошел и, запустив пальцы мне в волосы, с силой оттянул мне голову назад и прошипел мне в самые губы: — Ты за это ответишь, щенок! А потом влепил мне пощечину. Нехотя так, вальяжно. И еще. И еще. Войдя во вкус, он уже бил наотмашь, довольно хмыкая, когда брызги крови разлетались в стороны из разбитых губ. Я молчал, сцепив зубы. Это взбесило его. — Ты будешь умолять меня пощадить тебя. Я знаю, что ты трус, Драко. Не старайся выглядеть лучше, твоя душонка уже давно скулит и ноет, требуя склониться и умолять меня пожалеть тебя. Я сплюнул кровь ему под ноги. Да, я был трусом. Но это было раньше. Теперь — нет. Уж не знаю, откуда взялась эта смелость, но она была. Я чувствовал ее. Просто ощущал ее внутри и все. Он махнул рукой и к нам подошел маг. — Круцио! — приказал этот мерзавец и маг подчинился с абсолютно равнодушным лицом. Направив на меня палочку, он окатил меня чистой, неразбавленной болью. Тело выгнуло дугой. Давно я не испытывал на себе это заклинание, еще со времен Темного Лорда. Боль была жуткой, но все же старина Том был мастером в своем деле, не то, что эти самозванцы. Тело выламывало, а на периферии сознания я услышал крик, полный отчаянья и боли. Гермиона! Черт, она видит все это! Боль отступила, и снова подошел этот гад. — Ну, как? Нравится? — Он довольно ухмылялся. Хрипло откашлявшись, я с жалостью посмотрел на него. — Ты и правда думаешь, что твои полусквибы могут по-настоящему причинять боль? Они и в подметки не годятся Темному Лорду. Вот уж кто умел справляться с непростительными. Его глаза округлились. Что, неужели не знал? — Темный Лорд пытал тебя? Но ты же сам был Пожирателем? Ты предал его, да? Я так и знал, что он проиграл из-за таких как ты — предателей! Я расхохотался, хотя мой смех скорее был похож на карканье. — Темному Лорду было все равно на ком отрываться. Он пытал пленных, пытал магглов, пытал домовиков, пытал рабов, пытал и своих Пожирателей. И его Круцио было настоящим, уж поверь мне! — Я понимал, что сейчас сдаю себя с потрохами. Этого ни Гарри, ни Рон, ни Гермиона не могли знать и рассказать мне. А значит, вся история про амнезию летела сейчас к чертям, но мне было все равно. Главное — отвлечь его от Гермионы, не дать вспомнить о ней. А она, как назло, не промолчала. — Драко?! — И столько боли и непонимания было в этом ее простом вопросе, понятном сейчас только мне, что я чуть не взвыл. Ну, вот что ей стоило промолчать. Пусть совсем перестать со мной разговаривать, обидеться — главное, молчать! Он тут же повернулся к ней. — Что такое? — Он переводил взгляд с меня на нее и обратно, но она молчала. Он разозлился. — Не люблю загадки и недосказанности. Быстро говори, что тебя так удивило, противная девчонка, или я замучаю его Круциатусом до сумасшествия. Она знала о судьбе родителей Долгопупса. И я — знал. Но мы оба молчали. И он снова повернулся ко мне. — Ты! Живо скажи, чему она так удивилась? — Видимо, в его воспаленном мозгу что-то зависло. Ну, по сути, какая ему была разница, что ее так удивило? Так нет же — прицепился. Не рассказывать же ему про мнимую амнезию. — Молчишь? А может мне не ждать Поттера и начать с тебя прямо сейчас? Я напрягся — не хотелось думать, что он запросто может меня изнасиловать. Да где ж этот чертов Поттер, когда он так нужен?! Гидеон подозвал одного из своих магов. — Раздень! — Тот махнул палочкой, и я остался обнаженным. Черт! Гермиона, где же твоя беспалочковая магия? Хотя, мы оба понимаем, что одна ты ничего не сможешь сделать, тем более в оковах. А может эти маги постарались обезопасить себя и от нее тоже, кто ж знает. Гидеон медленно обходил вокруг меня, явно ожидая, что меня запросто стошнит на него еще раз. Я был бы не против, но сейчас я почти паниковал. Когда я почувствовал, как моей ягодицы коснулась его рука, я ударил. Так бьет конь, когда неосторожный человек подходит сзади. Я метил между ног. Не знаю, куда я попал, но он взвыл, заорал на тех, кто держал меня, и они вцепились в меня еще сильнее, едва не выламывая мне руки, придавливая, ставя на колени. А эта сволочь, попыхтев за моей спиной, но больше не делая попыток полапать меня, снова вышла вперед. — Ладно, — зловеще протянул он. — Думаешь, что ты самый умный? Сейчас посмотрим, как переносит Круцио твоя красотка. И он махнул рукой магам. Едва услышав крик Гермионы, я понял, что не выдержу. Сделаю все, что он скажет. Буду ползать в ногах, делать, что пожелает — только бы они прекратили пытать ее. Я пытался что-то сказать, попросить, умолять, но он только ударил меня кулаком в лицо и радостно уставился на дверь. — А вот и ребятки возвращаются. Сейчас твоя девочка будет стонать уже от кайфа. Как думаешь — их достаточно много, чтобы удовлетворить ее? — Он мерзко захихикал. — Ты-то, небось, не справлялся. А если еще добавить дозу и парочку Круцио в процессе, а тебя заставить смотреть… — И он снова махнул своим магам. И снова закричала Гермиона. И снова удар в лицо. Я чувствовал, что схожу с ума — от бессилия, от невозможности помочь ей, остановить это. Голову просто разрывало от боли, я почти не чувствовал его ударов, даже крики Гермионы звучали, как будто сквозь толщу воды. Я проваливался в эту боль, она топила меня. В какой-то момент я подумал, что вот сейчас я уже не выдержу и в моей голове, наконец, лопнет эта натянутая струна боли, положив конец моим мучениям. И еще, что меня, наверное, тоже пытают каким-то болевым заклятием, но я не знаю каким. В этот момент боль стала совершенно невыносимой, и я заорал. От моего собственного крика у меня заложило уши и я, кажется, уже только хрипел, проваливаясь в спасительную тьму.