***
В следующий миг он широко раскрыл глаза, и тут же зажмурился. Яркий свет ударил по глазам, заставил заморгать и отвернуться. Хан уловил писк приборов рядом с собой и когда смог осмотреться понял что он находится в лаборатории директора Ли. В которой уже недавно был, после нападения той души. К его рукам прилеплены провода, о назначении которых он мог только догадываться. Рядом никого не оказалось и Шинву попытался сесть, голова закружилась, что пришлось ухватиться за край койки и снова прикрыть глаза. «Интересно, сколько прошло времени? Рей, нужно узнать как Рей…» — мысль конечно хорошая, вот только встать, самостоятельно не получилось. Да и провода Хан не решился трогать. Нарастающая головная боль подсказала ему, что он зря так резко подскочил. Пока он вел внутреннею борьбу, автоматические двери разъехались впуская в большую комнату директора Ли, который на секунду остановился глядя прямо на него. — Шинву! — Франкенштейн недолго находился в ступоре и очень быстро оказался рядом с очнувшимся ребенком. Он уложил его обратно на подушки, бросив короткий взгляд на рабочие мониторы. — Тебе нельзя пока вставать. Как ты себя чувствуешь? Что болит? — Голова кружится, и пить хочется, — честно признался Хан, не в силах сопротивляться взрослому. Головная боль нарастала и мешала сосредоточиться, к счастью головокружение исчезло стоило вновь оказаться на подушках. Наблюдая за директором Ли Шинву просто на уровне инстинктов чувствовал как тот разозлен. Франкенштейн мысленно призвал себя к терпению, голос ребенка был слабым и сиплым, а лицо по-прежнему слишком бледным. Он едва очнулся, а уже хотел вскочить с кровати. Ученый налил стакан воды и, поддерживая Шинву под плечи, помог ему выпить её. «Если судить по данным, физическое состояние ребенка приходит в норму. Раз уж очнулся от сна, который длился два дня». — Подумал про себя ученый, выводя себе данные на планшет. А вот то, что происходило с Мастером эти двое суток, Франкенштейну будет сниться в страшных снах. За столь безумную выходку хотелось как следует выпороть этого несносного ребенка. Но сначала нужно удостовериться в полном здоровье Шинву, а потом ругать. «Верно! Не время терять контроль! Спокойствие только спокойствие. Он мой ученик, более того—человек. Вдох, выдох!» — ученый повторял это себе с того злосчастного вечера когда дёрнул их черт пойти вместе с семейством Шинву посмотреть на изгнание. Нашли себе развлечение! Да у него волосы на затылке дыбом встали, стоило понять, что именно выкинул Шинву. А Лиен впоследствии и подтвердил его догадки, надо сказать он был слишком спокоен, для родителя чьё чадо выкинуло такой фокус. У Франкенштейна появилось четкое ощущение, что над ним издеваются. — Директор Ли? — Хан наблюдал за взрослым, ясно ощущая его злость. Губы ученого были сжаты в тонкую ниточку, а сам он старался лишний раз не смотреть на него, полностью сосредоточившись на данных. Так было всегда когда он вел себя неправильно и директор Ли злился. Но Шинву должен был спросить хоть и понимал что лучше помалкивать. — Как Рей? — Как он? Ты спрашиваешь, как он после того что ты сделал?! — от звенящей в голосе ярости Франкенштейна замелькал свет. Когда Шинву поймал взбешённый взгляд директора, в котором мелькнули тёмно-фиолетовые искры, Хан понял, что никогда раньше не видел директора в таком бешенстве. Кажется, он даже услышал треск планшета, прежде чем его схватили за плечи и пару раз встряхнули. — О чем ты думал, скажи мне на милость, когда направлял свою силу на рану Мастера? Ты хоть представлял последствия? Твоя энергия запустила мгновенный процесс регенерации, который Мастер контролировать не мог, находясь в беспамятстве… «Если бы кость срослась неправильно пришлось бы заново ломать крыло. Даже я не смог бы до конца залечить такую рану, и проблема отнюдь не в сломанной кости. Сама энергия Мастера мешала заживлению подобной раны. Так как? Как во имя всех богов Шинву удалось не только регенерировать кость, но и восстановить потоки силы!» — Франкенштейн не первый раз погружался в подобные раздумья, но даже Лиен лишь пожал плечами и сказал «Это способность Шинву!» Но как ученого, такое объяснение не устраивало Франкенштейна. Энергия не может возникать из ниоткуда, просто на пустом месте. — Простите, простите… — Шинву было больно от стальной хватки ученого, но он не словом не жестом не возразил, понимая, что заслуживает. Франкенштейн, наконец, услышав повторяющееся «простите» резко убрал руки, словно обжёгся. Потерянный и виноватый вид Шинву говорил сам за себя, он явно не понимал что сотворил. «Да и откуда бы ему знать о такой силе, если о своих способностях он узнал пару дней назад?» — это уже был голос совести, редко навещающей его. Ученый не часто к ней прислушивался, но сейчас, когда вспышка злости минула, стоило бы вспомнить, что ребенок о своей силе не знает ничего. — Я не знал. Даже не представлял что способен на такое. Простите меня, — Шинву закусил губу подавляя в себе чувство страха. Вместе со словами директора Ли его коснулась и энергия темного