***
«Кажется, Чарльз совсем засиделся в четырех стенах», – вот та единственная мысль, которая приходила в голову Эрика, когда он смотрел на восторженный огонек в глазах Ксавье. Они бродили по главной улице Катакомб уже полчаса, но все шло не по плану Эрика. Точнее, совсем не по плану. Вместо того, чтобы осознать все бедственное положение жителей Катакомб, последнего пристанища свободы для мутантов, молодой телепат светился ярче любой рекламной вывески. Он легко смешался с толпой, словно это он вырос здесь, а не Леншерр, и вскоре уже радостно болтал с прохожими и торговцами. Эрик мрачнел, раздражался, но в итоге махнул рукой и начал рассказывать обо всем вокруг, наслаждаясь видом оживленного Ксавье, который наконец вынырнул из своей привычной задумчивости. – А чем люди и мутанты здесь живут? – спросил Чарльз, с любопытством рассматривая очередной прилавок. – Эрик? – позвал он, когда понял, что его друг не спешит с ответом. Но Леншерр не слышал вопросы телепата. Он напряженно смотрел на то, как Чарльз тонкими пальцами крутит магазин от какой-то винтовки, непринужденно переговариваясь с продавцом. Кажется, информацию об оружии он черпал из его головы, но интерес Ксавье это не гасило. Эрик нервно сглотнул, силой воли заставляя себя перевести взгляд на лицо Чарльза, который уже обеспокоенно смотрел на друга. – С тобой все в порядке? – Да-да… Ты что-то спросил? – Мне было интересно узнать, как люди тут зарабатывают на жизнь. Ведь правительство не поддерживает тут порядок. – О, как хорошо, что ты заинтересовался по-настоящему важными вещами, – Эрик схватил Чарльза за локоть и увел из лавки, владелец которой уже странно посматривал на них. – Видишь ли, Катакомбы – не рай томительной свободы, как могло тебе показаться с первого взгляда. Тут правят кланы. У каждого своя территория, свои законы и свои дела. Только пара улиц считается нейтральной территорией, как, например, эта, по которой мы сейчас идем, – Ксавье слушал внимательно, поправляя непослушные пряди волос, но Леншерр не позволил себе заглядываться еще и на это. – В ходу здесь своя валюта – либерти и кредиты Столицы. Много преступников, головорезов. Поверь, тебе не захотелось бы тут жить. – А тебе, Эрик? Тебе тут нравилось? От неожиданного вопроса Леншерр даже поперхнулся. Он тут же заподозрил, что Чарльз насмехается над ним, но нет, – в голубых глазах не было и следа издевки. Эрик хотел было возмутиться, объяснить, что такие вопросы задавать глупо, что любой мечтает о лучшей жизни, а Катакомбы не предназначены для легких прогулок, на которую он так не предусмотрительно вытащил телепата. Хотел было, но не смог, потому что под мягким взглядом Ксавье сами по себе вспоминались только хорошие моменты из детства: мать, отец, друзья… И даже то чувство, которое всегда возрождалось где-то в глубине солнечного сплетения, когда он вспоминал об родителях, притупилось, не вызывая такой нестерпимой боли. – Что ты со мной сделал? – прошептал Эрик, не надеясь на ответ. И его на самом деле не последовало. Чарльз непонимающе нахмурился и хотел было что-то спросить, как вдруг на плечо Леншерра легла чья-то сильная рука. «Аз прав, теряю закалку», – подумал Эрик, на инстинктах перекидывая незнакомца через плечо на землю. И тут же смягчился, увидев, как на мостовой корчился от смеха его друг – Армандо Муньос, известный под ником Дарвин. – Что смешного? – буркнул Эрик, помогая тому встать с земли и пожимая протянутую руку. – Ты бы видел свое лицо!.. Непобедимый металлокинетик так заболтался, что забыл об осторожности! Кстати, с кем ты заболтался-то? – покосился