***
Раскладной диван, на котором он спал, был слишком твердый. И не в меру скользкий — переборщили с кондиционером для кожи, наверное. Ночью Драко дважды едва не свалился оттуда, и пришлось опереться руками о пол, чтобы не уткнуться носом в ковер. Но в какой-то момент сон победил, подкрепленный легким снотворным, которое ему дал тот суровый доктор после разговора с Онорией, скорее всего по ее приказу. Драко не винил ее. Он ненадолго выпустил ярость из-под контроля, а Онория спровоцировала. Его разбудил шум. Невнятный, но достаточно громкий, чтобы вырвать из навязчивой дремы. Драко лежал с закрытыми глазами, слушая, как зашуршали простыни, а затем раздались шаркающие легкие шаги — значит, Генри тоже не спит. Драко открыл глаза, когда его несильно, но настойчиво потянули за рукав. Генри замер в темноте его комнаты. Дворецкий Дезмонд предусмотрительно нашел для мальчика более подходящую одежду: его пижама казалась совсем новой, до сих пор виднелись складки от упаковки. Но она была слишком большой, поэтому рукава закатали минимум в три раза. — Что такое? — спросил он хриплым после сна и криков на арене голосом. Генри засомневался, но все же решил заговорить. — Папочке снится плохой сон, — прошептал мальчик. Маленькой ладонью он указал на кровать, которую Драко уступил Блейзу и его сыну. Другой рукой Генри беспокойно теребил край пижамы. Блейз застонал. Драко понаблюдал еще минуту, оценивая величину тревоги Блейза и Генри и позволяя глазам привыкнуть к темноте. Вдруг Блейз махнул рукой, словно отбиваясь от невидимой атаки. А затем он забормотал, испуганный, измученный, задыхающийся. Прошла еще минута, и шепот без сомнения обернулся кое-чем другим. — Видите, — прошептал Генри, напуганный до слез. Драко ступил босыми ногами на пол. Мышцы икр, рук и плеч одновременно протестующе заныли — результат недавних стараний в Яме. Плюс в том, что они оба не подхватили инфекцию. Анализы крови оказались отрицательными. По правде, Драко об этом не слишком волновался, как и Блейз. Тот уже выживал после игр еще до прибытия Драко, потому знал обо всех рисках и помимо немедленной смерти от рук оголодавших зомби. Как обычный вирус, инфекция не могла долго существовать вне тела. Поэтому заразиться лишь от пролитой крови было бы невероятно сложно. А укус, с другой стороны, совсем иная история. Взглянув на цифровой экран будильника, Драко понял, что утро уже совсем скоро. Он встал и собрал одеяла для Генри. Импровизированная кровать все еще хранила тепло его тела. Генри явно не удалось поспать рядом с беспокойным отцом, но мальчик глядел на него неуверенно. Генри во многом походил на Забини, лишь непослушная копна чернильно-черных кудрей безошибочно напоминала Гринграсс. — Залезай и поспи. Я присмотрю за За... твоим отцом. Драко подождал, пока Генри натянет одеяла до подбородка и отвернется к спинке дивана. Выждав еще пару минут, пока дыхание мальчика не станет глубоким и ровным, он подошел к Блейзу, который теперь бессознательно с кем-то боролся. — Забини, — сказал Драко, резко тряся его за плечо. Его совсем не удивило, как Блейз подскочил на кровати, сразу же насторожившись. Рука его наткнулась на пустое место рядом с собой. — Генри. — Тише. Твой сын только что снова заснул. Блейз резко заморгал, тяжело дыша от испуга, но в конце концов успокоился, заметив, что Генри и правда спит на диване в другом конце комнаты. Драко мудро отвернулся, изучая подернутый рыжиной горизонт через окна террасы, пока Блейз грубо промокал стекающие по лицу слезы. Совладав с собой, Блейз уперся взглядом в одеяло. — Мне жаль. Я... шумел? — Не так, чтобы разбудить меня, — солгал Драко, — но твой сын волновался. В ответ Блейз издал хриплый безрадостный смешок. — Он волновался? Четырехлетний мальчик волновался за душевное равновесие отца. Весь мир перевернулся с ног на голову, Малфой. Довольно поздно спрашивать, но момент казался как никогда подходящим. — Где его мать, Блейз? Тот поднял голову, глядя на Драко. — Она умерла. Драко не удивился. — Когда? — Пять дней назад. Вот это оказалось неожиданностью, хотя все больше фрагментов картины Блейза и Генри становилось на места. Пауза слишком затянулась, и об этом Драко жалел. С