копья, сопротивляться которой сил не было. Он и сам себе не простит того что причинил другу боль. — Простите… — Хватит, — Франкенштейн глубоко вздохнул, успокаиваясь, и видя совсем уж потерянный вид ребенка продолжать ругать это несносное дитя сил не было. Отсоединив провода, ученый помог Шинву подняться. — Серьезных ран у тебя нет, лишь упадок сил. Ты проспал два дня, так что душ и питательная еда сейчас для тебя лучшее лекарство. «С выволочкой за необдуманный поступок можно и повременить», — решил Франкенштейн, помогая Шинву дойти до душевой. Хан сидя на стуле смотрел как директор Ли настраивает воду на небольшую температуру и если честно не мог сосредоточится на какой-то определённой мысли. Злость, которую он явно ощущал от взрослого словно испарилась, но Шинву было понятно, что разговор на этом не закончится. «Директор Ли наверно не оставит меня сейчас одного, а очень бы хотелось…» — Хан опираясь на стену поднялся со стула. Ему не стало лучше, но уж душ он примет самостоятельно. — А, где отец? — Шинву только сейчас понял, что очнулся в доме директора, тем более что находился здесь два дня. И почему отец сразу не забрал его домой, если серьезных ран не было. — Лиен сказал, что ему нужно привести кое-что для тебя, — Франкенштейн внимательно смотрел как Шинву раздевается, на случай если у того закружится голова, то подхватить его. — И кажется еще что-то по работе, в подробности он не вдавался. «Что-то для меня? Может наручники, чтобы руки к кому не надо ни тянул, да силушку свою проснувшуюся не использовал!» — иронично подумал Шинву, директор пододвинул небольшой стульчик ближе к душу, и потянулся за мылом. — Можно я сам? — Хан чувствовал себя, неловко принимая помощь от взрослого. Хоть он и чувствует слабость, но не настолько, чтобы не вымыться самостоятельно. — У тебя ожог, — Франкенштейн мягкой губкой намылил часть спины и протянул её Шинву. Пока тот намыливал грудь и руки, ученый достал с полки шампунь. Если вспомнить, последний раз он помогал Шинву в ванной, когда тот сильно подрался в очередной драке. Года два назад. «Дети, и за что мне такое наказание?» — усмехнулся Франкенштейн, выливая чуть-чуть шампуня на голову подростка. Шинву прикрыл один глаз, чувствуя приятные прикосновения к своей голове. Директор Ли, конечно все еще на него злился, но раз помогает, значит у него есть шанс загладить свою вину. — Я оставлю двери открытыми, — Франкенштейн смыл пену со спины, избегая ожога, и передал душ Хану. Вытерев руки он свернул пижаму, намереваясь принести сменную одежду ребенку. — Если почувствуешь себя нехорошо, нажми на кнопку, я буду в лаборатории. Шинву кивнул, заостряя взгляд на небольшой кнопке, что находилась на пульте, оставленном на туалетном столике. Прохладная вода немного взбодрила Шинву, настолько, что ему удалось нормально закончить с водными процедурами и даже без последствий. Голова надоедливо кружилась, вызывая легкую тошноту. Такое с ним уже было, когда ему удалось изгнать из себя чужую душу. «Тогда стоит что-нибудь съесть чтобы не чувствовать себя пыльным мешком…» — Шинву все же решил нажать на кнопку когда голова закружилась сильнее, но директор Ли сам вошел держа в руках футболку и брюки. — Спасибо, — поблагодарил Шинву и, повернувшись к зеркалу спиной, решил посмотреть на ожог, о котором говорил Франкенштейн. Стоило ему увидеть этот продолговатый багровый отпечаток Хан поражённо замер. Он в точь в точь повторял рану Рея. — Он появился, когда твоя сила внутри мастера утихла, — Франкенштейн помог Хану натянуть футболку, терпеливо дожидаясь, когда тот оденется полностью. — Почему твоя сила оставила подобную отметину Лиен не сказал. «Моя сила…снова!» — Шинву ничего не понимал, разве его сила должна себя вести так? Это нормально, проходить сквозь него и влиять на окружение? Влиять настолько, чтобы дать бестелому монстру еще больше силы терзать души. Или использовать силу как лекарство, причинившее не меньше боли, чем сама рана. — И чем я отличаюсь от того монстра… Франкенштейн застыл от слов подростка, мысленно дав себе подзатыльник. Ему не стоило кричать на едва очнувшегося ребенка. У Шинву просто не было времени все обдумать и прийти с себя. И дефицит информации, по мнению ученого, несет вред в первую очередь самому Шинву. — Не болтай ерунды. — Франкенштейн накинул полотенце, на голову Хана аккуратно высушивая тому волосы. — Твоя сила просто не стабильна. И это не делает тебя монстром, тем более с Мастером все хорошо. Он спит в святыне, и надеюсь, как и ты вскоре очнется. Ты исцелил очень серьезную рану Мастера, это не могло пройти безболезненно. Шинву хотелось спросить, что за святыня, но желудок продиктовал свои условия, издав надрывный стон. Ученый усмехнулся, кажется, аппетит тоже возвращался к ребенку, как и румянец. Душ хорошо помог. — Я рад, что Рей не сильно пострадал, — это и правда была хорошая новость. Ожог на собственном теле, волновал его гораздо меньше, чем состояние здоровья друга. — Тебе стоит еще полежать, — Франкенштейн открыл дверь, пропуская Шинву вперед. — Я принесу тебе