Панем навсегда

«Добрый вечер! В эфире программа «Моральный аспект». Здесь мы обсуждаем вопросы, которые нельзя игнорировать… — Ведущий, молодой тонконогий паренёк с бледным лицом и пустыми серыми глазами, одетый в такой же безликий серый костюм, неумело делает драматичную паузу. — Итак, сочувствие или азарт? Помощь или лицемерие? Благие намерения или жажда развлечений? Заслуживают ли спонсоры наказания за своё участие в шоу «Голодные игры»?» Зрители в серо-белой студии сдержанно аплодируют. — Ясное дело, заслуживают, — бурчит жена, доставая с полки консервы и заставляя меня на секунду отвлечься от телевизора. — Ну, я бы с этим поспорил, — отзываюсь я. Вивиан лишь фыркает и усаживает свою тощую задницу на диван рядом со мной. На самом деле, мы с ней не особенно любим эту программу, считаем, она предназначена для дураков. Но, в конце концов, надо нам, людям слегка за пятьдесят, чем-то занять себя скучным вечером, не круглые же сутки обсуждать только свои болячки. К тому же, это шоу смотрят все вокруг, и если не будем в курсе событий, нам будет просто не о чем болтать с соседями. На одном из больших диванов уселась высокая, чуть упитанная женщина с прилизанными светлыми волосами. Её зовут Корал Тёрнер, и она — глава новой организации под названием «Союз семей павших трибутов». Сама эта дама, как сообщают, родом из Четвёртого, и потеряла на Играх троюродного брата несколько лет назад. На другом диване в развязной позе расположилась её главная оппонентка, имя которой известно всем и без подписи: Эстелла Райм, поп-звезда, скандалистка, в прошлом — одна из самых активных спонсоров. Лицо певички такое же гладкое, каким было двадцать лет назад, хотя сама она не так уж сильно моложе нас, её губы сверкают, пряди волос всех цветов радуги уложены крупными волнами, вырез серебристой кофты демонстрирует результат стараний лучшего пластического хирурга — думаю, с прикрытой грудью её бы просто не узнали. «Если быть честной, по ним вообще плачет виселица! — Корал Тёрнер не пытается скрыть свою ярость, сразу же вызывая ахание в зрительном зале. — Но мы хотим, чтобы эти чудовища хотя бы не оставались абсолютно безнаказанными. Они строят из себя саму невинность, хотя играли в шоу даже большую роль, чем некоторые сотрудники. Когда они говорят, что были против Игр — это полнейшая чушь! Эти паразиты смотрели на наших детей как на мясо. Вся их так называемая «помощь» была не более, чем способом поучаствовать в состязании, не рискуя собственной шкурой!» «Эй! — резковато перебивает её Эстелла Райм знаменитым пискляво-эротичным голоском. — А вы не хотите переименовать свою организацию в «Союз неблагодарных идиотов»?» Студия начинает бушевать. Крик с улицы отвлекает от экрана. Переглянувшись с Вивиан, подхожу к окну — а, всё ясно, местные ребята снова собрались на пьянку в здании заброшенной скотобойни напротив. Правда, в этот раз рядом не видно никого, кроме парня и девушки, что стоят возле входа и громко ругаются. В процессе ссоры он хватает её за волосы и тащит внутрь. — Что там такое? — спрашивает Вивиан. — Ерунда, — пожимаю плечами, присаживаясь обратно. — Какие-то сопляки поссорились. Сами разберутся. Тем временем, ситуация в зале стремительно накаляется. Ведущий пытается успокоить гостей. Да, до профессионализма Цезаря Фликермана пареньку из Тринадцатого явно далековато. «Мы делали всё возможное! — восклицает Эстелла Райм, горестно прикладывая руку к сердцу и сводя фигурные бровки. — Вы знаете, сколько стоила пересылка в финальные дни? А сами эти лекарства? У многих даже на пустую упаковку от них в жизни не хватило бы денег! А мы бескорыстно тратили средства на незнакомых детей просто потому, что хотели облегчить им страдания!» «Да вы, я гляжу, сама доброта! — рычит женщина из зала, впившись руками в предоставленный ей микрофон. — Интересно, вы думали о судьбах детей и тогда, когда снимали чёртов клип на Арене?» На экране тут же всплывают нарезки музыкального видео на совместную песню Эстеллы Райм с рэп-исполнителем Тони Иксом. Живописные пейзажи одной из самых ярких Арен угадываются довольно легко. «Мой знакомый захлебнулся собственной кровью на том же самом пляже, где