Beast

      Предстоящие выходные Криденс ждал с особым трепетом, Персиваль закончил работу над мотором лодки и обещал прогулку на озере. В пятницу после работы парень отправился сразу домой к Ньюту и Тине, но Бербоун не успел пройти и половины пути к метро, как перед ним притормозила знакомая машина, и из автомобиля вышли двое — мужчина и женщина.       — Мама? — Криденс сжал лямку сумки и шумно сглотнул, краска враз сошла с его лица.       —В машину. Живо, — командует Мэри Лу, а стоящий до этого рядом с матерью мужчина двигается к парню.       — Но... — Бербоун попятился от сопровождающего матери. — Никаких «но», в машину! — Мэри Лу повышает голос.       Криденс опускает голову и, ещё сильнее сжав ремень сумки, идет к машине, спорить с матерью посреди улицы грозило не самыми приятными последствиями. Как только дверь автомобиля хлопнула, на Бербоуна накатил страх и ожидание, поэтому тонкие пальцы сжали мобильник в кармане пальто. Мэри Лу сидела рядом с сыном, но смотрела прямо перед собой, пока ее водитель и по совместительству сопровождающий, и личный охранник, вёл машину в сторону дома Бербоунов. Криденс украдкой смотрит на мать и все больше нервничает, ничем хорошим это не кончится, и парень знает, что его опасения скоро подтвердятся. Водитель припарковывает машину на стоянке у дома и открывает дверь Мэри Лу, женщина выходит из автомобиля и, не оборачиваясь, идет в дом, точно зная, что ее сын последует за ней безоговорочно. Вопреки уверенности матери в голове Криденса появляются мысли о трусливом побеге, но внутренний голос утверждал, что с матерью нужно поговорить, несмотря ни на что, поэтому вместо побега парень идет за женщиной с трудом переставляя ватные ноги.       Вся уверенность в решении о серьезном разговоре пропадает, как только они заходят в дом. Криденс все также цепляется за сумку, а Мэри Лу молча уходит наверх, в свою комнату. Дом кажется парню чужим, как он мог прожить здесь столько лет? Все кажется настолько незнакомым и далеким, будто его не было здесь несколько лет, а не месяц. Господи, прошел всего месяц, а Криденс успел так безнадежно влюбиться, решить проблемы с учебой, найти работу, пусть и временную. Сколько же всего произошло за месяц. Вспоминая самые яркие моменты, Бербоун начинает улыбаться против воли.       — И чему ты так радуешься? — голос матери заставляет Криденса вздрогнуть всем телом и вынырнуть из приятных воспоминаний.       — Я не… — пытается оправдаться парень.       — Ты не что?! — Мэри Лу спускается с лестницы второго этажа, она мелко подрагивает от гнева и злости. - Ты сбежал из дома, ошивался месяц не пойми где! Но хуже всего, что ты умудрился связаться с Грейвсом!       — Мам, я… — парень предпринимает вторую попытку.       — Не перебивай меня! — женщина повышает голос, замирая на последних ступеньках. — Как ты мог, Криденс?! Он мой прямой противник на выборах! А ты общаешься с ним! Мне столько раз докладывали о твоих встречах! — Мэри Лу все же спускается с лестницы и подходит к сыну.— Весь штаб обсуждает то, как мой сын, как последняя потаскуха прыгает в машину к этому… Это все твой дружок и его девка! Это они потворствуют всем твоим отклонениям!       Криденс белеет, у него начинает кружится голова, мать и раньше осуждала его и подозревала во всем, но теперь он чувствует все острее. Он будто умирает от каждого слова матери. Он каменеет, язык прилипает к небу, а сердце сбивается с ритма раз за разом, а в ушах звенит, голос матери разбивает череп изнутри и выворачивает все чувства, ранит и бьет в самое ранимое.       — Сколько раз он использовал тебя? Сколько твой поганый рот рассказал ему?! — женщина срывается на крик. — Сколько раз ты раздвинул ноги перед ним?! — Мэри Лу останавливается и переводя дыхание берет голос под контроль. — Как думаешь сколько у него таких же наивных дурачков как ты? Скольких мальчиков он возит к себе в квартиру? Ты же не думал, что один такой? Как глупо, Криденс! Как глупо! Он вертит тобой как хочет, а ты… Неужели тебе так нравится доставлять мне проблемы! — мать качает головой и замолкает.       Бербоун так и стоит посреди прихожей в пальто и с сумкой на плече, он не знает, что сказать, его трясет, все, что он может испытывать — это гнев, сознание мутнеет, и парень прижимает кулаки к вискам, оседая на колени.       — Ты извалялся в грязи, ты извалял в грязи и меня… — Мэри Лу равнодушно смотрит на сына и ледяным тоном продолжает свою тираду. — Он такой же грязный, как и его дружок Грин-де-Вальд! Оба хороши — один педофил, второй предпочитает наивных идиотов вроде тебя! — а потом взгляд женщины цепляется за пальто Криденса. — Так вот в чем дело… Он покупает тебя. И за сколько же ты ему продался? Он хотя бы прилагал усилия, а, сынок?       Терпение кончается и Криденс взрывается, он сбрасывает сумку с плеча и дергая шарф с шеи, кричит:       — Ты не имеешь права меня судить! Не смей! — парень рывком поднимается, он весь красный, и ему нечем дышать.       — А ну замолчи! — сын впервые повышает голос на Мэри Лу, и та шокирована таким поведением. — Всего месяц вне дома, а ты уже под влиянием своего нищего дружка и его уличной девки! Или Грейвс научил тебя этому?!       — Не смей так называть моих друзей! — у парня плывет перед глазами, то ли от слез, то ли от подступающей панической атаки. — Это все ты… Ты сама виновата!       — В чем, Криденс?! В том, что ты подставляешься этому мерзкому ублюдку?! — женщина опасно щурится и задирает подбородок.       — Заткнись! — нервы Криденса сдают, он все же сдергивает шарф с шеи и кидает его под ноги, срывая с плеч пальто и кидая туда же. — Ненавижу тебя!       Криденс отталкивает мать и бегом поднимается на второй этаж, спеша в свою комнату, хотя он прекрасно знает, что на двери нет никакого замка, и скрыться от матери ему не удастся, и он просто загоняет себя в ловушку. Мэри Лу вошла следом, неспешно приближаясь к сыну, который забился в угол между стеной и кроватью.       — Ты был очень непослушным мальчиком, и разочаровал меня Криденс, — в руках у женщины снова ремень.       Боль… Она такая разная — разрывающая, убивающая, причиняющая страдания, вязкая, как смола, и липнущая к коже грязными бурыми разводами, она невероятно ужасна. Но бывает боль иная, расцветающая на коже нежными розовыми лепестками, фиолетовыми отметинами, жадными укусами и приносящая спокойствие и пустоту. Но то, что испытывает сейчас Криденс, едва ли можно назвать прекрасным. Он будто горит заживо, он чувствует только как металлическая пряжка стегает его, как она, ударяясь о скулу, рассекает кожу, выпуская кровь. Он лишь слышит звук ударов, чувствует, как зажившие руки снова трескаются от ран. А потом меркнет и это, Криденс не знает, сколько времени проходит, но его настигает спасительная чернота.       Когда Бербоун открывает глаза, он все так же лежит в углу у кровати, с разницей лишь в том, что в комнате темно, а за окном явно ночь. Криденс пытается встать, оперевшись руками о стену и пол, но тут же охает и шипит от резкой боли. Даже в сумраке парень может разглядеть темные следы от рук на светлых обоях — кровь. Бербоун делает несколько осторожных вдохов и неспеша встает, во рту пересохло, горло саднит, а все тело ломит, но, кажется, в этот раз обошлось без переломов. Все, о чем может думать Криденс это добраться до своего пальто и вытащить мобильный, чтобы позвонить. Так больше не может продолжаться, попытка разговора с матерью закончилась, как обычно. Зачем она вообще за ним приехала? Криденс отметает возникшую мысль, об этом он подумает позже, сейчас нужно просто спуститься на первый этаж.       Видимо кто-то сверху все же сжалился над Криденсом, потому что тот спускается на первый этаж без препятствий, и, слава небу, пальто все еще лежит там, где парень его бросил. В доме необычно тихо, видимо, Мэри Лу уехала, что, вне всяких сомнений, радует Криденса. Парень достает телефон, дрожащими от напряжения и боли руками, и, шумно дыша, набирает номер, а когда сонный голос отвечает ему, все что может сказать Бербоун. Давясь слезами:       — Забери меня…       Персиваль Грейвс не нарушает правила дорожного движения, не нарушал, сейчас он ведет машину на максимальной скорости, пропуская светофоры, несясь через весь город. Его мальчику снова причинили боль, а он не уследил. Грейвс рычит и сильнее сжимает руль. Ему плевать, что он паркуется так лихо, что осыпает ухоженные клумбы гравием подъездной дорожки, ему плевать, что он топчет чужой газон, что, открывая дверь чужого дома, явно ломает ручку. Ведь Грейвс почти ломается сам, когда видит Криденса, сидящего в темноте, закутанного в пальто и раскачивающегося вперед-назад. Персиваль застывает в дверях и шокировано смотрит на парня несколько долгих секунд, а потом, словно опомнившись, бросается к Криденсу, приседая рядом и немного встряхивая за плечи.       — Криденс, Криденс, мальчик мой… — шепчет Персиваль, пытаясь достучаться до парня. — Посмотри на меня, ну же давай, милый.       Когда Криденс поднимает голову, Грейвс всерьез задумывается над тем, что мог бы убить голыми руками.       — Криденс, тебе нужно встать, — голос Персиваля дрожит, но его это не волнует, потому что, о боже, мраморный пол под руками парня измазан кровью, и это почти доводит мужчину до края. – Нужно отвезти тебя в больницу…       — Нет…— слабо шепчет Криденс. — Ньют… Он знает, как… — Грейвс молча кивает соглашаясь.       Персивалю требуется не мало сил как физических, так и внутренних, чтобы усадить парня в машину. Обратная дорога занимает больше времени, потому что мужчина ведет машину, так осторожно и аккуратно, как только можно, его мальчику не нужны новые травмы.       После того, как Грейвс добирается до дома и устраивает Криденса на кровати, снимая пальто и ботинки с парня, мужчина достает мобильный Бербоуна и, листая телефонную книгу, набирает нужный номер.       — Мистер Скамандер? Это Персиваль Грейвс, мне нужна помощь, это касается Криденса, — мужчина выходит в гостиную и направляется к бару, — и, мистер Скамандер, захватите аптечку.