Любовь во время зомби-апокалипсиса

Сначала послышался звон разбитого стекла(когда колбы швырнули на землю). За ним последовала ругань на английском — двое мужчин, взаимные оскорбления, прилагающаяся потасовка — и несколько крутящихся кресел запустили в стену для вида. Основой приманки стал крик одной из ученых в лаборатории. Через пару секунд четверо охранников ворвались внутрь, желая знать, какого черта происходит. Там они наткнулись на удивительную картину — Драко и Блейз дрались на полу, точнее, Блейз придавил Драко к полу и, кажется, пытался задушить его. Остальные работники окружили дерущихся, не зная, что делать. Беликов, образец многострадального смирения, выбежал вперед. — Джентльмены, пожалуйста, остановите этих безрассудных дураков, пока они не сломали что-то еще в моей лаборатории! Руки, что уже нервно тянулись к оружию, расслабились. Беликов не паниковал. Значит, никакой опасности нет. Порой, когда стресс и усталость накрывают с головой, такое случается. Видимо, даже заумным ученым это не чуждо. Охранники все знали о мелких стычках, результатах копившегося неделями напряжения. — Ну-ка, — предостерегающим тоном объявил один из них. Поправив прикрепленный к поясу автомат, он потянул Блейза за куртку. — Перестаньте! Ученые сузили круг, подталкивая охранников ближе к дерущимся. Как только рука одного из них коснулась Блейза, тот крутнулся на месте и немедленно прижал пропитанную хлороформом ткань к испуганному лицу охранника. Он свалился на землю около Драко, который тем временем почти вырубил второго ударом в подбородок, когда тот тянулся за пистолетом. Громила споткнулся, и две женщины-технички тут же закончили дело с помощью хлороформа. Остались лишь двое, теперь окруженные по меньшей мере дюжиной лабораторных работников. Те набросились на охранников, придавили к полу и отобрали оружие и рации. Какой-то женщине не повезло — ей в лицо угодили кулаком, но того незадачливого громилу тут же обезвредили обилием изоленты. Как только все закончилось, Блейз отбросил ткань и чуть качнулся. Драко подхватил его за локоть. — Я предупреждал не вдыхать. — Да, верно, — пробормотал Блейз, тряся головой, чтобы сбросить головокружение. — Как у тебя получилось приготовить эту штуку? — спросил он у Беликова, который и вывел для них хлороформ. — Смешав хлорную известь, ацетон, воду и присматривая за дилетантами, которые ничего не смыслят в химии, — ответил Беликов. Драко тем временем помогал команде связывать отключившихся охранников. Закончив, он встал и оглядел результат. Теперь самая сложная часть. Он снял халат и начал распределять новое оружие. — Придется побегать, так что берите только самое необходимое, — бросил он Блейзу и Беликову. — Сейчас покажется, что не тяжело, но когда будем идти, вы передумаете. — накинув автомат на плечо, он заткнул пистолет за пояс брюк и прикрепил рацию к ремню. Затем Беликов показал, как настраивать громкость и менять частоты. Все выслушав, Драко достал из ящичка тугую резинку и завязал волосы. Безнадежно выбивающиеся пряди пришлось заправить за уши. — Сними халат, — велел он Беликову. — Не должно быть ничего яркого и белого. Нас все равно заметят, но чем позже, тем лучше. Одна из трех оставшихся раций зашипела. Послышался краткий гудок, а затем ярая тирада на русском. — Что говорят? — спросил Блейз, уже сняв халат и джемпер, теперь оставшись в более подходящих темных цветах, как Драко. Ученые передали ему рюкзак с коктейлями Молотова, и он очень аккуратно закинул его на спину. Драко, нахмурившись, слушал. — Охрана в смятении. Они говорят о незапланированной бойне в Яме, — он приостановился, а затем посмотрел прямо на Блейза. — Кажется, участников двое. — Двое? — удивился тот. — Кто второй? Но рация заглохла — больше оттуда не доносилось ни звука. — Двое против толпы лучше, чем один, — произнес Блейз, вспоминая неожиданную помощь Драко в Яме. — Так мисс Грейнджер выиграет больше времени, — добавил Беликов. Пусть все эти слова были призваны успокоить Драко, он не подал вида ни что они подействовали, ни что он вообще в них нуждался. Выглянув за дверь, он проверил, не идет ли кто. Чисто. — Выходим.

