Kardemomme

AU, в котором Эвен не переводится в школу Ниссен и не встречает Исака. * Осень в Тронхейме в этом году похожа на затянувшийся август. Сухо, тепло, а еще очень много желто-красного цвета. По дороге на лекции Исак каждый раз заходит в кофейню, где заказывает карамельный латте и посыпанный шоколадом пончик с вишневым джемом. До начала занятий у него целый час, и Исак спокойно может просмотреть входящие сообщения, ответить на пару из них и поболтать по видео с Юнасом. В детском саду, куда тот устроился зачем-то работать, в это время как раз тихий час, и малышня не будет их отвлекать. — Хэй, бро! — Друг принимает входящий уже через пару секунд, приложив палец к губам, закрывает за собой какие-то двери. Должно быть, проверял мелкотню, сопящую по кроватям. — Ну как ты? Устраивается на окне, плотнее кутаясь в объемный свитер. Погода в Осло, наверное, не очень, и даже в помещениях все время мерзнут ступни и пальцы. Сейчас хорошо бы глинтвейн и кебаб. Вдвоем, как в школьные годы. — Да все путем, вот попью кофе, и снова на пары. — Исак поправляет очки и делает большой глоток. Над губой остается молочная пенка. Юнас фыркает добродушно: — Нет, ну ты посмотри на себя. Какой-то ботаник-профессор. Кто ты и что сделал с моим лучшим другом? Прием! Может быть, ты какой-нибудь клон? Потому что я до сих пор не пойму, нахрена тебе биофизика и этот NTNU? Еще и в Тронхейме... — Юнас... — Окей... я знаю, прости. Мне просто чертовски тебя не хватает. Он заводит одну и ту же песню каждый раз, когда они говорят. И не то чтобы упрекает или просит вернуться. Поноет шутливо чуть-чуть и тут же отвлекается на рассказы про Магнуса, которого дети до ужаса любят и вьют из него попутно веревки, про открытки, которые приходят из Южной Америки от Вильде и Крис, про Эву, которую после их расставания он почти что не видит. Про Махди, чей срок службы уже подходит к концу. Во время их разговоров Исак совсем не замечает, как время, спотыкаясь, бежит, ускоряясь. Бросает взгляд на часы. — Вот же черт... — Опять я тебя заболтал, извини. Беги к своим пробиркам и микроскопам. Не пропадай. — Конечно, Юнас. До связи. Пиджак накидывает на ходу и телефон, торопясь, запихивает не глядя в папку с бумагами. Там — результаты лабораторных, над которыми корпел весь последний месяц в свои выходные, и начало диплома. До защиты еще пару лет, но он выбрал настолько сложную тему, что потребует годы исследований и экспериментов, зато результат... В дверях влетает прямо в длинноногого мальчишку, закутанного в пальто и шарф, скрывающий лицо до бровей. Тот ловит его в объятия, помогая сохранить равновесие. Исак бормочет сбивчиво извинения и пулей вылетает за дверь. За опоздание профессор по голове не погладит. Весь путь до университета — несется бегом. Весь путь до университета ноздри щекочет аромат цветущего сада и мёда. * Лекции пролетают совсем незаметно. Магнус уже на первой, наверное, от скуки б уснул, но Исака действительно захватывает тема. Он будто переносится на какой-то иной уровень, в другой мир, где сущность вещей и веществ, их природа — совершенно иные. Выходит из кампуса уже в густых сумерках, загребая ногами сухую листву. Солнце спряталось, и с фьорда тянет холодом. Исак зябко ежится. Зря оставил куртку в квартире. Не хватало еще заболеть и пропустить неделю, а то и другую занятий. — Привет. Ты замерз? Какой-то смутно знакомый незнакомец встает со скамейки на автобусной остановке. Он улыбается ему осторожно. Как встреченному в лесу на тропинке оленю — чуть громче вздохни, и вспугнешь. — Я тебя знаю? Исак старательно гонит из головы банально-панические глупые мысли про сталкеров, грабителей и маньяков. Невольно дрогнувший голос наверняка выдает с головой. — Клянусь, я не какой-нибудь шизик. Мы в полдень сегодня столкнулись в кафе... Пальто и клетчатый шарф, ну конечно. Шарф, что скрывал половину лица и не дал рассмотреть улыбку, от которой в коленях сейчас возникла странная дрожь. Поползла к позвонкам. Ну дела. Все это, конечно, просто усталость. Ему надо поехать домой и