IX
— Заброшенный католический собор? — изумлённо спросила волшебница, стоя напротив старого храма, в котором когда-то проходили службы и собрания католиков. Несмотря на давний срок постройки, собор выглядел красивым и устойчивым, а обросшие плющом стены добавляли эстетики в его величественный вид. — Уилл говорил, его закрыли из-за наличия злых духов. Которые, к слову, оказались полтергейстами. — говорила она, следуя по шагам идущего впереди Криденса, чтобы не угодить в колючие кустарники. — На самом деле, это место получило дурную славу около трёх десятков лет назад, когда во время службы погибла женщина, — произнёс юноша, преодолев препятствия и добравшись до входа. — Считалось, что собор стоит на нечистой земле. Он быстро опустел, а затем и вовсе остался в одиночестве. — Я ни разу не посещала такие места. — честно призналась Лорейн. — Как ты его нашёл? — У меня было много времени на прогулки, чтобы натыкаться подобную местность, но со временем мать стала наказывать жёстче, — юноша заметно сник, по привычке опустив голову, — и я перестал сюда ходить. Лорейн напрягалась, чувствуя, что слова Криденса были сказаны неспроста. Безусловно, ей хотелось обсудить эту тему, но волшебница терпеливо ждала, выискивая подходящий момент. Внутри здания было слегка прохладно. Опустевшие скамейки в главном зале были покрыты толстым слоем пыли, а в некоторых местах виднелась паутина. Лишь огромные окна из разноцветного стекла пропускали свет в это забытое богом место, добавляя немного волшебства. Девушке невольно вспомнились школьные коридоры, богатые на подобную обстановку. Погрузившись в мысли, она встрепенулась, услышав, как что-то упало на пол с громким шелестом. Этим предметом оказались листовки, разлетевшиеся в разные стороны. — Всё верно, — с беспечной улыбкой произнесла она, следуя в сторону Криденса, стоявшего возле алтаря. — А есть второй этаж? — Конечно, — кивнул Бэрбоун. На второй — последний этаж, вела узкая круглая лестница, на которой было можно с лёгкостью споткнуться и скатиться по ступенькам. Поэтому волшебница держалась за ветхие перила, шагая медленно и аккуратно. На этом этаже находилась единственная комната, свет в которую проникал сквозь два небольших квадратных окошка, оставляя блики на скрипучем полу. Лорейн обошла комнатку по периметру, в то время как Криденс отстранённо сидел на прямоугольном сундуке, прикрытым плотной чёрной тканью. Волшебница ненавидела тишину, но атмосфера, наполнявшая это место, не сдавливала и приносила умиротворение. Тихое шипение заставило отвлечься и обратить внимание на юношу. Он растерянно поглядел на Лорейн, спрятав руки за спину.Nick Cave & The Bad Seeds — O Children
— Покажи ладони, — неосознанно резко произнесла девушка, но тут же смягчилась в голосе, — пожалуйста. Криденс отвёл глаза, в которых плескалось волнение. Лорейн приблизилась на несколько шагов и смирительно выдохнула. — Я опоздал домой и… — он вытянул дрожащие руки вперёд, демонстрируя волшебнице. — Мама разозлилась… Позабыв о смущении, которое всегда сопровождало Лорейн при общении с молодыми людьми, превосходившими на пару лет, она осторожно прикоснулась к ране, и парень фыркнул, одёрнув руку. Лорейн помрачнела в лице. Её гложила злость и непонимание того, почему женщина так издевается над приёмным сыном. Этим вопросом Лорейн задавалась не раз, и подобные чувства иногда всплывали, стоило ей увидеть грустное лицо Криденса и лицезреть пару новых шрамов. Девушка считала неприличным вмешиваться в дела этой семьи при всей своей ненависти к лидеру Новых Салемцев. Но теперь её мнение было совсем другим. — Почему ты это терпишь? — она