Любовь во время зомби-апокалипсиса

Бум, бум, бум — быстро и непрерывно стучало в ее голове. Неприлично громко, и Гермионе хотелось, чтобы стук прекратился, но затем она догадалась, что так пульсирует кровь, кипит в ее ушах. Все прочие звуки казались приглушенными, будто кто-то прижал подушку к ее голове. Она отчетливо чувствовала эту тяжесть. Не в силах двигаться, не в силах видеть, но только лишь потому, что глаза закрыты. Что ж, это легко поправить. Гермиона открыла их. Взрывная волна поразительно далеко отбросила ее от исследовательского кабинета, почти к лестничной площадке, где она стояла минутами ранее. Часть потолка прогнулась и разрушилась в коридоре прямо перед комнатой с МРТ-машинами. Световые панели отключились, провода торчали из них, время от времени искря. В наушниках звучали голоса. Она едва их слышала, но лучше так, чем совсем ничего. Дрожащей рукой она дотронулась до влаги в ушах. Не нужно было видеть, чтобы понять, что это кровь. Мира лежала около исследовательского кабинета. Гермиона узнала ее сине-красные кроссовки. — Мира, — прохрипела Гермиона. Слезящиеся глаза никак не могли сфокусироваться. Она прищурилась, стирая пыль, кровь и месиво . Ее взгляд сосредоточился. Она едва подавила всхлип, увидев метровый металлический осколок, торчащий у Миры из головы. Колдомедик лежала на спине. Ее рука тряслась. Она жива! Теперь у нее есть надежда. Да. Мира Кхан жива, и у нее есть надежда, и ей всего лишь двадцать два, и она мечтала выучиться на зельевара, когда выпустится из академии колдомедиков. Ее рука двигалась, а значит, она будет в порядке. Они заберут ее домой и все вылечат. Гермиона осознала, что палочки нет. Ее запоздало накрыла паника, а вместе с ней и новые осознания. Она взглянула на свои ноги и заметила лишь десять сантиметров стального болта, что торчал из ее левого бедра. Ткань штанов на коленях разорвало шрапнелью, и теперь она лежала в луже своей еще текущей теплой крови. Самые продуманные планы, ничего не скажешь. Она села, хныча от боли, и начала водить рукой в поисках палочки. Та могла быть где угодно между исследовательским кабинетом и тем местом, где она лежит сейчас. Руки очень скоро перепачкались в крови, но блаженное облегчение накрыло ее, когда пальцы наконец коснулись знакомого тонкого древка. Краткий миг Гермиона провела, размышляя, нужно ли вытащить болт из ноги, но затем решила, что не стоит. Вместо этого она перевернулась на живот, в открытую рыдая от невообразимой боли, и поползла в сторону Миры. Гермиона преодолела около трех метров, оставляя за собой широкий кровавый след, прежде чем ее замутило. Сдерживать рвоту было нелегко. Кто-то говорил — голос настолько знакомый, что ему удалось привлечь ее внимание. Он был напряженным, но таким невозмутимым даже после всего, что произошло. Это совершенно неправильно, подумала Гермиона. Как кто-либо смеет быть настолько спокойным? Малфой. Его ясный деловой тон прорвался сквозь тьму, вызванную шоком, скорее всего сотрясением и потерей крови. Гермиона моргнула, внимательно вслушиваясь в каждый слог, что он произносил, словно то был последний маяк в море ужаса и паники. —...две, возможно, три дюжины. В самом здании уже около сорока зараженных. Я отстреливаюсь, как могу. Новое полчище собирается между этажами. Они скорее всего упустили взрыв, но определенно замечают мою стрельбу. — Не смей прекращать стрелять! — прорычал Ричардс. — Продолжай! Кент, как много у тебя? — Десять, сэр! До этого было пятеро. Сэр, они пробиваются! — Удерживай их так долго, как можешь. Я пойду к Мерсеру и Ламу. Нам нужно ускориться. Как только я покину свой пост, они влезут с восточного конца коридора. Грейнджер и... — Я здесь, — слабо сказала Гермиона. Все ощущения как будто вернулись к ней. Мир вновь обрел четкость. В нем остались лишь взрывы, крики, стрельба и дым. — Ох, черт! Хорошо снова слышать твой голос, девочка. Я пытался докричаться до тебя последние двадцать минут. Доложи! — Мира... — Гермиона взглянула на Миру. По-хорошему взглянула, без