каждой секундой Блейз все больше нервничал. — Я сожалею о твоей потере, Забини. Как она умерла? Блейз опустил взгляд к одеялу. Драко провел рукой по волосам. Встав, он прошел в вычищенную маленькую кухню в углу номера. Дезмонд счел разумным наполнить обшитый деревом холодильник простой упакованной едой и напитками в пластиковых бутылках. Не было ни стекла, ни вилок, ни ножей, ничего легко бьющегося и ничего острого. Скривившись, Драко открыл пластиковую бутылку и понюхал содержимое. Все для себя решив, он притащил кожаное кресло по полу к самой кровати и сел в него. — Довольно неплохой виски, хочется верить. Лучше нам выпить, пока пластик все не испортил, — Драко протянул Блейзу бутылку, но тот не обратил внимания. Не замешкавшись, Драко сам сделал парочку больших обжигающих глотков, прежде чем вернуться к теме, пусть теперь голос и охрип, а глаза заслезились. — Это была Дафна? Или Астория? Блейз не ответил, но при упоминании Дафны Гринграсс его лицо исказилось в гримасе боли, и все стало ясно. Драко приподнял бровь. — Я помню Дафну, конечно. Она, Пэнси и Миллисент были неразлучны. Не замечал, чтобы ты обращал на нее внимание. Не совсем твой тип, знаешь? Вот оно. Крепко сжатая челюсть Блейза дрогнула. — И какой у меня тип? Драко пожал плечами. — Милые. — Малфой, заткнись, пожалуйста, пока я тебе не врезал. Обрадовавшись желанному результату, Драко кашлянул и вновь приподнял бутылку виски. — Тогда пей. Они напивались в неуютной, почти абсолютной тишине, а комната медленно наполнялась лучами утреннего солнца. Генри еще спал, и будить мальчика не было никакой нужды. Легкое гудение корабельных двигателей под ногами успокаивало. — Она не заразилась, и ее не отправляли в Яму, если ты об этом подумал, — в итоге сказал Блейз так неожиданно, что Драко резко очнулся от дремоты. — Она была жива и здорова, когда нас привезли на флотилию. — Силой? — Обманом, — с презрением усмехнулся Блейз. — Когда мы узнали о ее существовании, то я и другие волшебники пришли сюда, чтобы обменять магию на продовольствие. Мы предложили помощь Амарову и его магглам взамен на временный отъезд с материка. Или на безопасное перемещение в менее зараженную местность. Мы не знали, что у Амарова такая... неприязнь к магии. — Амаров всех вас поймал, — заключил Драко. — С ним невозможно было договориться и нельзя было подкупить. Мне было нечего ему предложить, — сказал Блейз с гневным неверием. Он взглянул на Драко. — Как ты знаешь, я всегда умел распознавать вещи, которые люди даже не знали, что хотят. Драко усмехнулся. — Я это помню. Бутылка почти опустела, а в голове резко отдалось болью. Им с Блейзом предстоит на редкость дерьмовый день, но его история стоит похмелья. — Мне не следовало привозить Дафну и Генри с собой, — неуверенно продолжил он. — Все кончилось, даже не начавшись. Если бы я просто оставил их в Чешире... — Блейз закрыл глаза. — Она умерла от пневмонии, Малфой. Можешь себе представить? В наши дни моя жена умерла у меня на руках. От пневмонии. Условия не описать. На этой флотилии домашний скот на убой содержат лучше, чем магов. Они забрали все наши палочки, и я ничего не мог сделать. Я просил помощи. Я... я умолял о ней. Я обещал, что сделаю что угодно, если они дадут ей лекарства. — Ты вызвался пойти в Яму, — очень мягко сказал Драко. Блейз кивнул. — Но было слишком поздно. Дафна очень сильно болела. Я даже не знаю, дали ли они ей в конце концов нужные лекарства. Ничего не помогло, и она умерла на следующий день после моей первой битвы, — он посмотрел на Драко, а в его темных глазах отчетливо отразилась злоба. — Стоит сказать, после этого я стал довольно необщительным. — Надеюсь, что, черт возьми, так, — сказал Драко с яростью, отравляющей, сдерживаемой слишком долго. — Я такой не единственный. Многих держат здесь, как и меня. И некоторые, как и я, по глупости привезли с собой семью. Мы озлоблены и в отчаянии, и мы тот огонь, что тебе нужен, Малфой. Не хватает лишь искры. В ответ Драко посмотрел очень внимательно. — Мне потребуется больше деталей, когда будешь готов говорить. — Поэтому ты прыгнул в Яму? Чтобы получить от меня информацию? — Какая разница, даже если это главная причина? — спросил