он на телепата. – Чарльз Ксавье, рад познакомиться, – поспешил тот представиться. Эрик, наверное, в сотый раз за день закатил глаза. Честному Чарльзу и в голову не пришло, что стоило бы представляться чужим людям тем именем, которое они вместе придумали, когда настраивали Synd-чип Ксавье. – Армандо. Или Дарвин, если угодно, – крепко пожал он руку телепату. – Пожалуй, я пойду. Свидимся, Магнето, – Муньос, хотел стратегически отступить, поскольку вдруг почувствовал себя лишним, однако не успел, – Эрик крепко схватил его за плечо. – Ну же, не спеши. У тебя есть час свободного времени? Идем с нами в бар, – Леншерр постарался не обращать внимания на удивленно-растерянное лицо Ксавье и сосредоточился на Армандо, который сейчас был для него настоящим подарком судьбы, упускать который он не собирался. Кажется, у Эрика все-таки появился шанс переубедить Чарльза.***
– Ты не объяснишь, что тут происходит? – спросил Армандо, провожая Чарльза долгим взглядом. Эрик и сам засмотрелся, как Ксавье непринужденно протолкнулся через толпу посетителей небольшого паба и заговорил с барменом, заказывая выпивку для них троих. Этот паб был когда-то любимым местом Эрика в Катакомбах. Небольшой, но неуловимо уютный, он чем-то даже напоминал «Нули и единицы», разве что обстановка тут была куда проще, да и выпивка хуже. Леншерр немного знал хозяина заведения, и потому был уверен, что тут вполне безопасно. По крайней мере куда безопаснее, чем в остальных барах Катакомб, поскольку у хозяина паба был договор со всеми кланами о нейтралитете. Как уж он смог его добиться – оставалось загадкой до сих пор, пожалуй, никому этого не удавалось, ведь заключая соглашение с одним кланом, для другого ты автоматически становился врагом. – Я расскажу тебе подробности позже. Все, что тебе надо знать сейчас – это то, что Чарльз – мутант, как и мы. И тебе надо во всех красках рассказать ему о резервациях и жизни в Катакомбах. – Не вижу связи, – нахмурился Дарвин. – Зачем? – Ты можешь хоть раз не цепляться за слова, а сделать так, как я прошу? – Эрик раздраженно посмотрел на друга, всей душой сейчас надеясь, что тот не будет пререкаться. Леншерр встал и обеспокоенно заозирался по сторонам: Ксавье, только что стоявший около барной стойки, куда-то пропал. Не хватало только, чтобы кто-то увел наивного телепата из паба. А в то, что такое возможно, Эрик охотно верил. Все же Чарльз не знал здешние законы и вполне мог поверить, если кто-нибудь попросит у него помощи. Оставалось надеяться, что у Ксавье все-таки хватит здравомыслия сначала все рассказать Леншерру, а уж потом куда-нибудь идти за незнакомцами. Не то, чтобы телепат не мог за себя постоять, но тем не менее… – А вот и я! – раздался радостный голос откуда-то из-за спины и из темноты вынырнул Чарльз, неся в руках три стакана и бутылку. Эрик с облегчением выдохнул и сел обратно за столик. – Взял виски, бармен сказал, что вот этот очень даже приличный. – Действительно хорош, – Армандо со знанием дела взял бутылку в руки и удовлетворенно крякнул. – Что ж, выпьем за знакомство! – он разлил виски по стаканам, немного, буквально по глотку. – Расскажи о себе, Чарльз, – попросил Дарвин, после того как все трое опрокинули стаканы. Ксавье открыл было рот, чтобы ответить, но вместо него заговорил Эрик: – Чарльз работает вместе со мной в «Нулях и единицах», – Леншерр предпочел проигнорировать, как телепат вспыхнул от возмущения. – Расскажи лучше о себе, Армандо. Чарльз редко выходит из бара, и ему интересно все до мельчайших деталей. Дарвин вздохнул под тяжелым взглядом Леншерра и чуть кивнул, соглашаясь. – О, у меня много историй. С какой начать?***
