speed and cold

Кейтлин Сноу знает, что все, что человек видит, слышит или чувствует – это только иллюзия, которую создает его сознание, получая различные сигналы из внешней среды через органы чувств. Так просто. Наука ведь все объяснят. В действительности нет цветов – есть радиоволны разной длинны. В действительности нет звуков – есть колебания среды. В действительности нет времени. Нет чувств. Но Кейтлин Сноу не может объяснить это (не)чувство, возникающее каждый раз, когда мятные глаза упираются в нее вопросительным взглядом. Она кусает губу и отводит свои карамельные в сторону. Заставляя молодого судмедэксперта хмурить лоб и еще более внимательно всматриваться в профиль подруги. Она не способна научно обосновать, почему это, переполняющее ее (не)чувство, возникло именно сейчас. Пальцы немеют, а мурашки предательски ползут по всему телу от одного ощущения, что он наблюдает за ней. Кейт отгоняет от себя это. Все это. Старается выкинуть прочь мысли о том, как пыталась убить его поцелуем. Старается выкинуть прочь то, что до сих пор по ночам, лежа в постели, чувствует его губы на своих [такие теплые, в отличие от ее ледяных]. Моргает, раздражение скапливается в каждой клеточке тела от того, что не может контролировать это (не)чувство. Сейчас не то время, чтобы какое-то неуместное, необъяснимое (не)чувство затуманивало ее разум. Ей нужно научиться контролировать себя, свою силу. Нужно научиться жить с этим. Но когда Аллен аккуратно присаживается напротив, неловко сжимая и разжимая пальцы рук [не зная, как спросить о том, что ее беспокоит], она снова ощущает глупую дрожь и какое-то тягучее чувство внизу живота. Снова кусает губу и робко поднимает ресницы, встречаясь с его заботливым взглядом и кривой улыбкой, ласковой, как солнечный свет, льющийся из окна кафетерия. - В чем дело, Кейт? И от его «Кейт» задерживает дыхание. Почему она раньше не ощущала этого? Почему обычное «Кейт» от Барри стало таким волнующим? И что ему ответить, если она сама не знает в чем дело? Потому что не может вспомнить [без понятия, на самом деле], как объяснить это (не)чувство. Молчит, а глаза блуждают по его лицу, всматриваясь в каждую родинку. Она столько раз прикасалась к ним [к нему] пока залечивала порезы, раны, разбитые губы. А теперь от одной мысли [коснуться его] бабочки в животе, что совсем ненаучно. Миллион бабочек, которые бьются своими крыльями. - Если ты будешь молчать, то наш поход в «Джиттерс» будет… - Барри кривит лицо и очаровательно улыбается, обдумывая слова, - немногословен, - изрекает, качая головой. Ее смех сам вырывается наружу. Сноу хмыкает и не может сдержать ответную улыбку. - Точно подмечено. - Так-то лучше. Она разговаривает, - он машет в ее сторону руками и откидывается на спинку стула, отпивая обжигающе-горячий кофе. - Слышала, ты снял для вас с Айрис квартиру? – задает вопрос раньше, чем понимает это. Сминает губы, а потом пробует свой, принесенный официантом, шоколадный латте, концентрируя взгляд на воротнике клетчатой рубашки, виднеющейся из-под шерстяного пальто Аллена. - Циско рассказал? – озадачено интересуется парень. - Нет, - Кейтлин нервничает и прикусывает щеку изнутри, надувая губы. - Я просто слышала ваш с Айрис разговор сегодня в С.Т.А.Р. Лабс. Кажется, она упомянула, что будет ждать тебя дома, и это было что-то вроде не того дома, который был, а что-то вроде нового дома, и я… - Я понял тебя, - перебивает, забавляясь ее многословностью. – Да. Да, я решил, что хочу… Хочу, как можно чаще, видеть ее, чтобы она была рядом, ну, ты понимаешь, и, наконец, я действительно могу это сделать, - он передергивает плечами, но улыбка отчего-то ломается и теряется в прямой линии губ. - Извини, если… - она лепечет, боясь, что сказала что-то не то. - Нет. Не за что извиняться. Все нормально. - Уверен? – выгибает бровь, приглашая его к разговору. Барри гложут сомнения. Не стоит никому знать о будущем. Но ему так больно, чертовски больно, когда он вспоминает ту сцену: дождь, Савитар и Айрис, умирающая на руках, а он, Барри, просто держит ее, отчаянно сжимая в руках, без возможности что-либо исправить. Шепчет, чтобы она была с ним, что любит ее, но девушка молчит, так же, как замолчал его отец, когда Зум убил его, также, как его мать, которую отнял у него Обратный Флэш. В этой смерти виноват только он. Его душат слезы, а дыхание становится резким и прерывистым, пока не чувствует чью-то теплую ладонь поверх своих рук, сжатых до побелевших костяшек пальцев. - Эй, все в порядке? – ее голос стал тише, но он каким-то образом вырывает его из калейдоскопа мучительных воспоминаний. - Нет, Кейт, - едва заметно мотает головой, не отрывая от нее свой взгляд, в котором она замечает океан немой боли. И все ее (не)чувства отходят на задний план. Она позже подумает об этом. Позже решит, что делать с немеющими пальцами, сжимающимся кислородом внутри легких, колотящимся сердцем, что вот-вот выскочит из груди, и с тихой расстроенностью оттого, что никогда не признается ему, ведь у него, наконец-то, есть та, кого он любил все эти годы. Потому что, возможно, Кейтлин Сноу и не знает, как объяснить это (не)чувство, но наверняка знает одно - она нужна Барри Аллену. Здесь и сейчас. Как друг, как подруга, которая может просто положить свою ладонь ему на руки и помолчать, так громко, чтобы только он услышал.