***
Пресс-конференция всегда утомляла Таню. Фотоаппараты безотрывно щелкают, а в глазах уже темные пятнышки. Микрофоны, бутылочки воды, если пересохнет горло. Всё соответствует стандартам мероприятия. Несмотря на атмосферу, девушка отстреливалась ответами, которые будто знала заранее и уже подготовила реплики. Плисецкий сидел рядом, что помогало почувствовать поддержку. Как в тот раз, когда он обнял её… Журналистка задала очередной вопрос: — Татьяна, скажите, насколько сложна ваша произвольная программа? В чем её главная особенность? Таня спокойно ответила. С места поднялась ещё одна гостья. — Я давно наблюдаю за вашими выступлениями, но меня, как и всех, интересует один и тот же вопрос… В этот момент Таня напряглась, не отводя взгляда от корреспондентки. — Правда ли, что вы гордитесь тем, что вы дочь Никифорова? Если бы вы не были его дочерью, могли бы пробиться на такие серьёзные соревнования? И конечно же… Ваш отец так и не нашёлся? Даже Юрий от таких вопросов возмутился, а внутри возникло сильнейшее желание ответить этой бестактной даме. Касаемо пресс-конференций Таня была прозорлива, хоть и волновалась не меньше школьника, выступающего на сцене. Поерзав на стуле, она с серьёзным видом поправила микрофон. — Ну… сама себя не похвалишь, что я дочь Никифорова, поэтому благодарю, что вы это сделали за меня. — В этот момент Таня улыбнулась. — Я горжусь этим. Я родилась Никифоровой и буду ей всегда, а любое «если бы» бессмысленно, ведь это уже всё случилось со мной. На последний вопрос не могу ответить. Таню оставили в покое, но внутри ещё пульсировало от волнения. — А теперь вы можете задать несколько вопросов самому тренеру — Юрию Плисецкому! Вот здесь внимания было куда больше. — Юрий, какие трудности возникают во время работы с учениками? — Можете ли вы сказать, что ваша методика работает согласно вашим ожиданиям? — Насколько вы оцениваете эффективность подхода? — А у вас есть девушка? На последнем вопросе гости захихикали. Плисецкий прочистил горло, приближая губы к микрофону. — Особого секрета тренировок нет. Я не могу похвастаться методикой. Здесь всё слишком прозаично. Скорее, я выделю желание моих учеников трудиться и работать над своими ошибками, чем методику. Самое главное во время нашего обучения — не завышать себя и постоянно совершенствоваться. Мы учимся навыкам всю жизнь. Трудности возникают всегда — они вполне типичные, и в них я ничего сложного не вижу. Ну а есть ли у меня девушка... Вряд ли она меня выдержит, если появится в жизни. — Вы планируете посвятить себя ученикам или спустя какое-то время вернуться к спорту? — Я ничего никогда не планирую. В дальнейшем мне, возможно, предстоит стать тренером сборной России, и вот уж тогда давления и нагрузок прибавится в разы. А может быть и правда... уйду в свободное плавание. Но последующее стало большой неожиданностью. — Вы не подумывали над тем, чтобы тренировать фигуристов, занимающихся парным катанием? А сами хотели бы стать участником парных соревнований? Юрий принял этот вопрос, осмыслил, причем достаточно быстро, и вскоре из колонок полился усиленный динамиками голос, от которого таяли преданные воздыхательницы: — Чтобы танцевать на льду, двое должны чувствовать. А так не всегда бывает. Они по большей части играют, а на деле должны проживать эти минуты. Они должны быть по-настоящему вдвоем. Они должны жить на льду, а не существовать. Я никогда не занимался парным катанием и потому этих самых чувств не испытывал. Было бы интересно самому уйти в парное. Но чтобы чему-то научить, это нужно хорошо знать. Поэтому вряд ли буду тренировать парных фигуристов. Захочу ли стать участником? Ну а кто будет моей парой? Юрий опустил взгляд, как будто был чем-то удручён. Он ещё не понимал, что только задал сам себе очень важный вопрос.***
