Незначительные

В душном кабинете Митико кажется, что она заперта в камере. Ей хочется выбраться на улицу, под греющие лучи послеобеденного солнца. На улице раздаются звуки жизни: гудение машин и смех детей, топот каблуков и тихое покачивание ветвей с сочной зеленой листвой. Митико любила солнце и гул толпы, особенно в Йокогаме. Тут ей казалось все более солнечным и простым, огромные многоэтажные здания из стекла, песка и металла не казались башнями-призраками, а дети ловили солнечных зайчиков, пока родители разговаривали о какой-то чепухе. Ноги сами приносят Исихару на аллею перед огромной гостиницей, где часто собиралась молодежь и лица постарше. Митико в штатном абсолютно не выделяется из толпы. Только наблюдает, чувствуя в кармане нагревающийся полицейский значок. В жаркий день теневая прохлада кажется маленьким раем, отчего девушка с радостью садится на скамью под сенью крон, и тени стремительно и безжалостно закрывают ее от солнечных лучей. Она сладко потягивается, слыша приятный хруст в шее, а затем взгляд выхватывает знакомую рыжеволосую макушку. Митико пару секунд наблюдает за Одасаку, неверяще глядя на него. Вот он, окутанный лучами солнца, отчего его рыжая шевелюра кажется пылающим огнем, в спешке идет к дороге, с кем-то разговаривая по телефону. Издалека не видно, что несет в руке мужчина, но Исихаре кажется, что это небольшой чемоданчик. А еще его поведение неприятно колит совесть Митико. Девушка пытается унять это странное, досаждающее чувство, но значок вдруг становится жутко тяжелым и вот уже ноги снова несут ее вперед, а взгляд внимательно разглядывает спину в светло-бежевом пиджаке. Походка Сакуноске уверенная, но быстрая, и девушка едва ли поспевает за ним. Он сворачивает в узкие, безжизненные кварталы, так привычно гармонирующие с широкими светлыми улицами Йокогамы. Господин Ода явно спешит, петляя между домами, и в один момент Исихара просто теряет его из виду. Она не знает, сколько они прошли, но видимо много, раз ноги непривычно ноют, а по спине скатывается холодный пот. Митико тормозит у перекрестка, беспокойно оглядываясь. Пистолет в кобуре кажется теперь спасением, и девушка непроизвольно сжимает рукоять, внимательно вслушиваясь в окружающую ее обстановку. Непривычная тишина вдруг разрезается выстрелом и что-то обрывается в сердце Митико. Она спешит на звук, бежит так быстро, как только может, на ходу доставая оружие, как вдруг пулеметная очередь буквально прибивает ее к земле. Она слышит голоса, осталось только зайти за поворот и всё, конец, там ее ждет Одасаку. Но его голос она различает с трудом, а запах пороха разлетается стремительно и ударяет девушку в ноздри. Она готова сорваться, но страх не дает, страх, и чей-то тихий, низкий голос, принадлежавший явно не Сакуноске. — Сколько же от тебя проблем, Одасаку, — этот голос с каплями смешинок кажется Митико совсем не к месту. Она прижимается к холодной грязной стене плотнее, а пистолет сжимает с такой силой, что самой становится больно. — Ты бы и сам с легкостью мог бы избавиться от этих парней, если бы захотел, — вещает все тот же голос. Митико вдруг чувствует тошноту и страх, граничащий с ужасом. Ответ Одасаку сливается с гулом в голове Митико, и она перестает слышать и понимать суть разговора, как бы сильно не старалась. Страх лишает ее право на здравый смысл, лишь ноги все еще держат, не дав свалиться. В итоге она все же внимательно вслушивается во второй, непривычно игристый голос, лишенный хоть каких-то эмоций. — Ода Сакуноске, любопытный член Портовый Мафии, который никого не убивает, не зависимо от обстоятельств… Исихара на секунду прикрывает глаза. В глубине души она знала, с самого начала знала. Этот мужчина, играющий с детьми, не мог быть таким хорошим и идеальным, не мог из-за своего взгляда. Цепкий, холодный, осколки льда, заключенные