Драко. — Никакой. Но даже если так, я все равно навечно тебе благодарен. Ты спас наши жизни. — Пока нет, Забини. Впереди длинный путь. — Да, — понимающе кивнув, сказал Блейз. — Ты расскажешь мне свой план? Потому что я знаю, что он есть, и Мерлина ради, мне нужно в нем поучаствовать. — Ты не узнаешь, пока не будет нужно, — Драко сел, скрестив ноги, и уперся бутылкой о колено, слегка ее поддерживая. — Больше ничего не скажу. — Почему? Я хорошо знаю флотилию! Я могу помочь! — И ты поможешь, ответив на кучу неясных и раздражающих вопросов, которые я задам, если ты не будешь спрашивать почему. Я не могу рассказать тебе, Блейз, потому что я не могу тебе доверять. Блейз нисколько не обиделся. Он просто смирился и лишь слегка насупился. Отвернувшись, он устремил взгляд на тихую маленькую фигурку спящего сына. — Это из-за Генри, да? Если они его заберут, то я сделаю и расскажу все, чтобы его спасти. Драко кивнул. Все просто — пусть Забини и мог сохранить тайну, но у него была самая огромная слабость из всех возможных на свете. — Малфой, и как ты, черт возьми, выбрался из Азкабана? Как я слышал, его запечатали будто гробницу. — А эту историю, мой друг, об удаче, гениальности и хитрости я расскажу тебе, когда закончу смену в лаборатории, — Драко передал Блейзу бутылку и тихо кашлянул, вставая и разминая плечи. — Работа зовет. Поспи еще, если сможешь. Всем нам необходим сон.***
Семерых участников спасательной операции позвали в офис Скримджера сразу после ужина. Падма и Гермиона пришли первые. Обе были одеты в черные одежды, спасательные жилеты и шлемы. Им пришлось тщательно собрать длинные волосы в тугие низкие пучки («Не позволяйте им зацепиться за вас в драке», — проинструктировал Ричардс). На самом деле, команде зачитали множество инструкций. Но не для общего развития, не советуя и не рекомендуя. — Ослушайтесь на свой страх и риск, — справедливо огрызнулся тогда Ричардс. Вмиг побледневший Невилл спросил, можно ли записать парочку. Обе девушки оглядели друг друга, и Гермиона не смогла сдержать улыбки. — Я чувствую себя как дура. — Отлично, — сказала Падма, а глаза ее заискрились смехом. Она прошла пару метров к обитому сатином дивану и присела, сразу же скривившись от громкого шуршания одежды. — Я тоже. Гермиона провела рукой по дюжине карманов на липучках на штанах. Форму явно делали для военных магов, потому что там было и специальное место для палочки. — Вот только проблема всех этих карманов в том, что забываешь, куда и что кладешь... — Кажется, так задумано, — сказала Падма, коснувшись своего перцового баллончика. — И мы без оружия, конечно. К ним присоединился Гарри. В отличие от них двоих, он не испытывал никаких трудностей с магическим военным камуфляжем. В руках у него были липкие остатки бутерброда. — Почему мы не берем оружие? В хранилище наверху на всех хватит. — Потому что у нас нет времени учиться стрелять, — напомнила ему Гермиона, все еще поглощенная изучением карманов. Ох, вот ее перцовый баллончик. — Чему там учиться? Прицеливаешься и стреляешь. — Перед миссией в Велвуне Мерсер два часа тренировался с Ковбоем и все еще не может нормально стрелять, — пояснила Падма. — И все-таки ему сегодня дали оружие, да? — Только потому что у него нет палочки, Гарри, — сказала Гермиона. Она мгновение смотрела на сидящую на диване Падму, но потом заволновалась, что не сможет встать под весом собственных штанов, если тоже присядет. Быстро же ее утянет на дно океана, если не посчастливится туда упасть. Падма казалась недовольной. — Мерсер и Валлен вообще не должны участвовать в операции. Не представляю, почему Скримджер поддался их глупым уговорам. Мерсер едва не погиб в прошлый раз. Они оба из гражданских. — И ты тоже не Рэмбо, Падма, — пробормотал Гарри. В ответ она взглянула с презрением. — И скажи на милость, кто или что такое Рэмбо? — Видимо, он, — ответил Гарри, явно развлеченный видом вошедшего в комнату Алека Мерсера. Как и на всех остальным, на нем была та же отданная Ричардсом военная форма. Но только лишь на него плюс ко всему надели черную балаклаву. — Боже мой, да ты вписываешься, — сказала Падма, широко распахнув глаза. Нейробиолог обычно носил футболки и джинсы, но в такой