***
Сама по себе, она похожа на человека, однако принадлежит расе архангелов. Архангелы — потомки сверхразумной и мирной расы пони. Пони делились на три типа: единороги — властелины магии и чародейства, пегасы — герои неба и повелители воздуха, и земные пони — трудолюбивые и добрые работники и фермеры. История Эквестрии умалчивает, что же случилось с этой расой, но все говорят, что по глупости этих самых «пони», был открыт черный демонический портал, который принес жуткие разрушения в Эквестрию, а вместе с ними и вымирание этой великой расы. Остатки пони заключили союз с каким-то древним повелителем Смерти, который придал им вид полупони: земнопони лишились копыт и получили руки и ноги, единороги лишились того же и в добавок рога, но сила их магии стала заключаться в их глазах — когда они использовали магию, они окутывались дымкой их цвета. Пегасы же больше всего остались похожими на предков, так как им были оставлены крылья, и они были способны летать и управлять погодой. Всем трем расам были оставлены их отличительные цвета кожи, и каждый новорожденный получал такой же. Если в семье рождался ребенок-маг, этого никто не замечал в первые годы его жизни. Когда в жизни ребенка происходил какой-либо важный момент, связанный с плохими эмоциями, он мог впервые ощутить движение тайной энергии внутри себя: скажем, в детстве малыша сильно обижали сверстники или родители, и он смог одной силой мысли повалить на землю обидчиков. При этом его глаза приобретали дымчатую завесу их же цвета. Потомки пегасов рождались уже с крыльями, и они расправлялись в любое время их детства или юности. Особо «реактивных» детишек с первых их дней полета обучали лётному мастерству и азам лавирования в воздухе, отправляя их в летные школы или погодные академии. Из первых выходили пилоты и асы, из вторых же простые синоптики и метеорологи, но знающие основы полета. Среди древних упоминаний были высшие магические создания — аликорны. Они были огромной редкостью, и ими нельзя было родиться: ими можно было лишь стать за особые заслуги, и только единорогам. Когда случился Раскол Мира, как его окрестили следующие поколения, упоминаний об аликорнах не было, как таковых. Однако их потомки остались в живых и преобразились, как все другие пони. Единственное, что их отличало от простых жителей — их долголетие. Именно они — принцесса Селестия, принцесса Луна и императрица Ми Аморе Каденса — правили «Свободным Союзом Эквестрии и Кристальной Империи» уже много лет. И, конечно, потомки земнопони, быт которых никак не изменился. Все, что им оставили предки — цвет, уникальный для каждого полупони. Прошло почти две тысячи лет. К этому моменту Эквестрия жила в мире и гармонии, основанной на неравенстве жителей. Из-за этого часть полупони, что были обычными земными обывателями, восстали против их эксплуатации пегасами, или как их стали называть — архангелами, и магами. Их лидером был борец за свободу, имя которого история также умалчивает. Он впервые назвал земнопони людьми и объявил себя и всех, кто ему доверился, независимыми и свободными от Эквестрии. Он организовал Первую Республику на территории Эквестрии, где страной правили сами люди, выбирали того, кого хотели видеть на посту своего «президента», и жили счастливо. Когда этот самый борец за свободу умер в старости и почтении, его место занял жестокий диктатор, который еще при жизни «президента» был его помощником. Его звали Сомбра. Он подавлял все свободы людей, хоть и не принижал их права. Он видел победу в полном подчинении Эквестрии и Кристальной Империи, а также в полном уничтожении расового неравенства. Ослепленный властью, он организовал мощнейшую армию, и начал первую, как он называл, Мировую Войну, отправив в бой людей, которым эта война совсем была не чужда. «Эта война станет концом всех других войн! Она покажет, что только воля и могущество