***
Фельдмаршал фон Левитц отдал приказ на выступление. Весь Восточный Фронт, до этого стоявший под Филлидельфией и Балтимейром, начал движение в поддержку разбитым силам Северного Фронта. Мэйнхеттен вышел из-под осады. Был возвращен крупный узел дорог — Додж-сити — Эквестрии, началось контрнаступление у границ Кристальной империи. Республика Ванкрувера терпела поражение за поражением. Прорыв под Варденом, а затем мощное наступление на Кюнглер, крупный порт Республики, полностью выбили из Армии Сомбры весь боевой дух. Знаменитая слава Республиканского морского флота была разрушена вслед за затоплением Седьмой Эскадры имени рейхсканцлера Вильгельма, и только Военно-воздушные силы — это единственное, что удерживало остатки армии от полной анархии. Слава, честь, отвага — воинские качества, которые должны быть присущи каждому бойцу Великой Армии — стали всего лишь пустыми словами, порой настолько ироничными, что даже командиры не находили ничего, что можно было бы сказать в ответ на грубую шутку своих подчиненных. Моральный дух армии был на гране исчезновения, а вместе с ним и, казалось, на горизонте растет неминуемое и унизительное поражение…***
Генерал Мари «Шторм» Грейсер, рожденная в семье мага и человеческой женщины, отучилась в Академии Гуманитарных Наук Ванкрувера, бывшего тогда еще Ванхуфером. Она не была гениальным учёным, сильным магом или просто талантливым человеком. Однако ее удивительное умение предсказывать события и с высокой точностью угадывать мысли противника нашли применение не только в азартных играх. На одном из научных семинаров в конце последнего курса обучения, ее заприметил Отто фон Бисмарк, тогда он еще не был величайшим политиком Республики, однако уже бывший военным лидером и любивший сыграть в спокойное время со студентами в шахматы или азартные игры. Он увидел в юной Мари талант к анализу, тонкому расчету и стратегическому мышлению, проиграв ей в семнадцати играх. Он решил развить ее навыки, и взял Мари в качестве протеже. Уже через три года Мари отслужила во внутренних войсках Сталлионграда, проходя трудную и изнурительную физическую подготовку, затем была переведена в Службу Безопасности Ванхуфера, где получила опыт в следствии и розыске. Когда случился первый переворот, названный позднее «Веймарской Революцией», и власть взял первый Президент, она вступила в регулярную армию в звании капитана, возглавив новейшее подразделение, состоящее из моторизованной пехоты. Сражение с сепаратистами и мятежниками закалили ее и научили никогда не сдаваться, что вызвало уважение со стороны ее старших наставников. Но увидев жестокость со стороны магов и архангелов, применявших запрещенные на ее взгляд методы ведения партизанских вылазок, а также военные преступления против не-магов и не-архангелов, она ушла в отставку, потеряв многих друзей и, на какое-то время — саму себя. Несколько лет она ждала, сама не зная чего, но затем, после очередного государственного переворота, из-за которого погибли многие невинные люди, в возрасте двадцати девяти лет, она вернулась к воинским обязанностям, но уже в армию второй Республики. Сомбра глубоко оценил гений полководческой деятельности Грейсер, ее подход к тактике и стратегии, умения оценивать врага и предсказывать его действия: он дал ей звание полковника и передал в ее распоряжение наступательный корпус Мерешти, в котором также были ветераны из её старого, моторизованного подразделения. Для того, чтобы стать командиром крупного соединения войск, ей было необходимо научиться вести войну как на земле, так и воздухе. Три года она изучала науку воздушного боя, и будучи офицером, училась у мичманов как матрос, не стеснялась грязной работы и набиралась опыта. Спустя пять лет она стала капитаном воздушного судна сопровождения класса «Раубер», а к началу войны в ее распоряжении находились три боевых десантных цеппелина, один воздушный корвет и ее флагман — эсминец класса «Сомбра», что носил грозное название «Коммандант». За все время войны она была чуть ли не единственным полевым командиром с реальным опытом ведения боя. Штабные генералы фон Клюге, фон Майннер, фон Лейбец отмечали ее хватку, профессиональную этику, но вместе с этим некую неосторожность. Они были уже профессорами в университетах, командирами, что не один раз одерживали победы на полях сражений, но тридцатичетырехлетняя Мари не по годам опережала сороколетних вояк в росте опыта, смелости и отваге. Долгие годы она развивала в себе только одно качество: подчинительность. Она не была каким-то незаурядным человеком, не была дочерью богатейшего бизнесмена Республики, нет. Она была солдатом. Она готовилась к своему боевому крещению в реальной войне и ждала, когда же ей выпадет шанс проявить себя. И судьба благоволила ей.***
