Линия

      Тихо скрипнула дверь- Элизабет вернулась домой. День выдался непростым, из-за чего графиня изрядно утомилась. Зайдя в комнату, девушка съёжилась от холода. Окно было нараспашку, а на столе, стоявшем рядом, красовался снег.       Он был на бумагах, уголки которых нервно дёргались от ветра, на карандашах, небрежно раскиданных на поверхности стола. Вода внутри вазы на подоконнике превратилась в лёд, а розы в ней стали ещё более белыми, хотя их листья, наоборот, пожёлтели и стали подгнивать. Снег был на стенах, на занавесках, на игрушках, которые были рядом. На пальто, висевшем на спинке стула за столом. На ней его было как раз больше всего, ведь она была на наименьшем расстоянии к окну. Уже растаявший снег растёкся по полу, залив собою не малую часть комнаты. Именно из-за зимы, когда ночь наступает рано, снег наполняло таинственное сияние, которое будто замораживало комнату изнутри.       Вздрогнув, Лиззи удивлённо окинула взглядом помещение. Оно казалось каким-то чужим и неестественным, будто всё это было иллюзией. Включив свет и ещё раз убедившись, что ей не показалось, девушка решила окликнуть Паулу, дабы служанка закрыла окно, а так же прибралась в спальне.       Хотя, не только спальне – в комнате была кровать, шкаф, тумбочка, два зеркала, туалетный столик, стол, а так же умывальник. Не смотря на то, что родители Элизабет были против перегружать спальню «лишними» по их мнению вещами, графиня всё же смогла убедить их в том, что намного компактнее когда всё рядом. А ещё была другая причина – выходить из комнаты можно будет реже, а значит и её заплаканное лицо видеть будут реже.       «Ну... Наверное, я и так её много что прошу делать... И... Разве я не могу сама окно закрыть?..» - вдруг подумала Лиз. Который раз словив себя на мысли, что хотя бы год назад она бы точно так не поступила, девушка двинулась выполнять «очень благородный поступок».       Аккуратно ступая своими белыми башмачками по мокрому полу и чувствуя, как талый снег забегает внутрь, Элизабет всё же закрыла окно.       Ручка, за которую графиня при этом держалась, была очень холодной, из-за чего Лизи снова бросило в дрожь. Руку будто что-то обжигало, и при этом замораживало одновременно. Это сложно объяснить, просто попробуйте взять глыбу льда в минус десять и понести её. Да хотя бы минут десять, и всё – чувство, будто рука сейчас отвалиться. А особенно, если вам родители в детстве говорили что при замерзании руку ампути... Впрочем, оставим это.       Так вот, закрыв окно, которое, как я думаю, скоро станет дровами, девушка взглянула на пол. Наверно, ибо это всё великая судьба. Или же, потому что из обуви графини пора выливать воду. Но всё же, она взглянула вдаль комнаты и увидела письмо. Правда, не на чёрно-белом кафеле, а на обычном паркете, пусть и дорогом.       Вы когда-нибудь проливали на бумагу воду? Промокший до волокна, больше похожий на тряпку, конверт не сгорел бы даже если бы его подожгли. Ни одного сухого места. Чернила, растёкшись, отдавали фиолетово-чёрным цветом. В общем, если вы нарисуете ручкой закарлючку, а после намочите лист, то увидите то же самое.       Поначалу Лизи охватила паника. Ведь кто-то всё же проник в комнату девушки, которая всё же была на втором этаже и считалась, чуть ли не самым охраняемым местом поместья. Если бы просто открылось окно, ладно – можно как-нибудь спихнуть на ветер. Но маловероятно, что ветер смог бы открыть окно, а после-«случайно» занести в комнату письмо. Почему? Ведь такое часто случается, особенно в зимнее время года, когда метель снести повозку может – не то, что письмо. Но Элизабет не могла в это поверить. Она не хотела в это верить.       Когда страх потихоньку отступил, девушкой овладел безумный интерес. А после наступило отчаянье. Депрессия и... Что-то сегодня меня заносит, простите.       Присев, девушка протянула руку к письму. На ощупь оно было ещё хуже, чем на вид. - Мерзость,– тихо простонала графиня.       Вздохнув, блондинка (а на то она и блондинка) неосознанно сжала руку в кулак, позабыв про то, что там находилось письмо. Вскрикнув, Лиззи выронила его ещё раз. Попытавшись привести его в, если так можно сказать, товарный вид, в смысле, расправить, Элизабет порвала конверт, после чего, окончательно взбесившись, кинула его в угол.       Ну хотя бы не додумалась в камин кинуть... А за окном промелькнула красная «тень»...