Самая длинная зима

— Просыпайся, — порекомендовала Туу-тикки, аккуратно потрогав Луну за плечо. Они насилу уговорили её накануне не отправляться в лес на ночь глядя. — Ледяная дева уже близко. Тебе надо как можно скорее нарядить ёлку и вернуться домой прежде, чем она явится. Луна открыла глаза. — Я и не сплю, — ответила она. — Просто лежу и слушаю, что происходит. — Да, штука полезная, — согласилась Туу-тикки, — но сейчас медлить нельзя. Да и папа твой наверняка не находит себе места от волнения. — Может быть, — Луна села и обхватила руками колени. — А может, он не обратил внимания, что меня нет. — Ты есть, — строго сказала Туу-тикки. — И уж кому об этом знать, как не ему. Луна покачала головой. Раньше она бы не усомнилась в правдивости этих слов, но теперь всё было не так, как прежде. Сегодня, в день Рождества, она хотела украсить ёлку и привести к ней папу, чтобы он перестал прятаться, но страх, что ничего не получится, заставлял Луну искать другое решение. — Наверное, я оставлю ёлочные игрушки вам, — она слабо улыбнулась. — Муми-троллю они понравились. — Традиции не стоит прерывать, — возразила Туу-тикки. — Развесь игрушки на ёлке и поспеши домой. — Найду ли я дорогу… — протянула Луна. — По-моему, я живу где-то очень далеко отсюда. — Разве ты так долго шла к нам по лесу? — Совсем недолго. Но вчера за ужином ты рассказывала про ваше море. А там, где мой дом, никакого моря нет. Папа поведал бы мне о нём, если бы оно было рядом. Туу-тикки озадаченно поскребла затылок. Уж про море знал любой обитатель здешних мест, от самого сосредоточенного на себе хемуля до невидимых никому малюток. Даже если кто-то приходил издалека, о море он что-нибудь да слышал. — Тогда тебе лучше переждать вместе с нами, — наконец рассудила она. — А после бури, когда всё успокоится, будем искать путь в твои края. — Муми-тролль говорил, что где-то в лесу бродит Морра, — невпопад сказала Луна. — Мне нужно её увидеть. — Морра приходит на свет, — ответила Туу-тикки. — Только сегодня в лес никому нельзя. Не ходи туда, Ледяная дева жалости не ведает! Тут дверь хлопнула, и на пороге появилась малышка Мю. — Из неё выйдет премиленькое ледяное изваяние, — бодро сообщила она, тыкая пальчиком в Луну. — Можно будет водить вокруг неё хороводы. Отпусти её в лес, Туу-тикки. — Это не очень-то любезно с твоей стороны, малышка Мю, — беззлобно заметила та. — Ну, зато это чистая правда, — фыркнула Мю. — Ледяная дева замораживает всех, кто ей попадётся, — сказала Луна, которая даже не обратила внимания на слова Мю. — А что делает Морра? — Тоже замораживает, — тут же выпалила малышка Мю. — И поедает! Разрывает на крошечные кусочки и отправляет в огромную пасть! Настоящий гигантский монстр! — Ничего подобного, — усмехнулась Туу-тикки. — Многие боятся Морру, но я ни разу не слышала о том, чтобы она причинила кому-нибудь зло. Я думаю, что она страшно одинока. — Ты испортила мне всё запугивание, — рассердилась Мю. — Скукота! — Пойдём со мной, нужно обойти всех и предупредить, чтобы не показывались на улицу сегодня, — добродушно предложила ей Туу-тикки. Та не успела ответить: в дверях показался запыхавшийся Муми-тролль. — Там и правда становится всё холоднее, — взволнованно начал он. — Надо спешить, иначе нам не хватит времени всех предостеречь. Луна накинула на плечи пончо. У самого порога, дождавшись, пока все выйдут, она тихонько окликнула Туу-тикки. — Можно мне взять с собой твой фонарь? Та внимательно посмотрела на неё. — Ты очень упрямая маленькая девочка, — сказала Туу-тикки. — Пожалуйста, — снова попросила Луна ещё тише. Она выложила все ёлочные игрушки из своего мешочка и протянула его Туу-тикки. — Будь по-твоему, — вздохнула та. — Я могу дать тебе и свечи, если ты так хочешь осуществить задуманное. Сначала они шли