одного правителя способны принести мир людям самым коротким путем!» — с этой цитаты начинается эпоха Новейшего времени в учебниках по истории. Именно эта цитата развязала войну между Эквестрией и Республикой и заново расколола мир. Сомбра вел политику тотального уничтожения или подчинения магов и архангелов. Он считал, что люди намного выше, интеллектуально и морально, других наций и рас. Он был последователем того неизвестного основателя Республики, однако также преследовал свои утопичные идеи. Война длилась 6 лет: с 1914 по 1920 год (в учебниках по истории времена отмечались с 0, то есть с образования новой гармонии в мире, и до этой войны не было никаких других войн). В ней выигрывал Сомбра, но ценой огромных потерь и утрат человеческих жизней. К тому же в Эквестрии долгое время не было и речи о каких-либо исследованиях в области военных исследований. Наука в мире не развивалась совершенно, так как все правители считали, что магия и крылья позволяют делать вещи, необъяснимые простой наукой простых людей. Диктатор Сомбра же полагал, что люди должны развивать военную науку и технику, создавая приспособления, намного более страшные, чем убийство с помощью магии или простейшего холодного оружия. С момента образования республики в 1889 году прошло более двадцати лет, и за это время наука у людей продвинулась далеко вперед. Появились военные аппараты, дающие возможность летать людям с такой же скоростью, что и архангелы. Появились скорострельные виды оружий, поражающие намного быстрее заклинаний. Появились виды химического и вирусного оружия, убивающие не сразу, заставляя мучиться. Прогресс сдвинулся на много веков вперед. Оружие, что использовали люди, косило всех врагов на своем пути. От такого неожиданного удара Эквестрия потеряла половину своих территорий: военная интервенция Республики шла лишь несколько месяцев. Однако лидеры Эквестрии, два абсолютных монарха, — принцессы Селестия и Луна — смогли переломить ход войны и несколько сдвинуть назад войска Сомбры. Их способ был хоть и странным, но очень действующим: они применили знания магии и научились делать волшебную броню, которая защищала солдат от легких ранений пулями и холодным оружием. Маги Кантерлота — столицы Эквестрии — использовали все имеющиеся знания, чтобы вооружить свои войска зачарованным оружием и мана-бомбами, которые поражали линиями магии организмы или технику противника и полностью выводили их из боевого состояния, если не убивали. Война шла на истощение. Сомбра так был увлечен своей абсолютной властью, что не сразу заметил восстания у себя под носом. Против него сплотились все недовольные войной — солдаты и простые граждане. Они организовали Совет Мира и выбрали своим лидером простого офицера, молодого и талантливого политика и стратега Адольфа Гитлера. В нем увидели идола и бога, который пообещал окончить войну и помочь всем нуждающимся. В нем увидели вождя. Они сместили Сомбру с поста и убили его, расстреляв в его же резиденции. Как только на кресло президента сел Гитлер, он первым делом подписал два проекта: проект о мире и проект о нации. По первому проекту Республика переименовывалась в Третий Рейх (до этого существовали еще два Рейха — первый был коммуной сразу после Катаклизма, о которой в учебниках по истории ничего не написано, и не понятно по каким причинам она исчезла, а вторым было одним из государств потомков пегасов, которое было уничтожено своими же жителями, когда те стали частью единой Эквестрии) и подписывала полный и безоговорочный мир с Эквестрией и Кристальной Империей (по факту, кристальные жители не участвовали в войне, но гуманитарно помогали Эквестрии). По нему же Эквестрии возвращались практически все завоеванные северные территории, кроме зон до границ Рейха на западе. Также столица бывшей Республики переименовывалась из Ванкрувера в Шиллердорф, а титул президента