Ветер ласково трепал каштановые пряди, рябил образовавшуюся после дождя лужицу. Таня вспоминала то, что было неделю назад. Тогда по трибунам пронесся гимн Германии. Флаги поползли вверх, самым главным оказался черно-красно-желтый. Но это не было столь важно… Все как один говорили о внезапном подъёме Татьяны Никифоровой на второе место, а внимание прессы было как нельзя сильным. Таня сама была удивлена, что смогла превзойти саму себя. Она всё ещё вспоминала эту пресс-конференцию, где ей задавали очень колкие вопросы. Внезапно молодой незнакомец в пиджачном костюме приветливо улыбнулся Никифоровой. Его скулы были обтянуты гладкой, слегка смуглой кожей, а темно-русые волосы блестели под лучами солнца. — С выигрышем вас поздравить будет как-то поздновато, правда? Да и наверное вы очень расстроены, что не смогли получить золото? Таня настороженно посмотрела на парня. — Не всегда же быть первой. Когда-то нужно и уступать. — Но... не зависит ли это от тренера? Таня ещё больше напряглась. Молодой человек продолжал, только с нажимом: — Юрий как тренер хромает на обе ноги. Признайтесь, он вообще вас не мотивирует, а просто делает вид, что он отличный тренер. — Откуда вы… — Я знаю его. Это вы не знаете. — К чему вы это клоните? Парень усмехнулся. — Я тот человек, который может поднять вас в рейтинге. Во всяком случае, мое отношение к ученикам более снисходительное. В груди вспыхнуло от возмущения, чуть ли не заставило задохнуться. Собирая остатки терпения, Таня в недоумении спросила: — Почему я должна вам верить? — Этому придурку вообще нельзя верить. Это был голос Плисецкого. К горлу девушки подскочило. Обернувшись, фигуристка столкнулась с зеленым взглядом, буквально распаляющим. Там полыхало пламя. — Юрий… Вы все слышали? — Вслушивался и делал выводы. Только сейчас Юрий смотрел не на девушку, а на прицепившегося к ней шатена. — Нехорошо бросать камни в чужой огород. Вместо этого послушай и хорошенько вникни. Для тебя я, может, и ужасный тренер, ужасный фигурист, но я сам знаю, как их тренировать. Мне лестно, что ты так отзываешься обо мне. Шатен, поправляя пиджак, вымолвил: — Эта девушка такой талант… Она бы могла получить золотую медаль! А в итоге на втором месте! Она заслуживает большего. Я могу ей этого дать. — Хм, звучит неубедительно. Так ты ее хочешь переманить? — Я… — Таня, у нас тренировка, пошли. Девушка молча последовала за Плисецким, но с тех пор не могла забыть этого странного парня. Он был слишком непонятный. Зачем он хотел переманить её?***
Нежно-розовый закат смягчал, расслаблял натянутые нервы. По кронам выдохнул пробежавший ветер. Идущие бок о бок и обступающие лужи, тренер и фигуристка возвращались по домам. Сегодня они решили пройтись пешком и поговорить. Всё ушло под асфальт, источавший запах воды. Потерянность, страх и волнение исчезли. Поглядывая в сторону мужчины, Таня чувствовала себя спокойно. — Вы выручили меня. — Не благодари. Этот тип всегда и везде сует свой нос. С ним быстро наживешь врагов. — А кто он? — Лучше тебе не знать об этом… Затем Юрий бросил взгляд на заходящее солнце и снял с себя куртку, накинув на плечи девушки. Пальцы, касающиеся девичьих плеч, застыли. Остывшие, как и кровь, текущая внутри. — Юрий… — глубоко вдыхая, девушка позвала его. И, как от безысходности, повернулась и уткнулась лбом в грудь, чем вызвала у Плисецкого удивление. — Пожалуйста, не уходите… Мне тяжело. Очень тяжело… Всё это происходит сейчас со мной… Я так больше не могу. — Что? Что случилось? Плисецкий приобнял девушку. Только внутри, как ни странно, росла паника. Ее порождали колючие мысли, как терновник, скользящий по коже. Таня выдохнула. — У меня уже нет сил. Да и румянец на ее коже выдавал многое. И полный тревоги взгляд. Глядя на что-то пытающуюся выдавить из себя девушку, Юрий чувствовал… Боль. Неотвязную, рвущую, безбрежную… совсем необычную для себя. Поверх его кожи, состоящей из холодных плоти и крови, прошлась дрожь. Ветер спустился на землю. Светлые прямые пряди взлетали и опускались, поблескивая золотом в закатных лучах. Он внезапно увидел прошлого себя, который также в юности говорил, что у него нет сил. И всё, что с ним происходило, вынуждало сдаться. Теперь Таня говорит то же, что и он когда-то. Сейчас она на пределе. Тревога, некогда закравшаяся в грудь, уже не имела власти над мужчиной. Юрий стал увереннее и лишь крепче прижал к себе ученицу. Тишина сомкнулась вокруг. Ветер взметнулся, поднимая волосы вверх, развевая их, путая. Темные пряди девушки вновь соприкоснулись с пшеничными прядями Плисецкого.***
К казаху моментально подбежал напарник, наклонившись к экрану ноутбука. — Отабек, что случилось? — Виктор нашёлся.