все вместе, и те жители Муми-дола, которые не спят зимой, тревожно прислушивались к их словам о том, что сегодня нагрянет великая вьюга. Мю с восторгом выкрикивала: «Всё замёрзнет! Всё замёрзнет!», Муми-тролль всё больше молчал, думая про себя, что уже и так замёрзло всё, даже море, а ведь это совершенно непостижимо. Туу-тикки не изменяла своему привычному спокойствию, ей важно было убедиться, что все услышали их предупреждение. Луна следовала за ними, потом постепенно начала отставать, пока не осталась в лесу одна-одинёшенька. Она не знала, что делать дальше, поэтому, выбрав первую попавшуюся на глаза тропинку, ведущую вглубь чащи, зашагала по ней. Муми-тролль описал Морру как нечто огромное, похожее на мохнатую серую кучу. По его словам, земля под ней замерзает, поэтому Морра оставляет за собой ледяной след. Луне нелегко было ориентироваться на такое описание, ведь зимой в лесу все сугробы напоминали серые кучи, а лёд и снег и без Морры блестели повсюду. — Эй, — негромко позвала Луна, когда ей показалось, что впереди что-то шевельнулось. Однако, подойдя ближе, она разглядела, что это лишь старое дерево клонит ветви к земле. Тогда Луна зажгла фонарь. Его свет разгорался всё ярче и ярче, но в лесу становилось всё темнее и темнее. Небо заволокло низкими тучами, и ветер принялся гоняться за ними, словно пытаясь вытрясти из них побольше снега. Деревья жалобно заскрипели, и лес наполнился пугающим гулом. Про Луну часто говорили, будто она не умеет бояться и грустить, но она умела. Луна оставалась ребёнком, пусть и не совсем вписывалась в распространённые представления о детях. И она уже успела пожалеть о своём решении, хотя продолжала идти вперёд, освещая фонарём небольшое пространство вокруг себя. Вот только он почти не помогал, потому что хлопья снега кружились прямо перед лицом, застилая обзор. Тогда Луна, выбившись из сил, аккуратно опустила фонарь на землю и достала из мешка свечи. «Наверное, вьюга тут же потушит их, — пришла ей в голову запоздалая горькая мысль. — Но вдруг, если я буду верить, что Морра увидит свечи, они всё-таки будут гореть?» Она воткнула их в снежный холмик, стараясь, чтобы они держались ровно, и начала осторожно чиркать спичкой, которая тоже досталась ей от Туу-тикки. Почти все фитили уже замерцали оранжеватым светом, когда по спине у Луны внезапно забегали мурашки, и она поняла, что не хочет сейчас оборачиваться. Она догадалась, что за ней кто-то стоит. Совсем близко. И она знала, что это не Туу-тикки и не Муми-тролль. Луна снова взяла в руки фонарь и, глубоко вдохнув, всё-таки посмотрела назад. Морра была такая же белая, как снег — может, она даже была из него и сделана, — и вовсе не такая уж огромная, что бы там ни говорили. Перепутать Морру с сугробом, впрочем, не представлялось возможным. Ни один сугроб ещё не смотрел на Луну так пристально. Два абсолютно круглых глаза с крошечными точечками зрачков буравили её насквозь. У Луны из-за снега и ветра давно выступили слёзы, а Морра даже не моргала, только скалила зубы, что придавало ей совсем уж жуткий вид. Постояв так какое-то время, она неспешно двинулась прямо на Луну, и та невольно отступила, открыв дорогу к источнику света. Морра жадно протянула лапы к свечам, но, стоило ей дотронуться до них, как огоньки сию же секунду потухли. Она глухо заворчала. На её морде так и не появилось никакого выражения, и можно было истолковать её поступок как угодно. Наверное, жители Муми-дола решили бы, что Морра злорадствует, уничтожив огонь. Луне показалось иначе, и она робко приподняла фонарь, чей свет был защищён от непогоды хрупкой стеклянной оболочкой. — Попробуй, — еле слышно пробормотала она. Морра помедлила, будто не понимая, что обратились именно к ней, а потом всё же приблизилась и ухватилась за фонарь.