заменялся фюрером (военным вождем). По второму проекту, нация людей становилось частью новой, арийской расы, никак к магам и архангелам не относящиеся. В государстве было полностью запрещено появляться потомкам пегасов и единорогов, в открытую выдвигать свои идеи и мысли, в том числе и заявлять о своих правах. Не все люди считали это правильным, и поэтому многие покинули Рейх и стали жить в Эквестрии. До этого также люди жили на территории Эквестрии, и воевали за нее. Однако, было бы странным, если бы Луна, которая являлась главнокомандующим армией Эквестрии, заставила сражаться земножителей против своих собратьев. Поэтому она и старалась держать их как можно дальше от основных сражений. Война, унесшая четверть жизней от общего населения Земли, как ее стали называть жители этого мира, закончилась. Все, кто воевали тогда и были свидетелями этого конфликта, назвали ее Первой Мировой войной. Весь мир, все страны, их лидеры и их жители заключили договор о мире и ненападении. На какое-то время спустилось затишье…***
— Нет, глупая. Это не мобилизация, это всего лишь сбор новобранцев. Что-то вроде университета или высшей лётной школы… — Дэш сглотнула. Это была больная тема для розоволосой девушки. Она была тоже крылатой, однако в детстве аж до 12 лет она не могла расправить крылья. Обычно, все ангелы взлетали до 10 лет, были очень подвижными и непоседливыми. Флаттершай, похоже, этим природа обделила. Из-за этого в школе над ней издевались и не давали спуску, что стало началом комплекса. — Извини, Шай, я правда не хотела… — Ничего, Рэйнбоу, я в порядке, — молча проглотив плач, начала пегаска. Она не хотела смотреть подруге в глаза и поэтому спрятала лицо за свою челку. — Это все в прошлом. Когда ты собираешься сказать остальным? Дэш посмотрела на нее укоризненно, с некой отмашкой. — Кому это — остальным? — хмыкнула радужноволосая девушка. — Семье, друзьям… — пискнула Флатти, но, поняв, что ляпнула не то, остановилась. — Семье я давно не нужна — иначе бы не жила одна. А из друзей, кроме тебя, только Эпплджек и Рэрити. Они обе серьезно заняты — одна на ферме, другая является протеже великого мага и наставника… Не стоит беспокоить их по таким пустякам. Я ненадолго, обещаю. — Уезд подруги в Клаудсдейл — столицу всех архангелов и сердце авиационных войск Эквестрии — не пустяк. Мне кажется, они обидятся, если ты просто возьмешь и уедешь. Вернее, улетишь. — Ладно-ладно. — утешающе сказала Дэш. — Я подойду к ним завтра, перед вылетом. — Точно? — спросила Флаттершай, поглаживая дремлющего кролика. — Точно, Шай. Давай по домам, уже поздно. — предложила Рэйнбоу, пиная ногой палку. — Да, я уже устала. Ну так, до завтра? — Ага. Они шли все оставшееся время молча, смотря под ноги, и лишь изредка обмениваясь словосочетаниями. Идти до дома Дэш было дольше, чем до дома Шай, однако ей, как никогда раньше, хотелось сейчас, чтобы именно розоволосая девушка проводила радужную до дома. — Вот и все, Рэйнбоу. Я, пожалуй, пойду. Не дожидаясь ответа, девушка открыла дверь и медленно вжалась в щель в ней. — Флаттершай! — Да?.. — начала было она, но тут же чуть не упала от навалившейся на нее и ее шею радужноволосой. Она обняла Дэш в ответ. — Спасибо. За все. Я не прощаюсь. Еще завтра увидимся. — Да, Рэйнбоу Дэш. Спокойной ночи. — И тебе, лучшая подруга. Пока. Она отпрянула и тут же почувствовала какую-то пустоту: будто что-то из нее ушло. Что-то важное. Дверь медленно закрылась, и Дэш смиренно пошла в сторону своего дома. POV Флаттершай. Я очень сильно беспокоюсь за нее. Она всегда была очень безбашенной и активной. Но в академию Вандерболтов простых летунов не берут… Значит, все в порядке вещей, и там все такие. Но отчего-то мои грустные и беспокойные мысли только усилились… Захлопнув дверь, и закрыв на замок, я зашла внутрь. В доме было, как обычно: холл, вылизанный до блеска, затем