Короткий путь

      Всю дорогу домой мы едем молча. Меня это даже пугает. Обычно Папирус не такой серьезный, это на него совсем не похоже. Уже стемнело. Солнце давно скрылось за горизонтом, и сейчас на небе сияет полная луна и множество звезд. Как бы мне хотелось сейчас просто хлопнуть брата по плечу и достать наш телескоп. Но, видимо, не сегодня…       Папс молча паркует машину у нашего дома и скрывается в дверном проёме. Я, если честно, не решаюсь идти за ним, но выбора у меня нет. Тут как с пластырем, чем быстрее, тем лучше.       В доме темно. Брат не включил нигде свет. Это странно… Я закрываю за собой дверь, как вдруг меня что-то обнимает. Конечно же, это Папирус.       - Мне так жаль, Санс, - в его голосе я слышу слезы. Подобное поведение брата заставляет прослезиться и меня. «Мой Папс, мой дорогой Папс», - думаю я, обнимая брата.       - Столько… боли, - не отпускает меня Папирус, - как ты справляешься?       - Никак, - качаю головой я, отстраняясь. Я иду в гостиную, не желая беседовать в коридоре, Папс следует за мной.       - Расскажи мне, - серьезно требует брат, и я не могу отказать ему, не сегодня.       - Что ты хочешь услышать? – я плюхаюсь на диван.       - Все, что у тебя накопилось.       - Эх, ладно, - вздыхаю я, - садись, это долгая история, - неуверенно хлопаю я рукой по диван рядом с собой. Получив отрицательное мотание головой от брата, я еще раз вздыхаю.       - Это тяжело… Раз за разом видеть, как все умирают, как ты умираешь… - я стараюсь скрыть дрожь в голосе, - а если никто не умирает и мы выбираемся на поверхность, рано или поздно я просыпаюсь в нашем доме в Сноудине. Это мой персональный ад…       - Это ужасно! – восклицает Папирус. Он сейчас похож на ребенка, которому рассказывают сказку. Что ж, теперь я узнаю своего брата.       - Не то слово, - горько усмехаюсь я, - из-за всего этого у меня постоянные бессонницы и кошмары.       - Так вот почему ты постоянно спишь днем! – будто прозрев, говорит Папирус.       - В точку, - щелкаю пальцами я.       - Почему ты мне не сказал? – с волнением и жалостью спрашивает брат.       - А смысл? Чтобы испортить тебе жизнь? Чтобы ты стал таким, как я? – я серьезно сверлю взглядом брата.       - Мы – братья, Санс, - грустно отвечает Папирус, - тебе стоило мне все рассказать…       - Никогда, - заявляю я, - я никогда бы не нарушил твоего спокойствия.       - Почему? – искренне не понимая, спрашивает Папс.       - Потому что я люблю тебя, бро. И я не допущу, чтобы тебе что-то навредило, ясно?       - Я тоже люблю тебя, Санс, - радостно отвечает Папс, - поэтому я хочу тебе помочь, - улыбается мне Папирус. Вот уж не такой реакции я ожидал. Я ждал криков и слез обманутого брата, но никак не сочувствия. Все чаще и чаще мне кажется, что я не достоин всего этого.       - Спасибо, бро, - улыбаюсь я со слезами в глазницах.       - Больше никаких секретов? – радостно спрашивает Папирус.       - Никаких, - отвечаю я, скрещивая пальцы в карманах. «В. Д. Гастер», - мелькает в моей голове. Папсу не следует знать о нашем прошлом, и о том, что хранилось в моем подвале в Сноудине, а теперь пылиться в подвале тут. Я сказал Папсу, что ключей от подвала нет, и войти туда не удастся. На мое счастье, Папс очень наивный и верит любому моему слову. Совесть периодически терзает меня из-за этого, но я просто хочу защитить брата от жестокости реального мира. Неужели это плохо?       - О чем так задумался, Санс? – любопытно интересуется у меня Папс.       - О том, чтобы сейчас перекусить, - от части это действительно правда. Помимо моей внутренней тирады, я действительно чувствую голод. Папирус от этого чуть ли не прыгает до потолка от радости.       - Сейчас приготовлю спагетти! – быстро говорит он и чуть ли не убегает на кухню.       - Спасибо, бро! – говорю я уже тени брата.

