My plug-in baby Crucifies my enemies
Глаза Плисецкого смотрят недобро из-под длинной челки. Он знает, что Джей-Джей внимательно следит за каждым его движением, его это бесит. Тем временем Леруа взвешивал все «за» и «против». Юрий оказался прав, всё было сложно. Жан-Жак боролся между страхом за чужую шею и желанием помочь. Они явились на тренировочный лед пораньше, до открытой тренировки оставалось несколько часов. Брайан Ли серьезен. Они идут последними после короткой программы, но их смущает не балл, а то, что теперь они выступают самыми первыми, в слабенькой разминке. Это было ожидаемо, вот только вчерашний инцидент несколько подкосил решимость фигуристов. — Парни, давайте поменяем поддержки, — тренер оглядывает поперечных подопечных, когда те приступают к общим элементам. Менять программу накануне выступления — не лучшая идея в парном катании. У одиночников порой выстреливает, хотя и там все возможные изменения должны быть хорошенько отработаны заранее. Проблема в том, что Юрий очередной раз валится на Джей-Джея с поддержки с хватом «кисть-кисть». — Босс, может, ну его, а, — Жан-Жак опускает Плисецкого на ноги, хмурится и ерошит волосы. — Король JJ звучит лучше, чем Фэйрислейер. — Ты мне обещал! — вспыхивает Юрий, сжав кулаки. — Вообще-то нет. Я сказал, что подумаю. — Ничего не мешает нам попробовать с другими поддержками, — примиряющим тоном вмешивается Брайан. — Хотя мне это не очень нравится. Тренеру это не очень нравится потому, что другие поддержки опираются на другие части тела соответственно. И вместо мужественных братских рукопожатий в неистовом полете на льду окажутся весьма смущающие прикосновения за бедрышко, там, или за талию. Кажется, мысль ребят до этой точки осознания еще не дошла, ибо Брайан протестов не наблюдал. А ведь во время подготовки был ад с истериками, стоило ему всего лишь предложить попробовать во имя спортивного интереса. — Я согласен! — с пионерским рвением вдруг откликается Плисецкий, который всегда возмущался больше всех. — За бедро стоит дороже, — аккуратно намекает Брайан, сощурив один глаз. В смысле, так сложнее, баллов больше дают. — Звучит как прейскурант в борделе, — хмыкает Джей-Джей, который еще от прошлой программы не отошёл. — Хватит болтать, давайте работать! — гневно рычит Юра. «Какие чудесные перемены под конец», — думает тренер, не зная, радоваться ему или нет. Джей-Джею немного грустно: в такой прекрасный момент он не может выразить полный спектр своих эмоций через подколки, ведь Плисецкий старается не только для себя. А Джей-Джей старается его поддерживать.***
Все ошибаются, все падают в конце. Ты только можешь отсрочить закат своей карьеры. Начать делать ерунду, которую от тебя не ждут, когда тебе уже лет тридцать, а не двадцать два. Это, вроде как, печальная правда. Ха! Джей-Джея воспитали иначе. С самого рождения от него ждали мировых рекордов, сын звездных родителей (Ах! Пара фигуристов оказалась еще и романтической парой в жизни!) просто не мог оплошать. За его жизнью следила вся Канада с тех пор, как в мире появились социальные сети. Вероятно, только принцу Джорджи и принцессе Чарли повезло ещё меньше. На катке другие ребята всегда захлебывались слюной от зависти. У Джей-Джея был великолепный тренер с самого детства. У Джей-Джея были родители олимпийские чемпионы, которые лепили победителя. У Джей-Джея были самые красивые подружки. У Джей-Джея была своя группа. Своя марка одежды. Крутые друзья. Преданные фанаты. Он даже почти что создал свою счастливую семью, как из какой-нибудь диснеевской сказки. Сукин сын Джей-Джей имел всё, что можно пожелать, и он это знал. И быть лучшим ему было мало. Он решил быть королем своего мира, центром которого являлся. Иногда заигрывался и не различал границ, но он всегда чувствовал ответственность. Короли не только пьют вино и сношают фрейлин, они еще беспокоятся о своих подданных. Выходка Виктора Никифорова, который на пике карьеры ушел в тренера, казалась детской шалостью. Джей-Джей удивлял тех, кто был частью его мира, постоянно, с той секунды, когда понял, что от него ждут сверхъестественного. Поэтому Жан-Жак резво согласился на экстравагантное катание в мужской паре. А сейчас не знал, что с этим делать. Юрий Плисецкий вероломно вклинился в мир Джей-Джея и ничего сверхъестественного от него не ждал. Ну, может, сверхъестественную хуйню ждал и дождался. Юрий даже