что-нибудь перекусить. Хан нерешительно улыбнулся, чувствуя что директор Ли что-то недоговаривает. Вот только спрашивать почему-то не хотел. И несмотря на голод, едва голова коснулась подушки, он заснул снова. Внутри что-то успокоилось, стоило услышать, что Рей в порядке. Франкенштейн только подивился такой скорости, Хан заснул сам без успокоительного. «Сон сейчас лучшее лекарство», — ученый вышел из палаты, закрыв за собой стеклянную дверь, которая вела в другое помещение лаборатории. Все же стоит разбудить Шинву через час, чтобы покормить. Иначе организм ослабнет еще больше. Ученый прошел к рабочему столу. Время подходило к вечеру, а значит скоро должны прийти Тао, Такео и М-21 на осмотр. Оборудование уже было подготовлено, Франкенштейну оставалось лишь дождаться модифицированное трио. Они в последние два дня вели себя тише обычного. Даже юмор Тао куда-то исчез. «Прям предзнаменование какое-то…» — мрачно улыбнулся Франкенштейн, вводя новые данные Шинву. Его мысли вновь вернулись к размышлениям о силе ребенка. Лиен ничего толком не объяснил. Вероятно, не желая рассказывать что-либо без сына. И в такое время, когда его помощь была бы кстати ему пришлось уехать, оставив Шинву на его попечение. Франкенштейну конечно не в первый раз присматривать за учеником, но такое равнодушие, когда твой родной сын чуть ли не в агонии бьется слегка выводило ученого из себя. «Я тоже не ангел, но все-таки…» — ученый вздохнул, перед глазами все еще стояло бледное лицо мастера. Их внутренняя связь на секунду напряглась, а потом Мастер словно закрылся от него. Такое Франкенштейн ощущал впервые. Он едва расслышал слова Лиена, что Шинву использовал свою силу на Рейзеле, чтобы залечить его рану. Ученый и сам не понял, как подхватил того на руки и через связь, которую Ноблесс блокировал не полностью, ощутил как болезненен процесс восстановления. И если бы Шинву тогда был в сознании, оторвал бы ему руки прямо на месте. Но услышав болезненный стон от обоих ученый, понял, что бы ни сотворил Хан с Мастером — эти ощущения обоюдны. Разделить они их не решились. Именно Лиен тогда оказался хладнокровнее всех, пока все находились в ступоре от шока. Он попросил М-21 взять Шинву на руки и желательно не отставать от него и Мастера. Их остаточная связь с оборотнем помогла Шинву дотянуть до лаборатории. Сам он в инструкциях не нуждался, быстро устремляясь к дому, лишь интуитивно ощущая присутствие М-21 с Шинву на руках рядом. Рана на основании крыла, была получена Мастером очень давно. Даже еще до появления его в Лукидонии. Сам Ноблесс в подробности вдаваться не любил, обмолвившись, что её нанес его брат по крови и силе. Такой же Ноблесс как и он сам. Франкенштейн более не расспрашивал. Ему было достаточно того что Рейзел позволил ему взглянуть на эту рану и попытаться залечить хотя бы кость. Но ни тогда, ни даже спустя почти тысячелетие Франкенштейну это не удалось. Что-то мешало. Эта рана, словно издевалась над Мастером. Когда действовала печать Лорда, и Рейзел не использовал свою силу, она словно закрывалась. Её можно было контролировать. Но стоило снять печать как недавно в Лукидонии, рана разрасталась с новой силой. Наблюдая за метаниями Мастера эти два дня, Франкенштейн понял, что никогда бы не смог помочь тому исцелится. Рейзела бросало то в жар то в холод, кость срасталась медленно и правильно, закрывалась буквально на его глазах. Но все это сопровождалось невыносимой болью, Франкенштейн бы не выдержал за собой такой вины. Шинву впрочем, чувствовал себя не лучше. Словно зеркальное отражение Рейзела он чувствовал все, что с ним происходит. На вторые сутки на левой лопатке появился ожог, в точности, повторяющей рану Ноблесс. Оба успокоились, одновременно пережив долгие часы в агонии. Он устроил Рейзела в святыне, в специально оборудованной комнате, а Шинву в палате, которая находилась в лаборатории, она была отгорожена стеклянной стенкой. Оба вскоре восстановят свои силы, и можно будет обсудить произошедшее. И Франкенштейн обязательно попросит Шинву больше не использовать свою силу на Рейзеле. Хоть она и ударила по нему словно рикошет, не обдуманности поступка это не уменьшало. «Злиться на Шинву который, и знать о такой способности не знал, смысла не имеет. Остается надеяться, что в будущем удастся её контролировать!» — Крики на ребенка более недопустимы, чувство вины не сулит ничего хорошего. Вот только как дело касалось здоровья Мастера, контроль терял уже он сам. — Доброго вечера, босс, — появление Тао отвлекло ученого от размышлений. Вслед за хакером вошли Такео и М-21. — Мы пришли добровольно и согласные на любые исследования. — Тао, что ты мелешь. — Покачал головой Такео. Иногда напарника просто заносило, прям как с идеей рыцарства. Он ткнул его локтём в бок взглядом призывая замолчать. — Мы хотели сказать, наш осмотр не так уж важен. Мы можем подождать день другой. — Ценю вашу заботу, — улыбнулся Франкенштейн. Что-то он непозволительно расклеился, раз его эмоции отразились на работе. И сия святая троица начала волноваться. — Ваше здоровье, важнее