Золотой рассвет. Часть 2. Последний Союз

С момента последней встречи Гэленнара и Аллуа прошло много лет. Несмотря на то, что он и его друг Олло вели довольно уединенный образ жизни — Соот-Сэйор общался лишь со своими учениками, а Олло так вообще только со своим приятелем — до них все равно доходили вести о том, что творится в мире. Однажды утром Соото разбудил его лучший ученик, которого эльф не без оснований считал своей правой рукой — среди его людей Феввэ был единственным, кто носил звание Наделенного Силой и на кого Гэленнар мог положиться практически во всем. — Ты что — с ума сошел? — вяло протянул Эллеро, отбрасывая одеяло. — Ты же знаешь, что я ложусь и встаю поздно, не смей будить меня ни свет ни заря! Тот виновато опустил голову и покорно сложил руки, сожалея о том, что помешал своему учителю отдыхать. — Но простите, Равновеликий, — забормотал он, — к вам пришел какой-то эльф. Я его не знаю, но он представился как Ахэир и говорит, что вроде как из вашего народа… — Ахэир?! — воскликнул Гэленнар; всю сонливость как рукой сняло. — Так, быстро беги, налей ему горячего вина с пряностями, угости его чем-нибудь повкуснее, а я сейчас оденусь, умоюсь и приду к вам. Ахэир, еще один из Эльфов Тьмы, был давним знакомым Соот-Сэйора; еще ребенком он был захвачен в плен воинами Валинора и впоследствии воспитывался у Нолдор. Вместе с приемными родителями он отправился в Средиземье и там снова встретился с Мелькором, который помог Ахэиру вспомнить свое прошлое. После этого он так и остался жить то ли где-то в Голубых горах, то ли вообще на востоке. Соото был очень рад встретить одного из соплеменников — дай Тьма, чтобы Ахэир не связался с Ортхэннэром, как это уже по неосторожности сделала Аллуа, а то старшего сына Мелькора хлебом же не корми — дай превратить очередного утратившего бдительность человека или эльфа в свою живую игрушку, которая еще и будет думать, что Властелин оказал ей великое благодеяние, а она теперь всем ему обязана. Торопливо приведя себя в порядок, Соото набросил мантию и поспешил в главный зал своей крепости Аст Алтар, расположенной в паре-тройке дней пути от Зеленолесья. У горящего камина его уже ждал Ахэир с кубком в руке — Феввэ, выполнив просьбу своего учителя, очень хорошо принял гостя, налил ему вина и угостил его самым лучшим из того, что имелось в кладовых. Увидев соплеменника, Гэленнар бросился к нему с распростертыми объятиями. — Великая Тьма, Ахэир! Я тебя еще совсем ребенком помню! Как ты меня нашел? — радостно воскликнул он. — Как ты? — А я сначала Олло нашел, а он мне уж поведал, как до тебя добраться. Если говорить именно обо мне, то все хорошо, — тот неопределенно пожал плечами и отпил глоток вина, — а так — все не слишком хорошо. — А что же не так, Ахэир? — глаза Гэленнара расширились от удивления. — А ты разве не знаешь? — с недоумением спросил его гость. Соот-Сэйор сел в резное деревянное кресло рядом с ним. — Нет. Я же почти нигде не бываю, так по большей части в Аст Алтар и сижу. Я же стал учителем народа Орхʼтэнэй. — Надо же, — проговорил Ахэир. — Это те, кого Тано звал Охорʼтэннʼайри? — Да, они самые, — не без гордости ответил Соото, — они признали меня своим учителем. Феввэ, с которым ты уже успел познакомиться — лучший из моих учеников! Кстати, принеси, пожалуйста, нам еще вина, — окликнул он Наделенного Силой. Пока тот бегал в кладовую, Гэленнар стал расспрашивать своего гостя о том, что же именно так его огорчило и не может ли он в меру своих сил ему помочь. — Да что тут поделаешь, — печально объяснил Ахэир. — Нашего Учителя уже убили, а теперь добрались и до Гортхауэра. Лицо Соото озарилось радостной улыбкой. — Ну-ка, с этого места поподробнее. — Ты что это сияешь, как звезда на безоблачном небе? — эльф посмотрел на товарища, как на безумного, но