в радужку и в зрачок. Митико вдруг становится легко и свободно, но она продолжает слушать двух мужчин, едва ли дыша. Если ее обнаружат, это конец. — Из него только предупредительные выстрелы делать, — все еще вещает голос второго, неизвестного Исихаре мужчины. — Логично предположить, что этот пистолет служит визитной карточкой, чтобы опознавать своих. — И кто же они такие? — голос Одасаку твердый, словно камень. — Мимик. Исихара вдруг резко выдыхает сквозь зубы. Теперь страх отходит на второй план, больше не врезаясь в сознание раскаленным железом. Она сосредотачивается на словах мафиози о сейфах, Анго, снайперах и прочем, совсем не понятном для Митико. Митико вслушивается в рассказ второго голоса слишком серьезно и вдумчиво. Она запоминает фамилию похищенного шпиона и немного удивляется выводам, которые предоставляет Сакуноске второй мужчина. Его мысли и доводы вполне логичны, отчего Исихара чувствует угрозу, ведь с таким человеком, подмечающим абсолютно все, лучше не связываться. Она совсем теряется в пространстве и времени, пока случайно не слышит звук шагов, наступивших прямо в лужу. Девушка разворачивается так быстро, что все плывет перед глазами. Напротив нее, из-за угла, мужчина, не менее растерянный, уже наставляет автомат. Исихара совсем не думает, когда отступает на несколько шагов и стреляет точно в грудь одного из мафиози. Выстрел поражает противника, но в следующую секунду девушка понимает, что все взгляды направлены на нее. Она видит Одасаку, с изумлением воззрившимся на нее, видит второго парня, который также с удивлением смотрел на девушку, запустив руки в карманы. Он был ниже Сакуноске и явно моложе, темные волосы скрывали белую повязку на правом глазу, и он, судя по виду, уже знает, что с ней делать. Парень поднимает руку ровно тогда же, когда Исихара начинает в него целиться. Позади двоих мужчин стоят еще трое с автоматами и расстрел Митико обеспечен. Но Сакуноске вдруг перехватывает руку парня, и тот с таким же неподдельным изумлением смотрит уже на него. — Это крайне плохая мысль, — напоминает юноша, но руку все же опускает. — Она может пригодиться, — тише говорит Одасаку, улавливая интерес в глазах Дазая. — Она полицейский, — с улыбкой напоминает Осаму, и после поворачивается к девушке с широкой улыбкой. Она все еще целится в него и на удивление руки ее не дрожат. Дазай оглядывает с ног до головы нежданную гостью, а затем вполне дружелюбно предлагает опустить пистолет и мирно поговорить. — Нет, — Митико едва ли понимает, что происходит, но она делает шаг вперед, а затем еще и еще, пока до парня с бинтами на запястьях не остается пару шагов. — Выстрели, дорогая, — его голос, словно мороженое: мягкий, но холодный. — Освободишь меня. В глубине его темных глаз играет безумие, такое острое и ощутимое, что Митико невольно морщит нос. Словно это безумие отвратно пахнет, а тем временем юноша делает шаг вперед, тем самым дуло пистолета упирается ему в лоб. — Всего выстрел, окажи услугу, избавишь мир от плохого парня. Они не прерывают зрительного контакта. Указательный палец на курке готов к одному правильному движению, и Митико уже решается, уже хочет, даже пытается… Но сзади слышится звук, и юноша, оборвав нить, вдруг переводит взгляд за спину Митико. Она боится повернуться, так и держит его на мушке, а на его губах вдруг расцветает улыбка, еще более безумная, чем он одарил Исихару. — Твой дух заслуживает похвалы, — с долей иронии уверяет парень, — но, скажу вам честно, вы внушаете трепет. Ни одна другая организация не пошла бы против Портовой Мафии. И вдруг парень двигается вперед, полностью игнорируя Митико, и Одасаку пытается его задержать, окрикивая по имени, но поздно. В ушах Исихары стоит имя этого безумца: Дазай. Она несмело поворачивается, и взгляд ее падает на старый пистолет, направленный