кухня, по центру которой стоит стол и пять стульев из одного комплекта. Готовила я с детства хорошо, но только вегетарианскую пищу. Всегда любила животных и ладила со всеми, кого встречала: от сокола до медведя. И просто не могла их есть, само словосочетание «есть мясо животных» пробирало меня до обморока. Ем я только фрукты и овощи. И только с рынка. Продолжая о доме: из холла наверх ведет лестница в мою комнату, где по центру стоит кровать, слева от нее тумба с моими личными вещами, а справа шкаф с одеждой. Слева от лестницы дверь в гостиную, где стоял диван, два кресла и столик. Напротив, перед дальней стеной стоят стеллажи с книгами про животных. Я присела в одно из кресел и взяла первую лежащую на столике книгу, пытаясь отвлечься. Тем временем Эйнджел уже во всю спал на диване. Вроде, все, как обычно, я дома, но я чувствую себя неудобно. Что-то меня заставляет нервничать. И это что-то ушло около пяти минут назад к себе домой. Вернее, кто-то. И что она во мне нашла? Мы ведь так не похожи… Когда я была совсем маленькой, я боялась каждого шороха. Боялась всего шумного. Боялась детских компаний. Хоть я и взлетела довольно поздно, но все равно в 8 лет меня отдали в летную школу. Там я была той самой «белой вороной». По началу меня просто не брали во внимание, но затем все больше и больше начинали дразнить, а под конец это все переросло в жуткую ненависть. Я не могла никак ответить. Просто потому, что боялась. Однажды надо мной решили поиздеваться одноклассники, заставив меня поспорить на «слабо». Они толкнули меня к обрыву в овраг достаточно большой глубины, и если бы я упала, то точно бы разбилась насмерть. Ребята все время говорили: «Флаттершай, Флаттершай, не умеешь — не летай. Что ты здесь забыла? Ты — никто. Человек с крыльями. Тебе никогда не стать летчиком и тем более — настоящим Вандерболтом». Я умоляла их остановиться, ведь еще чуть-чуть, и я бы действительно упала. Слезы лились из глаз ручьями, и вот… я отпустила поручень, за который держалась… В этот момент вся моя жизнь пролетела перед глазами: никчемная и грустная. Я будто провалилась в астрал или сон — все передо мной было замедленным. Но… Через пару секунд я взмыла в воздух и оставила за собой радужный след. Повернув голову вниз, я поняла, что это не моих рук дело… Меня подняла в воздух юная летунья с прекрасным радужным цветом волос. Все время до посадки на землю — где-то 5-10 секунд — я держалась за нее. И как никогда чувствовала себя в безопасности. Это было прекрасным чувством безмятежности: ни страха, ни счастья. Просто покой. И, казалось, это длилось целую вечность. Эх, если бы это было так… — Ну, и кто это сделал? Кому хватило наглости тронуть беззащитную девчонку? Может, выйдем? Обсудим? — Рэйнбоу Дэш, мы не хотели, чес слово! Мы просто… — начал было какой-то низкий белый крылан, с грубой, голубой прической. — Хотели поиздеваться. Так вот знайте, если кто-то еще раз хоть пальцем ее тронет — молитесь нашим принцессам, или кому вы там молитесь… Дэш. Рэйнбоу Дэш. Она защитила меня, хотя толком и не знала, кто я. — Вставай, подруга. Как ты? — В… все в… в порядке. — еле ответила я. — Как по имени? Я смотрю, ты не из летунов. Что ты тут делаешь? — немного нахально спросила Дэш меня. Если бы не ее добродушная улыбка, я бы обиделась. — Я — Флаттершай. Меня родители отправили сюда… Чтобы летать училась. — перебарывая стыд, сказала я. — Ну, я тут лучшая летунья! Хочешь, дам пару уроков? — ехидно улыбнулась радужноволосая. — Было бы здорово… и, спасибо тебе! — Да, о чем речь? Пойдем, угощу кое-чем. Я, кстати, Рэйнбоу Дэш. Но ты уже явно слышала мое имя! — не унимая свое нахальство, продолжала Дэш. С тех пор прошло много времени, и мы близко сдружились. Все праздники проводили вместе. Она меня защищала, а я всегда была рада ее компании… *Boom*Crack*Doowoosh* «Святая Селестия, что это?» — подумала я, испуганно озираясь вокруг — «Н…нужно пой…пойти пров..в..верить.» Я вышла на улицу, и услышала сдавленный звук. — О, черт. Будь прокляты Люфтваффе… — вымолвил упавший… Вандерболт! Он истекал кровью, а его крылья были разорваны. — О, нет. Что случилось? Кто вы? — В. война… скоро… — Вымолвил боец и отключился. «Война? Какая еще война?». Конец POV Флаттершай.***
