Мазохистка

[POV Занзас] {Bring Me The Horizon - Avalanche} Я окончательно е*анулся рассудком. Ехал домой и ощущал прикосновение ее губ к моей щеке. Всю дорогу прокручивал в голове все, что произошло за сегодняшний день. Мысли о женщине вытеснили все из моей башки - когда она была рядом, казалось, весь остальной мир вообще переставал существовать. Не то чтобы этот факт меня хоть как-то радовал - я думал, что самая острая стадия этой, скажем так, болезни была где-то позади, и чем ближе Рена будет ко мне, тем спокойнее я буду становиться. Но вот хрен там был. По-видимому, раньше я таки сдерживал себя, осознавая, что мне может ничего не обломиться, отмораживался до последнего, а сейчас будто все тормоза сорвало. И выходит, чем дальше все это будет заходить, тем сильнее мне будет сносить крышу? Стоило оказаться в привычной обстановке, мозги потихоньку встали на место. Я разглядывал две бутылки виски, прихваченные из магазина, еще раз проигрывая воспоминания о прошедшем дне - уже более вдумчиво и хладнокровно. И вдруг некстати вспомнил тот самый бал и наш договор с патлатым, который и стал причиной всего. Что я ему говорил? Что он идет у нее на поводу? Так вот, в свете недавних событий я выглядел них*я не лучше. Почему я не грохнул того парня с тележкой? Ведь мог же, ничто не мешало. Если бы нас с Акулой поменяли местами в том соглашении, что бы я сделал на его месте? "Замочил бы их всех, не вопрос", - первое, что приходит в голову. Пока я сижу здесь, в своем кабинете, пока ее нет рядом. А посмотри она своими глазищами с этим ломающим мужскую нервную систему выражением, попроси она, если бы мы были уже вместе... что бы я сделал? Я не отрицал своих чувств к ней. Никогда. Но то, чем они стали теперь оборачиваться, начинало меня выбивать из колеи. Казалось, я был готов признать и принять свои эмоции, но до тех пор, пока не начал каким-то жутким образом меняться. Я хотел любить ее и оставаться таким же жестким и трезвомыслящим, а этого, как известно, не могло произойти. И теперь меня бесило в самом себе то, что раньше бесило в патлатом - как он, позабыв обо всем, таскался за ней повсюду как полоумный, выполняя все ее прихоти. А бесило это меня в нем тогда потому, что в каком-то роде мы с ним таки были из одного теста, связанные одной клятвой, и эта разительная перемена в нем меня раздражала до колик, будто он позорил разом нас обоих. И вот, гляньте. Красавец, *лять. Разворошил все документы и них*я не подписал. Прибухнул и уснул, уткнувшись носом в черную футболку - нащупал рукой под подушкой. Видно, запихал туда, когда нах*ярился прошлой ночью. От нее пахнет женщиной, прямо ею самой, без всяких отдушек и примочек, и этот запах просто рвет мне крышу, настолько он одурительный. Я где-то слышал, что если полагаться на животные инстинкты, на свой нюх, можно найти себе идеальную пару - если выберешь женщину, от аромата которой тащишься, когда она потеет. Так что для меня моя резко прорезавшаяся токсикомания не стала неожиданностью, лишь подтверждением того, что я и так знаю. "Интересно, понравился бы ей мой запах", - подумал я, проваливаясь в сон. {Λucifer (Kaikan Phrase) - DUMMY} Обычно мне ничего не снится - я просто засыпаю и просыпаюсь, а между этим несколько мгновений черноты. Но не в эту ночь, нет. Это было поражающее воображение своей реалистичностью совокупление двух животных, в главных ролях - я и Ринальди. И когда я говорю про животных, я имею в виду - буквально. Начали людьми, закончили какими-то полосатыми зверюгами. Наверное, всему виной была пропахшая женщиной шмотка, валяющаяся где-то перед моим лицом, не знаю, чем еще объяснить этот странный сюжет и правдоподобность всех моих ощущений. Постарался я на славу, так что под конец сего действа под нами рухнула кровать. Мы лежали на полу, совершенно выдохшиеся, постепенно принимая человеческий облик, и только я, значит, губу раскатал, как эта женщина, чмокнув меня в щеку, поднялась и свинтила. И не куда-нибудь, а к другому мужику:к кому конкретно, я не разглядел, но естественно он был - тататааам, *лять - белобрысым. Я пытался ее догнать, спросить, какого, собственно, х*я она творит. Услышал лишь отдаленное: "Но я ведь дала тебе то, что ты больше всего хотел - мое тело. А сердце мое принадлежит другому. Ты ведь всегда знал, что я с тобой не останусь..." И только я собрался выяснять отношения с этим неизвестным мудилой привычным способом, мне откуда-то прилетело, да до