импульсивно вздёрнула руками, сосредоточившись на лице Криденса. — Эта стерва издевается над тобой, когда пожелает и как пожелает. Неужели тебя устраивает такое отношение и… и… такая жизнь? Девушка выглядела злой, хоть и понимала, что Криденс ни в чём не виноват в том, а его моральное состояние вряд ли было подходящим для подобных тирад. Юноша выглядел растерянным и держался на тонкой грани, чтобы не показать слабость. Карие глаза блестели нездоровым блеском, и как только Лорейн пошевелила губами в готовности произнести что-то ещё, Бэрбоун изогнул брови и тихо произнёс: — Такая жизнь? Устраивает ли меня такая жизнь?... Волшебница, словно сбившись с толку, внимательно сосредоточилась на словах юноши, не решаясь продолжать. — Я и не знал другой жизни, пока ты не рассказала о своей… — его речь звучала неуверенно. Голос дрожал, как и руки, опущенные вдоль тела. — И не выбирал эту судьбу, когда мои настоящие родители погибли, а власть и… — Криденс не мог произнести слова «ответсвенность», так как приёмная мать совсем не обладала этим качеством. — И… И покровительство надо мной перешло в руки Мэри Лу… Она не любит меня, как и я её, но разве мне дозволено противостоять? Оно всегда приводит к вот этому, — юноша вздёрнул рукава рубашки, демонстрируя исполосованные до локтя запястья. Поддавшись эмоциям, которые так усиленно сдерживал, Криденс ощутил ту самую боль, которую довелось почувствовать три недели назад. Он опустился на колени, бросив взгляд на Лорейн, которая выглядела напуганной, отступая назад и вытягивая палочку перед собой. Юноше даже показалось, что в комнате значительно потемнело, словно небо заволокло тучами, за которыми скрылось дневное солнце. — Криденс, прекрати, — испуганным полушёпотом произнесла волшебница, с опаской вытягивая палочку вперёд. Боль внутри усиливалась, у Бэрбоуна не было сил чтобы оглянуться по сторонам и понять, что именно так пугает Лорейн. Он пришёл в чувство лишь тогда, когда услышал её вскрик и увидел волшебную палочку, что лежала в противоположном конце небольшой комнаты. На смену боли пришла обида. На Мэри Лу, на Частити, на уличных хулиганов, на всех людей, которые причиняли боль. Криденс чувствовал, как противный ком удушливо сдавливает горло. — Сегодня утром Час почти в открытую сказала, что… что ненавидит меня… Она часто говорит подобные вещи, но в этот раз было по-другому, хуже обычного, и… и я подумал, зачем она это делает? И понял, что издевательства надо мной доставляют ей удовольствие… Вжавшись в угол комнаты, Лорейн изумлённо смотрела на Криденса, который утирал слёзы, скатывавшиеся по щекам одна за другой. — Это… тяжело… Всё время быть в одиночестве и не надеяться на то, что кто-то может тебя заметить… Моя нынешняя семья сделала меня негодным в глазах остальных… К этому невозможно привыкнуть, Лорейн, понимаешь?.. — Бэрбоун поглядел на волшебницу, его плечи вздрогнули. Девушку передёрнуло от взгляда чёрных заплаканных глаз. Она находилась в полной растерянности, не зная слов, которые могли помочь Криденсу. Ей хотелось убежать, чтобы не видеть того, как мучается юноша. Конечно, этот вариант отпадал и девушка поспешила подобрать волшебную палочку, которую выбило из рук. Она знала, что слова не помогут, и совладав со смущением, приблизилась к Криденсу и обняла за голову. Ей было слишком неловко за участившееся сердцебиение и холодные дрожащие ладони, которыми она ласково гладила по шее, показывая, что находится рядом. Волшебница чувствовала, как вздрагивает юноша, прижимаясь к её плечу. — Я тебя заметила. — тихо произнесла она, спрятав пальцы в тёмных волосах на чужом затылке.