— Всему воздушному флоту, слушай мою команду. Мы летим на юг, к окруженным под Балтимейром войскам генерала Рейзенгарда. Наш противник — генерал-лейтенант Шепард, заместитель главы военно-морского флота Эквестрии. Они не ожидают, что мы летим и поэтому у нас есть преимущество. Так используем же его, чтобы сжечь дотла их позиции! За нашу Республику! Все корабли загудели от боевых кличей, выкрикиваемых солдатами и офицерами. Тут же начались активные действия: внутренние палубы расчищали, грузили орудия и снаряды, ящики с боеприпасами вскрывались, оружие чистилось и готовилось к использованию. Воздушный флот готовился к битве. Сначала это было похоже на звуки отдаленного грома. Гул двигателей, которые выставили на минимальную мощность из соображений безопасности, не мог перебить раскаты взрывов и вой пушек. Солдаты и матросы переглядывались. Вот-вот что-то начнется, и начнется очень стремительно. Тюки были открыты, бомбы подготовлены. Внизу отдельными вспышками были видны позиции арьергарда противника. Но основные части были впереди. На палубу забежал лейтенант, весь растрепанный и нервный. Он кое-как привел себя в божеский вид, подошел к Мари и, цокнув каблуками сапог, отдал честь: — Госпожа Полковник, мы готовы бить по противнику. Нас до сих пор не обнаружили. Мари смотрела вниз, через специальный иллюминатор, на происходящий на земле бой. Она какое-то время молчала, из-за чего лейтенантик подумал, что Полковник задумалась и не услышала его доклад. Он уже был готов повторить свои слова; поправил фуражку и открыл было рот, как вдруг Мари резко развернулась на месте и обернулась к нему. — Обер-лейтенант Маллорк, действуем согласно плану. Слушайте мою команду. Короблям сопровождения — начать сброс снарядов. Как только позиции артиллерии будут уничтожены — цеппелинам резкий сброс высоты и выход к позициям резервов эквестрийцев, а затем - на высадку десанта. Выполнять! Лейтенант оторопел от столь резкого приказа, но тут же пришёл в себя, повторил команду на палубе и приказал радистам передать приказы.***
— Команда, слушай сюда! Приказ получен, толкаем чертовы бомбы! — заорал было старший матрос, но не дожидаясь его последней фразы, бойцы тут же начали толкать в тюки рычаги, на которых сбрасывались снаряды. Первая партия вылетела с корабля, и, гулко ухнув из отверстия, со свистом отправилась к земле. — Пять секунд… Десять секунд… — старший матрос смотрел на наручные часы и считал время до взрывов. — Пятнадцать секунд… И тут где-то снизу послышалась канонада взрывов. И еще несколько последовательных гулов. Сверху послышался крик: «Точное попадание!» Уже вместе матросы вскинули руки и прокричали дружное «Ура!». Радист сверху закричал: «Из шестнадцати сброшенных снарядов тринадцать достигли вражеских складов и артиллерии!» И снова дружное «Ура!»***
— Получен приказ готовиться к высадке! Сейчас судно снизится на дистанцию всего в полтора километра! Десанту закрепить тросы по красному и быть готовыми прыгать по зелёному сигналу! Диктор с радиорубки замолчал. А в отсеке с десантом атмосфера была напряженная. Бойцы готовились бить тыл противника. Для них это была первая крупная десантная операция в тылу у врага. Никто не знал, чем это закончится — но одно все знали точно: союзники окружены и на гране уничтожения, и только корпус Мерешти способен прорвать окружение и разбить врага там, где он даже не ожидает удара. Солдаты нервно курили, кто-то молился, кто-то писал последние письма домой, уверенные, что уже не вернутся. А полевые офицеры смотрели на своих ребят со смесью сочувствия и строгости: нельзя, чтобы десант потерял боевой дух прямо во время боя. Все вроде бы смирились с гнетущей атмосферой в третьем челноке, но один из офицеров, гневно бросив недокуренную сигарету, протер платком лоб, и встав возле люка для высадки, прямо перед всей шестой ротой, гордо подняв голову, провозгласил: — Бойцы, что за кислые рожи? Мы пришли сюда сломать эквестрийцам хребты, а не писать эпитафии. Ну-ка, слушай мою команду: за мной за-пе-вай! Он начал хлопать. Ритмично, раз в несколько секунд. Первые слова песни, пропетые его баритоном не были встречены поддержкой. Однако чем дальше шла песня, тем больше людей ему подпевали. Грустные и задумчивые лица сменились на грозные и воинственные. К припеву уже вся рота подпевала: — What's in your head? In your head… Zombie! Zombie! Zombie-e-e! What's in your head? In your head… Zombie! Zombie! Zombie-e-e!* Но допеть они не успели… Красный сигнал на лампочке означал, что пора готовиться к прыжку. Радист в рубке громко отдал соответствующую команду. Ожидание смерти сменилось ожиданием боя. Офицер явно добился своей цели — боевой дух зашкаливал, от энергетики солдат воздух буквально искрился. И вот, люки открылись. Одна секунда, две, три… Это казалось всем вечностью. Зеленый сигнал дал начало кульминации всего, чему учились последние годы все эти люди. Крик «ура» буквально разрывал весь цеппелин. Солдаты прыгали из десатных люков вниз, где вовсю шла подготовка к сражению. И никто из эквестрийцев даже не знал, что сверху в воздухе, на их поле боя, сейчас к ним летит сама Смерть…