Ошибки прошлого

Плохо мне стало ночью. Луна из зарешеченного окна освещала мою палату. Проснулся от того, что стало жарко. Скинул на пол одеяло, но это не помогло. Снял пижамную рубаху, все равно жарко. Промучился до самого рассвета. Уснуть так и не удалось, только ворочался с бока на бок. Болел живот, болела голова, мышцы ныли. Страшное слово — течка, крутилась на краю сознания. Но я надеялся, что это простуда, или побочные от лекарств. Не хотелось бы первую течку промучиться здесь. Хотя есть ведь блокаторы… Возможно, мне просто сделают укол, и станет легче. В то утро дежурил Колин, он и обнаружил мое состояние и сразу же побежал к Фрэнку. Вскоре в палату явился и доктор. От его запаха все мои внутренности скрутило, живот обдало сильной болью. Я заскулил и отполз подальше от альфы, прячась за подушкой, будто она могла защитить меня от чужого возбужденного самца. — Давай уколю ему блокаторы, — услышал голос Колина. — Меченому омеге они не помогут, — услышал чуть охрипший голос альфы. — Колин, у тебя нет запасных фильтров? Свои я дома оставил. — В кабинете, — ответил омега. — Я позвоню Вику, скажу ему приезжать, — голос Фрэнка. — Судя по карте, у Макса первая течка, и лучше бы ему провести ее со своим альфой. Проследи, чтобы санитары сюда не сунулись, мало ли… — Хорошо… Я вновь остался один. Вздохнул облегченно, прижался к холодной стене. Вик приедет?.. Стало страшно. Не хочу, чтобы он приходил. Сколько будет длиться такое состояние? Дня четыре? Я готов терпеть боль, лишь бы без него. Я комкал руками подушку, прижимался к ней всем телом. Возбужденный член ныл, но я не решался себя приласкать. Читал, что так будет только хуже. Чем больше будешь давать телу, тем большего оно будет желать. Это становилось невыносимым. Каждая минута казалось часом. Сердце гулко билось в груди, пот градом струился по телу, постель подо мной промокла. Пальцы сводило судорогой — так сильно я впивался ими в подушку. Совсем плохо… Я чувствовал себя жалким и дико одиноким. Наверное, со мной что-то не так, раз я заперт в психушке, раз я один. Может я страшный, или неинтересный, пустой? Почему даже пометивший меня альфа так ко мне относится? Может меня не за что любить? Я вызываю отвращение одним своим видом? По щекам текли слезы, и я тихо всхлипывал от отчаяния. Быть одному в течку — это невыносимо. За четыре дня в таком состоянии чокнуться можно. Прошло довольно много времени, прежде чем явилось мое спасение. Дверь в палату открылась, и ее тут же заполонил такой знакомый и такой родной запах. Сердце забилось еще быстрее… Я поднял мутный взгляд на вошедшего. Перед глазами все плыло, я не мог понять выражения его лица, не знал разозлился ли он из-за того, что пришлось приехать ко мне. Я чувствовал страх перед ним, ведь он принес столько боли, а сколько еще заставит испытать… Но похоть была куда сильнее всех душевных метаний. Альфа приблизился к моей постели, протянул руки, и я без раздумий бросился ему в объятия. Тут же прижался, пальцами впился в пиджак, ногами обвил талию, а носом уткнулся в шею. Запах моего альфы отогнал мысли о собственной неполноценности. Хотелось только прикосновений и любви. Хотя я с трудом понимал каковы они — любовь и близость. Альфа одной рукой обнял меня за спину, другой подхватил под задницу. Удостоверившись, что я крепко в него вцепился, Вик поднялся на ноги и куда-то меня понес. У меня не было и мысли о сопротивлении или возмущении. Нам нужно другое место — даже в таком жалком состоянии я это понимал. — Я могу дать вам машину с водителем, — услышал голос Фрэнка. Оказывается, альфа шел рядом с нами. Я еще сильнее вжался в Вика, боясь, что меня у него могут забрать. — Не стоит, мои фильтры еще держатся, — ответил альфа. — Сам довезу. — И все же… фильтры бесполезны рядом с течным омегой, Вик. Не попадите в аварию… — Справлюсь, — рыкнул альфа. Когда он донес меня до машины, пришлось заставить себя отцепиться от альфы и залезть на заднее сидение. Меня абсолютно не волновало - куда он меня отвезет. Я знал, что там нам не помешают. Хотя Вик и открыл окна в машине, его запах все равно пропитал все насквозь. Было тяжело дышать. Ехали мы недолго. Я слышал, как громко и зло ругался Вик. Машина съехала с дороги и остановилась. Альфа выскочил из автомобиля и захлопнул дверь. Какое-то время я в автомобиле был один. Выглянул в окно… раннее утро, пустынная дорога. Машина стояла у дороги. Вик стоял неподалеку, согнувшись. Выглядел он не очень. Альфа жадно хватал ртом воздух. Я видел, как зло он сорвал фильтры и растоптал их. Я еле сдерживался, чтобы не выйти из машины и не поплестись к нему. Казалось, что это неуместно. Нужно дать время, и он сам придет ко мне. А до тех пор я лег на заднее сидение, пытаясь справиться с дрожью, охватившей тело. И правда, минут через десять задняя дверца открылась. На меня тут же навалилось тяжелое тело. Мгновенная паника тут же сменилась радостью. Раньше эти руки калечили, причиняли боль, сейчас же они прикасались аккуратно и даже нежно. Длинные пальцы прошлись по торсу, чужие губы накрыли мои собственные. Я вцепился в его плечи пальцами. Губы его опускались ниже: подбородок, шея, сосок. Было жарко и так хорошо. В машине было мало места, но я почти не чувствовал неудобства. Слишком сильно был увлечен процессом. Впервые чужие прикосновения мне были приятны. Вик стащил с меня пижамные штаны, и я оказался под ним абсолютно голым. — Макс, — шептал мне на ухо Вик, — что ты со мной творишь? Твой запах сводит с ума. Черт! Раньше это было не настолько невыносимо. Фильтры помогали, я тебя почти не чувствовал. А теперь… что мне теперь делать? Зачем я приехал к тебе? Не нужно было приезжать… Ты бы сам перетерпел… Что мне теперь делать? Он толкнулся в меня без подготовки, потому стало больно. Но я так сильно хотел его, что не оттолкнул и не возмутился. А лишь шире развел бедра, принимая его целиком и полностью. С губ сорвался полукрик-полустон. Альфа впился в мои губы поцелуем. Жар, боль, удовольствие — все слилось в одно. Сознание уплыло, отпуская инстинкты. Кажется, я даже царапался и кусался. Альфа лишь порыкивал мне на ухо, продолжая толкаться в мое тело. Яркая вспышка оглушила на несколько мгновений. Тело свело сладкой судорогой. Я чувствовал, как еще сильнее вжимается в меня альфа, как клыки его впиваются в то место, где находится метка. Вику пришлось отстраниться, хотя я буквально чувствовал, как не хочется ему отрываться от меня, но сейчас не место и не время для сцепки. Несмотря на течку, я так же это понимал. Альфа укрыл меня своим пиджаком и слегка потрепал по волосам, всматриваясь в лицо. Я, наверное, в первый раз видел его таким: без злобной усмешки и безграничной ненависти в глазах. Я понимал, что виной всему моя течка. Она закончится, и мы снова возненавидим друг друга.