Эрик крутил в руке пустой стакан, в пол уха слушая разговор Армандо и Чарльза. Несмотря на то, что он шел хорошо и вполне соответствовал намеченным целям Леншерра, что-то было определенно не так. Но что? Эрик не мог понять и поэтому изрядно нервничал. Все его инстинкты буквально выли, предупреждая об опасности, но он ее никак не мог разглядеть. Он несколько раз вставал, обходил весь зал паба, болтал с барменом, присматриваясь к клиентам, но все было спокойно: обычные завсегдатаи, ничего странного. – Выйду проветрюсь, не уходи без меня, – предупредил он Чарльза. В ответ получил лишь кивок, - телепат был слишком занят беседой.***
– Резервации? Ты хочешь узнать о резервациях? – хохотнул Армандо, легко покачиваясь на стуле, да так лихо, что Чарльз еле подавлял в себе желание придержать его. – Да, я понимаю, что в открытых источниках можно найти только пропаганду. Хочу понять, как дела обстоят на самом деле. – Это ты по адресу обратился. Я как раз один из немногих счастливчиков, кто умудрился сбежать оттуда. – Серьезно? – широко распахнул глаза Чарльз. – Конечно, – Армандо одним глотком допил виски, остававшийся в стакане и помрачнел. – До сих пор кошмары преследуют каждую ночь. – Расскажешь? – несмело спросил Ксавье, боясь причинить боль собеседнику, но одновременно отчаянно желая добраться до истины. – Почему бы и нет. Ты знаешь, как попадают в резервации, Чарльз? – тот помотал головой и обратился в слух. – Если при рождении оказывается, что у тебя есть Икс-ген, то тебя тут же, еще младенцем, отправляют в специальные приюты при резервациях. Там дети растут до подросткового возраста, приобретают необходимые для дальнейшей работы навыки… Ну, а по сути, ты живешь в больших холодных бараках, вкалываешь по десять часов в сутки, еще часа четыре отводится на ежедневные занятия, которые сводятся к одному: детей всячески провоцируют на использование своих способностей. Разумеется, все это больше напоминает бесконечные пытки, – Армандо криво усмехнулся, видя, что Чарльзу стало не по себе. – У комендантов и команды врачей больное воображение, так что в ход идет абсолютно все. Что ж, до подросткового возраста доживает лишь половина, и это в лучшем случае. И у всех них уже выявлены способности. Видел сам, как тех мутантов, у которых способности бесполезные, просто убивают, как скот. Ну а сильнейших, обозленных друг на друга и на весь мир, они отправляют на следующую ступень обучения: тут специалисты определяют, в какой именно сфере их способности могут быть наиболее эффективно применены. Распределение нехитрое, не занимает много времени. После краткого вводного курса мутантов группами перебрасывают на пожизненное место работы: кого-то в шахты, кого-то на переработку добытых материалов. Угадай, где работал я? – Армандо хитро сощурился. – Где? – эхом повторил Чарльз, совершенно разбитый представшей перед ним картиной угнетения мутантов. – В горнодобывающих шахтах, разумеется, где же еще. Я могу адаптироваться к любой среде, а там ситуация меняется чуть ли не каждую минуту… Сам понимаешь, что при отсутствии нормального здравоохранения до преклонного возраста доживают единицы. Зачем лечить тех, кого легко заменить? – И ты смог убежать?.. – Да просто повезло, на самом деле. Шансы там минимальные. Но у моего напарника были зачаточные способности к перемещениям помимо основной мутации. Не телепортация даже полноценная, так, если видит место, то может туда перенестись. Вот мы и попытались сбежать. Его убили, а я умудрился скрыться. Армандо замолчал, Чарльз тоже не спешил спрашивать что-то новое. Муньос краем глаза наблюдал за притихшим Ксавье, размышляя о том, что, кажется, вполне справился с поставленной Эриком задачей.***
