***
После льда у Юрия время растяжки. Он свалил поскорей в другую часть спортивного комплекса, в спортзал. Верный банный лист ему плешь проел. Этот сученыш двадцать минут дорожки, когда они пытались выучить какие-то дебильные элементы, особо снисходительно держал его под руку. В отместку за вчера, поговаривая, какой он джентльмен со своей леди. Плисецкий мысленно расчленял урода, представляя, как скальпелем тычет канадскую печёнку и захлебывается неистовым злорадным смехом. Обычно все ребята в его группе надевали наушники и забывали про мир. В Канаде было по-другому. Просторный зал наполнял свет. Тренажеры были на любой вкус и не царских времен. Приятный интерьер. Наверно, в России такое только в федеральных тренировочных центрах, а здесь чудеса на частном катке. Играла зажигательная музыка, парни и девушки вечно весело переговаривались между собой, не отрываясь от занятий. Неудивительно, что русские для них выглядят хмурыми. Юра приметил гимнастические коврики и взял себе один, чтобы заняться делом, но он не успел приступить к выполнению, как его нагнали Ли и Леруа. Тренер подвинул Жан-Жака к Юрию. Снова. Начинается. Матрица перезагрузка. — У нас мало времени, поэтому я решил, что мы станем разучивать элементы и составлять программы одновременно. Вам придется многое заучивать с нуля, и, судя по всему, на это уйдет много сил, будет лучше, если мы будем делать всё ради конкретной цели. Вы уже думали о своих программах? Джей-Джей всегда выбирает сам, что будет катать, поэтому я решил сперва уточнить у тебя, Юрий. — Он сейчас нам предложит какую-нибудь принцессу Турандот, — Жан-Жак ухмыльнулся, глядя на Плисецкого — Хотя тут, скорее, целая Кармен. — Что-то имеешь против классики? — в голосе Юры слышалась угроза. — Да от вашей классики можно сдохнуть со скуки прямо во время проката. — Я, может, на то и рассчитываю. — Или, знаешь, был какой-то мультик про русскую принцессу Анастасию, я еще с девушкой смотрел, там она с папкой царем под сопли вальсировала и потом вся такая прекрасная по рукам пошла, — задумчиво протараторил Джей-Джей. — Русская красотка и король, тебе нравится? — Иди нахуй. Брайан Ли устало посмотрел на Плисецкого, парень пожал плечами в ответ. — Ну, так что? — Я думаю… Я не против классики. Но я всегда хотел программу под «Подмосковные вечера», — неуверенно сказал Юра, разглядывая свои кроссовки. Музыка довольно известная в мире фигурного катания благодаря фигуристам советских времен. Эта песня была о его детстве и о его дедушке, который курил дешевые папиросы, смотря патриотические фильмы по Первому каналу. — Ну, уж нет, — Леруа возмутился. — Эта нудятина совсем не в моем стиле! — Если ты не заметил, из-за дисквалификации ты теперь только ссать можешь в своем стиле, — тихо осадил ученика Брайан и улыбнулся Юрию. Русскому на секунду показалось, что тренер с чего-то вдруг отстаивает его интересы. — Мы можем взять нормальную музыку! — канадец привык к подобным шуточкам, поэтому совсем не оскорбился. — Зажигательную. Пылающую сексом, как я. Юра прислонил длань к лицу, выпустив из рук коврик. — Don't you want to know why we keep starting fires? — король поигрывает бровями, надув губы, и выжидающе пялится на Плисецкого. — Зачем он пододвинул ко мне это, тренер? — Юра показал Брайану на чресла Джей-Джея, отодвигаясь. Тренер, кажется, сдерживался, чтобы не начать смеяться. — It's my desire. — … Пиздец просто. — Ты такой унылый, — Джей-Джей обреченно вздыхает, закатывая глаза. — Никакой радости жизни. Юрий хочет нанести ответный удар по почкам, но ему на спину ложится умиротворяющая рука старшего по званию. — Спокойно, — Брайан Ли все-таки посмеивается. Ему вдруг кажется, что он откопал настоящий бриллиант. — Юрий, взял коврик и принялся гнуть спину малолетней китайской гимнасткой. — Ты, — он указал на Леруа. — Пошел на тренажеры и чтобы без банок как у Фелпса не возвращался. Если ты его уронишь с поддержки, боюсь, это сочтут за умышленное убийство. Я сам подберу музыку, основываясь на моих о вас впечатлениях. Ни Джей-Джею, ни Юре эта идея определенно не нравится.***
