Под защитой кроваво-антрацитовых крыльев

      У всех людей есть привычки, которые, так или иначе, но раздражают близких. У Рейчел тоже есть такая – она чертовски любит засыпать за столом. Обычно это происходит часу к первому ночи, что, надо признать, очень сильно раздражает Зака. Первые пару раз он так и оставлял её, сопящую за столом, но уже на третий в нём что-то зашевелилось. Уж больно после этого Рейчел ходила уставшая, сгорбленная. Молчащая, конечно, но Зак и без её слов представлял, как сильно у неё болели мышцы.       И как бы было здорово, если бы Рейчел можно просто было взять и перенести на руках в кровать. Но и тут нет – чертова малявка спит слишком чутко, видимо, из-за срачей родителей за стенкой в прошлом. Ну, её можно понять. И Зак понимает. А потому молчит и, как только та начинает клевать носом, подходит и, потеребив за плечо, ведёт находящуюся на грани сна и яви девушку в спальню. Рейчел в такие моменты не понимает, что она и где она, потому смотрит сонно-недоумённо, на что Зак раздражённо шипит и требует спать в кровати, а не где приспичит.       Лёгкий кивок, прежде чем глупая подруга, понявшая, что ей ничто не угрожает, погружается в крепкий сон.       Зак смотрит, смотрит пристально и на редкость тепло на этот комочек весом в, хвала небесам, если хотя бы сорок килограмм, и уже собирается идти в гостиную и лечь на диван. Вот только опять что-то не даёт просто так взять и уйти, а потому садится на край кровати. И продолжает смотреть. А потом, задумавшись, всё-таки ложится рядом. - Дурёха мелкая,- тихо шепчет с какой-то заботой и даже лаской, аккуратно, еле ощутимо проводит по длинным волосам.       Рейчел, даже сквозь сон ощущая касание, двигается к нему и прижимается, обняв за талию. Парень заливается краской и еле сдерживается, чтобы не дёрнуться, избавляясь от объятий. - Ч-что творишь, идиотка?.. – Зак даже сейчас шипит тихо, чтобы не разбудить глупую сожительницу.       Но ведь ей так нужна забота. Чтобы кто-то любил, понимал, мог проявлять ласку. Зак понимает, он не настолько глупый, в конце-то концов. - Всё равно спит… - утешает сам себя парень и, наплевав на то, что он «суровый страшный взрослый», обнимает дурёху в ответ. Робко и нерешительно, но всё-таки обнимает.       В конце концов… так теплее?