Жадный глоток свежего воздуха немного остудил беспокойство Леншерра. Он внимательно огляделся по сторонам, но жизнь вокруг текла своим чередом. Паб находился в небольшом проулке, который выходил на главную улицу Катакомб, поэтому вокруг было многолюдно. Впрочем, сейчас вечер только вступал в свои права, так что в большинстве своем мимо шел обычный рабочий люд да наемники, которые вернулись со своих заданий. Неожиданный холодный ветер кольнул под ребра, и Эрик поспешно застегнул кожаную куртку и засунул озябшие пальцы в карманы. Пожалуй, стоило возвращаться обратно в паб за столик. Эрик взялся за ручку двери, но так ее и не открыл – замер, с удивлением читая сообщение, которое появилось перед глазами на экране дополненной виртуальной реальности: «Ты в Катакомбах? Птичка напела». Леншерр удивленно моргнул. Его известность в Катакомбах давно забылась, поэтому был весьма удивлен, что кто-то мог сообщить Азазелю об их прогулке. Он отправил лаконичный ответ, решив, что отпираться нет смысла. И тут же мотнул головой, пытаясь унять рой мыслей, который носился у него в голове. Сейчас он не понимал себя. С чего ему дергаться из-за того, что Азу стало известно о его местонахождении? Ведь он друг, и совсем недавно Эрик так яростно убеждал Чарльза в том, что не позволит сомневаться в Азазеле. «Бери своего телепата и возвращайся домой. Срочно», – мигнуло новое сообщение у него перед глазами. Время застыло на долгие секунды и рвануло вперед с утроенной скоростью, отдаваясь ритмичным пульсом в ушах. Эрик подлетел к столику, кажется, сбив кого-то по дороге, и почти что рявкнул: – Чарльз, мы уходим. Сейчас! – Что? – не понял сразу Ксавье. – Но мы же разговариваем с Дарвином… – Армандо, иди в противоположном от нас направлении. Напиши, как будешь в безопасности. Я объясню все позже. Дарвин, увидев перекошенное от тревоги лицо Эрика не стал спорить, знал, что если тот себя так ведет, то значит на самом деле что-то случилось. Он кивнул, хлопнул Чарльза по плечу, прошептав тому: «Не спорь, Эрик знает, что делает», и тихой тенью выскользнул через черный ход. – Эрик, что происходит? Объясни толком! – растерянно спросил Чарльз, провожая взглядом Армандо. – Нет времени, идем, быстрее. Леншерр кинул на стол деньги, бесцеремонно схватил Ксавье за руку и потащил к выходу, на ходу просчитывая, какой вариант обратного пути сейчас будет наиболее оптимальным. Чарльзу ничего не оставалось, кроме как бежать следом. Он быстро перестал задавать вопросы, ощутив, что беспокойство, расходившееся волнами от Леншерра, являлось не надуманным, а имело вполне определенную причину. Эрик вел Чарльза по переулкам, через какие-то двери, окна, дыры в заборах. Ксавье еле поспевал за другом, которому явно было привычно вот так прыгать по крышам бараков и перебираться по каким-то хлипким доскам через главную улицу Катакомб. Они пробежали километра три, когда Чарльз выбился из сил и взмолился: – Эрик, подожди, дай отдышаться!.. – Две минуты, – напряженно отозвался Леншерр. – Не больше! – Хорошо-хорошо, – Чарльз согнулся и оперся ладонями о стену. С непривычки после такой пробежки болели все мышцы, дыхание никак не хотело приходить в норму, а сердце хотело и вовсе выскочить через горло. Эрик оглядывался по сторонам, и место, где они остановились, не нравилось ему категорически, слишком оно подходило для ловушки: слева – кирпичный