Когда Юрий ворочается с утренней пробежки, Жан-Жак заходит в комнату без стука и видит, как русский, мило улыбаясь, беседует с кем-то по телефону на чужом языке. Канадец несколько секунд удивленно таращится, пока его не засекают. — Да кушал я! Хорошо. Потом перезвоню, дедуль, — Плисецкий кладет трубку и поднимает раздраженный взгляд на Леруа. — Что тебе? — С кем болтал? — Не твое дело. — У тебя, что ли, реально подружка есть? — Какого хера тебе надо? — Просто интересуюсь, — пожал плечами Джей-Джей. — Я хотел подлизаться. — Что? — Мне не хочется, чтобы тренер решал, что нам катать. Поэтому нам надо договориться и решить всё мирным путем, — король наступает себе на горло, хорошо бы Плисецкому оценить заботу. — Завтра у нас выходной и мы с тобой идем на балет. Джей-Джей маячит перед своим лицом двумя билетами из Four Seasons Centre. — Ты спятил. — А что такое? — Леруа улыбается. — Я думал, ты любишь эту херню. Нет, я, конечно, знаю, что ты меня хочешь, но это не свидание. Чисто спортивный интерес. Попытаюсь понять, что тебе нравится. Юрий хочет выпнуть Джей-Джея из комнаты к чертовой матери, но, с другой стороны, он действительно бы хотел сходить. В Канаде в театрах он еще не был. Да и, мало ли, вдруг этому куску идиота понравится — у них появится шанс на недебильную программу. — Что за балет? — Лебединое озеро. — Смотрел уже? — Я вообще не люблю эту тему. С родителями ради приличия ходили пару раз в оперный, когда были в Штатах. У нас в Канаде ваше русское не пользуется особой популярностью. Но ради тебя я готов потерпеть, — добавляет он приторным голосом. — Лебединое озеро написал достаточно русский Чайковский. — Я слышал, что он был педиком. Плисецкий мрачнеет. — Катись отсюда, блять. Встретимся на тренировке.***
— Доброе утро, дамы! Сегодня у нас начинается самое интересное, — Брайан Ли взволнован. Его подопечные тоже. Вместо ожидаемой перебранки после разминки царит напряженное молчание. Они находятся в зале с высокими потолками, батутной дорожкой, шведскими стенками, страховочными тросами, прикрепленными к потолку, и коробками с магнезией. — Это — класс спортивной акробатики. Здесь мы будем придумывать вам элементы. Если мы используем стандартный набор, в нашей выходке не будет никакого смысла. К тому же, он не совсем нам подходит. Центр тяжести у мужчины находится выше, чем у женщины, — тренер вздыхает, переводя дух. Если парни думают, что ему менее неловко, чем им, то они крупно ошибаются. — Поддержка — обязательный элемент парного катания, в котором один из партнёров поднимает другого на высоту, держит там, а потом опускает на лёд. Ключевое слово — поддержка. Нельзя забывать, что спорт — это еще и психология. Вы должны доверять друг другу. Иначе, — Брайан невольно кидает туманный взгляд на учеников. Иначе — крышка. Кровь, кишки, папарацци, фотостоки. Все понимают. — Короче говоря, будем отталкиваться от ваших умений. Юрий, нам важно выяснить, насколько крепкие у тебя руки. Подозреваю, баланс ты держишь хорошо. — Могу приступать? — тот резво отзывается. Тренер кивает. Плисецкий тонко улыбается, молча выходит вперед, стаскивает с запястья силиконовую резинку и собирает волосы. Собирается