В кромешной темноте

— Доброе утро, — когда взгляд немного прояснился, я различил перед собой босса. Он держал что-то в руках, и старательно отводил глаза. — Дхоброе… — прошипел я в ответ. Голос охрип, горло болело так, что невозможно было нормально разговаривать. Я приподнялся на локтях и попытался сесть. Вдруг, все тело прошила острая боль, сосредоточенная где-то внизу. Передо мной разом встали события вчерашней ночи, его состояние, прикосновения, и наша близость. Замерев, я не мог поднять глаза, чувствуя, как заливаюсь краской. Как ему объяснить? Я же должен был сопротивляться, а не отдаваться ему… Неужели придется рассказать о своих чувствах? Он... Он тогда выгонит меня? — В общем, — альфа подошел к дивану, и сел рядом, но, заметив, как я вздрогнул, поднялся обратно, останавливаясь в нескольких шагах от меня. — Я не хочу, чтобы между нами было какое-то недопонимание. То, что произошло вчера... Это только моя вина. Гон. Вечером у меня начался гон. Я оставил таблетки дома, поэтому просто решил переждать, пока хоть немного полегчает. То, что мы вчера сделали… Я очень извиняюсь за это! Я практически ничего не помню, но надеюсь, что воздержался от совсем идиотских поступков? Прости, что говорю тебе все это, вряд ли это приятно слышать от начальника, но прости. Надеюсь, это останется между нами… — Аг… м… — я, казалось, от переполнивших в одно мгновение чувств не мог произнести и слова. Радость, от того, что он не считает меня виноватым, облегчение, от того, что изменил он все-таки не по своей вине, и обжигающее разочарование, от того, что все, произошедшее вчера было обусловлено лишь его физиологией. В гон альфе необходим партнер, и будь то случайный омега, альфа, или даже коллега по работе – ему все равно. Так естественно. И так не честно… — Все… Все в порядке, — ничего не в порядке, мне кажется я сейчас расплачусь прямо здесь. — Я… Я понимаю, хотя и не совсем. Не волнуйтесь, ничего выходящего за рамки обычного секса вы не сделали, — я сам не понял, что сказал. Ну и пусть. Главное сейчас — что-нибудь говорить. Мы оба в шоке из-за произошедшего, и обоим требуется если не объяснения, то заверение, что «все в порядке». Хотя мы оба и понимаем, что это не так. — Агм… Все хорошо. Это было немного неожиданно… Ничего. Не волнуйтесь, естественно, это останется между нами. Все… хорошо. — Еще раз прости, — его голос действительно был виноватым. Так жалеет, что переспал со мной? — Вот, твоя одежда. Я отвезу тебя домой, — рядом на диван что-то упало, а я удивленно поднял голову на альфу. Домой? Как… Я там появлюсь? Мало того, что я сбежал вчера, так и состояние мое, покусанные губы и слабость, ясно говорят о том, что было ночью. Все деньги, что я собрал, лежат в квартире, и они наверняка уже забрали их. Есть смысл ехать домой? — Что-то не так? — он вопросительно смотрел на меня, и я понял, что слишком задумался . — Нет-нет, просто… Не могли бы вы… Отвезти меня в ближайшую гостиницу? Дома мне… — лучше сейчас не показываться. — А… Угу, — альфа вдруг смутился и отвернулся, опустив глаза. — Сходи в туалет, приведешь себя в порядок, а я пока тут уберу… Не понимая, что могло смутить спокойного Кристофера, я поднялся, держась на спинку дивана и, стараясь сильно не стонать, на дрожащих ногах пошел в сторону туалета. Надо привести мысли в порядок. Да, мы переспали. Меня взял, первый раз в моей жизни, человек которого я уже очень долго люблю. Пусть было больно, пусть моего мнения не спрашивали, пусть я отключился на середине, пусть. Он взял меня, и теперь воспоминания о горячем теле и рваных, грубых поцелуях, будут со мной, как бы он ни просил меня забыть. Забыть… Наверное, за последние несколько лет это действительно лучшее, что случилось со мной, а он предлагает мне забыть?! Он замужем, а даже если бы и не это, такой, как я, точно не пара такому, как он. Раньше я даже не мог посметь мечтать о том, чтобы узнать его имя, а теперь… Этого я никогда не забуду… Я кое-как доковылял по пустынному этажу до туалета и устало облокотился на раковину. Задница горела, казалось, что еще шаг, и нижняя моя часть просто отвалится. Ноги все еще тряслись, даже просто неподвижно стоять было невыносимо. Тихонько заскулив, выпуская всю скопившуюся боль, я пригладил волосы рукой и посмотрел на себя в зеркало. Теперь понятно, почему он отводил глаза. На моих щеках, лбу, и даже на губах немного, везде была сперма. Лицо теперь выглядело… странно. Уже умываясь, я думал, что пропустил, наверное, много чего, когда отключился. Теперь, зато понятно, почему горло саднит. Вдруг передо мной четко встала картинка: его сильные руки, прижимающие мое лицо к его паху. Обворожительная фантазия… Против воли я возбудился. Опустившись на кафельную плитку и дав, наконец, отдых ногам, я дотронулся рукой до члена, вспоминая, как это делал он… …Когда я, уже больше похожий на человека, вошел обратно в кабинет, он блестел. Совершенно не было заметно следов прошлой ночи, как будто все, что произошло, лишь приснилось мне. Кристофер сидел на диване, нервно перебирая руками. Когда я вошел, он резко подскочил с места, приближаясь ко мне, и опять остановился в нескольких метрах. — Ты… Поехали? — кажется, ему было так же неловко, как и мне. Хотя, ему, наверное, еще хуже. Наброситься на незнакомого, можно сказать, человека, изменить мужу… — Угум, — я быстро накинул куртку и первый пошел к выходу. Теперь между нами не просто трещина неловкости, а целая пропасть, не дающая общаться так, как раньше. Мы оба напряженно молчали, пока шли к машине, и, если даже один пытался начать разговор, другой неловко заминал его. — Может, — альфа повернулся ко мне, когда мы уже были в машине. — Поедем ко мне? — Кхм, а… м… это… — попытался что-то промычать я, заливаясь краской. — Нет! В смысле, — теперь уже и альфа покраснел, сообразив, что сморозил. — В смысле, тратиться на гостиницу глупо. Эш сейчас у друга, в его течки мы не живем вместе, так что… — он немного рассеянно, виновато улыбнулся. — Будем считать, что это часть моих извинений. Я так и не понял, что почувствовал от его слов: разочарование, или спокойствие. Одна часть меня хотела снова прижаться к нему, другая же — сбежать. В машине мы так же ехали в неловком молчании, теперь уже даже не делая попыток заговорить. Более-менее неловкость прошла лишь у дверей его квартиры, когда мы разговорились о предстоящей встрече с директором компании. Он открыл дверь, впуская меня внутрь. Квартира у него и правда была хорошей: только коридор и видневшаяся часть кухни были, как вся моя обитель. Что-то говоря, лишь бы не молчать, он быстро разделся и скрылся в комнатах, оставив меня самого разбираться с никак не поддающимися из-за негнущихся ног ботинками. Он такой забавный, когда нервничает. Носится туда-сюда по квартире, что-то предлагает, о чем-то спрашивает, не ожидая ответа… «Я, — пронеслась в голове одинокая мысль: — Переживу еще несколько таких ночей, только чтобы увидеть еще одно такое утро…»