***

Солнце ослепляло. Гермиона инстинктивно зажмурилась и тщетно попыталась закрыться от света. Рука словно налилась свинцом и потяжелела во множество раз. Запястье наткнулось на что-то мягкое прямо над лицом. С любопытством пошевелив пальцами, она поняла, что это длинные гладкие волосы. В полном замешательстве, она попыталась сесть и только тогда поняла, что голова ее покоилась на... без сомнения, чьем-то колене. — Полегче. Без понятия, чем тебя накачали, но дрянь чертовски сильная. — Падма? Гермиона бешено заморгала и, опираясь на Падму, умудрилась сесть. От такого простого движения в желудке что-то будто перевернулось с ног на голову. Она шумно сглотнула в попытке отогнать тошноту. А солнце продолжало слепить. Но оно вовсе не обжигало. На самом деле было до горечи холодно. Как только Гермиона более-менее пришла в себя, то поняла, что они вовсе не снаружи. Блеском солнца оказался гигантский прожектор, снисходительно освещающий Яму. О нет. В ответ Падма глядела с мрачным беспокойством. — Они притащили меня первой. А потом, примерно полчаса назад, бросили тебя тут без сознания. Гермиона скрестила ноги. Сейчас ей не хотелось думать, что вокруг разбросаны изорванные части чьих-то тел. Оглядев себя, она узнала рабочий комбинезон и резиновые сапоги. Ни следа банного халата. По крайней мере они дали ей одежду. — Ко мне в комнату пришли Рено и доктор Пристин. Мне что-то вкололи... и я отключилась. — Да, со мной пытались сделать то же самое, — Падма вытянула руки, и Гермиона увидела под ногтями следы крови — ей удалось неплохо потрепать тех, кто пришел забрать ее. — Я естественно слышала об Играх. Все мы видели, как они увели Валлена, а потом вернули обратно. Но мне никогда не позволяли посмотреть. А тебе? — от скорбного взгляда Падмы хотелось плакать. — Да. — Сегодня нас заставят драться с зомби? — спросила она таким равнодушным тоном, что внутри Гермионы зажегся огонек злости. Это безумие. В нормальном мире такого не происходит. Закрывшись рукой от слепящего прожектора, Гермиона поднялась на ноги и вгляделась в трибуны. В первом ряду виднелась внушительная фигура Толстяка. Рено сидел в одиночестве. Гермиона не удивилась. Не может быть сомнений, что бойню никто не планировал. Амаров отбыл на сушу и скорее всего ни о чем не знал. Но где же Онория? Очевидно, Рено провернул все не без ее участия. — Подумай о том, что делаешь, — позвала Гермиона. Сейчас, когда толпу не пригласили, Яма погрузилась в тишину, и кричать не было нужды. Голос с легкостью разнесся по помещению. Рено подошел к перилам и ухмыльнулся ей. — Мы много думали. Ты представляешь угрозу флотилии. — И что за угроза? — поинтересовалась Гермиона. — Амаров держит меня взаперти почти двадцать четыре часа в сутки! — Именно Александр причина наших действий. После твоего прибытия он... отвлекся. — И под отвлечением ты имеешь в виду, что он наконец обрел чертову человечность! — Гермиона широко раскрыла руки, обводя ими Яму, и позволила горечи реальности отразиться на лице и в словах: — Что это, черт возьми, по-вашему, мистер Рено? Уж точно не средство достижения порядка и дисциплины! Это дико! Это пытки и садизм! Называть это иначе просто бред! — Бред всех устраивает, мисс Грейнджер. Гермиона рассмеялась. Громко, с чувством, словно передавая всю глубину своего неверия. — Устраивает кого? Таких, как вы? — сказав это, она кивнула. — Флотильскую элиту, устанавливающую правила? В истории вас будут судить по тому, как вы относились к самым беззащитным своим подчиненным. — Мы тоже не исключение из правил! Ты видела, что случилось с Вадимом! — голос Рено дрогнул. — Это вас напугало, да? — уверилась Гермиона. — Теперь я вижу. Амаров посмел поместить в Яму одного из вас, наплевав на звание, обязанности, положение. Если у вас проблема с нелогичностью Амарова, то к чему вымещать злость на мне? Проблема в нем. Поговорите с ним. Помогите ему советом, если понадобится. — Проблема в тебе, Гермиона, не в Александре, — ответил женский голос. Онория. Она показалась в четвертом ряду трибун со спортивной сумкой и пошла вниз по металлической лестнице. Рено ощутимо расслабился. Судя по виду, она только что вернулась из плавания — тяжелые брюки и толстый плащ. Длинные прямые темные волосы были ничем не укрыты. — Ты раньше, чем задумано. Где он? — спросил Рено. — Все еще в Авонмуте, настраивает очистительный механизм. У нас мало времени. Рено нахмурился, глядя на Гермиону и Падму. А затем украдкой зашептал Онории на русском, как будто они могли подслушать. Гермиона понятия не имела, о чем говорят, но догадалась, что во мнениях эти двое не