моих волнений. Раздевайтесь, начнем осмотр. М-21 привычно молчал, не влезал в разговор. Его взгляд невольно упал за стекло, где спал Шинву. Лицо ребенка уже было не таким бледным, да и другая одежда подсказала М-21 что парень приходил в сознание. Непонятное беспокойство, которое было с ним на протяжении последних суток начало уходить. «Я волновался о Шинву? Это немного странно…» — М-21 не мог не думать о той силе, которая соприкоснулась с ним. Он уже испытывал схожие ощущение, когда Ноблесс своей силой пробудил его. Через М-21 тогда прошла волна бешеной энергии. Сила Шинву ощущалась иначе. И оборотень не смог бы дать ей определённой формулировки. Конечно, не он один ломал голову над тем что же произошло у больницы. Регис и Сейра молча ждали, когда им все объяснят, Тао давно сделал собственные выводы и явно поделился с ими с Такео, который наверняка посоветовал напарнику молчать до поры до времени. «Все больше убеждаюсь, что в D-5 Такео был голосом разума. И явно оберегал его членов от чрезмерной активности Тао». — М-21 сколько ни думал над собственными чувствами и ощущениями, к каким-то конкретным выводам не пришел. И дело было ни сколько в энергии, что соприкоснулась с друг другом в момент когда Шинву попросил его о помощи. А в том, что его отношение, к этому источнику головной боли Франкенштейна, меняется. — М-21? — голос ученого заставил его чуть ли не подпрыгнуть, оборотень не ожидал, что настолько задумается. — Вернись на землю грешную и ляг на стол. — Да, конечно, — модифицированному, жить без борьбы за собственную жизнь было непривычно. Но у него появилось место, которое он может называть домом. Друзья и те за кого он, мысленно поклялся, жизни не пожалеть если потребуется. Входит ли Шинву хоть в одну из этих категорий, для М-21 большой вопрос. Продолжая думать над этим, он лег на стол томографа, замечая, что Такео и Тао находятся на других столах. Им предстоит как минимум час проверки и сдача крови, М-21 давно перестал удивляться способностям Франкенштейна. Просто доверился, что конечно было не просто. В том числе для Тао и Такео, которые натерпелись от доктора Айрис, не меньше чем он от Кромбела. Впрочем, Франкенштейна их начальное недоверие нисколько не смутило, зато сейчас М-21 был готов поспорить, бывшие агенты D-5 полностью доверяют ученому. — Что же, ваши показатели улучшаются, — Франкенштейн вглядывался в первоначальные данные на мониторах, и был настроен весьма оптимистично. — О побочных действиях от препарата «Д», можно больше не волноваться. Думаю, вы и сами почувствовали, что ваше состояние улучшилось. — Значит можно увеличить нагрузку при тренировках? — Такео медленно сел смотря на данные, конечно понимал он мало. Но твердо знал, что если спросит Франкенштейна, тот объяснит. — Мы вместе уже сделали выводы после нашего боя с Раэлем. — И они не очень впечатляют, — несколько растерянно рассмеялся Тао. — «Не впечатляют»? — приподнял бровь Франкенштейн. — Вы втроём смогли противостоять благородному, обладающим духовным оружием, пусть и разделённым на две части. Да то, что вы сейчас живы, уже достижение. Примите это как опыт, и сделайте выводы. Хм… Франкенштейн нахмурился, выводя данные М-21 за несколько дней. Показатели между сегодняшней и позавчерашней проверкой заметно выросли. Сперва ученый рассчитывал на медленную стабилизацию, но что-то дало существенное улучшение. «Или кто-то?» — Франкенштейн бросил взгляд на стену, за которой спал Шинву. Кажется, ему стоит проверить, как именно сила ребенка может влиять на окружающих людей и на модифицированных в том числе. «Надо подумать какие безопастные эксперименты я могу предложить Шинву…» — Ученый размышлял над этим сверяя данные Тао и Такео с М-21, стабилизация последних не столь высока. — Что-то не так? — М-21 заметил, что ученых хмурится. — Мои показатели не так высоки? — Напротив, — Франкенштейн поправил очки, — Твоё состояние пару дней назад можно было назвать нестабильным. По сравнению с Тао и Такео, твой организм восстанавливался медленно. Хотя процент стабилизации, увеличивается с каждым осмотром. А сегодня, я могу сказать твой организм, словно подлатали изнутри. Показатели выросли на небольшой процент. Но этого достаточно, чтобы начать полный восстановительный процесс. — Это же, невозможно… — М-21 был растерян, как и Тао с Такео. Как и ученый, оборотень подумал о Шинву. Могла ли связь так влиять на организм? Он, конечно, много чего повидал, включая встречу с самим Франкенштейном и сильнейшим Ноблесс. Но поверить, что короткая связь с шаманом может влиять на организм было трудно. — Все как есть. — Ученый поднял голову. — В Лукидонии, вы поняли на что способны. Как я и говорил, впечатляет, что Раэлю пришлось использовать против вас духовное оружие. — Да, только когда он его использовал, мы сделать уже ничего не смогли, — Такео не был расстроен, боевой опыт, для них полезен и очень важен. Сражения с друг другом мало чем могут помочь, им нужны сильные противники иначе они не смогут развиваться. — Раэль очень сильный оппонент. Однако, все что сейчас вам нужно знать, что это не предел ваших способностей. Ваша сила, будет расти, все зависит от вашего желания её совершенствовать. — И правда, — Тао хлопнул Такео по плечу улыбаясь. — Мы должны быть сильными во имя нашей великой цели. — Тао… Оборотень, как и снайпер, были потрясены идеей рыцарства Ноблесс. Но как-то не было желания останавливать дурачество хакера. Франкенштейн проводил их взглядом, только лишь качая головой. Столько стоит предусмотреть, и о многом подумать, что будь на его месте кто-то другой, давно бы схватился за голову. Но он справится. «Не впервой!» — ученый нажал на кнопку сверки анализов и решил, что стоит проверить состояние Мастера, вдруг, как и Шинву тот проснулся.***