высокий забор, справа – узкий проход, который вел на главную улицу Катакомб. Проулок, по которому они бежали также не отличался разнообразием вариантов отхода. Лучше сейчас выбраться в толпу людей, чем оставаться здесь, не имея пространства для маневра. – Чарльз, нам пора, – начал было говорить Эрик, трогая его за плечо, но дернулся, когда увидел, как с трех направлений появились темные фигуры. Он инстинктивно закрыл собой Чарльза, пытаясь разглядеть их снаряжение. Сердце ухнуло куда-то в район солнечного сплетения, когда он понял, что по их душу пришел правительственный спецназ. Леншерр выставил вперед руку, намереваясь дать бой. По его подсчетам нападавших было всего шестеро, ерунда, даже учитывая современные бронежилеты и весьма мощное и эффективное оружие, которое не встретишь на черном рынке. – Эрик, что происходит?.. – тихо спросил Чарльз, выглядывая из-за плеча Леншерра. – Не лезь, я справлюсь. Эрик сосредоточился в поисках металла и растерянно замер: на штурмовиках не было ни единой металлической вещи, даже какой-нибудь несчастной заклепки, которую можно было бы использовать. Спецназовец впереди махнул рукой, и все шестеро выстрелили. Эрик беспомощно выставил руку, пытаясь поймать пули, но уже понимал, что это тщетная попытка – пластиком он не умел управлять. «Только не Чарльз! – мелькнула мысль, когда шесть пуль достигли его тела, вгрызаясь в кожу иголками. – Я должен его защитить!» Эрик непонимающе моргнул: он ждал нестерпимой боли от дробящихся костей и разрывающихся внутренних органов, но вместо этого почувствовал лишь жар. Он поднес руку к шее, куда попала одна из пуль, и на полном автоматизме выдернул из нее небольшой дротик. «Транквилизаторы?» – понимание того, что его сейчас усыпляют как бешеного зверя, не помогло. Эрик медленно осел на землю, безуспешно пытаясь удержать контроль над телом. Через какую-то пелену он услышал отчаянный крик Чарльза, который бросился к нему, но его тут же перехватили двое штурмовиков, третий от души приложил Ксавье прикладом винтовки по голове, и тот упал на колени. Эрик из последних сил тянул руку к Чарльзу, но того оттаскивали все дальше. Силуэт Ксавье расплывался и вдруг превратился в женский, такой родной и до боли знакомый. – Мама?.. – не веря своим глазам, прошептал Эрик и потонул в волне темноты, которая накрыла его с головой.***
Сознание возвращалось медленно, не желая освобождаться от наркотического сна. Было очень холодно, только вискам почему-то было тепло. Эрик силой воли открыл глаза и увидел расплывающийся силуэт Чарльза, который склонился над ним, держа руки на его голове. – Вот так, вот так, не торопись, я удерживаю тебя на плаву, – тихо говорил Ксавье, – Эрик, ты сможешь идти? Нам надо уходить. – Мама?.. Где мама? – непонимающе прошептал Леншерр, пытаясь приподнять голову и оглядеться. – Мама? – нахмурился Чарльз. – Кажется, наркотики были сильнее, чем я думал. – Я видел ее, все было, как тогда. Где она? Где папа? Я опять не смог их спасти! – Эрик забился, как в лихорадке, покрываясь испариной. Он не понимал, где он, что с ним, не узнавал Ксавье. Все, что он видел – полицейских, которые раз за разом избивали его родителей за то, что их сын имел несчастье родиться мутантом, а он, маленький мальчик, не мог им помешать. – Черт, – выругался Чарльз, отпуская виски Эрика. Тот сразу обмяк, теряя сознание. – Кажется, придется выбираться отсюда самостоятельно.***
