***
— Внимание, улыбочку! — объявил молодой фигурист, держащий селфи-палку. Перерасходовав силы напрочь, Таня без остановки шла и смотрела только под ноги, как тут ее лоб врезался в спину фотографирующего. — Прощу прощения… — на автомате пробормотала девушка. — Таня, — обернулся к ней другой парень. Его звали Макар, и он был одним из лучших учеников Плисецкого. — М? — Чего задумалась? — Я... произвольную составляю. — Понятно. Раз фоткаться не будешь, то лучше отойти. Никифора задумчиво отклонилась в сторону. Затем открыла блокнот, напрягая мозг и кусая кончик ручки. Так… если под занавес поставить комбинацию вращений? Как вариант. А перед этим комбинацию из тройного флипа и тулупа. Можно еще два четвертных. И тройной риттбергер. Конечно, взять количеством — это подвиг, но нужно еще на деле опробовать. Еще нужно подумать над дорожками и крючками. Вот когда подберу музыку, придется выстраивать так, чтобы потом меня хватило. — Слушайте, — донеслось до ее сознания. — Сегодня Плисецкий не такой монстр, как в прошлый четверг. Нормально, вроде, — это сказал Макар. — Но надо признать, что он превосходный фигурист. Таня внезапно вмешалась: — Если бы не его строгость и бдительность, ты бы и дальше совершал ошибки. — Ладно, проехали. С Плисецким у моря погоды все равно не дождешься. Лучше айда всей командой в кино, там, кстати, Козловский в главной роли. Для девчонок будет самое то. — Я с вами не смогу пойти, — отказалась Таня. — Чего так? — Посмотри, сколько у меня с собой вещей, — отметила, поднимая на уровне плеча пакет с одеждой. — Это куда такой маскарад? — На вечеринку. — А, это та самая, которая для фигуристов? И кто организатор балагана? — Совместная идея Плющенко и моего отца. Каждый год 25 декабря… — Все фигуристы ходят в баню. Кто-то из юниоров хихикнул. — Наверно… — пробурчала Таня. — Вся элита фигурного катания собирается на этом маскараде. В этот раз местоположение сменилось. Раньше все проходило в Питере. Но когда мой отец исчез, мероприятие решили провести в этот раз на ВДНХ. — Таня, а ты же ведь та самая элита, — заметил парень. Отрицать очевидное было бессмысленно. Таня действительно принадлежала к элите, поскольку родители, особенно Виктор, имели большой доход и обеспечивали дочь во всём. Никифоров — медийная личность, легенда спорта, обладатель десятков кубков и золотых медалей, мама же — востребованный репетитор английского. Кстати, благодаря матери девушка отлично владела иностранным с детства. Но больше всего Таню тянуло к фигурному катанию, а потому Виктор не жалел времени и средств, чтобы помочь своему единственному ребёнку в исполнении мечты. И в тот момент, когда Макар хотел задеть Таню тем, что она элита, «дочка богатенького и знаменитого папы», фигуристка же в свою очередь согласилась с ним весьма гордо. — Ну, я дочь Никифорова, поэтому мне положено быть там, я как бы представляю нашу семью. К тому же мне интересно знакомиться со многими иностранными фигуристами. Я считаю, это очень выгодно. К тому же, любые связи приведут к нужной цели. — Смотри, как бы звёздная болезнь и мажорство тебя не съели, — хихикнул Макар. — Кстати, а Плисецкий тоже туда собирается? Интересно, в кого он переоденется? Разговор друзей продолжался, но Таня уже не принимала в нём участие. Не попрощавшись, она тут же уклонилась в сторону, заворачивая за угол. Ноги сами несли ее к раздевалке. Кажется, девушка там что-то забыла. Поставив спортивную сумку, Таня выложила содержимое, пытаясь убедиться в том, что потерянная вещь не исчезла. Потом фигуристка заглядывала под шкафы, но вдруг, пока стояла на четвереньках, слышала механически произнесенное, буквально пригвоздившее ее к полу: — Это твоё? Замерев, Таня нерешительно воздела глаза. По голосу, лишенному эмоционального наполнения, всё стало ясно. Плисецкий подошёл к своей ученице, а вслед за ним заплыл шлейф прохлады и одеколона. Видимо, мужчина находился на морозной улице и зашёл минуту назад. Взглядом девушка зафиксировала то, что искала: Юрий держал в руках её талисман — цепочку, подаренную родителями на совершеннолетие. Этот атрибут всегда был с ней и Таня видела в этой цепочке свою духовную защиту, удачу и умиротворение. — Ох. Спасибо вам большое, что нашли. Я его вечно теряю. — Не за что, — чуть улыбнулся Юрий. Тут обоюдное напряжение ослабло. Дальше они покинули Ледовый Дворец. Оба ушли в разные стороны. Хруст снега сопровождал их каждый шаг, складываясь в музыку городской пустоты и одиночества. Таню обнимала метель мелких снежинок, которые в свете фонарей были полупрозрачной стеной. Юрий же мчался по проспекту, добираясь сквозь пробки домой. Но почему-то в них двоих сохранилось воспоминание об этом моменте. Он был почему-то слишком откровенным.***