показать мастер-класс: встает с маха в стойку на руках. — Да ты прям гимнастка, — отмечает Джей-Джей. Вернувшись на ноги, Юрий кидает на него высокомерный взгляд: он отдал всё, чтобы стать тем, кем является. И получил парное катание с мудаком. — Сможешь повторить, опираясь на партнера? Будет хорошей базой. — Попробую. Но если он меня уронит, я сверну себе шею, — Юра не уверен. — В этом вся суть парного. — Не волнуйся, моя леди, я тебя словлю при любых обстоятельствах, — Жан-Жак всего-то пытается разрядить обстановку. Он и сам волнуется. Юрий хочет ответить, что при любых обстоятельствах Джей-Джей словит только кулак в рожу, но не успевает достаточно колко фразу докрутить. К нему подходит тренер со страховкой. Леруа надо думать о том, как удержать Плисецкого, но он почему-то думает об его изящных повадках. Вот же чертяга. Сам нарывается своими чудесами перевоплощения из любера в принцессу. Джей-Джею кажется, что Юрий использует какой-то аутотренинг, когда им приходится телесно контактировать, уж слишком он меняется в лице. Ему бы тоже не помешал. Тренер показывает Леруа, как правильно держать руки. Плисецкий с опаской переплетает их пальцы. С четвертой попытки у него получается не завалиться на Жан-Жака. На пятой он выпрямляется на руках, удерживая равновесие. Джей-Джей, пыжась, пытается поднять его выше, демонстрируя чудеса акробатики, ведь поддержки в спортивных парах выполняются над головой. Канадец поднимает взгляд и видит красное лицо Юрия. Изящная фея начинает шататься. — Поймал! — Жан-Жак сжимает тонкие икры ног и морщится, получив острой коленкой по щеке. Он чувствует, как, несмотря на страховку, дрожит Юрий, который только что рухнул головой вниз с приличной высоты. — Босс, это слишком сложно. — Не так уж и сложно, я справлюсь. — Если леди неистово жаждет сломать себе спину, пусть делает это где-то в другом месте самостоятельно. У нас в городе есть отличная башня. — Ты прав. Юрий, придется поработать над прессом, — Плисецкий хмурит брови — все-то им, блять, не нравится. Джей-Джей аккуратно ставит его на ноги. — Начнем с танцевальных поддержек. — Мне теперь просто красиво изгибаться, пока он меня таскает? — Да. — Если Юрочка будет держать свой грязный ротик закрытым, я буду нежен, — Леруа подмигивает. Юрий издает страдальческий стон и продолжает багроветь от злости, когда Джей-Джей хватает его за пояс.***
Классическая музыка — это последний глоток тягучего морозного воздуха перед тем, как зайти в пыльный, пропитанный неприятным запахом подъезд. Скрипка драматично завывает во время па-де-де Одиллии и Зигфрида. Юрий, не моргая, следит за действием. Зачарованно. Страстная черная лебедь с чуть менее академически отточенным танцем, чем у Одетты, нравится ему больше. Плисецкий любит танцы, когда они не касаются его с балетным станком отношений. В балете нет победителей и проигравших, занявших ступеньку пониже на пьедестале, даже кордебалет играет свою вескую роль. В балете есть только красота тела и духа. Сила красоты. Из мира прекрасного Юрия вдруг вырывает храп с соседнего кресла. — Джей-Джей, — Плисецкий мрачно окликает фигуриста, когда они спускаются по ступенькам. — Да? — Мне ненадолго показалось, что ты меньший дебил, чем я думал. Я никогда в жизни так не ошибался. — Я стойко терпел до антракта, — просто отвечает канадец. — Потом перечитывал программку. Потом разглядывал зал. Потом стал смотреть на тебя. Ты видел себя со стороны, когда чем-то увлечен? Но и это меня не спасло, — Леруа зевнул. — Там же даже не разговаривают, как можно это смотреть? — Животному не понять. — Ну. Теперь мой черед. Юрий непонимающе глядит. — Я