на Дазая, и на человека, державшего этот пистолет. Он весь в крови, его руки трясутся, а юноша теперь стоит спиной к Митико, но она уверена, что на дне его зрачка также плещется сумасшествие. Он, в свою очередь, аккуратно задвигает Митико за спину, девушка вдруг послушно стоит на месте, прожигая темноволосую макушку взглядом. Его рука касается края ее куртки и руки с пистолетом, отчего Исихара неожиданно отступает, словно по приказу. Она лишь слушает его безумные речи, внутренне содрогаясь. — Тебе лишь нужно надавить на курок, и я получу то, что так страстно желаю. Я боюсь только того, что ты промахнешься, но ты попадешь, ты же снайпер, верно? Его голос обволакивает и пугает. Исихара вдруг отчетливо понимает, что этот парень действительно жаждет смерти. Нет, с ней он просто играл, зная, что она не спустит курок, но здесь… Его улыбка, его поза, его бесконечно притягательный голос, который хочется слушать… — Как ни крути, живым ты не уйдешь, но можно попытаться убить хотя бы меня. — Хватит, Дазай, — голос Одасаку вырывает Митико из собственных раздумий и она не смело оборачивается, глядя в испуганные голубые глаза. Лед будто растаял в них, выпуская истинное чувство: беспокойство за близкого. — Ну же, давай, забери меня с собой, — полностью игнорируя друга, продолжает Дазай. — Пробуди меня от этого раздражающего сна! Выкрик Сакуноске и странное чувство нереальности всего происходящего заставляют выстрелить в человека. Сначала ей кажется, что она промахнулась, ведь она стояла так близко к этому Дазаю, что могла с легкостью его задеть. Но потом тот, второй, вдруг кричит и хватается за руку, падая на асфальт. Кровь растекается под ним, и Исихара чувствует руку на своем плече, а далее следует немая сцена с отбиранием оружия. Дазай оборачивается к ней, как ни в чем не бывало, одаривая друга теплым, смеющимся взглядом. — Прости, что напугал тебя, — искренне произносит парень, и его взгляд сталкивается с недовольным взглядом Одасаку, — но я ведь неплохо отыграл? — Отыграл? — Сакуноске выдыхает сквозь зубы, сжимая запястье Митико сильнее, чтобы та, наконец, перестала рассматривать лужу крови из-под убитого. — Я знал, что он промахнется, — с улыбкой начинает Дазай, его взгляд скользит по фигуре девушки и останавливается на ее лице. — И вы со своей подружкой меня бы прикрыли. — Он левша, — тихо говорит Митико, и Одасаку тут же отпускает ее руку, с удивлением глядя на нее. — А стрелял правой. А еще он был ранен, так что… Дазай кивает в знак подтверждения, его улыбка становится чуть менее безумной, когда он переводит взгляд на Сакуноске. — Он бы не попал, даже если бы приставил пистолет к моей голове, — уверяет парень, но Митико тут же замечает, как стремительно его повязка на глазу окрашивается в алый. По подбородку стекают капли крови, пачкая безупречное черное пальто и белую рубашку, надетые на Дазае. Он словно не замечает этого, так и продолжает стоять, переводя взгляд с Митико на Сакуноске и улыбаясь. — Это… — Исихара чуть отстраняется, невольно вжимаясь в стоящего позади нее Одасаку. — Твоя проделка, верно, — Дазай усмехается и его взгляд вдруг становится жестче. — Наверно, стоит сказать тебе спасибо, но, знаешь ли, второй вариант меня все же прельщал больше. — Дазай, — голос Одасаку возвращает твердость, и Исихаре на секунду кажется, что сейчас ей вынесут вердикт. Но тут Дазай стирает с подбородка кровь, растирая ее на пальцах, и взгляд его цепляется за Митико. Он кивает головой, что-то безмолвно обещает, а затем Митико чувствует удар и дальше только падение. Чьи-то руки ее мягко подхватывают, и Исихара сквозь непростительную боль вдруг понимает, что Сакуноске все же спас ее. Иначе бы это красно-черное марево было бы такое же темное и бесконечное, как глаза того безумца, чье имя отпечатывается слишком живо в памяти девушке.