все же начал рассказ о том, как силы Запада взяли в кольцо крепость Ортхэннэра и со дня на день разделаются с ним самим. По мере того, как он говорил, Гэленнар чувствовал все большее облегчение. — Слушай, Ахэир, сейчас я еще больше рад тебя видеть, чем в самом начале! — громко воскликнул он и, отставив в сторону кубок, крепко обнял своего гостя. — Ты принес мне лучшую весть за всю мою жизнь! Наконец-то мы избавимся от этого злобного жестокосердного изверга! — Это ты что, о Гортхауэре? — только и смог вымолвить ошеломленный Ахэир. — А что, о тебе? — съязвил властелин Аст Алтар. — Ты вон тоже отстал от жизни! Ты даже не представляешь себе, каким чудовищем оказался на деле наш Гортхауэр! Он совершенно ни за что убил Наурэ и Элхэ, уничтожил Семиградье и сжег дотла возрожденную крепость Аст Ахэ на востоке вместе со всеми их обитателями, их учителей пересажал на колья, чтобы другие его подручные хорошо запомнили это зрелище и научились абсолютной покорности, запугал до полусмерти несчастного Моро, который теперь слово поперек молвить боится, а бедную Аллуа принуждал спать со своим прислужником! Думаешь, нынешний Гортхауэр — это тот, кого мы знали и любили, с кем играли в снежки в Лаан Гэлломэ? — он перешел на крик. — Нет, это уже совсем другой человек, расчетливый, хладнокровный, злой, насквозь лживый жестокий убийца! Он не погнушается ничем, чтобы заполучить в свои руки власть над всей Артой, и убьет безо всякой жалости любого, кто встанет у него на пути! Он превратил жизнь других людей и эльфов в сущий кошмар, напал на них первым, вот и результат! Я не питаю ни малейшей симпатии к этому Гил-Галаду, наследнику проклятого Учителем рода палача Финвэ, но если он сможет остановить этого властолюбивого негодяя, это будет великое счастье для всех! Так что тут радоваться надо, а не грустить! Ахэир, слушая гневные тирады товарища, побледнел, сжал кубок в кулаке, прикусил нижнюю губу, пытаясь осмыслить то, что говорит Гэленнар. — Неужели Гортхауэр и в самом деле настолько озлобился и превратился в кровожадного убийцу? — изумился он. У него не было никаких оснований не верить Соото, Олло, видимо, тоже не зря ото всех прячется… — Да, более того, он возомнил себя полноправным владыкой всей Арты и решил, что все обязаны кланяться ему в ноги и величать его Властелином. Неудивительно, что кто-то взбунтовался, — заключил он, имея в виду Элендила и Гил-Галада. — Уж не знаю, кому молиться, чтоб его наконец убили! Он прикончил Наурэ, по его приказу расправились с Элхэ, он издевается над Аллуа, а та покорно исполняет все его повеления, потому что боится за своих родных! Не дай Тьма, он еще и до Оннэле Къоллы доберется, она, как я слыхал, где-то на севере живет, на нее этот мерзавец так вообще еще в юности глаз положил и мечтает сделать с ней что-то гнусное! — А Олло знает? — на всякий случай спросил Ахэир, поудобнее устраиваясь в кресле. — Как не знать, знает, — Гэленнар заметил, что его товарищ ежится от холода, и попросил Феввэ подбросить еще дров в камин. — Вот, думаем с ним постоянно, как Аллуа спасать, пока он ее еще за кого-нибудь из своих подпевал силком замуж не выдал. Впрочем, у меня идея. Не хочешь отправиться со мной в путешествие? — Куда именно? — с готовностью поинтересовался эльф. — Что ж тут у тебя в крепости холод-то такой жуткий, на дворе начало сентября, жарища, а тут у меня уже нос отмерз! Гэленнар лишь плотнее завернулся в свою мантию — он уже привык к прохладе. — Если уж ты так любишь тепло — то в теплые края, — он натянуто улыбнулся. В Ханатту, то есть Харад. Аллуа живет там у своих родичей после того, как Гортхауэр заставил ее выйти замуж за тамошнего короля. Он запретил мне там появляться и с ней разговаривать, хотя ее муж уже давно умер, угрожал, что в противном случае меня убьет, и мы