сходил на твою тягомотину. Теперь ты пойдешь слушать мою музыку, и, познав истину, согласишься на мой выбор темы для программы. — Мы так не договаривались. — Да ладно тебе! Это ненадолго. Да и тут недалеко, — Джей-Джей решительно хватает Плисецкого под локоть и тащит на соседнюю улицу, не обращая внимания на гневные протесты. — Вы только гляньте! Это же король Джей-Джей! — народ, курящий около входа какого-то мутного барца с крафтом для хипстеров, радостно взвыл. Жан-Жак засиял как медный таз в лучах утреннего солнца. — Это твоя новая подружка? Я, кажется, видел фотку в Инсте, — интересуется один бородатый канадский ламберсексуал и, не подозревая, автоматически вносит себя в дэд-лист злобной феи. — А, нет, это мой приятель Юрий Плисецкий, — довольно улыбается король. Тут ему все простительно. — Он нервный, так что аккуратнее. — Юрий Плисецкий? — вступает в разговор темнокожая девушка, цокнув языком. — Это который вечно второе место занимал, потому что русские судьи ему оценки за уши тянули? Давно пора гнать этих комми из судейской комиссии. — Чё бля? — Точно-точно, — Джей-Джей, скалясь, похлопывает Плисецкого по плечу и пропихивает в дверь, уберегая мир от бабской драки. — Это мои друзья, Юрий. — А то я не догадался. Нахуя ты меня сюда притащил? — Ты должен познать мой стиль, — говорит Леруа, положа руку на сердце. — Тут вечерами играет моя любимая группа. — Ты, блять, прикалываешься, — бровь Юры нервно дергается. Он еще не до конца верует в то, что Джей-Джей несет эту хуйню серьезно. Люди в баре повставали со столиков и начали радостно улюлюкать. — О, нет. — Король Джей-Джей! Вив лё руа! — Привет, ребята! — Жан-Жак машет рукой и озаряет подданных голливудской улыбкой. Бэнд в углу помещения перестал играть, чтобы лучше слышать солнцеликого. Мужчины уже готовы идти за ним на войну. Женщины готовы называть своих первенцев в его честь. — Я пошёл, — Плисецкий решает положить на эту идею, но Джей-Джею это не особо нравится. — Так нечестно, — Жан-Жак хмурится. — И вообще, я просто пытаюсь подружиться, почему бы тебе не пойти мне навстречу? — добавляет он с какой-то даже обидой в голосе. Что не вяжется с обстановкой обожания национального героя, нависшей в помещении. Которая напоминает о безграничных возможностях. Он — король, а король — не хуй простой, и пресмыкаться не намерен. Джей-Джей вдруг резко хватает сзади Плисецкого, жмет его к барной стойке и довольно утыкается носом в белую шею. Столешница больно тычет в ребра русскому фигуристу, но это только полбеды. — Ты еще спрашиваешь? — свирепо цедит сквозь зубы Плисецкий, поежившись и покрываясь мурашками. — Почему я тебе так не нравлюсь, Юрий? — гордячка разворачивается, смотрит волком и выдавливает из себя презрительную усмешку. Но брыкаться не спешит, что наводит Джей-Джея на дурные мысли, бьющие прямиком в мозг и другие, менее жизненно важные, места. — Ты — идиот, который думает только о себе, который испортил мне жизнь. Держу пари, твои родители заплатили всем этим людям, — Плисецкий вскидывает бровь. — Я тебя ненавижу. — Хочешь чувствовать себя особенным? — Жан-Жак нервно закусывает губу и ухмыляется. Тут уж блондиночка не выдерживает и грубо отпихивает его от себя. — Если пропустишь тренировку завтра, я тебя придушу. Я тебя терплю не для того, чтобы ты всё опять испортил, — холодно отзывается Плисецкий, накидывает капюшон и уходит. Юрий не прав, он думает не только о себе. Это конец. Когда народ разгребается по своим местам, Джей-Джей, не выдержав совершенства мира, отправляется дрочить в общественный сортир. И его совсем не беспокоит, что потасовочку застали десятки пар глаз.