Тем временем Лиен вот уже несколько суток находился в одной из своих лабораторий. Секретарь встретил его, докладывая о результатах расследования по произошедшему инциденту. — Сэр, пожар возник на одном из складов с оружием, в результате короткого замыкания. К счастью находящиеся материалы для экспериментов, не пострадали, последствия уже ликвидировали, а ответственных уволили. «Толку-то в этих увольнениях…», — вздохнул Лиен. Он прибыл на эту базу, чтобы подготовить её для самого важного в своей жизни эксперимента. Как ученый, который не раз ошибался, выстраивал множество формул и планов в своей голове, он знал, что не всегда задуманное идет, так как нужно. Дар, что проснулся в Шинву, внес существенные коррективы в его намерения. «Волей неволей придется, потратить больше времени на подготовку. Стоит дать время моему отпрыску понять себя со всех сторон, прежде чем станет слишком поздно…» — Лиен просматривал отчет, и уже примерно представлял через что пройдет Шинву. Проснувшиеся сила, будет только расти. Но вот исцеление Ноблесс, для Хана даром не пройдет. — Прекрасная работа, — похвалил подчинённого Лиен, закрывая папку и откладывая её на край стола. — Предупредите персонал о ликвидации базы. Пусть доведут все текущие эксперименты до последних стадий и заморозят их. Предупредите, Лабораторный центр на Аляске, о переносе всех материалов и оружия туда. Мы должны уложиться в несколько недель. И подготовьте пятую лабораторию к высокоэнергетическому эксперименту. — Сэр, каков будет список ученых? — Секретарь печатал документы на переносном ПК, пока тот говорил. — Я лично займусь экспериментом, без ассистентов. — Лиен перевел взгляд на монитор компьютера, увидев входящий видеозвонок от Первого старейшины. — Можешь быть свободен. — Как прикажете, — секретарь поклонился и вышел, а Лиен нажал на кнопку безопасности, которая защищала комнату, от подслушивания извне. — Доброго вам вечера, Первый. Не ожидал Вас с таким личным визитом. — Вижу, настроение у тебя приподнятое, — голос Первого, был неподдельно обеспокоенным. Лиен понял: произошло что-то непредвиденное. Иначе бы Первый не звонил ему лично, да еще без прикрытия своего телохранителя. — Не рассчитывал застать тебя на этой базе, что-то случилось? — Это не существенно, — ушел от прямого ответа Лиен. — Более важно, почему Вы позвонили именно мне и сейчас? — Двенадцатый старейшина, планирует послать свой специальный отряд «Цербер» в Южную Корею, в связи с инцидентом с лабораторий Кромбеля, и конечно смертью отряда D-5. И пострадавшей при выяснении этих обстоятельств доктора Айрис. — Кромбель у нас, прямо роковая дама, столько внимания и все ему, — усмехнулся Лиен. Любой ученый организации имел амбиции и гордость, которым следовал на протяжении всей своей карьеры. Первый не раз предлагал место в совете и ему, но Лиену была дороже его работа, а не статус, который само собой ограничивал некую свободу деятельности. — «Церберы» слишком заметный отряд, похоже мозги у Двенадцатого, совсем спеклись после того как он прошел последнюю модификацию. — Остановить его я не вправе, каждый старейшина может направлять своих людей в любую точку мира. — Первый был предельно серьезен. Если в Сеуле есть силы, что способны им сопротивляться, то потеря отряда «Цербер» будет означать более агрессивный захват этой территории. — Мне бы не хотелось, чтобы ты и твой сын попались им на глаза. — Ваша забота, греет мне сердце, — усмехнулся Лиен. — Могу уверить вас к инцидентам, произошедшим в Южной Корее мой сын не причастен. А вот человек известный под именем Франкенштейн, несет гораздо больше проблем, чем вы можете представить. — Ты сказал Франкенштейн? — Первый не мог поверить своим ушам. — Не может этого быть? Как ему удалось… — Не стоит так нервничать. Смерть подчиненных СОЮЗа являлось их собственной оплошностью. Они не проявили нужного уровня скрытности, за что и были убиты. Никто не просил устраивать резню в больнице, приведшей к гибели более тысячи человек. Никто не отдавал приказа охотится на школьников, которые ничего существенного не видели. Как и вступать в бой с проживающими в городе благородными. Закройте эти дела. Ничего не изменить. — Это имеет смысл. — Первый прислушался к словам ученого, которого знал не один десяток лет. — Мы будем пристально наблюдать за Сеулом, у тебя еще есть шанс