L. A. Woman

Встретив возле «The Rainbow Bar & Grill» Квинни и Моргану Уэлш, Лори и Сейбл несказанно обрадовались. Квинни и Моргана принадлежали к тому же новому поколению группиз, яркими представительницами которого были и наши юные обольстительницы. Девчушки расцеловались и тут же беззаботно защебетали, обмениваясь меж собой последними новостями и свежими голливудскими сплетнями. Но ещё не успели улечься вызванные нечаянной встречей эмоции, как ко входу в клуб подошла целая толпа парней с разодетым в пух и прах Джоном Бонэмом во главе. Девчонки тотчас повисли на Бонзо, визжа от восторга. Джон вальяжно принимал поздравления, довольная улыбка не сходила с его лица. Барабанщик Лед Зеппелин пребывал сегодня в чудесном настроении. Да и как могло быть иначе в столь знаменательный день! — Эй, девчонки, спасибо, что пришли! Давайте зайдём поскорее внутрь, мне не терпится выпить! Шумная компания незамедлительно ввалилась в полутёмное помещение клуба. Парни заняли несколько столиков в уютной нише, причём Джимми усадил Лори рядом с именинником, а сам сел подальше от неё: ему вовсе не хотелось афишировать свои отношения с несовершеннолетней прелестницей, а в зал могли заглянуть папарацци. Квинни и Моргана, оказавшись в центре стола, думали-гадали, кого из них выберет нынче Бонзо. Сейбл скромно пристроилась рядом с Коулом и Грантом, но глаз не спускала с Роберта: её охота на вокалиста Лед Зеппелин уже началась. Откровенно говоря, скучавший по далёкой возлюбленной Плант не собирался затевать никаких интрижек с группиз. Поздравить лучшего друга, выпить и повеселиться всласть, а потом завалиться спать в роскошном люксе, снятом на тот случай, если не сегодня завтра нечаянно нагрянет Кэти — вот всё, чего хотелось Роберту в этот вечер. Откуда же ему было знать, что одна из приглашённых девочек имеет на него весьма серьёзные виды и уже составила дерзкий, но очень действенный план обольщения обаятельной рок-звезды. Цеппелины пили за здоровье именинника. Роберт едва успел осушить свой бокал после очередного тоста, как вдруг услышал: — Привет! Молодой человек обернулся. Рядом с ним восседала долговязая белокурая девица в невообразимо короткой юбке и вычурном жакете, блузки под которым, похоже, не было. Беглого взгляда на эту штучку Планту хватило, чтобы понять: девочка любит себя до невозможности и отказывать себе в удовольствиях не привыкла. Роберт усмехнулся и, затянувшись сигаретой, вместе с дымом выдохнул: — Привет. — Меня зовут Сейбл Старр, — бесцеремонно обняв Роберта за плечи, сказала девица. — А ты, насколько я знаю, Роберт Плант. Англичанин согласно кивнул и тут же, рисуясь, томно взглянул куда-то вдаль. Сейбл чуть отстранилась и внимательно всмотрелась в лицо Роберта. — Ха, а в жизни ты ещё лучше, чем на фотографиях, красавчик. О, какие у тебя шикарные кудри! Настоящее золото. Можно их потрогать? — Можно, — милостиво разрешил Роберт. Хороший виски, тёплая компания и приятная, расслабляющая атмосфера недавно открывшегося клуба благоприятно подействовали на Принца Мира, сделав его снисходительным к желаниям подданных. Сейбл с явным удовольствием запустила тонкие пальчики в роскошную шевелюру Планта и слегка подвигала ими, едва касаясь подушечками кожи головы, отчего Роберт чуть не замурчал — настолько ему стало хорошо. Сейбл не удержалась от улыбки — всё идёт как надо! — и продолжила прерванный разговор: — Знаешь, Лори давала мне слушать ваши альбомы. А ты здорово поёшь, Перси. Ведь друзья называют тебя именно так — Перси? — Так, — согласился Плант. — Тогда и я буду звать тебя Перси, — заключила Сейбл, отобрав у Планта сигарету. — Ммм, до чего же здорово! Люблю шампанское, люблю дорогие сигареты, люблю модные вещи, люблю как следует погулять и вообще люблю красивую жизнь. И талантливых музыкантов тоже обожаю, особенно когда они такие милашки, как ты, Перси. Плант самодовольно улыбнулся, прикуривая новую сигарету. Определённо, внимание этой экстравагантной особы здорово льстило ему. Сейбл казалась Роберту какой-то экзотической зверюшкой, вроде той, название которой и означало имя этой бойкой девахи. В Англии таких зверьков отродясь не водилось; соболь — животное исконно русское и кроме дремучей, непролазной сибирской тайги редко где встречается. Из рассказов Кэти Роберт