Kardemomme

– Интересно, ты правда реален или это последствия мании? Галлюцинации, бред... Эвен курит, он тонет в клубах дыма, ему хочется кашлять, потому что горло дерет, но он просто глядит на пацана в капюшоне и не чувствует ничего. Недоумение и то заблудилось где-то в потемках. Супергерой из комиксов, которыми зачитывался в детстве? Легендарный Человек-паук, который либо бессмертный, либо подрастающая смена, либо что-то еще. Человек-паук, который у него на глазах спустился с крыши по отвесной стене, потом деловито нырнул в подворотню и вышел обратно уже обычным пацаном с рюкзачком, которых в Осло, как грязи. – Ты обознался, наверное, – говорит осторожно, вот только глаза бегают, точно запертый в клетку зверек. Вот только красно-синий рукав торчит из-под куртки. – Я просто... эм... недавно здесь. Там ведь школа Ниссен? Пацан глядит с какой-то мольбой, пацан будто отчаянно просит, и Эвен... а к черту. Не все ли равно? – Ага, вниз по улице меньше квартала. – А ты не туда? – Я еще... здесь чуть-чуть посижу... – и искоса глянет на забитую машинами дорогу. Через пару минут автобус тормозит чуть в стороне, вытряхивает толпу орущих подростков. Один из них чуть замешкается, завязывая шнурки на кроссовках. Козырек – на глаза и кудряшки по шее золотистыми стружками. Эвен отбросит щелчком уже пятую сигарету по счету и улыбнется каким-то мыслям в своей голове. "Эй, Исак, ты чего там застрял?" "Да иду я уже, чего ты на весь квартал разорался?!" – А ты, значит, сталкер? Или что-то вроде того? – паучок-то оказывается, никуда не ушел. Все время отирался тут рядом, под боком, а Эвен совсем не заметил, потому что Исак... потому что весь мир исчезает, когда Исак Вальтерсен появляется где-то рядом. – А ты вроде как новенький и шел в свою школу? Вот и топай давай... паучок... – фыркнет, выуживая рюкзак из-под скамейки, заторопится прочь под п о ч т и равнодушное в спину: – Ты мог бы к нему подойти, спросить его имя, а не следить вот так, как какой-то больной... Как какой-то больной... ну, конечно... * Через пару месяцев холодает заметно, и дыхание, вырываясь наружу, превращается в льдинки. Питер привычно рассматривает город с какой-нибудь крыши, считает огни и проносящиеся внизу по трассе машине. Питер находит худую фигуру на крыше отеля и сразу его узнает. Мальчишка с сигаретами, в капюшоне. Мальчишка-сталкер, влюбленный до поволоки в глазах. Мальчишка со своей, какой-то болезненной тайной. Мальчишка сидит, свесив ноги над бездной. Мальчишка даже не пытается держаться за что-то руками. Неосторожное движение, порыв ветра... и все... – А... паучок. Сколько лет... Слышал, ты в пятницу был на вечеринке у Эвы. Он курит – и не сигареты совсем, а еще, кажется, неслабо так пьян. Ухмыляется криво и кивает рядом с собою. Приглашает к беседе? – Иди сюда, посидим, паучище. И даже если ты – всего лишь мой глюк, лучше вот так, чем холодно, пусто... Слушай, а ты тоже думал когда-то, что какой-то урод? Что бракованный, лишний... Думал? Да он и сейчас иногда, когда ночь особо темна, а из дома уже пару недель ни звонка... – Что случилось? – Я болен. Я брак. Ему не надо рядом такого, он сам так все и сказал: "мне не нужны рядом психически больные люди". И правда, зачем ему я? Такой... психопат... А Питера словно поддых ударяет, а Питеру хочется застонать, какой он, боже... дебил... "спросить его имя, а не следить, как какой-то больной"... Но он ведь тогда... вовсе не это... – И ты забрался сюда, чтобы просто подумать? – В последний раз покурить, а потом – ничего. Я наблюдал за ним несколько месяцев. Я познакомился, как ты мне говорил. Я его целовал... ты мне веришь? Все, как в сказке, во сне. Потому что реальность такой не бывает. Потому что в сказке у принца нет биполярки. Ему будет лучше совсем без меня, вот только я без него не смогу. Так что... вариантов не много... – Вообще, ты придурок, – выдает ему Пит и бесцеремонно падает рядом, немного пихая локтем. – У него биполярка. Ну, надо же, трагедия века. Вот у меня Тони Старк, слышал когда-нибудь? Нет? Да и пофиг. У него красотка-жена и скоро будет ребенок, а на меня он глядит не пристальней, чем на сына. Ну или на малолетку, который портит жизнь регулярно. Я ж не сигаю вниз с небоскреба от этой неразделённой и по всем пунктам ебанутой любви. – А тебе смысл прыгать какой? Ты же Человек-паук... то есть... ну по стенам вон лазишь, а тут... прицепишься куда-то в полете и все... Здесь прыгай –не прыгай, ни фига не поможет. Эвен улыбается тонко. Спокойно. Эвен, кажется, он уже все решил. Кажется, ему ни на секунду не страшно. У Питера потеют ладони, и сердце долбит в груди. Питер... он еще просто ни разу... – Это лучшее, что ты придумал? Вот для него, для Исака?.. – Эвен вздрогнет при звуке имени, даже чуть повернется. – Ты говоришь, что его целовал, значит, он был очень не против. Чувак, да ты посмотри на себя, он не мог в тебя не влюбиться, без шансов. К тому же я видел, как в школе... ой вот не делай такое лицо, тебе следить значит можно, а мне – уже преступление? Он так глядит на тебя... я сам готов был на месте растаять. И вот ты, значит, решил его уберечь от себя. Я правильно понял? Ты прыгаешь вниз, он остается один, без тебя и всех твоих заморочек. Допустим. Он здесь, без тебя и без дальнейшего смысла. А если он про биполярку поймет и сложит зеленое с красным? Ты правда решил его на т а к о е обречь? Вот точно, на полном серьезе? Эвен молча докурит косяк, дотянет сигарету до фильтра, за ней тут же другую. Молча протянет руку, и Питер поможет подняться. Штаны отряхнет. – Слушай, а ты вообще настоящий? Или это мое больное сознание? – Не знаю, это ты мне скажи. Или лучше я спрошу у мистера Старка в эту субботу. Он таки прознал, куда я пропал. Вот... Хэппи за мной присылает, – вздохнет безрадостно, с сожалением даже. – Так значит, уедешь? – Наверное, уже завтра. Но ты давай... выше нос. Я тебе письмо напишу, хорошо? И ты мне все-все-все расскажешь про ваш бурный роман с этим кудрявым мальчишкой. Обещаешь? Улыбка вместо согласия, а больше не надо. Улыбка того, кого ты только что... может быть почти даже спас. – Эй, паучок! – окликнет, а тот замрет на самом краю, уже готовясь прыгнуть прямо в сверкающую огнями разноцветную пропасть. – Меня зовут Питер. Ты... Эвен, будь просто умнее, чем когда-то был я, хорошо? Перемахнет через ограждение и тут же исчезнет из виду. До Эвена донесется лишь тонкий свист, да в лицо вместе с ветром прилетит кусок паутины. Паутины, что ни в коем случае не похожа на призрак или на бред... Может быть, еще покурить? Холодает.