***

      Я открываю глаза в своей комнате. Я лежу в своей кровати. За окном уже светло и поют птицы. «Я ведь вчера на секунду закрыл глаза», - думаю я, потягиваясь и потирая глаза руками. На первом этаже я слышу шкварчащую сковороду и понимаю, что Папс уже на ногах. События вчерашнего дня кажутся сном, туманным и далеким. Желая опровергнуть свою догадку, я быстро иду в душ, а потом спускаюсь к завтраку.       - Доброе утро, соня, - улыбается мне Папс, ставя передо мной тарелку с яичницей и беконом.       - Утречка, бро, - пристально смотрю я на тарелку с едой, а потом на брата.       - Альфис вчера звонила, просила тебя помочь с расчетами.       - Меня? Насчет чего? – удивляюсь я.       - Насчет Фриск и Чары, - не менее удивленно отвечает брат, подозрительно меня рассматривая.       «Значит, точно не сон», - думаю я, не зная, радоваться этому или нет.       - Я вчера заснул?       - Именно, братец. И я, как Великий Папирус и лучший брат на свете, отнёс тебя в комнату, - я так рад, что события вчерашнего дня не сильно сказались на Папсе, и он все еще может принимать свой геройский вид.       - Что бы я без тебя делал, - улыбаюсь я ему.       Яичница получилась у Папируса на удивление неплохо. Она лишь слегка подгорела, но вкус от этого особо не пострадал. Начало дня можно назвать удачным.

***

      Через секунду я уже стою в лаборатории. Хорошо, что сейчас никто не пытается контролировать меня, запрещая мне мои маленькие фокусы. Это бы только осложнило и без того не простую ситуацию. Я привычным жестом хлопаю по плечу Альфис, которая внимательно смотрит в микроскоп.       - Боже! – подскакивает она от неожиданности, - Санс! Не подкрадывайся так больше.       - Хорошо, извини, - посмеиваюсь я забавной пугливости ученой, - ты звала меня?       - Да, - она показывает на доску с расчетами, - сможешь решить? Я бы могла сама… но я боюсь все напутать… как всегда, - грустно склоняет она голову.       - Без проблем, - по-дружески киваю я ей. «Давненько я не возвращался к физике», - думаю я, разминая шею. Никого в лаборатории нет. Остается лишь гадать, где сейчас Андайн и Фриск.       Я внимательно смотрю на доску. Много формул, пара чертежей. В принципе, здесь нет ничего сложного. Решение простое и элегантное.       - Удар током? – удивленно спрашиваю я, разбираясь, как Альфис планирует вытащить Чару из Фриск.       - С радиоволной, - кивает она неуверенно, - я… если честно, не знаю, сработает ли это.       - Может, мы и сможем спровоцировать Чару, но, убив её, мы убьем и Фриск.       Альфис на это молчит. Но сейчас тишина говорит мне куда больше, чем слова.       - Нет… - мотаю головой я, не веря.       - У нас есть выбор? – поднимает на меня взгляд Альфис, - или мы, или она.       - А король и королева? – спрашиваю я, не веря, что они могут такое допустить.       - У нас нет выбора, - повторяет ученая. Эта фраза врезается в мой разум.       - Выбор есть всегда, - усмехаюсь я, а потом грустно замечаю, - Папирус меня не простит.       - Он поймет, - неуверенно отвечает ученая. В ее голосе я слышу слабую надежду. В моей душе смешивается жажда кровавого правосудия с всепрощающей милостью. В результате, мысли перерастают в возмущение:       - Да как вы можете! – восклицаю я, - убить ту, кто вытащила нас из Подземья!       - Слишком положительные отзывы для того, чьего брата убила эта мелкая, - я оборачиваюсь. На пороге стоит Андайн. «Это ее идея», - тут же догадываюсь я, - «Изящное решение, чтобы убить двух зайцев разом».       - Это слова того, кто держит обещания, - я скрещиваю руки на груди.       - Это слова идиота, - отвечает мне русалка, - можешь придумать что-то получше? Вперед!       Альфис молчит, опустив глаза. Похоже, я в меньшинстве. Но ради брата, я должен попытаться быть лучше.       - Принеси-ка мне чай, - смотрю я на Андайн, - мне нужно подумать.