сошлись. Позади Падма начала вставать. — Что происходит, по-твоему? — Несогласия в рядах несогласных, — ответила Гермиона. — Что бы они ни собирались делать, им придется ускориться, потому что Амаров скоро узнает. — Что у вас с ним? Поправь меня, если ошибаюсь, но мне почему-то кажется, что он не хотел бы тебя здесь видеть. — Ты скорее всего права. — Тогда у тебя есть план? Гермиона вздохнула. — Задержать их, пока Амаров не вернется? Падма задумалась. — Знаешь, флотилия ведь совсем небольшая. Слухи распространяются быстро, особенно среди охранников. Если кто-то из них знает о предстоящей игре, то вести уже наверняка дошли до лабораторий... — Он не придет, — заверила Гермиона с недоверчивым взглядом. — Даже Малфой не сможет в одиночку прорваться сквозь всех охранников на обоих кораблях, чтоб добраться до нас. И он не стал бы так рисковать. Не когда так много всего на кону. — И кто теперь несет бред? — прошипела Падма. — Не думаю, что ты вообще осознаешь, на что этот человек способен. Ты знала, что он и еще пара человек втайне поставляли заключенным магам припасы? Об этом Гермиона не слышала. Черт возьми, да она ни о чем не слышала. Ее слишком долго держали взаперти. — И если ты опять собираешься говорить о приоритетах Малфоя, то вот что я скажу — ты для него значишь гораздо больше, чем благополучие этих заключенных! — Падма... — Не падмай мне, — выдохнула та с раздражением. — Я просто пытаюсь сказать, что если Драко Малфою известно, что мы здесь, то он скорее всего попытается что-то сделать. Гермиону тотчас окутал страх. — И что он может сделать? Падма покачала головой. — Я не знаю, — оглядев арену, она уткнулась взглядом в пол. — Гермиона, я не хочу сегодня умереть. Нет! Падма здесь не умрет. Гермиона с новой силой сделала шаг вперед и обратилась ко все еще ругающейся с Толстяком Онории. — Онория, будь добра, скажи, как убийство Падмы решит проблему с моим влиянием на Амарова? Ты настолько обижена, что добровольно избавляешься от одного из немногих флотильских врачей, потому что у тебя проблемы со мной? Видимо, Рено такие перспективы тоже вовсе не радовали. Он колко взглянул на Онорию. — Падма здесь, потому что важна для тебя, — последовал простой ответ. Гермиона и не представляла раньше, что может быть настолько страшно. — Ты правда настолько озлоблена? — Мне приходится. — Зачем помещать нас в Яму? — надавила Гермиона. — Зачем прилагать столько усилий, когда можно просто застрелить? — Потому что, найдя тебя здесь, Александр вспомнит об ответственности, которую он принял на себя, создав флотилию! — визгливо воскликнула Онория, схватилась за перила, перегнулась через них и закричала: — Разве ты не видишь? Ему необходимо вспомнить! Я отдала ради него все. Я совершила во имя него такое, что тебе стало бы дурно! Я пошла против своего народа из-за него! Какой это все имеет смысл, если он согласен передумать по первому зову? Из-за ведьмы, ради бога! Вот так мы выносим приговоры! Так мы разбираемся с тем, что угрожает нашей идее! Он все вспомнит! — Мерлиновы метла, у нее приступ безумия, — пробормотала Падма. — Но ты же в это не веришь, — взмолилась Гермиона. — Ты знаешь, как это неправильно, как всегда было неправильно. Ты ведешь себя так, потому что любишь его. Онория чуть с ума не сошла от ярости. Вид у нее был такой, будто ей только что врезали по лицу. Гермиона повернулась к Рено с тем же непоколебимым упорством. — Амаров может убить тебя за это. Разве твоя жизнь стоит ее ревности? Рено побледнел, но ничего не ответил. Он скосил глаза на Онорию, но тут же отвернулся, завидев там бешеную жажду мести. — Открыть вход, — приказала она по-английски. Рено скрылся в темноте. Через пару секунд раздался знакомый ужасающий гул. — Ты трусливая мелкая сучка! — закричала Падма с той самой жестокой злобой, что когда-то очаровала покойного Алека Мерсера. — Если хочешь разобраться с нами, так спустись сюда и сделай это! Гермионе это показалось вполне неплохой идеей. Онория улыбнулась. — Вы двое не продержались бы и пары минут, уверяю тебя. Но мне кажется, погибнуть в лапах зомби куда омерзительнее. — Мы не будем бороться с зомби! — прорычала Гермиона. — Ты права, не просто с зомби, — сказала Онория. — Запомни, сегодня только одна из вас покинет Яму живой. Как только другая умрет, Игра прекратится. Подумай об этом. Наклонившись, она расстегнула свою сумку и швырнула на дно Ямы оружие, с громким лязгом прокатившееся по металлическому полу — пара мачете, топор и внушительная труба. — И никогда больше не говори, что я не следую правилам Амарова. Удачи, дамы. И пусть победит лучшая ведьма.