Новая жизнь.

Обучение шло полным ходом, Криденс был очень способным учеником. Грэйвс правда был счастлив. Никогда ещё ни один маг, на его памяти, не хватал его слова, вот так просто, на лету. Одним был недоволен наставник юного хозяина обскура - магия. Бэрбоун мог за пару часов выучить дословно множество сложных по терминологии книг, но даже самое лёгкое заклинание левитации ему не давалось. Он мог убить весь день, пытая бедное перо, которое никак не хотело подниматься в воздух. Многое Грейвс не хотел видеть этого, уходил в другую комнату, оставив парня наедине с собственным мучениями. Но так было не всегда; чаще всего, Персиваль всё же садился к окну, брал книгу и читал, параллельно слушая ругательства парня. Это занятие расслабляло и показывало магу, что он ещё не безнадёжен и бывает и хуже. -Чёрт, что ж ничего не получается? - ворчал паренёк, тихо поскуливая. Он махал палочкой, шипя заклинание, но ничего. Перо так и лежало на полу чердака. Криденс стоял перед ним на коленях. Его руки упали на пол. Было видно - он сдался. -Я безнадёжен, мистер Грейвс, - выдохнул пальчик, вжимаясь в себя. Персиваль оторвался от книги и подошёл к младшему. У того подрагивали плечи, слышались тихие всхлипы, а руки, сжимающие палочку, были устало опущены. -Ну что ты?! Крид… Криденс, ты меня слышишь? Мужчина взволнованно присел рядом, приобнимая мальчика за плечо. Криденс поднял на старшего свои пустые, не выражающие эмоции, глаза. Это взгляд пугал, но и завораживал одновременно. -Не нужно нервничать, иначе вообще не получится, - усмехнулся Персиваль, - Давай ещё раз, только вместе. Хорошо? - предложил старший. Мальчик кивнул и, глубоко вздохнув, приготовил палочку для очередной попытки. Грейвс взял Криденса за запястье, направляя, как и обещал. -Давай ещё раз, не торопись только, - посоветовал мракоборец. Ещё вздох. -Вингардиум Левиоса, - тихо и кротко произносит подросток, с помощью чужих рук, делая верный взмах палочкой. Перо взмыло в воздух, следуя по направлению за кончиком палочки. Криденса окутало то чувство детской радости и внутреннего тепла, как тогда в лавке палочек. Его первое заклинание, но какое же оно было сложным и лёгким, простым и замудрённым, чарующим и отвращающим ( всё же воспитание Мэри Лу никуда не делось, она привила Криденсу эту ненависть к магам и магии). Но мальчик не мог ненавидеть то, что любил. Он только приобщился к миру магии, и уже не мог даже думать о том, чтобы покинуть его. И уж тем более, он не мог ненавидеть тех, кого любил. Ньют, Тина и конечно, настоящий Персиваль: все они были семьёй Криденса, настоящей семьёй. Ньют подарил несколько книжек про тварей, обещал посвящать мальчика во все новости, и даже пообещал взять того в путешествие ( чему Грейвс был не особо рад). Тина, с первой их встречи, прививала мальчику любовь, заботу к другим; она ему стала заменой старшей сестры, в рубашку которой можно было поплакать, она нравилась Бэрбоуну, но, увы, а может и к лучшему, только как сестра. Из-за регулярных побоев, у мальчика напрочь отпало желание заводить семью с женщиной, но Грейвс другое дело: он мужчина, он заботится о Криденсе, не причинит тому зла; даже можно сказать, что отчасти мистер Грейвс любил мальчика, как-то по своему, но любил. И мальчик отвечал старшему, но не какой-то, а вполне конкретной любовью, сильной и страстной. Сила обскура с каждым днём слабела, а сила любви Криденса к мракоборцу только крепла, и мальчик это чувствовал. Чувствовал каждой частицей тела, каждой клеткой кожи. Это и было настоящей магией.