— Генерал Гудериан. Проходите. Я готов выслушать поправки к вашему плану «Вайс». — Так точно, мой Фюрер. Я рад, что вы смогли выделить на меня время. — Конечно, генерал. Начинайте. Они находились вдвоем в одном помещении, больше напоминающем бетонную коробку: вход в эту комнату был также выходом, по середине стоял стол с разными картами, заметками и планами, к нему были приставлены несколько стульев. На серых стенах была развешана символика Рейха: четырехконечная свастика — символ арийского восходящего солнца — а также бумажные заметки с цитатами великих нацистских философов. «Нация превыше всего!», « Нет ничего важнее чистой крови!», « Только люди имеют право на существование!», «Если ты не человек — тебе нечего делать в Рейхе!». На ближней к Фюреру стене, что из-за его положения сидя находилась за его спиной, висели три портрета: первый портрет принадлежал Рихарду Вагнеру, выдающемуся композитору и идеологу, что проповедовал первые идеи национал-социализма. На втором был изображен лидер первой фашисткой и национал-социалистической группировки «Алый Орден», Бенито Муссолини, который, хоть и был старше Гитлера на десяток с лишним лет, но являлся его верным сподвижником и другом. Он держал в руках алую розу, как символ крови. Чистой арийской крови. Именно с ней на пиджаке пять лет назад, в 1940 году, он был сожжен на погребальном костре. Третьим же являлся сам Гитлер, в строгой офицерской форме. Он стоял полубоком, правая его рука была прямо устремлена к солнцу, на уровне плеча она была перевязана алым полем с выделенной белым цветом свастикой. Левая рука была приложена к прессовым мышцам. На груди красовался военный штандарт, организованный еще Первым Президентом: Gott Mit Uns. Такая награда давалась за проявление высших военных качеств. На языке арийцев это означает крылатую фразу «И с нами Бог». Их богом был Вагнер. Ибо именно он создал идеи их превосходства над другими расами и нациями. — Итак. По директиве 66 были реорганизованы 5 военных штабов. Их кодовые названия: группа армий Север, группа армий Центр, группа армий Юг, группа армий Запад, а также резервная группа армий Бисмарк. Группа армий Север, по плану, вторгается на территории северной Эквестрии, берет победоносным маршем все основные поставки ресурсов с Севера, а также перекрывает все контактные линии с Кристальной Империей, готовясь ко второй кампании. Далее, группа армий Центр идет основным направлением на Кантерлот, берет его, затем расширяет захватнические действия до Понивилля и крепости Эверфри. Тем временем отряды Люфтваффе атакуют и уничтожают Клаудсдейл и их основные ВВС — Вандерболтов. Группа армий Юг действует на южной фазе фронта, выводя войска на основную магистраль — Лос-Анджелес — Балтимейр. После взятия этого пути снабжения, группа армий Юг пойдет дальше до линии Балтимейр-Атланс, а группа армий Запад начнет боевые действия в приграничных районах. Мы возьмем Лос-Анджелес (Примечание автора: в МЛП — Лас-Пегасус) в блокаду, и, используя мощь нашего флота, мы вынудим их войска в городе капитулировать. Затем, взяв в кольцо их отступающие силы под Гранд-Каньоном, Третий Рейх нанесет Эквестрии сокрушающее поражение на западном фронте. На восточном фронте будут сражаться войска Северного Добровольческого Фронта наших братьев-арийцев из Якистана. Если они откажутся выполнить свою часть плана, то нам стоит напомнить им о том, что с 1936 года они вступили в блок стран «оси», по которому они в случае нашего конфликта с Эквестрией или