Believer

— Идти за ней? Феликс, как верная собачонка, появляется возле Пэна. Тот скучающе повернулся к нему. — Я сам с ней разберусь, — Пэн с некой победой в глазах смотрит на летающую Хоуп, — не трогать её рюкзак, — приказывает он напоследок, видя как Хоуп неожиданно упала. Феликс не будет трогать её рюкзак. Как и Потерянные. Потому что они исполняют его приказы. На этом острове он король. Все должны подчиняться ему. Когда Феликс отходит от него, Пэн горделиво отталкивается от дерева и медленным величественным шагом направляется к девчонке. Хоуп думает, что из-за её сверхъестественной силы она будет невредима после падения. Думает, что регенерация сработает. Она даже не додумывается, что Пэн управляет её силой. Что это он может вернуть ей её регенерацию, волчью силу, ведьмовскую магию. Он дал ей мелкую часть волчьей силы во время боя с Потерянными. Не хватало ему только потерять Истинно верующую. Когда он, наконец, доходит до неё, Пэн нагло усмехается над ней. — Я потеряла свой рюкзак, — Хоуп, кажется, не собирается вставать с земли. Видимо, хорошо упала, что все тело ломит. Вероятно, она даже не понимает, почему её регенерация не сработала. — Там что-то важное? — совсем не заинтересованно спрашивает Пэн. — По сути, да, — она привстает и недовольно смотрит на Пэна, — я не планировала перемещаться в другой мир, попадать в Неверлэнд, летать! — на последнем слове Хоуп удивленно вскидывает руки. Хоть она и живет в сверхъестественном мире, умение летать для неё в новинку. — Как тебе твой полет? — Пэн садится возле лежащей Хоуп. Та, несмотря на боль во всем теле, привстает и немного отодвигается от Пэна, — Прекрасное чувство, не так ли? Хоуп кивнула, вспоминая чувства во время полета. Это чувство свободы, облечения. Пэн и сам летал многое количество раз. Он все ещё помнит эти ощущения в полете. Но, когда волшебство начало заканчиваться, за детьми теперь летит Тень. Только в этом случае с Хоуп, Пэн полетел самостоятельно. — Тебе больно, не так ли? — издевательски спросил Пэн. Конечно, ей больно. Кажется, высота была три-четыре метра. И Пэн специально отнял её регенерацию. Специально издевается над ней. — О, как же ты догадался? — саркастично спросила Хоуп. Пэн осторожно подошел к ней. Надо завоевать её доверие. Легче легкого для Пэна. Надо просто приукрасить ситуацию Неверлэнда. — Что ты делаешь? — испуганно спрашивает Хоуп. Рука Пэна засветилась светло-зеленым светом, и он поднес руку над больной ногой Хоуп. Боль неожиданно исчезла. — Если бы было больше пыльцы, ты бы не упала, — Пэн начинает издалека приступать к своему плану. Включив «хорошего мальчика», он начал говорить. — Это же Неверлэнд, — Хоуп потерла когда-то болевшую ногу, не веря в то, что боль прошла, — остров волшебства. — Волшебство умирает, — сочувственно говорит Пэн, опуская глаза, словно ему больно об этом рассказывать. — Волшебство есть, если ты в него веришь. — Но верующих в волшебство ничтожно мало, — произнес Пэн, заглядывая в глаза Хоуп, — во всем мире только один человек, кто истинно верит в волшебство. Это ты… Хоуп, ты Истинно верующая. В душе Пэну хочется рассмеяться заливистым смехом. Доверчивая, слишком доверчивая Хоуп… — Я — единственная Истинно верующая? — спрашивает Хоуп с некой иронией. Какая ещё она единственная? Единственная дочь Клауса Майклсона, единственный трибрид, единственная Истинно верующая… — Не хочу обидеть, но, — Пэн с лживым сожалением посмотрел на неё, — твой отец — настоящий монстр, а мать добрый души человек. Она нашла что-то в твоем отце и полюбила его. Она полюбила монстра. Можно сказать, что ты ребенок нереальной любви. Истинной любви. Как же ему нравится наблюдать за этим невинным личиком Хоуп, смотреть, как она верит в его слова. Невинная, глупая девчонка… — А что ты будешь делать, раз уж волшебства так мало? Ты король Неверлэнда. Пэну бы хотелось это слушать вечно. Слушать эти слова: «Ты король Неверлэнда». Наслаждаться своим превосходством. — Когда волшебства не станет, остров погибнет, — Пэн притворно опустил глаза, — мой остров погибнет. А потом и я умру. Пэн видит, как Хоуп пугается. Пугается, боится, что её детская мечта исчезнет. — А если найти волшебство? — с надеждой спрашивает Хоуп, — Я могу чем-то помочь? Пэн притворно задумывается, будто думает, что можно сделать с этим. Через несколько секунд он выдает: — Ты можешь спасти остров. Остаться тут. Своей верой в волшебство спасти остров. Спасти десятки Потерянных, которые находятся тут. И спасти меня. — В том мире мне нечего делать, — грустно усмехается Хоуп, — я могу помочь. Пэн улыбается, в тайне что-то затевая. — Я покажу, где ты будешь спать, — Пэн ухмыляется. — Где мой рюкзак? — спрашивает Хоуп, пытаясь догнать Пэна, который шел в чащу джунглей. — А что в нем? — усмехается он. — Мои вещи. — Что ты имеешь в виду твоих вещей? Одежда, книги, очередное холодное оружие? — Ты рылся в моем рюкзаке? — удивилась Хоуп. — Он цел и невредим, — Пэн щелкает пальцами, и на его руке появляется рюкзак Хоуп, — Я его не трогал. Хоуп приходиться прыгнуть, чтобы забрать из рук Пэна рюкзак, так как Пэн выше неё почти на полторы головы. Она сразу его раскрывает, проверяя содержание. Сзади неожиданно появляется Пэн, нагло заглянув в рюкзак Хоуп. Видя серебряный кол, Пэн нагло достал его из рюкзака. — Что это? — Пэн повертел кол в руках. — Отдай! — возмутилась Хоуп. — Зачем тебе кол? Охотница на вампиров? — Пэн вскинул брови, словно не знает её секрета. — Ха-ха, — саркастично произнесла она, в душе моля о том, чтобы Пэн не догадался, — отдай. Пэн, не смотря на Хоуп, кинул кол назад. Хоуп с трудом смогла поймать его. — Куда мы идем? — спросила Хоуп после пятиминутной ходьбы. — В лагерь Потерянных.