надежды, туманящей ум. — Мира мертва. Я не вижу Лама или Мерсера. — Ты ранена? Гермиона предположила, что медленно истекает кровью до смерти. — Немного. У меня есть палочка. — Хорошо! Можешь добраться до мальчиков? Мерсер в порядке. Я велел ему оставаться в наблюдательской. Лам говорит, что сильно ранен. Или ты, или Лам должны вывести Мерсера с данными оттуда, ты поняла? — Да, — сказала она, — поняла. Гермиона сжала зубы, продолжая ползти к исследовательской комнате. Со своего места она заметила алую вспышку Редукто, несомненно попавшую в цель. Кент преуспевала, защищая свой лестничный пролет. Если полчище прорвется, все они погибнут в считанные минуты. Она добралась до двери, что теперь напоминала обугленную, дымящуюся пропасть. От их зомби-образца ничего не осталось, но здесь было полно кровавых пятен. И гари. Гермиона глубоко вдохнула, чтобы закричать, но разразилась кашлем. Она попыталась снова. — Джейсон! Джейсон, ты меня слышишь? — Гермиона! — позвал Джейсон. — Я могу добраться до него! — сказал Алек Мерсер. Нейробиолог был в комнате наблюдения, стекло между ними оказалось разбито. Гермиона даже видела его макушку через перегородку. — Алек, нет! Оставайся на месте! Я возьму Джейсона, и мы пойдем к тебе, хорошо? Лама она могла увидеть, только встав на колени, чего ей в этот момент не вынести. Его придавило частью стола. Проблема состояла в том, что между ними лежало несколько тонн МРТ-машины, и ни он, ни она были не в силах это преодолеть. Она должна попытаться сдвинуть их магией. Гермиона наколдовала Левиосу и не сильно удивилась, когда та не получилась. Она чувствовала силу внутри себя, но просто не могла выпустить, направить ее. Как Гермиона заметила, теперь кровь стала идти еще сильнее. Оборудование было слишком тяжелым, и у нее не было сил удержать заклинание. Тогда, возможно, аппарация? Гермиона засомневалась. Для этого нужно больше магии, чем для левитации. Вероятность расщепиться очень велика. Может, с помощью Лама... Он, должно быть, догадался, о чем она подумала. — Я уже пытался аппарировать. Я не могу... Гермиона, пожалуйста, помоги мне. Господи, я вижу свои внутренности... — Все в порядке, Джейсон! Ты будешь в порядке, — сказала она, стараясь звучать убедительно. — Я иду к тебе, хорошо? Я сейчас попытаюсь аппарировать к тебе. — Грейнджер! — пронзительный голос Элизабет Кент зазвучал у Гермионы в наушниках. — Они прорвались! Десять или вроде того, все идут в твою сторону. Я удерживаю, скольких могу, но будь готова! Они почти там! Ричардс, вы слышите? Ричардс? Небольшое полчище, судя по всему, добралось до Кент, когда та закончила говорить. Она услышала, как Мерсер выругался, а затем начал стрелять. Ричардс скорее всего дал нейробиологу что-то менее громоздкое, чем ружье. И слава богу, потому что наблюдательская теперь просто кишела зомби. — Гермиона, обернись! — закричал Лам, указывая на вход. Он начал палить заклинаниями, и некоторые из них просвистели в опасной близости от головы Гермионы. Там было три зомби, и еще больше в коридоре. Какие-то заклятья Лама попали в цель, взорвав несколько черепов. Гермиона скрылась за перевернутым столом и присоединилась к нему. Для них наступила короткая передышка, когда несколько существ отвлеклись на гораздо более шумную стрельбу Мерсера и исчезли в соседней комнате. К их ужасу, именно в этот миг он решил перестать стрелять. Сквозь наушники послышалось его бормотание. — О боже, — сказала Гермиона. Со своего места она видела сквозь перегородку лишь самых высоких зомби. Гермиона подняла дрожащую руку, прицелилась и стала стрелять, чтобы помочь Мерсеру. Скоро и он сам присоединился к ней, перезарядив свое оружие. Лам испустил душераздирающий крик. Она не могла увидеть его, поэтому Гермионе пришлось бросить свое место за столом и подобраться к рухнувшей МРТ-машине. Она рассмотрела, как маленький ребенок — один из зараженных — разрывает израненное тело Лама. Его правую руку и грудь сдавило машиной. Он безуспешно толкнулся ногами, пытаясь