поспать. — А ты зачем-то отправился следом. Тихий смешок. Как щекотка в груди. Как яблони, что опять зацвели в октябре и наполнили воздух своим ароматом. Мёд. И, наверное, чуточку липы. — Не совсем. Мы столкнулись, а ты торопился, убежал почти сразу... и вот... Телефон — аккуратным черным бруском на ладони. Надо же, а Исак не заметил, как успел обронить. Вообще за весь день не хватился пропажи. — А как ты понял?.. — Куда ты умчался? Все просто, в той стороне находится только NTNU, да еще полицейский участок. Но туда, думаю, так не спешат. Вариантов было не много. К тому же по этой дороге ты ходишь почти каждый день. Я сложил два и два... — Погоди... каждый день? — Я же говорил тебе, что не шпионил. Просто живу здесь недалеко. Пару лет, как переехал из Осло. Я здесь уже видел тебя. В кофейне, на этой дороге, у здания университета. — Ты, наверное, художник? Вопрос вырывается сам собой. И откуда он взялся? Улыбка незнакомца — настоящее солнце, что согревает лучами и слепит глаза. Исак как будто под кайфом. — Рисую, но не сказал бы, что профессионально. Знаешь... вот тебя я хотел бы нарисовать. Между прочим, я — Эвен. Эвен Бэк Найшейм. — Исак Вальтерсен. Он не удивляется, когда Эвен снимает свой шарф, чтобы замотать ему вокруг шеи. Должно быть, зубами Исак очень громко стучит. И правда становится ощутимо теплее. — Ты весь, как ледышка. Пойдем выпьем что-нибудь погорячее, здесь рядом. — Пойдем. Они не возвращаются в ту кофейню, находят ближе маленький ресторанчик. Тут играет тихая музыка и варят горячий глинтвейн. Они заказывают к нему бутерброды с помидорами с брынзой и зеленью. Эвен требует у официанта принести кардамон и посыпает им сверху. Улыбается в ответ на подозрительный взгляд: — Думаешь, я рехнулся? Попробуй. Исак впивается зубами в мягкий, поджаренный хлеб. Из-за пряности вкус необычный, но пустой желудок урчит. И это... на самом деле съедобно. Блюдо они опустошают почти что мгновенно. — Скажи, было вкусно? — Скажу. Болтают, как будто знакомы целую вечность. Про музыку, фильмы, про море и Осло. Про путешествия и про то, кто куда еще не успел. — А я хочу в Марракеш в медовый месяц, — сообщает вдруг Эвен. Исак заходится кашлем, поперхнувшись глинтвейном. — Прости? Ты помолвлен? А где твоя девушка? — Что? Эвен откладывает последний кусок последнего бутерброда и таращится на него, как на жука, что начал вдруг говорить. Исак краснеет, спотыкаясь через каждое слово: — Ну... медовый месяц... В него обычно отправляются после свадьбы. С кем-то вдвоем. — А, ты об этом... ну да. Когда-нибудь это случится. Может быть, скоро. Но сейчас я один... был один... — добавляет с какой-то интонацией странно. Краска с лица стекает по шее. Исак снимает очки. Глупый, зачем так смущаться? Этот странный мальчишка факт такого ничего в виду не имел... Эвен предлагает, как ни в чем не бывало: — Ты допил? Не хочешь теперь со мной прогуляться? На улице уже глубокая ночь, и они бродят по ночным, спящим улочкам в каких-то очень странных кварталах. Исак сюда никогда не ходил. Исак и не думал, что где-то рядом есть вот такое... как будто ты перенесся назад на пару веков. Минут через двадцать Эвен его держит за руку. И это не кажется странным, неловким. Это будто расставляет все по местам. Эвен рассказывает историю города и легенды. А Исак забывает, что собирался что-то учить и читать ту редкую книгу, которую из библиотеки с боем выдали на два дня. Исак не помнит, что вечером был назначен сеанс видеосвязи с друзьями из Осло. Исак не помнит совсем ничего. Из узкой улочки с кривыми, будто вросшими в землю домами, они выходят на широкий берег холодного темного фьорда. Пустой в этот час. Волны медленно лижут каменистую землю, качаясь. Эвен разворачивает его к себе и долго всматривается, будто ищет что-то там, за зрачками. Он наклоняется медленно, давая шанс отвернуться или даже уйти. Исак приподнимает подборок навстречу. Ресницы дрожат. Дыхание пахнет корицей и медом. Черная водная гладь блестит, точно ртуть. И ветер утих. Как будто весь мир затаил дыхание в ожидании.