с ней виделись тайком. Сейчас он почитай что уже потерпел поражение, и я очень надеюсь, что вскоре с ним будет покончено, Поэтому мне больше ничего не грозит. Я хочу отправиться в Ханатту и уговорить Аллуа уйти с нами. Во-первых, там сейчас после войны может быть небезопасно, я опасаюсь, что враги Гортхауэра вполне могут устроить там то же самое, что в свое время у нас в Лаан Гэлломэ — какую-нибудь зачистку, послать туда карателей или что еще, все очень злы на него, а пострадать могут те, кого он заставлял себе служить. Во-вторых, я надеюсь, что теперь, когда Ортхэннэр перестанет ее запугивать, она наконец сможет осознать свои истинные чувства и поймет, что все-таки действительно любит меня. В-третьих, нам, последним выжившим Эллери Ахэ, нужно держаться вместе. Может, потом мы найдем остальных уцелевших и попробуем жить, как и раньше. Хотя как теперь собрать осколки прошлого? Да и Учителя нашего с нами больше нет. — Зато есть мы, — решительно ответил Ахэир и поставил кубок на стол; годы, проведенные с Нолдор, наложили сильный отпечаток на его характер. — Идет. Мы едем в Харад, если ты не возражаешь, предлагаю взять с собой Олло. Мы увезем оттуда Аллуа и больше никогда не дадим ее всяким негодяям в обиду. — По рукам, — кивнул Соото. — Олло — наш друг, и он поедет с нами. Я очень рад, что ты пришел и мы снова вместе. *** На дворе была уже середина ноября 3441 года, но в Керанане, столице Ханатты, было по-прежнему тепло, пусть уже и далеко не так жарко, как летом, а к вечеру даже начинала ощущаться приятная прохлада. Король Сайирхатта распахнул окно в своих покоях, с наслаждением вдохнул свежий воздух, посмотрел на быстро темнеющее небо — сейчас оно было еще голубовато-сиреневым, и на нем наряду с узким серпом нарождающегося месяца постепенно становились видны звезды. Совсем скоро оно станет напоминать темно-синий, а потом и черный бархат, усыпанный бриллиантами. Здесь, на юге, солнце садилось очень быстро, почти сразу падало за горизонт, и тут нельзя было любоваться такими закатами, как в холодных краях. За всю свою жизнь Сайирхатта пока что еще не покидал пределов родной страны и не бывал на севере, но был наслышан о красоте тамошних закатов и сейчас думал, что было бы очень хорошо когда-нибудь увидеть такой заход солнца своими глазами. Покой короля нарушил начальник дворцовой стражи; он заглянул в дверь и сказал, что во дворец пожаловали нежданные гости. — Это три эльфа, они назвались друзьями госпожи Аллуа и спрашивают меня, можно ли им ее увидеть или, если она не здесь, как ее найти, — сказал он. Сайирхатта, быстро смекнув, что к чему, попросил его пригласить прибывших в пиршественный зал дворца, а не заставлять ждать ответа на улице, и пообещал, что сейчас переоденется в парадное платье и спустится к ним. Король Ханатты принял эльфов весьма радушно — было видно, что он старался показать друзьям своей родственницы самое настоящее южное гостеприимство. Он, как и подобает правителю, встречающему важных гостей, вышел к ним в дорогом одеянии из алого, как огонь, шелка с золотой отделкой, надел по случаю их приезда свои лучшие драгоценности, уложил волосы в сложную прическу и подвел глаза черной тушью. По его повелению слуги накрыли стол белоснежной скатертью и поскорее приготовили ужин — ведь друзья Аллуа наверняка устали с дороги и голодны. Обменявшись с эльфами приветствиями и учтиво поинтересовавшись, благополучно ли они добрались, Сайирхатта угостил их жирной отварной бараниной с пряностями, горячими лепешками, свежими фруктами, сладостями, ароматным крепким чаем с медом и душистым перцем и красным вином, а когда те немного отдохнули, спросил, с какой целью они пожаловали в Ханатту. — Прежде всего мы хотели бы от всей души поблагодарить вас, благородный король Сайирхатта, за столь радушный