сбросить маленькое зомби. Оно копалось в нем, выдергивая внутренности и засовывая свое залитое кровью лицо глубже в рану. — Твоя палочка, Джейсон! Используй ее! — закричала Гермиона. Безумно дрожащей рукой она стрельнула под МРТ-машину пару раз и промахнулась. Маленькое существо развернулось и зашипело, карабкаясь по полу к ней. Гермиона быстро наколдовала Гаррино заклятье бензопилы и прикрыла глаза, когда зомби разрезалось вертикально пополам, падая по обе стороны от нее. Лам теперь издавал тихие хнычущие звуки. Выглядело так, будто он пытался засунуть свои кишки обратно. Он заметил палочку среди своих внутренностей и ухватился за нее. Еще больше зомби прошло через дверь, некоторым уже по несколько месяцев — медлительные и вялые. Другие были новообращенными и гораздо быстрее. — Грейнджер, я почти на месте, — заговорил Ричардс ей в ухо. — Не позволь Мерсеру умереть, слышишь меня! Гермиона прислонилась к МРТ-машине и, держась за палочку обеими руками, взрывала все, что переступало порог. Она использовала все заклинания, которые знала, и несколько новых комбинаций. Некоторые работали лучше, чем остальные. — Алек, — прошипела она, надеясь, что Мерсер услышит. У нее не осталось сил стрелять. Он услышал. — Сначала вытащи оттуда мальчишку, слышишь? — ответил Мерсер. — Ты этого не сделаешь! — вмешался Ричардс. — Лам... жизнеспособен? Гермионе не нужно было смотреть. Она слышала ужасающие звуки, что он издавал. — Нет. — Тогда двигайся к Доку, — приказал Ричардс. Она взглянула на Лама и увидела, что он крепко схватил палочку и закрыл глаза. В этот момент небольшая группа существ пробралась через вход, сталкиваясь на пороге, но затем двое прорвались внутрь и бросились к ближайшей цели — Ламу. Он попытался отбросить их, но промахнулся даже с близкого расстояния. Гермиона стала стрелять в остальных существ. Одному удалось схватить ее за лодыжку и потащить, но она оттолкнула его раненой ногой. — Ричардс! Думаю, Джейсон пытается аппарировать! — Нет! Лам, если ты это сделаешь, ты перенесешь этих тварей домой вместе с тобой. Не нужно, сынок. — Б-б-блять, — дрожащим голосом просипел Лам. Нападающие зомби медленно поедали то, что из него выпадало. Гермиона теперь не верила, сможет ли попасть в цель, все ее силы иссякли. Она ударила одно из них Петрификусом, и в тот же миг воздух вокруг Лама стал слабо мерцать — начало аппарации. — Он пытается, — сказала Гермиона. Слезы потекли вместе с кровью и сажей по ее лицу. — О, Джейсон... — Грейнджер, убери его! — зарычал Ричардс. — Убери его сейчас же! Невозможно неправильно истолковать эти слова. — Не смей! — закричал Мерсер между выстрелами. — Грейнджер, черт тебя подери. СДЕЛАЙ ЭТО! Она не выживет. Она это знала. Ричардс доберется до Мерсера и вернет его домой, но Гермиона должна сделать все, чтобы ученый остался жив, и все на площади Гриммо. Она перестала защищать вход и направила палочку на Джейсона Лама. Он смотрел на нее, в то время как его ели заживо, в ужасе и агонии. Гермиона рыдала. Она не могла его спасти, но все еще могла помочь. — Ав... Авада Кедавра, — сказала она. А затем повторила непростительное еще трижды. Оно не работало. С подавленным всхлипом она опустила свою безумно дрожащую руку. Что-то прошло через дверной проем, и она вполсилы подняла палочку вновь. Но это было не зомби. Драко Малфой опустился рядом с ней, смотря пристально и пронзительно. Видеть его там было так удивительно, что она засомневалась, реален ли он. Ее рука неуверенно поднялась, все еще сжимая палочку. Она провела своими окровавленными костяшками по его лицу, чтобы проверить, не иллюзия ли это. Малфой схватил ее запястье и направил ее палочку на Лама. — Еще раз, Грейнджер. С чувством. — Авада Кедавра, — прошептала она, ощущая, будто открыла кран с водой в полную силу. Она почувствовала, как магия Малфоя течет по ее руке, словно электричество. Вся эта сила была его, а ее рука и ее палочка служили лишь проводником. Чувство было потрясающим, оно острым покалыванием отдалось в кончиках ее