Несколько лет назад… Стискивая желание заплакать от боли, Таня вновь встала, чтобы заново пройти на линию старт, значившуюся в ее программе как тройной сальхов, еще совсем непривычный для нее. Подающая надежды фигуристка вновь падала на льду. Как пару месяцев назад, когда чудом откатала программу, чувствуя страшную боль в ноге, диагностированную потом как растяжение. После перерыва девочка старалась держаться на плаву, но когда отработала крюки и вращения, заметила, что Виктор не совсем доволен. — Таня… — вздохнул мужчина. — Стой и смотри внимательно. Он плавно отъехал к середине катка — именно так несколько раз повторял с дочкой пройденное. Затем всё началось заново. Таня занесла ногу на лёд и коснулась поверхности, изрезанной свежими тренировками. Затем остановилась и вдохнула холодный воздух, пропуская его через всю себя. Юниорка еще раз закрепила несколько технических шагов; потом, скручивая туловище перед очередным поворотом, обхватила двумя руками лодыжку, проделывая спираль Бильман, а потом перешла на более сложное — прыжок в волчок через либелу (Death Drop). Прокручивая в голове отцовскую программу, данную ей на исполнение, девочка резко выдохнула и, концертируя силу в ногах, разбежалась на беспроигрышную комбинацию «тулуп-лутц-риттбергер». Таня продемонстрировала ее без единого сучка, без единой задоринки, после чего с легкостью выстояла в позах спиралей и заклонов. Когда откат программы закрыла финальная спираль Бауэра, Виктор не додержал терпение до конца. Градус его улыбки, вошедшей в историю как одна из самых обворожительных, которой почти не уступает ни одна нынешняя голливудская, подскочил сразу на несколько делений. — Отлично! Просто блистательно, Таня! Когда каток уже закрылся, они возвращались домой, где гостевали неделю. Можно вполне догадаться, какую страну и какой город посетили Виктор с его семьей. Это вошло в их жизнь как ежегодная традиция — наносить визиты в Хасецу. Никифоров с постоянно сопутствующим ему оптимизмом вырвал дочку из тишины: — Еще чуть-чуть, и мы перейдем с тобой к еще более сложным элементам. Я уверен, ты доведешь их до автоматизма. Ты уже столько всего умеешь! А прошлые травмы… Да, без них никак. Самое главное — это уже пройденный этап. — Но, правда, бронза досталась с трудом, — вспомнила девочка, уставшая от тренировки. — Потому что в тебе слишком много эмоций. Из-за этого ты не контролируешь свои действия и падаешь, — аргументировал отец. — Ты очень чувствительная. — Но я стараюсь, папа! — Я знаю. Никифоров повернул девочку к себе за плечи. — Запомни на будущее. Ты должна играть на льду так, чтобы мир тебе поверил. Чтобы он проникся твоей историей. Но не переигрывай — ты это вполне можешь. Вдруг щеки Тани вспыхнули румянцем. — Я хочу быть на такой же высоте, как ты! Очень хочу! И я могу! Виктор заглянул в ее голубые глаза, смеряя ласковым взглядом, потом опустился на корточки, заключил дочь в объятия и услышал стук крохотного сердца. — Будешь. Ты уже на высоте. Кивая, Таня приняла это как данность. Виктор поднялся и взял девочку за руку. — Пойдем скорее к Юри. Он и его семья ждут нас. Кстати, сегодня впервые попробуешь кацудон! — А что это? Это вкусно? — Очень-очень вкусно!***
Тусклый свет исходил от торшера. В списке, который читала Таня, наличествовали эффективные и сильные по своей оценочности элементы — выбранные из тех, какие Никифорова исполняла без помарок. Сидя на подоконнике, девушка была буквально похищена этим занятием. Внезапно кончик ручки застывает в сантиметре от листа. Так… если исполнить «тано»*, то это поможет заработать баллы на порядок выше. Отлично, значит, и это вносим… Набор компонентов был красивый. А вот сколько процентов составит целая композиция — зависит от меня и, конечно же, от продуктивности тренировок. Думай о победе. Думай о том, что тебя возвышает и ломает. Повторяй, как молитву: Настрой, стремление, рассудок. Вот три кита, на которых теперь держится вся произвольная программа.</i>***
Пальцы быстро стучат по клавиатуре, выбивая в строке символы и тем самым совершая вход в безграничную базу, ища эту каплю в море ненужного. Компьютер вычисляет данные о девушке, которую недавно сфотографировали в метро, и весьма удачно. На экране всё молниеносно считывается, а в мозгу выстраивается четкая картина. Губы натягиваются в довольной улыбке. Фортуна сегодня особенно благосклонна. А голос ровно шепчет в темноте: — Значит, она… Неужели мы нашли ее?