знал, что раньше на Руси лишь цари да бояре носили собольи шубы, а теперь иметь хотя бы шапку из этого роскошного меха считается среди москвичей особым шиком: дорога нынче пушнина, далеко не каждому по карману головной убор из шкурки столь благородного зверя. К примеру, папа Кэти, архитектор по профессии, не может позволить себе такую шапку, а директор какого-нибудь крупного гастронома — запросто. Странная иерархия у этих русских, подумал Плант. Вроде бы и архитектор, и торговый менеджер должны принадлежать к одному — среднему — классу и иметь примерно такое же положение в обществе и доход, как отец Роберта — инженер-строитель в хорошей фирме. А вот поди ж ты, один может купить дорогую шапку, а другой — нет, почему — непонятно. Надо будет как-нибудь спросить об этом у Кэти. Роберт хмыкнул: о чём бы он ни думал, всякий раз мысли, сделав круг, снова и снова возвращались к непостижимой русской девочке, навсегда покорившей его сердце. И почему её нет нынче здесь, почему они опять не вместе? Ах, если бы Кэти бросила всё и прилетела к нему сегодня, прямо сейчас!.. Хотя нет, прямо сейчас не надо: рядом сидит Сейбл, Кэти это жутко не понравится, а Роберту вовсе не хочется расстраивать любимую. А Сейбл ни сном ни духом о грёзах своего кавалера; она, уютно устроившись на коленях Планта, рассказывает ему какую-то уморительную историю и задорно хохочет; Роберт смеётся вместе с ней. И, ощутив вкус шампанского на своих губах, не отталкивает девушку, но отвечает на её поцелуй, понимая, что уже вдребезги пьян. «Ну и пусть», — думает Роберт, ссаживая Сейбл с коленей. Пошатываясь, он идёт в мужскую комнату, где Коул и Бонзо, склонившись над подоконником, вовсю заправляются кокаином. «Перси, айда к нам!» — машет рукой изрядно подогретый именинник; ему не жаль поделиться с лучшим другом волшебным порошком. Роберт послушно бредёт к товарищам, зная, что его ожидает очередная порция кайфа. Ричард суёт ему в руки свёрнутую банкноту, и Роберту ничего не остаётся, как втянуть в себя белую дорожку. Наркотик взбадривает; Плант чувствует огромный прилив энергии и с блаженной улыбкой выскакивает обратно в зал. А там уже вся компания, отодвинув столы, играет в фанты; Лори выпало накормить с рук сидящую рядом с Джимми Моргану Уэлш. Девушка старательно запихивает кусочки еды подружке в рот, а та толком прожевать не может, такой смех её разобрал. Безудержное веселье продолжается почти до самого утра. Когда упившаяся до изумления компания вываливается наконец из клуба, первые лучи солнца уже золотят кудрявые макушки пальм. Сансет Стрип оглашается пьяными воплями: «С днём рождения, Бонзо!» — до тех пор, пока поданный заспанным шофёром лимузин не увозит дебоширов прочь. Терпеть выходки донельзя накачанных алкоголем Цеппелинов предстоит теперь персоналу многострадального отеля «Континенталь Хьятт Хаус». Впрочем, покуражившись немного в люксе Планта, парни в обнимку с девчонками расползаются по своим номерам. Первыми исчезают Джимми и Лори, но все воспринимают это как должное. С уходом Цеппелинов Сейбл Старр, весь вечер откровенно виснувшая на Планте, без особого труда, с какой-то даже нарочитой небрежностью добилась того, к чему так упорно стремилась. Одурманенный виски и кокаином, Роберт стал для неё лёгкой добычей. Разбросав по всему номеру одежду, Плант и бесстыжая девчонка рухнули в постель, отдавшись пьяной страсти. Сейбл торжествовала, сплетаясь угловатым худосочным телом с главным украшением своей коллекции покорённых рок-звёзд, и ещё не знала, что день грядущий ей готовит; а меж тем похмелье могло быть очень горьким. Однако опьянённая победой группи и думать не хотела о том, что ждёт её впереди. Сейбл и в страшном сне не могло присниться, что власть её над Робертом — не более чем мираж, что она для него — всего лишь приторно-сладкое пирожное, однажды вкусив которое, набьёшь такую оскомину, что вдругорядь и пробовать не захочешь. И время её на исходе, ибо оторвавшийся от французской земли новенький «Боинг-747» уже набрал высоту и неумолимо движется в сторону Америки, оставляя позади милю за милей. А в салоне первого класса считает томительные минуты полёта та, которой навек сражён и очарован звонкоголосый солист Лед Зеппелин — вечный белый хлеб Роберта Энтони Планта, графиня Катрин Сержин де Нуво.