вы топчетесь вместе со своей полуголой подтанцовкой! — продолжает сокрушаться женщина. — Это просто издевательство!» «Нам всего лишь нужна была новая локация! — всплёскивает руками звезда. — И вообще, это было лет десять назад!» «Девять!» — орут на неё хором сразу несколько человек. — Неееет! — раздаётся вопль, и лишь спустя секунды я осознаю, что он не из телевизора. — Не надо! Кто-нибудь, помогите! Помогите, пожалуйста! — Дурачатся, — заключает Вивиан, мельком взглянув в сторону окна. — По голосу слышно, что она пьяная. — Помогите! — снова визжит девчонка. — Точно пьяная, — киваю я. — Ох, молодёжь… Ну, не умеют они тихо решать свои проблемы. К обсуждению приглашают всё новых участников. Рядом с Корал на диване оказываются двое безгласных: бывший официант и уборщица. С помощью специально приглашённого переводчика они рассказывают о том, как спонсоры порой буквально заказывали у распорядителей убийства неугодных им трибутов. К Эстелле Райм же подсаживаются какие-то левые недобитые сотрудники запрещённого шоу, уверяющие, что вся эта информация преувеличена, и ещё один спонсор. «Да я вашу Китнисс Эвердин, считайте, один с арены вытащил! — хвастается он, перекрикивая шум. — Да-да, знаю, к ней нынче тоже эм… есть вопросы, но тем не менее!» Ведущий начинает по очереди давать слово зрителям, причём выбирает самых буйных. Один из них заявляет, что настоящим злом являются даже не спонсоры, а те, кто делал ставки. «Но это огромное число людей. Что вы предлагаете с ними делать?» — подливает масла в огонь ведущий. Ответ опрашиваемого оказывается заглушён чьим-то предложением пустить упомянутую категорию граждан на стельки. — Не надо! Пожалуйста, не надо! — вновь взывает женский голос. — Заткнись! — надрывается в ответ мужской. Вивиан закатывает глаза и делает звук погромче. Обсуждение в студии окончательно превращается в балаган. Вопли и визги почти заглушают тех, кто говорит в микрофон. А так как микрофонов несколько, то и в них периодически орут несколько человек одновременно. Каждую из сторон поддерживает примерно половина зала. Неизвестные личности из разных частей страны, зовущиеся экспертами в неведомых областях, высказывают своё мнение, не стесняясь оскорблять последними словами тех, кто с ними не согласен. Противоречия возникают даже среди людей по одну сторону баррикад. «Да ваш троюродный брат был подготовленным к Играм гадом! — наезжает кто-то на Корал Тёрнер. — Сколько человек он убил, а? Да пока вы стоите во главе организации, никто не станет к нам прислушиваться, потому что большей части страны понять этих крашеных уродов и то легче, чем вас!» «Как ты назвала Лэйка? — окончательно потеряв контроль над собой, Корал вскакивает с места и устремляется к высказавшейся. — А ну, повтори!» А уже через мгновение ведущий, три зрителя, эксперт и охрана пытаются толпой заставить двух женщин отпустить волосы друг друга. Тем временем безгласый официант, не в силах словесно противостоять Эстелле Райм и компании, швыряет в них стаканом с водой. Крики, брызги, осколки. Спаситель Китнисс Эвердин, о колено которого разбилось стекло, воет и требует медицинской помощи. — Психушка, — презрительно бросает Вивиан. — У меня сейчас голова заболит, — жалуюсь я. — Уменьшить громкость!.. Уменьшить громкость! Со второго раза туповатое голосовое управление телевизора понимает меня, и остаток шоу мы смотрим в спокойном режиме. Естественно, гости программы не приходят ни к какому совместному выводу, кроме того, что ненавидят друг друга. Охрана с трудом разбирается с массовой дракой в зрительном зале, ведущий желает всем хорошего вечера. — Они ведь всё равно ничего не решают, — задумываюсь я вслух. — Какой смысл в таких ток-шоу? — Ну, показать, что у нас в стране каждый имеет право выражать своё мнение, — пожимает плечами Вивиан. — Демократия и всё такое. Мы болтаем ещё какое-то время и спокойно ложимся спать. Ничто нас не тревожит, ведь на улице уже тишина.

***

Наутро возле нашего дома находят два трупа. Оказывается, соседский парень зарубил ножом мясника свою девушку, а потом вскрыл себе вены. Нам и компании зевак удаётся первыми увидеть оба окровавленных тела. То ещё зрелище.