– Азазель, Янош, я жду объяснений! – прошипел Шоу, медленно вставая с дивана в своем кабинете. – Что значит – упустили металлокинетика?! Янош нервно сглотнул, краем глаза взглянув на совершенно спокойного Азазеля, и поспешил ответить: – Я не знаю подробностей, господин директор, так как не командовал операцией лично. Штурмовая группа была снаряжена по высшему разряду с учетом его способностей, а наводка Азазеля была совершенно точна. Однако жизненные показатели спецназа по необъяснимым причинам были замедлены сразу после того, как металлокинетик упал, пораженный транквилизаторами. – Не заставляй меня учить тебя самым элементарным вещам, – рявкнул Себастьян, перебивая доклад. – Считайте данные с их Synd-чипов и узнайте, что произошло! – Это невозможно, иначе я бы давно предоставил вам самый полный отчет. Запасная группа прибыла на место через десять минут, однако штурмовиков на точке не было. Их местонахождение до сих пор не установлено. – Полный бардак, а не операция! Азазель, почему ты не проводил группу лично? – Простите, господин директор, – Азазель учтиво наклонил голову, но в его глазах танцевали бесенята, – я был уверен, что ваш элитный отряд справится с металлокинетиком без каких-либо трудностей. – Сплошные домыслы! – еще больше взорвался Шоу. – Вы оба меня разочаровали. Как доверять вам что-то серьезное, если вы с простым делом справиться не можете?.. Шоу шумно вздохнул, сел за свой стол и нарушил повисшую тишину: – Выясните, кто помог металлокинетику. Задействуйте всех агентов в Катакомбах, мне нужны результаты. – Хорошо, господин директор, – Азазель кивнул и исчез с громким хлопком. – Могу ли я задействовать мисс Фрост? – нерешительно спросил Янош. – Нет. Учись думать своей головой, – покачал головой Себастьян. – Как прикажете, – Риптайд поклонился и поспешил уйти подальше от разъяренного взгляда директора. Он был раздосадован, потому как понимал, что вина за неудачу лежит на нем и только на нем. Зря он недооценил металлокинетика, сейчас придется как следует поработать, чтобы вернуть доверие начальства. Шоу дождался, пока за Яношем закроется дверь, откинулся на мягкую спинку кресла и вызвал по личному терминалу Эмму: – Чем порадуешь? – Совет учредителей закончился. Решение вынесено в мою пользу. Теперь я – законный директор TenkteMed, – немедленно отозвалась Фрост. – Надеюсь, что ты сделала все аккуратно? – Шоу усмехнулся, увидев искреннюю обиду своей ученицы после своих слов. – Разумеется, никто ничего не заподозрит, – Эмма поджала губы, но это выглядело так очаровательно, что Себастьян даже засмотрелся на секунду. – Что ж, тогда приступай к своим обязанностям. Я перешлю тебе план по производству кибернетизированных частей тела в ближайшее время. Постарайся успеть в срок. Программисты закончили разработку новой защитной системы для ОnyxTech, отсылаю их к тебе. TenkteMed также необходимо изолировать от возможных хакерских атак.***
Эрику снилась мама. Как будто он неожиданно слег с высокой температурой и мама, живая и здоровая, сидела рядом с ним, гладила его по голове, протирала голову мокрым полотенцем и болтала о какой-то ерунде, поправляя его одеяло. Леншерр понимал, что она давно мертва, что это лишь сон, но он был такой реальный, живой и тягостно сладостный, что просыпаться не хотелось. «Эрик, очнись, прошу. Я волнуюсь», – вдруг раздался мягкий голос. Казалось, что сами стены, вибрируя, проговаривали эти слова раз за разом. Эрик поморщился, но все же сделал над собой усилие и открыл глаза. Он лежал на кровати в своей комнате, рядом с ним на стуле примостился Чарльз. Леншерр словно через вату услышал его обеспокоенный голос: – Ты проснулся. Наконец-то! – Что произошло?.. – Эрик попытался сесть и ойкнул, когда голову