и теплый прием, — сказал Олло, допивая чай. — Мы действительно очень устали в дороге и были сильно голодны, поэтому ваше приглашение отужинать с вами и переночевать в вашем прекрасном дворце оказалось как нельзя кстати. — Нас привело к вам важное дело, — продолжил Гэленнар. — Как мы уже сказали вашему начальнику стражи, с раннего детства мы были дружны с вашей досточтимой родственницей Аллуа. Мы приехали сюда, чтобы ее увидеть и с ней поговорить. Я так думаю, что вы не позвали ее к столу, потому что она уже спит, и поэтому нам придется отложить нашу встречу до утра. — Простите меня, досточтимые гости, — покачал головой король Ханатты, — боюсь, что мой ответ разочарует вас, но я бессилен чем-либо вам помочь. К сожалению, Аллуа здесь нет. — А где же она? — удивленно спросил Олло. — Наверное, в вашем горном храме на торжествах в честь Гневного Солнца? — Увы, но ее нет и там, да к тому же торжества давно миновали, — развел руками Сайирхатта. — Ее вообще нет в Ханатте. Вместе с другими моими людьми она ушла добровольцем на войну с эльфами и людьми Запада. Повисла напряженная тишина. Олло чуть не выронил чашку. Гэленнар побледнел настолько, что его лицо, казалось, слилось по цвету с белой занавеской на окне, рядом с которым он сидел. — Вы ее отпустили? — Ахэир вскочил в места, сжимая в руке нож для фруктов. — Вы ее отпустили?! Вы хоть понимаете, что вы наделали? — Ахэир, сядь, пожалуйста, — проговорил Соот-Сэйор каким-то бесцветным, лишенным всяких интонаций и эмоций голосом. — Мы в чужом доме, и нам не следует вести себя столь невежливо. Прошу простить моего друга, он временами бывает не в меру вспыльчив, поскольку жил среди Нолдор, а у них такой нрав. — Проклятье, — пробормотал Олло, перейдя с Синдарина на Ахʼэнн. Он сразу же подумал, что нехорошо в присутствии другого человека говорить на языке, которого тот не понимает, но другого выхода у него не было. — Наверняка это Гортхауэр ее заставил. Правильно ты говорил: погубит он ее. Гэленнар сделал глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. — Наверняка. В любом случае сейчас мы ничего не сделаем, а завтра покинем Ханатту и подумаем, как спасти Аллуа, — сказал он своим спутникам на том же языке. — Я действительно ей постоянно твердил, что Ортхэннэр ее погубит. Мы сейчас в Мордор пробраться не сможем, даже если я велю всем своим ученикам взяться за оружие — нам не по зубам войско Запада, и мы не пробьемся к Барад-Дуру. — Что будем делать? — Олло запаниковал. — Аллуа в беде, не ровен час, ее там убьют! — Олло, прекрати, мне и без тебя дурно! — осадил его Соот-Сэйор. — Если с ней что-нибудь случится, я не просто себя за это никогда не прощу, я же жить не смогу! — в его глазах блеснули слезы. — Нам остается лишь ждать вестей из Мордора, надеяться на то, что Аллуа жива и невредима, а потом, если потребуется, помочь ей и увезти ее в безопасное место! — Хорошо, — оба его спутника согласно закивали, — твоя правда. Гэленнар в общем и целом по жизни был эльфом довольно проницательным, но тут в силу того, что сильно переживал за свою возлюбленную, допустил серьезную оплошность, утратив бдительность и сочтя Сайирхатту наивным юнцом, который к тому же не знает ни слова на Ахʼэнн. На деле же король Ханатты владел этим языком в совершенстве и прекрасно понял, о чем говорят трое Эллери, кроме того, он был отнюдь не так прост, как кажется, и вполне мог преподнести кому-то неприятный сюрприз. Сейчас он, как и подобает воспитанному человеку, изобразил полную невозмутимость, пока его гости беседовали, но про себя подумал, что эти эльфы ему очень не нравятся. Что-то тут однозначно не так. Надо будет завтра же, как они уедут, вызвать к себе начальника Черных Теней и через его людей сообщить о странных гостях Саурианне, пусть решает, что с ними делать.