того, сука, больно, что я проснулся. Лежащим на полу. Со стояком на пол первого. И в дверь стучат. Просто ахтунг, *лять. Чувствую себя первосортным дебилом. Я лежал, потирая ушибленный лоб - е*нул об тумбу, когда падал с кровати, видимо - надеясь, что стук не повторится. Напрасно. Постучали снова и чуть громче - кто-то из офицеров, придется подниматься. Вставая с пола, должно быть, впервые в жизни, так и хотелось сказать самому себе: "Как низко ты пал". Затолкал футболку под подушку, взглянул на чуть опавшие брюки и, тяжело вздохнув, пошел выяснять, кто решил выбесить меня с самого утра. Приоткрыв дверь, увидел за ней сначала огромную шапку с лягушачьими глазами - до сих пор не вкурил, нахрена он ее носит - а потом уже это по жизни апатичное детское лицо. - Чего тебе? - спросил я, прочистив горло. - Вы сказали мне подойти сегодня в по~лдень за новой ми~ссией, - привычно растягивая слова, ответил Фран. - Ну и чего ты так рано приперся тогда? - нахмурившись, спросил я, потирая лоб и нащупав не хилую такую шишку. - Уже полдень. Смерив подростка недовольным взглядом, я посторонился, пропуская его внутрь комнаты и уже предчувствуя головную боль. А предчувствия меня редко когда обманывают. - Бо~сс, Вы что, дрались во сне? - спросил этот невыносимый мелкий кусок мусора, пока я пытался вспомнить, что за миссию собирался ему поручить. - Иногда я х*ярю по мебели, которая мешает мне спать, - ответил я, надеясь, что намек до него дойдет, и всовывая ему в руки первый попавшийся листок. Фран взглянул на тумбу возле моей кровати, потом на мой лоб и, совершенно не изменившись в лице, произнес: - Но тумбе Вы, похоже, проигра~ли. Он собирался просмотреть листок, который я ему всучил, но, опустив взгляд, задержался на моих штанах. - Только попробуй как-то это прокомментировать, и я переключусь на французскую кухню, а моим любимым блюдом станут лягушачьи лапки. - Вы обещали дать мне миссию, связанную с Мельфио~ре, - Фран вернул мне листок, изучая мое лицо. Пока я рылся в разбросанных по столу бумажках, он все же не сдержался: - Вы забрали себе тетю Ко~шку? Это слишком жестоко даже для Вас. Вот еще мне не хватало выслушивать от подчиненных подобные упреки. Я зло взглянул на его бесстрастное лицо и, наверное, впервые увидел в его глазах какой-то намек на эмоции. - Я отдал приказ, и если ты ляпнешь хоть пол слова, будешь умолять меня грохнуть тебя как можно скорее. Я впихнул ему в руки новый листок. Выражение его лица, а точнее, его взгляд нисколько не изменился, но, пробежавшись глазами по строчкам, он еще раз молча на меня взглянул и вышел из моей комнаты, ничего больше не сказав. Но я прекрасно знаю, что бы я сказал самому себе на его месте: "После всего того, через что они прошли, ты, эгоистичный мудак, вот так запросто их разделил. Видя своими глазами, как она убивалась день за днем, зная, сколько они друг для друга значат. Просто потому, что тебе надоело быть на вторых ролях? Потому что тебе захотелось заполучить что-то чужое - уже второй раз - и вдруг стечение обстоятельств сыграло тебе на руку? Не место Десятого, так хоть женщину своего..." Да, что бы я ни говорил и как бы себя ни вел, патлатый был мне не чужим человеком. В конце концов, мы через многое с ним прошли, и я знал, что он, может, единственный из всей этой своры, кто меня никогда не предаст. Он шел за мной даже после того, как узнал, что я не родной сын Девятого, благодаря ему Вария держалась на плаву все те годы, что я отбывал срок в своей ледяной тюрьме. Он отдал мне место босса Варии, в конце концов, которое действительно, как он тогда и сказал, по праву принадлежит ему. Так с чего я решил, что он снова подвинется, уступит мне и в этом? Отдаст мне добровольно то, что я хочу. Почему вдруг какая-то женщина оказалась для него важнее места босса? Важнее его решения следовать за мной? Важнее каких-то его собственных принципов? Было в этом что-то неприятное и завлекающее меня в свои сети одновременно - мне было все больше любопытно, что же в ней такого особенного. Я помню тот день, когда я отступился. Она сделала свой выбор и доказала свою серьезность, заслонив его собой от моего пламени. А в мафии есть определенные законы, которые нельзя нарушать - в частности, нельзя посягать на чужую женщину, особенно из своей семьи. И я просто отмахнулся от этого как от чего-то досадного, но несерьезного. Я думал, что мой интерес быстро пройдет и забудется. Только вот с какого-то х*я с каждым годом