пальцев. Она уставилась на него, моргая в восхищении. Проклятие ударило Джейсона Лама прямо в грудь. Он умер немедленно. Гермиона повалилась на пол. Она едва видела сквозь полуприкрытые глаза. Она заметила, как Малфой встал, заметила, как его ноги в военных сапогах отошли от нее, а затем услышала оглушительные выстрелы. Четыре, пять... шесть успешных попаданий. Он перезарядил ружье, выстрелил и перезарядил опять, вновь опускаясь к ней. Он снял перчатки. Она почувствовала его теплые пальцы на своей шее, когда он проверял пульс. В этот момент Гермионе показалось, что вокруг стало темнее. Малфой обнял ее одной рукой и потянул к себе. — Мерсер, ты меня слышишь? Я прострелил все светильники. Они двигаются медленнее в темноте. Думаю, в полумраке они не смогут найти нас, пока не увидят. — Я слышу тебя, Лютор. Хороший ход. — Мы идем к тебе. Стой на месте. Больше никакой стрельбы. Если не ошибаюсь, в твоей комнате их минимум восемь. Малфой повернулся к Гермионе. — Я знаю, что тебе больно, но ты должна вести себя очень тихо. Можешь сделать это для меня? Она кивнула ему в плечо. — Хорошая девочка. Идем. Господи, это словно сотня Круциатусов. Гермиона прикусила руку, чтобы сдержать крик, когда он поднял ее. Малфой нес ее без труда, прислонив ружье к бедру. С огромной осторожностью он шел к комнате наблюдения. Невозможно было обойти разбитое стекло на полу, но, к счастью, больничный вентилятор создавал громкий гудящий гул. Гермионины глаза теперь привыкли к темноте, и она видела силуэты существ. Как Малфой и сказал, они хуже ориентировались в полумраке, натыкались друг на друга и двигались не так нацеленно. В комнате наблюдения и правда было восемь зомби, всего в нескольких метрах от перепуганного Мерсера. Проблема состояла в том, что они стояли между Мерсером и Малфоем с Гермионой. — Диск с данными, — прошептал нейробиолог, указывая рукой, — в компьютере справа от вас. Малфой осторожно обошел компьютер и достал диск. Дисковод при этом издал звенящий звук, из-за чего все зомби в комнате зашаркали к ним. Их движения создавали достаточно шума, поэтому Малфой смог незамеченным пробраться в угол комнаты. Но они все еще были так далеко от Мерсера. — Грейнджер, — прошептал Малфой, — посмотри. Ты видишь Мерсера? — Да. — Хорошо. Нужно аппарировать дважды. Мы переместимся туда, заберем его и уберемся отсюда. Ты это можешь? Гермиона отключалась и понимала это. Она больше не могла открыть глаза. Часть малфоевской одежды насквозь пропиталась ее кровью. Так что она прижала палочку к его груди. — Нет. Я расщеплю нас. Тебе придется сделать это. Больше не имело смысла волноваться, навредит ли он команде. Можно только довериться ему и возможно умереть, либо не довериться и умереть точно. К тому же на кону жизнь Мерсера. Любопытно, как Малфой сомневался, безопасно ли покидать камеру в Азкабане, а в такой момент не делает ничего, едва держа ее палочку. Она попыталась его расшевелить. — Что бы ты ни делал, пожалуйста, не оставляй Мерсера. Он очень важен. — Не уверен, — протянул он. — Он паршивый стрелок. Гермиона улыбнулась. Уже не важно, увидит ли он, потому что вокруг одна темнота, а она в бреду. Она вспомнила, как Скримджер говорил, что ее нельзя заменить. У нее было другое мнение. — Мы не можем заменить его. — А мы можем заменить тебя? — спросил Малфой. Она вздохнула. Ее руки и ноги словно заледенели. Она их больше не чувствовала. Гермиона кивнула, задевая его подбородок. — Полно таких, как я. Воинов. — Нет. Таких, как ты, больше нет, грязнокровка, — прошептал Малфой в ее волосы. — Я верю тебе, — невнятно пробормотала она, прижимаясь к его груди. — Не заставляй меня пожалеть об этом. Он был таким теплым, таким потрясающе теплым. Она прямо сейчас же заснула бы, забывая о том, что только что убила коллегу, а теперь играет в прятки с восемью зомби, бывшим террористом и вооруженным нейробиологом. Последней связной мыслью Гермионы было то, что если Малфой вернет их домой, они могли бы по крайней мере дать ему бритву. Его щетина колется.