Кристальной Империей обязуются выступить на стороне Третьего Рейха. Итак, именно на них возлагается основная атака по Мэйнхеттену и Балтимейру, а также упреждающий удар по Кристальной Империи. — Ого. Это — просто замечательно. И главное, что названия подобраны точно, как нужно. Выбрать имя легендарного политика-человека прошлого века, как название фронта — весьма неплохая идея. Это явно поднимет боевой дух солдат. К тому же, неплохой план по ведению боев на два фронта… Лидер Якистана, Тисо, да? Йозеф, кажется. У него просто нет выбора. Очень хитрый план, генерал. Продолжайте… — Сочту за комплимент, мой Фюрер. Для военных действий по системе Блицкриг были реорганизованы и мобилизованы более 60 дивизий: из них 29 пехотных, 13 танковых и 18 моторизованных. Авиационная база была увеличена в три раза: более 4000 самолетов готовы подняться в воздух. В короткие сроки был создан Военно-морской флот, который насчитывает более 50 кораблей. Был спущен на воду первый линкор «Тирпиц», также тяжелый военный крейсер «Нюрнберг». Думаю, вы знакомы с их боевой мощью. Танковая база состоит из 6500 тысяч танков: около 3500 танков легкого и среднего типов Panzerkampwagen 3 & 4, около 1500 танков типа «Тигр» и «Пантера», около 1000 самоходных артиллерийских установок и 500 танков нового типа «Леопард». В общей сложности армия Вермахта состоит из 5 500 000 человек. В войсках Якистана служат более 1 000 000 человек, а также более 5000 единиц легкой боевой техники. Для наступления на Восточном фронте этого вполне достаточно. Армия противника находится по сокращенным штатам мирного времени, либо демобилизована полностью. По данным нашей разведки, в пограничных районах расположены несколько дивизий, насчитывающих не более 90 000 солдат. В их 5 военных округах в общей сложности имеются 800 000 бойцов. Похоже, что за прошедшие 20 лет их прогресс никак не сдвинулся с места. Они вооружены по базе образца 1918 года. Полная победа планируется в течение 2-3 месяцев. После подобной речи, Гитлер не без уважения покивал генералу. — Хорошо, а что насчет Кристальной Империи? Если мы начнем военную интервенцию, Имперская армия вряд ли воздержится от нанесения по нам удара со второго фронта… Разбить армию Якистана этим чертовым магам не составит труда. Это гораздо усложнит задачу быстрой захватнической войны. Понадобится гораздо больше ресурсов для ее ведения. — с некоторым раздражением в голосе вывел фразу Гитлер. — Об этом генштаб уже позаботился, мой Фюрер. — вытаскивая из портфеля очередную папку, объяснил Гудериан. — Вы ведь помните о запасном плане «Блау»? — Да, и я не хочу ничего об этом слышать более! — неожиданно прервал его лидер Рейха. — При всем уважении, мой Фюрер, но почему бы нам не обратиться за помощью к Королеве Кризалис и ее армии? — вопросительно посмотрел на Гитлера генерал. — Они были бы не прочь порвать глотки эквестрийским псам… Кризалис давным-давно мечтала о переделе Эквестрии. Она и ее раса были лишь пережитком эксперимента Диктатора Сомбры, который воскресил ее и подчиненных Эквестрии с помощью странного биологического оружия. После этой Первой Мировой Кризалис объявила свою независимость от Эквестрии и пересекла Южные горы. Все лидеры считали, что территория за этими горами является пустошами и пустынями, и жить там невозможно, однако Королева Мертвых опровергла это и создала там свое государство — Королевство Тьмы. Все воскрешенные Кризалис живут вечно, однако их раса была настолько мала, что Нежити — жителям королевства — пришлось фактически воровать людей и магов с юга и магически превращать их в мертвецов. Именно поэтому в Рейхе и Эквестрии их так не любили, несмотря на поддержку Кризалис идеологии расового и национального превосходства. — Я не имею дела с мертвецами! Тем более, что они маги! Мы — Рейх! Арийская раса — непобедима! А эти полуразложившиеся трупы только оскорбят нашу честь и честь Алого Ордена! — почти срываясь, кричал Фюрер. — Прошу прощения, мой господин, я не хотел вас разозлить… — Но у вас это получилось, генерал! — Я закончил доклад, мой Фюрер. Еще раз прошу прощения за мой непрофессионализм. — Можете удалиться, господин Гудериан. — еще злобно сказал лидер. — Назначим последний сбор через две недели и обсудим все нюансы. Я объявляю вас смотрителем Вермахта, генерал. Это почетный пост, и я надеюсь, что вы отнесетесь к нему с должным смыслом… — Так точно. Зиг Хайель! — на одном выдохе ответил офицер. — Зиг Хайель.