пока что сам не подозревает о своем геополитическом статусе, а Жан-Жак уже чувствует за него ответственность. А еще Жан-Жаку он страсть как нравится. И всё это мешается в голове и превращается в какое-то странное чувство в груди, которое раздражает. Джей-Джей старался не рефлексировать слишком глубоко, меньше знаешь — крепче спишь, но было понятно, что это совсем не та основанная на любви нежность, которую он испытывал к Изабелле. А вот если бы Джей-Джей покопался поглубже, до него бы дошло, что у них с Юрием в общих чертах не только фигурные коньки одной фирмы. Если бы да кабы во рту росли грибы — то был бы не рот, а целый огород. — Не боишься упасть, Джей-Джей? А то, кажется, король уже не тот, спекся, — Хайди и её партнер нагоняют ребят перед выходом на разминку. Наличие защитника с членом увеличивает в дамах процент смелости, типа сейчас пришло время мести за проигранную словесную перепалку. — Или это часть плана, чтобы добить феечку? У тебя вчера почти получилось. Девчонка давит на самое больное. Возможно, у неё на это нюх. Жан-Жак открывает рот, чтобы что-то сказать, но тушуется. И ему на спину вдруг ложится твердая рука. — Эта мокрощелка меня достала, — Плисецкий хищно взирает на девушку, потом переводит взгляд на её партнера. — Ты её плохо окучиваешь что ли? — Что ты сказал?! — парень не знает, как реагировать, поэтому выбирает универсальную агрессию и хватает Юрия за грудки. — Вместо того чтобы вращения отрабатывать, лучше бы качественнее свою пигалицу на хую вертел, — Юрий нездорово скалится, а в ситуацию вмешивается сама виновница торжества. — Генри, не надо! Бить девочек нехорошо. Им терять нечего, они в любом случае проиграют, поэтому пытаются нас саботировать, — Хайди выглядит очень довольной. — Хотят, чтобы нас тоже дисквалифицировали, — как лиса в курятнике. — Не будем доставлять им такого удовольствия! Пусть голубки потешатся ещё разок. И, вильнув хвостиком да облизав пухлые губёнки, Хайди счастливо ретируется, прихватив своего партнера под локоть. — Что это было? — Джей-Джей удивленно смотрит на Юрия. Он сейчас это не про подколки стервозной канадской парницы. — А ты не понимаешь! — скрипит Плисецкий. — Они хотят вывести нас из себя! Порубил бы сучку в капусту, если бы девкой не была. — Кажется, у них это получилось, — Жан-Жак начинает улыбаться. — Тебе, блять, смешно, Джей-Джей?! — Юрий выглядит крайне удивленно. — Я, значит, ему помогаю… — Нет, я рад, — Джей-Джей подмигивает Плисецкому, от чего тот злится еще сильнее. — Спасибо. — Хайло завали, — шипит Юрий, проходя вперед. — Я делаю это ради нас. — Ради нас. Тц! Юра разворачивается и пытается устрашающе нависать над Джей-Джеем, но выходит, прямо скажем, скверненько. — Мы должны хорошо выступить. Не заставляй меня бить тебя снова. — Я молчу. — Вот и молчи. — Молчу. — И не лыбься, урод. — Как скажет моя леди. Плисецкий в миллионный раз пытается взорвать мозги Леруа силой мысли.***
Произвольную программу им тоже втюхал тренер — никакого самовыражения. В этот раз всё было не так уж и плохо. Вернее, совсем неплохо, классно даже, чего уж скромничать. Брайан Ли притащил старенький альбом группы Мьюз «Прощение» с тривиальными словами «Прощение — то, что вам нужно». Толстенный обиняк в сторону господ из союза конькобежцев. Аye, sir! — Как вам эта? — Брайан включил песню с названием «Время истекает». Фигуристы начинают пытаться соображать умно. — Ну-у, у неё композиция интересная, передышки в неизбитых частях,— Джей-Джей задумчиво трет подбородок. — Можно построить необычную программу. — Точно! — Наше время истекает? — хмурится Плисецкий. — Скоро на ваших задницах уже появятся первые морщины, — Брайан пожимает плечами. — Надо всё успеть. Вообще, если верить автору, песня описывает эмоции человека в последние секунды его жизни. Что бы вы чувствовали, как думаете? — тренер вдруг перескакивает на неспортивную тему. — Злость, — Юрий тверд. — Благодарность за счастливую жизнь? — Леруа не уверен. — Или обиду. Я же, наверное, многое не успел увидеть. — Мне больше близка твоя позиция, Джей-Джей, — задумчиво тянет Брайан. — Кхм. Юрий. Помнишь, я говорил, что ненавистный взгляд тебе еще понадобится? Вот оно. Смотри во время проката на мир так, будто он тебя недостоин. Убей их. Пусть они проникнутся тем, что тебе пришлось пережить. — Я сомневаюсь, что у них получится, — Плисецкий растягивает ухмылку. Ему