обезопасить своего сына от пристального внимания. Но если о нем узнает Второй и Пятая… не мне тебе говорить о последствиях. Будь осмотрительнее. Звонок оборвался, а Лиен задумчиво перевел взгляд на фотографию сына и жены. Конечно он представлял что будет, если оборотни состоящие в организации прознают о нем как о Шамане — проводнике. Их способности усиливались с каждым поколением, влияла кровь оборотней, которые и сами имели некую силу, наряду с высокой регенерацией, скоростью, острым зрением и нюхом. «Люди примитивно называли это магией. Хотя я назвал бы это способностью, направлять внутреннюю энергию в то или иное русло…» — Лиен вышел из кабинета и на лифте спустился на нижние этажи базы. Открыв одну из дверей, он вошел в круглую комнату, и нажав на пульте управления нужную комбинацию цифр. Поднялся один из цилиндров, встроенных в пол. В цилиндре ровным рядом располагались средней величены алмазы. «Не все можно объяснить наукой. Ведь точных терминов, не существует. Тем более, ни благородные, ни оборотни не ломали себе головы над вечными вопросами, что и откуда взялось». — Лиен покинул круглую комнату, унося цилиндр с собой. Он нужен ему для будущего эксперимента. Роду Ши, в этом плане пришлось вести летопись каждой силы, что давало новое поколение. Они сосредоточились на развитии собственной энергии, научились подключаться к биополю земли, поглощая некую её часть. Специально или нет, но почти каждый шаман-проводник выбирал себе в спутники оборотня. И это не могло остаться незамеченным, на род Ши началась охота, как только Лорду оборотней донесли об этом. «Мадук погубил немало жизней. Ему удавалось выслеживать и убивать представителей рода Ши. К счастью полного истребления он не добился». — Лиен никогда не поддавался мести, хотя причины и были. Последними жертвами приказа на истребление были его мать и любимая жена. Согласившись работать на Первого старейшину он сумел выиграть для единственного сына право на жизнь без охоты. «Не столь высокая цена, если подумать. Осталось удостовериться, не прогадаю ли я со следующей партией», — усмехнулся Лиен наблюдая за тем как его подчиненные подготавливают лабораторию. У него была и гордость и амбиции, но больше всего Лиен был азартен, ему нужно проверить насколько крепки узы между сыном и выбранным им спутником.***
Следующие пробуждения Шинву было куда приятнее, чем предыдущие. Ему ничего не снилось, к счастью. То странное пространство, где его встречала бабушка, до сих пор казалось невероятным сном. И благодаря сну и еде, его состояние явно улучшилось. Хан окончательно проснулся, когда понял что он в лаборатории не один. У его койки сидел аджосси, с открытой книгой в руках и кажется, был ей невероятно увлечен. Смотря на сосредоточенного охранника Хан почему-то не мог отвести взгляда. — С пробуждением тебя, Хан Шинву, — М-21 поднял взгляд от книги, смотря на проснувшегося подростка. Заспанный вид, волосы торчком, оборотень неожиданно для себя подумал, что парень выглядит забавно. — Доброе утро, — Шинву сел на кровати, наконец перестав пялится на аджосси. Какого-либо дискомфорта, он не ощутил. — А что вы тут делайте? — Присматриваю за тобой, — М-21 закрыл книгу, запомнив страницу. — Вдруг ты сбежишь через окно. Шинву даже растерялся, услышав подобное заявление, но по усмешке охранника понял, что тот шутит. — Тут нет окон, — Хан аккуратно слез с кровати. Спать не хотелось, кажется, организм окончательно проснулся и требовал пищи. — Я бы не сбежал. — Если ты захочешь есть, мне наказано присмотреть за тобой и проводить до кухни, — М-21 конечно не думал о бегстве паренька всерьез. Тот обладал упрямством и очень сильной смелостью, хотя оборотень справедливо считал это безрассудством. Вспомнить хотя бы его драку с инфицированным. Шинву уже показал, что от проблем, встающих у него на пути не бежит. «Уверен, если бы Шинву знал, как сражаться с инфицированными, он бы тогда победил. И возможно трагедии в больнице не было бы…» — М-21 не раз об этом думал, и отвлекаясь на собственные мысли, он не заметил как парень скрылся в ванной. Открытая на полную мощность вода, не заглушала звуков исходящих от Шинву. Он прекрасно слышал его дыхание, и даже стук сердца. Франкенштейн, оставляя Шинву под его присмотром предупредил о возможной слабости парня. Так что если тому станет плохо, М-21 это услышит и поможет. «Впрочем, кажется, все с ним в порядке», — оборотень, пользуясь моментом, нажал экран монитора, отправляя считанные показатели Шинву на главный компьютер Франкенштейна. Кажется, ученого удивила его просьба присмотреть за Шинву в лаборатории. Но эмоция настолько быстро промелькнула на лице, что М-21 до сих пор сомневался в том что видел. Он стремился хоть в чем-то помочь Франкенштейну. Прекрасно видя как тот обременен заботами, причем уделяет одинаковое внимание и школе и домочадцам. В категорию беспокойства теперь входит и Шинву, со своей неизведанной силой. И конечно Ноблесс. М-21 порой казалось, что Франкенштейн разорвется на части. Но тот методично подходил каждому делу и решал