форме казался довольно устрашающим. Хотя пачка сырных чипсов его все-таки выдала. — Это слишком? — робко спросил он. Когда тот приподнял балаклаву, Гарри усмехнулся в свой бутерброд. Ричардс влетел в кабинет, неся несколько больших зеленых брезентовых сумок. Бросив их на пол, он уже наклонился, собираясь открыть их, но заметил Мерсера. — Не помню, чтобы давал тебе краску для лица, Док. Мерсера его тон не испугал. — Я сам, — сказал он в свою защиту. — Это гуталин. К этому моменту Гарри уже доел бутерброд. Стерев каплю майонеза с пуленепробиваемого жилета, он склонился к сумкам. — Надеюсь, здесь оружие. Если Мерсеру можно красить лицо, то мне нужен пистолет.***
Они затаились на пятьдесят метров выше рыбацкого судна. К счастью, погода была спокойной. Под ними располагался Бристольский залив, в темноте казавшийся серым, а его пенистые волны то и дело ударяли о корпус корабля. Видимо, судно совсем не стремились спрятать, потому что зажгли весь свет. Что ж, ненадолго. План Ричардса включал в себя очки ночного видения и довольно неприятное заклинание, о котором ни Гарри, ни Гермиона никогда не слышали. У каждого члена команды была особая роль в операции, даже у Мерсера, и все терпеливо ожидали сигнала. — Все еще обижаешься, потому что Ричардс не дал тебе пистолет? — прошептала Гермиона, обращаясь к Гарри. Тот знал, что она нервничает. Гермионе всегда хотелось поговорить, когда сдавали нервы. И еще она тревожилась каждый раз, когда садилась на метлу. Ей они совсем не нравились, и Гарри точно знал, что она им тоже. Он немного повернул метлу, надеясь, что Гермиона ослабит хватку на его талии. Она вцепилась в него, как удав. Гарри сглотнул. Может, бутерброд с тунцом на дорожку был не лучшей идеей... — Да, — ответил Гарри. — Не знаю. Чувство, что у нас нечестное преимущество. — В том и суть, — сказала Гермиона. — От оружия слишком много грязи. Гарри повернул голову и взглянул на нее. — Ты видела мое заклятье бензопилы, да? — Движение в кормовой части, — послышался в наушниках голос Ковбоя. — Патил, слышишь? — Да, — сказала Падма, сидящая на одной метле с Мерсером. — Двое только что вышли из рубки. Курят на корме. Уф, противная привычка. — Похищение людей тоже, — добавил Невилл. — У них есть оружие? — спросил Гарри, и Гермиона закатила глаза. — Если и есть, то я его не вижу, — ответила Падма. — Думаю, они просто вышли покурить и подышать воздухом. Ричардс единственный из них летел в одиночестве. Он двинулся ближе к позиции Падмы и Мерсера, глядя в бинокль. — Держитесь крепче, народ. Нужно, чтобы они вернулись в рубку, или заклинание не сработает. — Тебе нравится джелато? — спросил Мерсер. И все голоса в наушниках замолкли, словно каждый ждал ответа Падмы. И почему бы ей не ответить, черт подери, подумала Гермиона. Да, на дворе зомби-апокалипсис, и они висят в воздухе на метлах посреди океана, собираясь напасть на судно, полное наемников, которым плевать на рак легких и у которых скорее всего есть оружие. Но проклятье, если им больше не хочется бороться за такие вещи, как неуклюжая романтика(и джелато), то все это не имеет смысла. — Что? Гермиона поморщилась за Мерсера. Падма Патил могла казаться устрашающей и в лучшие дни. Оказалось совсем несложно представить ее лицо, полное прохладного неверия. — Джелато. Тебе оно нравится? — Мерсер, сейчас не время для... — Она его обожает, — ответила Гермиона за подругу. — Особенно с ромом и изюмом. — Отлично. Когда выберемся отсюда, все пойдем есть джелато. Тревога в голосе Мерсера стала очевидна. Гермиона тоже волновалась, но куда большее место в ее душе занимал еще свежий привкус горя, которое им с Гарри не позволили по-хорошему пережить. Мира, Джейсон, Эмили, агент Кент и Рон не смогут съесть праздничное джелато вместе с ними. — Док, когда выберемся, я угощаю, — послышался грубоватый голос Ричардса. Заговорил Феликс Валлен, тихо и очень серьезно: — Агент Ричардс, двое закончили курить. Они зашли внутрь. Ричардс посмотрел в бинокль. — Палочки наизготовку, народ, — сказал он. Гермиона была очень благодарна Гарри за то, что тот быстро успокаивающе сжал ее ладонь. Рука слегка тряслась, когда она вытащила палочку из кармана и крепко стиснула. Поехали.