***
— К черту. В следующий раз стоит еще раз подумать, прежде чем выступать с подобным. Ох, это просто ужас. Как-будто жизнь перед глазами пролетела. — Что-то не так, господин Гудериан? — Ох, Пинкамина, это ты! Не принесешь мне кофе? — Конечно, мой генерал! Все для вас! — весело ответила Пинки Пай. — Сколько раз мне говорить, Пинки, чтобы ты звала меня просто Хайнцем? Твоя мать — моя сестра. А ты — любимая племянница. — Прости, дядя Хайнц. Никак не могу привыкнуть… В СС из меня выбили любую дерзость, а ее место заполнили повиновением. — Не понимаю, родная, как же тебя отдали в СС? Такая милая, вкусно готовит и смешно шутит — и в элитные войска… Ужас какой-то. — с почти отцовской заботой и лаской сказал генерал. Собственно, она и была для него единственной дочерью после смерти родного сына, который был заподозрен в угрозе Рейху. Люк всегда отличался пылким нравом и не подчиняемым характером. Пинки была такой же до двухлетней службы в танковой дивизии СС «Мертвая Голова». Там в нее в прямом смысле слова «вбили» любовь к Рейху, вместе с кличкой «шарп». Она часто приезжала в столицу к дядюшке, оставалась и помогала ему. Мать Пинкамины ценила брата и надеялась, что он сможет усмирить нрав Пинки. Но каждый раз розоволосая возвращалась домой с новыми идеями, все больше и больше уходя в идеалы свободы и равенства всех Арийских наций. Хорошо, может и с Арийскими нациями идея неплохая, но, когда та сказала, что разжигать войну меж нациями и расами — глупо, а объединение всех рас и наций под общими идеями о мире — правильно, тогда-то и задумалась — пора что-то делать. И сделала, имея-то такие связи… А родной сын был интернационалистом. Самый страшный враг нацизма — интернационализм. Со временем интернационализм перерастает в социализм и коммунизм. Такого не должно быть в Рейхе. Тем более, как ему казалось, у родного сына. Люк был умным мальчишкой, очень умным. С детства читал книги. Характер был у него подвижный, нрав — пылкий. Ну весь в отца. И еще больше — в деда. Гений с младенчества. Военный тактик, изучал политологию и дипломатию. Все бы ничего, так его жизнь и шла бы своим чередом, если бы он однажды не взял запрещенную цензурой книгу. Книгу, автором которой был Дискорд. Первый интернационал и основатель идей всеобщего равенства наций и рас. Именно она и записи его деда смогли переубедить его в его идеологии. Конечно, Хайнц был готов принять сына таким, какой он есть. Но он понимал, что страна не примет… Его взяли 12 октября 1941 года, когда Люк праздновал свой день рождения с друзьями. Поймали его и 8 его соратников, имен которых Хайнц не помнил. За исключением Пинки, которая переписывалась с ним, но никакого отношения не имела к его помыслам. 