пронзила нестерпимая боль. – А что ты помнишь? – Правительственный элитный отряд… Кажется, он пришел именно за мной. Я помню, как упал, а дальше – сплошная темнота. – Да, друг мой… Они выстрелили в тебя какими-то транквилизаторами, и ты потерял сознание. Попытались и меня схватить, но почему-то не стали стрелять, что стало их роковой ошибкой. Я воспользовался телепатией и погрузил их в крепкий сон. Попытался привести тебя в порядок, но ты бормотал что-то про своих родителей, и я понял, что придется обходиться своими силами. Ксавье замолчал, давая другу время переварить услышанное. Эрик невольно дернулся, мгновенно вспоминая, что тогда, во время нападения, которое как две капли походило на то, в котором погибли его родители, он вместо Чарльза упорно видел свою мать. – Как ты смог выбраться из Катакомб? – Запомнил дорогу, – улыбнулся Чарльз, от чего в комнате сразу стало теплее. – Ты тяжелый, друг мой, но я справился. Пришлось только глаза отводить прохожим, чтобы они ничего не заподозрили. – Поверить не могу, что все это произошло, – Эрик все-таки сел, игнорируя боль в голове. – И я не смог защитить тебя. Прости. – Я могу за себя постоять. И другим помочь. Не думай об этом, ты не мог предсказать, что кто-то будет охотиться именно на тебя. Леншерр промолчал. Разумеется, эта информация требовала тщательного анализа, но ему все виделся силуэт Чарльза, который кричал, вырываясь из рук штурмовиков, и пытался дотянуться до лежащего Эрика. И его растерянные и испуганные глаза в тот момент никак не получалось соотнести с тем, что Ксавье все-таки смог взять себя в руки и дать такой отпор штурмовикам, которых не одолел сам Леншерр. Да, Чарльз определенно не был слабым. Более того, он был, пожалуй, сильнейшим мутантом, из тех, кто встречался Эрику на его пути. Не только по уровню способностей, но и силе духа. – Кажется, в бреду я наговорил лишнего? – Не волнуйся, я лишь понял, что ты принял меня за свою мать. Ты можешь не рассказывать, если не хочешь. Я не считывал ничего с твоего сознания. Чарльз смотрел такими честными глазами, что не поверить Эрик не мог. Он кивнул, соглашаясь с тем, что ему необязательно что-либо рассказывать. Но почему-то впервые в жизни ему захотелось поделиться с кем-то тем, что лежало на душе мертвым грузом все это время. – Мне было десять лет, когда в Катакомбы нагрянул первый полицейский патруль для выявления мутантов, – взгляд Леншерра затуманился от воспоминаний, а телепат замер, не веря, что Эрик решился рассказать ему нечто очень личное. – Я не успел убежать, они зажали меня в угол, ударили по голове, и я потерял сознание. Мать пыталась меня защитить. И отец. Но полицейские не стали церемониться. Они застрелили отца, избили мать до смерти. И я не смог им помешать. Чарльз неловко взял руку Эрика в свою: – Не вини себя, ты был ребенком, и ничего не мог сделать. – Я убил их, – криво усмехнулся Эрик. – Злость высвободила спящие способности, и я просто смял шлемы полицейских вместе с их мозгами. Ксавье хотел было что-то сказать, но передумал. Вместо этого он крепко сжал руку Эрика. Леншерр поднял глаза и прямо посмотрел на Чарльза, ожидая увидеть презрение, но тот не отвел взгляд. – Что ж, по крайней мере тебе не стало противно, – горько прошептал он. – И не станет. Твоя сила – часть тебя. И ты не один, – повторил Чарльз слова, которые странно отдавались в сознании Леншерра, и лишь через минуту он понял, что именно их Ксавье повторял, высвобождая его сознание от наркотического тумана. – Кажется, теперь мы квиты, – улыбнулся Эрик, перехватывая руку Чарльза поудобнее.