совсем не сложно будет изобразить предложенное тренером, ведь это то, что он чувствует на самом деле. — Отлично! Возьмем инструментальную версию. И они взяли. Костюмы серебристо-фиолетовые. Темный низ, светлый верх — под пиджачки с серебристыми чешуйками. Когда все пары после первой разминки уходят со льда, а Жан-Жак Леруа/Юрий Плисецкий остаются в центре, зал опять взрывается от аплодисментов. — Это для тебя, — шепчет Джей-Джей на ухо Юрию и кладет ему на плечи ладони, вставая в стартовую позицию. Юрий молчит и довольно улыбается. Он безумно благодарен Леруа за то, что тот не слился, испугавшись. Вот только канадцу знать об этом не обязательно. Сначала идут какие-то дурацкие связки с плясками. Первым серьезным элементом будет параллельный четверной сальхов, который выполняется на плюс. Потом не особо быстрый тодес, его Юрий чуть не заваливает из-за своих проблем с руками, но Джей-Джей тянет через силу, пусть фея терпит, раз сама подписалась. Потом не менее болючая четверная подкрутка. Поддержка за костлявое русское бедро. И опять связки с плясками. Плисецкому пиздец как тяжело, а ведь самое сложное еще впереди. Леруа это отлично чувствует. С замиранием сердца они оба заходят на четверной выброс, который вчера так красочно запороли. Делают тройной, трибуны им аплодируют. Фух! Потом параллельные вращения, где Юрий крутится быстрее Джей-Джея, видимо, подсознательно рассчитывая, что так программа быстрее закончится. — Еще немного, приятель! — успевает гаркнуть Жан-Жак перед очередной поддержкой, в течение которой Юрий может совсем чуточку расслабиться. У них сложный каскад следом, а уже вторая часть программы. Четверной тулуп-тройной тулуп. Еще одна поддержка. Дорожка шагов. Последним идет совместное комбинированное вращение. Блядское дело! Парное катание ничуть не легче одиночного. Особенно парное катание, которое вобрало самое сложное из одиночного. Плисецкий поднимает кулак вверх, Леруа мутит пальцами свой имбецильский JJ style. Оба тяжело дышат и еле стоят на ногах. Еще немного и мышцы бы свело судорогами. Юрий жадно хватает ртом воздух и панически ищет взглядом глаза Жан-Жака. На душе у Джей-Джея воздушная эйфория, он такого никогда не чувствовал. У них получилось, они настоящие первооткрыватели! А еще Юрий, оказывается, умеет солнечно смеяться и для него. Зрители скидывают на лёд армии плюшевых зверей. Плисецкий несется к борту изо всех ног. У него вдруг открылось второе дыхание. Он буквально накидывается на Брайана Ли, даже не надевая чехлов на лезвия. К ним присоединяется Джей-Джей с огромным черным котом и обнимает обоих. Они падают с ног и смеются как дети. Ужас какой, взрослые мужики ведь, даже юниоры не позволяют себе таких вольностей. Потом оказывается, что судейство не было так уж и строго. Леруа/Плисецкий занимают 5 место из 12, но это всё очень вторично и счастью ни капельки не мешает. Они доказали им всем, что их рано списали со счетов!***
— Джей-Джей, у меня для тебя отличная новость! — Брайан бежит к лавочке, на которой сидят Леруа и Плисецкий, и размахивает стаканом с кофе, от которого нещадно несет привычным приторно-сладким кокосовым сиропом. Время идет, но что-то не меняется. — Мне только что позвонила Миранда! — Что такое? — Жан-Жак начинает волноваться. Юрий тоже напрягся. — На твой официальный адрес пришло письмо. От ISU. Они разрешают тебе вернуться! Ребята какое-то время переваривают эту мысль. Как-то они оказываются не в восторге, хотя, вроде, только и мечтали об этом целый год. С небольшими перерывами на пошлые мыслишки. — А как же я? — Юрий выглядит озадаченным. — Про меня ничего не сказано? — Не знаю, Юрий. Может, твоё письмо отправили в Россию? — Тогда я об этом узнаю только в следующем году, — вздыхает Плисецкий. Хуже российской почты только китайская. — Ты куда-то торопишься? — Джей-Джей выразительно смотрит на Юрия. Юрий вдруг покрывается мурашками. Юрий и сам теперь не знает, поэтому молчит. — Что делать будем, Джей-Джей? — Брайан шумно отпивает кофея. — Как что, — Жан-Жак сдвигает брови в недовольстве. — Будем продолжать тренировки. В паре. — В этом для тебя нет теперь никакого смысла, нас даже на «Четыре континента» не выпустят, — сдавленно говорит Плисецкий. — Давай ты не будешь мне говорить, что для меня имеет смысл? — злится Леруа. Ибо, в принципе, Юрий прав. И почему им вдруг так хреново от этого всего — непонятно.