он наоборот все рос и укоренялся во мне. Я смотрел на них и не понимал, почему эта женщина не со мной, почему она досталась кому-то другому, ведь она так хорошо бы подошла именно мне. Разве это не в природе всех самок - искать себе самого высокого по иерархии самца? Так какого хрена она меня игнорит, когда я пускаю на нее слюни? Что в нем такого, чего нет у меня? Она с ним тупо потому, что он ее первее нашел? Разве это не самая идиотская причина? Ну да, ну да, кто успел, тот и съел, конечно, всегда одно и то же. Фран давно ушел, а я так и стоял, оперевшись о стол, думая о прошлом. Какого черта нас всех завертело в этой карусели? Сдался мне этот мятежник Кабалеро. Отправил бы за ним на день позже хотя бы, и... Все нутро заледенело, едва я только себе это представил. Вот он, любимый вопрос на миллион - если была бы возможность вернуться в прошлое и все исправить, смог бы ты это сделать? "Зачем задавать себе вопрос, один из двух вариантов ответов на который кажется тебе кощунственным?" {Panic! At The Disco - New Perspective} Я сел за стол, чтобы разобрать бумаги и вникнуть, наконец, в свои непосредственные обязанности. Нужно отдать должное патлатому, я в душе не е*у, как ему удается держать всю эту е*анину в порядке и под контролем. За те полгода его отсутствия я, конечно, попривык, но все равно на многое х*й забиваю с завидной периодичностью. Тем более, что со временем с большей частью этого бюрократического дерьма начала маяться Рена, не то чтобы по своей воле, скорее я на нее это все благополучно спихнул. Желая отвлечься от своих навязчивых мыслей о женщине, я целый день, мать его, сидел за документами. Удивительно, на что только не пойдешь, чтобы не думать о том, чем она там без меня занимается, чтобы отбить желание съездить и увидеть ее. Мне нужно было держаться от нее подальше. Для ее же блага. Подостыть, переключиться на что-то другое. Если я буду зацикливаться на ней в самом начале пути, ни к чему хорошему это не приведет. Как и эти мысли, которые из-за Франа крутились так или иначе целый день в моей голове. К полуночи кипа бумажек уменьшилась ровно вдвое, и я решил доразобрать их завтра. Снова спал, уткнувшись в футболку, с остервенением вдыхая запах женщины как полный дебил. К счастью, на этот раз мне ничего не снилось - видимо, мозг прих*е от такого количества неожиданной работы - но поутру как обычно недое* дал о себе знать по стойке смирно. После завтрака снова занялся бумажной волокитой, отвлекаясь только на еду и донесения варийцев, которые с заметным изумлением разглядывали мой порядком опустевший стол. Иногда мне кажется, что мои подчиненные считают меня большим злым тупым мужиком, палящим по всем по поводу и без из своих пистолетов, и тот факт, что природа не обделила меня мозгами, является для них тайной, покрытой мраком. С одной стороны, мне это только на руку - будет неожиданным сюрпризом, если кто рискнет попытаться поиграть в переворот. Под конец дня на моем девственно чистом столе не осталось ни одной сраной бумажки. От такой картины, я и сам, признаюсь, прих*ел. Решил поощрить свой тяжкий труд горячительным. На втором бокале я вспоминал, как раньше ночью мы с женщиной неизменно что-нибудь распивали в гостиной. После третьего я неожиданно обнаружил себя стоящим аккурат напротив ее двери с бутылкой в руке. Серьезно, я даже сам не вкурил, как там оказался - вся моя поездка была как в тумане, голова забита воспоминаниями, а ноги сами собой поднимаются на нужный этаж. Я стучу в дверь, даже не рассчитывая особо, что она откроет, наверняка давно спит, а звонком я будить ее не хочу. Конечно же, никто мне не открывает, и надо бы валить домой, но я зачем-то повторяю свою попытку. И вот дверь открывается. Женщина стоит, якобы излучая недовольство, а сама дышит так, будто только что пробежала стометровку. Я не знаю, что я тут делаю, но знаю, что мое место здесь. Все мои сомнения и терзавшие меня два дня вопросы испаряются из моей головы, когда я смотрю на ее сердитое, но такое хорошенькое лицо. К черту! Когда тебя и так считают эгоистом, глупо вдруг вести себя как-то иначе. Разве я не достоин своего кусочка счастья? Кто виноват, что этот кусочек - своевольная брюнетка, открывающая мне дверь в час ночи, растрепанная и явно наскоро одевшаяся, сверкающая на меня недовольным взглядом? Но я же знаю, что если бы она не хотела меня видеть, она бы попросту не открыла эту дверь. А значит, на этот раз свой кусочек я урву.