его. «Дожил, волнуюсь о Франкенштейне…узнает точно скормит своему оружию», — усмехнулся М-21. Он давно понял, что не сможет уйти отсюда. Раньше ему хотелось сбежать, скрыться, найти безопасное место, чтобы жить спокойно. И вот, кажется, нашел. Именно тут ему хочется остаться. Быть кем-то большим, чем неудачный эксперимент. Он наверное даже сможет смириться, что в нем живет душа и сердце оборотня, только бы сохранить то что обрел. Ему было до сих пор непривычно оказывать кому-то поддержку, доверять и защищать не только свою жизнь. «Но если посмотреть в этом нет ничего сложного…» — М-21 просто решил остаться рядом с Франкенштейном, Рейзелом, Тао, Такео, Регисом и Сейрой. С теми кто вызывал в нем множество разных эмоций, о которых М-21 раньше и мечтать не мог. И если своих новых друзей и товарищей оборотень принял, то испытываемые им эмоции к Шинву для него были странными. И именно эта «странность» не давала ему покоя. М-21 хотел разобраться, больше конечно для себя. И задать Шинву вопросы, на которые он хочет знать ответы. «Почему именно меня он попросил о помощи? Почему доверился, ведь, правда о том кто я, ему уже известна?» — Порой ему сложно разобраться в себе. Часто он просто плыл по течению, ожидая, когда ситуация разрешится без его участия. Но сейчас явно не тот случай. Охрана школьников Е-Ран была его работой. Защита школьных друзей Рейзела, была приоритетом для всех. Он понимал, что привязался к шумной веселой компании, которая почти каждый день совершала набеги на гостиную Франкенштейна, оставляя за собой кучу крошек и фантиков, которые потом все обитатели дома дружно убирали. Не поддаться искренности и дружелюбию детей было не возможно. Но не замечал за собой привязанности к кому-то определённому… — Аджосси, я должен перед вами извиниться, — голос Шинву отвлек М-21 от раздумий. Парень стоял с едва высушенными волосами, склонив голову и сжимая кулаки. — Я не обдуманно попросил Вас о помощи, даже не подумав какими будут последствия для вашего здоровья. Если я причинил Вам боль, простите. М-21 потрясённо молчал, обдумывая слова парня. Никак не ждал услышать такие извинения, да еще ранним утром. Наверное, он слишком сильно винит себя. Ему стоит быть немного спокойнее. — Тебе совершенно не за что извиняться передо мной. — Оборотень прекрасно понимал, какую вину чувствует Шинву. Причинить боль другу, кажется парню непростительным поступком. — Никаких болезненных последствий от твоей силы у меня нет. Скорее мне любопытно, почему ты попросил о помощи меня? — М-21 внимательно смотрел на парня, который, кажется, совсем не ожидал от него такого вопроса. «Аджосси не пострадал, и кажется ни капли не сердится на меня. А еще мне кажется, он выглядит более здоровым…» — Шинву был уверен, что охранник злится на него. Он понимал, что должен принести извинения, и раз аджосси оказался первым кого он увидел, то и решил начать с него. Конечно, хорошо, что извинения не нужны и его невероятно обрадовало, что аджосси не злится на него, но это немного сбило его с мысли. — Ваш волк, — Хан только сейчас понял, что не видит зверя рядом с аджосси. Возможно, тот умеет скрывать себя и появляется не постоянно? — Он сказал, что может меня защитить от влияния душ. И он просто прекрасно справился. Видели бы вы его, он был таким надежным, уверенным и супер-мега крутым, когда мы сражались с этим монстром! Шинву явно воспрял духом, выражая свой восторг в отношении его волка. М-21 поднялся с кресла и прошел к двери, чтобы Шинву не заметил его смущения. Ведь волк был частью его самого. Такая неожиданная похвала в отношении него была непривычна М-21. — Я видел, — он первым вышел из лаборатории, обгоняя Шинву на шаг лишь бы парень не заметил его эмоций. В голове все еще звучали слова Хана «надежный, уверенный и супер — крутой!» и с какого ему их так приятно слышать? — Все что происходило в здании, я даже слышал ваш мысленный диалог. Вы неплохо справились вдвоём. — Без вас, у нас бы ничего не получилось, спасибо за помощь, аджосси, — Шинву ужасно хотелось обогнать охранника, особенно когда услышал от него неясное бормотание. По сравнению с Тао-ним и Такео-ним, аджосси всегда выглядел серьезным и даже хмурым. Редко улыбался, но вместе с тем рядом с ним Шинву чувствовал какую-то странную защищённость. Возможно, дело было том, что его и других круглые сутки охраняли от врагов, но было что-то еще. Хан еще не мог дать точного определения своим чувствам, но он твердо знал, что всегда может обратиться за помощью к старшим и ему не откажут. «Пусть и нужды в этом не было, факта моего доверия аджосси это не изменит…» — Хан еще не думал так фундаментально обо всем что произошло. О непонятной силе, что ему досталась, надеясь, что отец прояснит хоть что-то. «И именно в такой момент ему пришлось уехать, ну я ему задам, когда вернется!» — Шинву глубоко вздохнул и выдохнул, нужно просто решать проблемы по мере их возникновения, а не парить голову обо всем сразу. И стоит начать с извинения перед другом, которому, пусть и ненамеренно причинил боль. — Вы и правда, в