15 октября 1941 года. — Как же так, сын? — Всегда есть исключения из правил, генерал. — Какой приговор? — Смертная казнь за предательство идей Рейха… Гудериан опешил. — Что?! Они не имеют право! Ты — член Гестапо. Один из самых уважаемых политологов страны! Член Рейхсканцелярии! Мой сын, в конце концов… — Все равно сначала суд. Но это уже не имеет значения… — Почему? — Потому, что мой склад ума и мое мировоззрение не позволят мне жить в этой загнивающей стране… — Я понимаю. Я не осуждаю тебя. Это твой выбор, и я приму тебя таким, какой ты есть… — Спасибо, отец. — Я люблю тебя, Люк. Мама бы гордилась тобой. — Так точно, мой генерал. Все это время они сидели в бетонной камере и общались через отверстия в пуленепробиваемом стекле. Каждый сидел на стуле, и у каждого повисла грустная гримаса на лице. За Гудерианом стоял справочный стол, а также стальная дверь. Через несколько секунд она открылась, и в комнату вошел высокий боец со штандартом СС на шее. — Приказано привести в исполнение директиву 21 по приказу заместителя Фюрера, командующего Гиммлера. Он был одет в обычную серую форму Рейха, и единственными отличиями были, как уже описано, значок СС и повязка цвета крови на его правом плече. Но что-то его все-таки отличало от других людей. Что-то важное… — Хорошо. Боец, с тобой все в порядке? У тебя какой-то болезненно-бледный цвет кожи… — Jawohl! Это действие новой сыворотки «Чистоты крови». Когда-то у меня был серый цвет. Но приняв сыворотку, я очистился от лишней гаммы! За Рейх! Хоть и сидя спиной к сыну, генерал почувствовал его раздраженный взгляд и искривленную улыбку. — За Рейх… — продолжил Хайнц. — А в чем, собственно, состоит сыворотка? — Я принял опытный образец, сэр, и все что мне известно — так это то, что сыворотка очищает от лишней гаммы цветов кожи и дарует чистокровие будущих поколений. — с гордостью сообщил ССовец. — Генерал, я должен привести приказ в исполнение. — Я тоже пойду. — К сожалению, генерал, на суде вы не можете быть без приглашения. Но я уверен, что вам его дадут, как родственнику подсудимого. — Хорошо. Тогда я уже ушел. Сын, сила в единстве… — …каким бы оно по силе не было… Хайнц вышел из камеры, и, на первый взгляд, бездушно ушел из блока тюремного заключения. Ну конечно, он не мог игнорировать явную смерть сына. И конечно, он попытается отговорить заместителя. Но вряд-ли Люка помилуют. Предателям, к сожалению, нет места в Рейхе… Хорошо, что приговор не исполнят сразу, хотя вердикт и так всем уже известен. Явно нужно что-то было менять в этой стране… Еще долго солдат из СС недоумевающе смотрел в спину уходящему командиру, но затем послушно открыл камеру и вывел повинующегося предателя… Снова настоящее время. — Дядя, с тобой все в порядке? — натянуто спросила Пинки. Она была одета в строгую серую форму служащего, на голове красовался берет, на лобной части которого виднелся знак Вермахта «Waffen Elite». Из-под него виднелись вечные кудряшки розового оттенка, а очень большие глаза небесного цвета, которые все это время счастливо прыгали на месте. — Да, дорогая, все хорошо… — соврал генерал. Уже началась мобилизация, и Пинкамину с огромной вероятностью завербуют в армию. Он так этого не хотел… Не женское это дело — воевать. Да и особого желания воевать-то не было, однако огромная нехватка ресурсов — истощение шахт и сокращение количества пашни — а также растущая конкуренция в товарах на мировом рынке, просто вынуждают расширять территории. Еще в 1940 году велись переговоры о равном обмене между территориями, однако они ни к чему не привели, так как со стороны Рейха никто не желал демобилизовать войска отставных частей и уводить их с их же домов, плюс на этих территориях находились главные химические заводы, а Эквестрия в лице Верховного Главнокомандующего Луны не желала расставаться с горными базами и плодородными территориями юго-запада Эквестрии (Примечание от автора: Третий Рейх находится на северо-западе, и если смотреть на карту Эквестрии из МЛП, то столицей является Ванхуфер (здесь его переименовали в Шиллердорф), то есть Ванкрувер). — Пинки. — Да, дядя? — Есть разговор. Я подписал кучу договоров о неразглашении и сейчас грубо их нарушу. Но это очень важно… — Что же может быть так важно, что вы пойдете против Рейха? — недоверительно спросила Пинки. Она была частью того подрастающего поколения, что не видела всех ужасов Первой Войны, и лишь знала о ней по рассказам. — Грядет новая война…