порядке? — еще раз спросил Шинву когда они достигли кухни. На часах была половина шестого утра и кажется, только они не спали. — Конечно, — М-21 поставил еду на разогрев, и включил чайник. — Тебе не стоит беспокоиться обо мне. — Но я так не могу! — нахмурился Шинву, скрестив руки на груди. — Если я виноват то извинюсь, и постараюсь больше так не поступать. Мне не хочется чем-то обидеть вас… «Этот парень просто невозможен…» — оборотень едва тарелку из рук не выронил, от искренних слов Хана. Но все же сумел донести её до стола и поставить перед Шинву. У него появилось вполне осязаемое желание отвесить хороший щелбан этому несносному ребенку, чтобы перестал думать о всяких глупостях. — Не болтай ерунды, ты ничем меня не обидел, — М-21 отвернулся к плите, чтобы заварить обоим чай. — Не позволяй чувству вины слишком сильно тебя захватить. Или ты рискуешь застрять в сожалениях и остаться на месте. М-21 знал, о чем говорил. Вина, сожаления, когда разумом понимаешь, что иного выбора не было. Или когда изменить что-то произошедшее уже не в твоих силах. Эти чувства захлестывают тебя словно волна. Порой ему и вовсе не хотелось испытывать что-то подобное. Но с другой стороны, чем больше он испытывал подобных чувств, тем сильнее чувствовал себя человеком. Люди, рождающие в нем сильные эмоции были очень дороги М-21. И наблюдая сейчас за Шинву оборотень старался найти точное определение своим эмоциям по отношению к нему. «От чего именно тогда я хотел его защитить? СОЮЗу нет дела до школьников, однако это не отменяет угрозы для их жизни когда очередной враг на пороге» — оборотень так же понял, что в момент их связи чувствовал тревогу за жизнь Шинву. Наблюдая, как тот дерется с тем же монстром, которого однажды победил сам. Этот бой и правда впечатлил М-21, и надо сказать ему было любопытно оценить потенциал паренька. Поэтому предстоящую тренировку, он ждал с несвойственным ему нетерпением. Раньше подобный спарринг между ними был невозможен. Но сейчас, когда физические данные парнишки возросли, есть отличная возможно проверить на что тот способен. Он практически с первой встречи обратил внимание на боевые способности Шинву. Эта внезапная связь словно показала ему парня с другой стороны. — Хорошо, не буду, — Шинву совершенно не обратил внимания на задумчивый вид аджосси. В голове было полно собственных мыслей. Но сейчас ему лучше как следует поесть. — Может нам отложить нашу тренировку? Шинву закончил с едой и потянулся к кружке с чаем, который ему приготовил охранник. Тот вопросительно посмотрел на него, от чего Хан почувствовал себя неловко. — Вы ведь волновались, что можете причинить мне вред. И сейчас я понимаю насколько эгоистично поступил, попросив вас о спарринге. Да и моя собственная сила непредсказуема. Мне не хочется, чтобы вы чувствовали себя в чем-то виноватым. «Как оказывается приятно, когда о тебе заботятся…», — усмехнулся М-21. Шинву можно было понять, после такой непонятной реакции собственной силы. Но что-то подсказывало оборотню в этот раз будет все хорошо. — Тебе следует подумать о тактике боя с чудовищем, — М-21 показательно выпустил длинные острые когти и предвкушающее оскалил клыки. — Я поддаваться, не намерен. «Аджосси просто нереально крут! Видел бы он сейчас себя со стороны…» — Шинву прикрыл глаза, допивая остатки чая, пытаясь сохранить спокойствие. Нарваться на бой с охранником ему хотелось давно, прям руки неимоверно чесались. — Аджосси, а вы любите вяленую говядину? — усмехнулся Шинву, ни показав не капли страха. — Вот только без грязных приемчиков! — притворно возмутился М-21, демонстративно фыркнув. Услышав смешок со стороны подростка и сам не смог сдержать улыбки. — В бою с чудовищем все средства хороши, — Хан почувствовал себя немного лучше. Тягостные мысли понемногу отпустили его. М-21 начал убирать со стола, приводя кухню в порядок. Почему-то ему было приятно слышать смех Шинву. Словно серьезное выражение лица Шинву вовсе не шло. — Смотрю ты в хорошем настроении, Хан Шинву, — в кухню вошел Франкенштейн, который окинул обоих пристальным взглядом. — Доброе утро директор Ли, — Шинву хотел встать, но ученый остановил его, положил свою ладонь ему на лоб. — Мне и правда, лучше. — Замечательно, — Франкенштейн подметил улучшения. Разве что подавленный вид, говорил, что чувство вины все еще гложет ребенка. — Если ты закончил, Мастер ждет тебя. Затем отвезу вас в школу. Шинву кивнул, вставая из-за стола. На сердце вновь стало неспокойно. Хоть аджосси и сказал не поддаваться чувству сожаления, оно было, и Хан не мог от него так просто отмахнуться. Он повернулся к охраннику и поблагодарив его за заботу, подошел к директору, который терпеливо ждал его у дверей. М-21 удостоверившись, что эти двое покинули пределы слышимости опустился на стул. Мгновение назад, у него появилось желание пожелать Шинву удачи. «Я, наверное, спятил…» — покачал головой оборотень и вернулся к делам. Вслед за Рейзелом и Франкенштейном просыпались и другие домочадцы. Наступал новый день и никто из них не мог представить, чем он закончится.